Звездные войны: Пробуждение Тьмы

Центральные миры. Сектор Корусант. Система Корусант. 35 ПБЯ К окончанию бала Кей уже не чувствовала своих ног, сидя в кресле шаттла, она растирала лодыжки, наплевав на поддержание образа и сбросив босоножки, которые натерли пальцы тонким ремешком с россыпью камней. Чудесное платье увидело свет, невзирая на то, что повод для этого был не самый приятный. Пришлось все время находиться в обществе Синика, но даже если Конварион оказывалась рядом, то разговоров о дредноутах не возникало. В целом, задание не принесло особых неудобств, король Куата был очень приятным собеседником, а еще во время танца Кей заметила, какой у него интересный парфюм, и поймала себя на мысли, что наслаждается обществом Синика. Невзирая на боль в ногах, ее губы не покидала несвоевременно довольная, почти блаженная улыбка. И это не скрылось от По. — Все незамужние девушки на приеме тебе завидовали, — негромко сообщил он и посмотрел на нее так, словно определенно желал какой-то реакции. — И на что ты сейчас намекаешь? — ответила она также тихо, склонившись к нему, чтобы пилоты случайно не услышали сути разговора. — Он неплохая партия — богат, красив, обходителен, кажется, и впрямь задумал активно участвовать в жизни Объединенной Галактики. И, возможно, это было бы нам на руку… — По не подумал заткнуться даже после того, как она бросила на него предупреждающий взгляд: — Знаешь, я, конечно, уважаю Хакса, но мне кажется… — Тебе кажется, — недовольно буркнула она и занялась изучением сводкиок новостей, развернув голограмму над коммуникатором. Многие голограммы вечера уже попали в сеть, и Кей действительно признала, что выглядела прекрасно. Голокамеры запечатлели их с По, когда он смотрел на нее, позирующую для папарацци на лестнице на входе в музей, и в этом случайном взгляде кто-то нашел повод зацепиться, предположив, что между ними что-то есть. Комментарии под фотографией прибавлялись с каждой секундой. — Не знала, что моя жизнь кому-то интересна, — покачала головой Кей, радуясь, что на само мероприятие журналистов не пустили — там была только аккредитованная государственная пресса, которая не станет распространять слухи — тем более, они ушли после официальной части. Учитывая, как тесно они общались с Сиником, из этого бы наверняка раздули сенсацию. По взглянул на голографическое изображение и только вздохнул, прикидывая, чем же это может обернуться. — Не страшно, пообсуждают и забудут, — легкомысленно махнул он, понимая, что прицепиться будет больше не к чему. — Просто фантазии скучающих без дела людей, у которых нет занятий по жизни, не обращай внимания. Она кивнула и откинулась в кресле, чувствуя, что вот-вот вырубится. Было уже очень далеко заполночь, и она задремала, а проснулась только на подлете к зданию Фракции, накрытая пиджаком По. Кажется, ей даже успел присниться какой-то приятный сон, который она тотчас забыла, стоило открыть глаза, но одно запомнилось из него точно — в нем был король Куата, и Кей это совсем не понравилось. Пришлось вновь надеть босоножки, и ноги моментально взбунтовались против этого, но Кей смиренно встала и отправилась вместе с По в здание Фракции. Начинал накрапывать мелкий дождь, но пиджак По защищал ее от прохлады. Он зевнул в лифте, и Кей, приложив ладонь ко рту, зевнув следом, облегченно подумала, что завтра у нее выходной. Единственное, чего хотелось — весь день провести в кровати и просто выспаться. Насыщенный график редко позволял подобное. На этаже зала заседаний лифт неожиданно остановился, и перед ними, задумчиво глядя в датапад, предстал Хакс. — Как все прошло? — спросил он без приветствия. — Замечательно, — сказала Кей, почему-то почувствовав раздражение, и По нахмурился. — Куату не удалось поговорить с Конварион о делах, Кей постаралась. Честно говоря, я впечатлен. Он не отходил от нее ни на шаг. Теперь пришла очередь хмуриться Кей, ей почему-то показалось, что это было сказано несколько наигранно. — Это хорошо, — равнодушно бросил Хакс, и двери лифта закрылись. Кей лишь наблюдала его осанистую спину в привычном зеленом кителе, думая про себя, что ему никогда не понять, сколь важны для нее знаки внимания, что иногда можно научиться смотреть на нее чуточку более мягко. Кей никогда особо не общалась с мужчинами, но разительный контраст между Хаксом и действительно внимательным королем Куата заставил ее задуматься о том, с чем приходится мириться. В сердце вспыхнула необъяснимая тревога и ощущение, что до этого момента Кей как-то неправильно интерпретировала их отношения. Иногда в постели казалось, что он может быть искренним, Кей горела в его руках, забывая обо всем на свете, утром они могли подолгу лежать в объятиях друг друга, и казалось, что Кей могла простить его холодность… Сейчас же в груди затянулся неприятный узел, что-то было не так, но Кей не могла понять что. Это причиняло неудобство. Они вышли из лифта втроем, и По, коротко пожелав спокойной ночи, открыл ближайшую дверь, скрывшись в своих апартаментах. Рядом были апартаменты Хакса, а апартаменты Кей — в дальнем углу рядом с Рей, после того, как она переселилась. — Спокойной ночи, Армитаж, — ровным голосом пожелала она, прошествовав в своем прекрасном, подаренным другим мужчиной платье к дальней двери, и услышала в спину короткое встречное пожелание: — Спокойной ночи… Кей. Ее губы задрожали от негодования, он мог бы позвать ее к себе или же предложить согреть ее постель, но он смолчал. Лишь только когда она уже приложила ладонь к сканеру, пытаясь справиться с внезапной обидой, услышала: — Ты справишься с… платьем? — Да, — против воли вырвалось у Кей, хотя ей так хотелось, чтобы он сегодня был с ней. Зайдя в комнату, она почувствовала, как ей стало совершенно невозможно дышать. Кей потянулась к едва заметной молнии на спине и потянула вниз, наконец, вздохнув полной грудью… Вот только тугой узел на сердце это не развязало. *** Сегодня ночью Рей не могла уснуть. Она прибыла в храм в поисках успокоения, мечтая лишь о том, что после недолгой медитации уснет здесь же, благо давно уже хранила там плед на такой случай. Она воспользовалась истребителем Люка, зная, что здесь, на посадочной платформе осталась исидка Бена… Ей так хотелось, чтобы он был рядом, чтобы он был свободен, и когда, спустя час они просто сидели, накрывшись пледом, позволяя друг другу щемящие и, в то же время, тягостные объятия, до сих пор не могла поверить, что это не сон. Он не хотел отпускать ее ни на секунду. В этой одежде, в одежде Кайло Рена… Они как будто вернулись в прошлое, до битвы на Экзеголе, и в нем все еще была Тьма, но Бен пообещал, что постарается справиться с ней, если она поможет… И Рей искренне этого хотела. Она хотела помочь сыну Леи вернуться и, нерешительно коснувшись его сознания, чтобы постичь его мысли, разум, душу… Ужаснулась. То, что сделала с ним Рейвен было сложно описать словами. Она извращала каждое его воспоминание, уничтожала Свет в нем по крупице, и Рей видела, как ему трудно переживать все заново — раскаяние Люка, то, что сделал с ним Сноук, то, сколько боли Рейвен заставила его пережить в его воспоминаниях, сколько смертей показала, сколько заставила переосмыслить… Скольких тварей заставила убить, и что она делала с ним, извращая его мечты и стремления… и как замещала образы Рей в его сознании. Ее болезненная привязанность, ее… любовь была настолько темной, что это заставляло Рей сжиматься, все ее нутро протестовало, все ее чувства обращались в жалость, но Бен, по крайней мере понимал, что ему нужна помощь. Рейвен не смогла отобрать у него волю и свободу выбора. Что бы она ни делала, он хотел тянуться к Свету, он хотел быть с женщиной, которая смогла показать ему, что еще не поздно… Но затем Рей увидела самое болезненное воспоминание — как Кайло Рен убил собственного отца — и сердце ее пропустило удар, а душа пришла в смятение, Рей не могла принять этого. Сколько бы смертей не было на его руках, эта была самой ужасной. Бен отдал свою жизнь, чтобы спасти ее, он не думал об искуплении, когда делал это, но разве можно было искупить убийство родного человека? Отпустив его сознание, Рей вскочила, сбросив с них плед, она отшатнулась, ей было больно. Грудь ее тяжело вздымалась, а в голове звучали собственные слова… «Ты монстр…» Сила против ее воли эхом разносила их по помещению, оставляя на сердце кровавые раны. Она любила монстра, но тогда, на Экзеголе, когда Рей очнулась, на эти мысли не было времени, как и в храме на Мустафаре. — Рей… — понимая, что она чувствует, негромко сказал Бен, медленно поднявшись с невысокого подоконника. Она сглотнула ком в горле, брови Рей соединились, сейчас было так тяжело мириться со всем, что он натворил, что она просто заплакала в отчаянии. Она вздрагивала всем телом, как будто пропуская через себя всю ту боль, что он причинил другим. Бен Соло… Кем он был? Можно ли было считать его другим человеком? Отдельной от Кайло Рена личностью?.. Можно ли было закрыть глаза на то, что мужчина перед ней убил собственного отца?.. Когда он попытался приблизиться, Рей отступила, чувствуя угрозу, которой на самом деле не было… Все это было лишь в ее голове, а он был честен, он показал все, ничего не скрывая, даже того, что было между ними с Рейвен, и это причиняло Рей боль… Бен искренне верил, что должен быть со своей мучительницей, он искренне хотел ей помочь. Рейвен умирала, ее поглощала сила Экзегола, никому не дано справиться с такой мощью, и Бен сожалел, что не мог помочь ей… Скоро Первый Орден окажется полностью обезглавлен… — Не надо, — попросила она, когда он сделал шаг навстречу. В душе Рей открылась такая рана, столько боли, столько непонимания, и она даже не могла обвинить его в том, что с ним происходило. Безумная Дарт Рейвен извратила его рассудок, она перевернула все моральные устои, она… Он вновь шагнул навстречу и против воли Рей обнял ее. Она попыталась отстраниться, но он не позволил, и сейчас Рей просто тяжело дышала в его объятьях, всхлипывая, даже рыча от негодования, но постепенно успокаиваясь. Ничего нельзя было изменить, Бен был перед ней, его душа была обнажена, его чувства, как на ладони… — Ты хочешь помочь ей после всего того, что она сделала, — прижимаясь к нему в болезненных объятиях, просипела Рей, не в силах справиться с голосом. — Все позади, — заверил он с уверенностью. — Бен, это слишком… — Ее больше нет. Ее скоро не станет. Я пришел к тебе… Но он не испытывал сожалений, он считал, что давал Рейвен то, что мог, прежде чем она… умрет. Он рассуждал нелогично, нездраво, это казалось безумием, и это безумие Рей не могла понять, его невозможно было принять, и невозможно было винить его в том, что он запутался… Ему нужна была помощь, и он пришел за ней, но стоило ли быть настолько откровенным, чтобы причинять боль той, к кому он стремился? Перед глазами до сих пор стояли картины их близости, и Рей хотелось бить себя в грудь, чтобы заглушить боль из-за этих видений… Бен как будто не страдал, он совершенно не страдал, он как будто просто понимал, что это неправильно, он был бесчувственным, но хотел излечиться от этого безумия и затягивал Рей в него… Когда она узнала, что он жив, сердце трепетало, даже та боль, которую она невольно причинила По, не уняла ее желания быть рядом… Но Бен Соло… Он был уже не тем человеком, которого она вытянула к Свету… Рей безвольно обмякла в его объятиях, горько плача, не понимая, почему он так поступал… Лучше бы он ничего не показывал, лучше бы она не знала. Вселенная, как же больно, как же безумна его душа! И он тянул ее в свое безумие. В его карих глазах читалась мольба о прощении. — Что мне делать, Рей?.. Он прибыл сюда в поисках ответов, стремясь к ней, как к спасительной соломинке, но не имел права быть таким жестоким, таким искренним. — Я не знаю… — выдохнула она. — Я не могу… — Ты должна попробовать вернуть меня к Свету, ты этого хотела. Почему в его словах слышалась просьба душевнобольного? Она так хотела вернуть Кайло Рена на Светлую сторону, но не знала, насколько это будет… сложно. Рей все еще любила его, но впервые в жизни она испугалась трудностей. Нужно хотя бы попытаться, нужно помочь ему… Лампа замигала и отключилась, его темный силуэт возвышался над Рей зловещей тенью. — Я попробую, — сдалась она, понимая, что сама взваливает на себя большую ответственность. Его до этого напряженная спина немного расслабилась, возможно, Бен и сам понимал, что показал слишком многое, но впервые он был настолько открыт… Возвращение к Свету из кромешной Тьмы будет серьезным испытанием, но теперь все изменилось, теперь, зная все то, что с ним произошло, Рей с трудом выдерживала его прикосновения… Тьма касалась ее, Тьма пыталась проникнуть в сердце, она позволяла Тьме касаться своих губ, и даже невзирая на несогласие… Рей хотела быть рядом, и противостоять этому желанию было невозможно. — Нет… — прошептала она, разорвав поцелуй. — Нет… Бен. Бен хотел обратить ее в свое безумие, но он не позволил оттолкнуть себя и впился грубым поцелуем, причиняя боль, не давая вздохнуть, его руки блуждали по ее телу, неистово сжимали, он горел изнутри, Бен был силен, он схватил ее, оторвав от пола, и в какой-то момент Рей почти сдалась, она позволила усадить себя на подоконник, она позволила ему касаться себя, но затем разум победил, и в осознании неправильности происходящего, в осознании, что ее светлая любовь была извращена, стала сопротивляться. Она била его по плечам, не способная воззвать к Силе, и когда его руки пропали… она ощутила лишь пустоту. Бен сидел перед ней на коленях, уткнувшись лбом в ее живот и тяжело дышал. Из его рта донеслось злобное рычание, но он больше не пытался взять ее силой, сдержался, понимая, что в нем почти не осталось Света… И только сейчас Рей ощутила, что он просто не знал, как показать свою любовь, не знал, как правильно просить помощи, он слишком долго был на Темной стороне. Дитя войны, Бен Соло попал под влияние Сноука, был предан своим учителем, он разучился понимать любовь… Он разучился видеть в любви Свет, и Рей должна была помочь ему, как бы тяжело не было. Прося прощения, Бен все еще стоял на коленях, он больше не пытался причинить боль, он вздрогнул всем телом, когда ее пальцы коснулись его волос, когда она, заключив его лицо в ладони, вынудила Бена поднять взгляд. И хотя в темноте было почти не видно, в его глазах блеснули слезы. Она забралась с ногами на широкий подоконник и просто прилегла, подтянув сползший плед, чувствуя истощение. Бену нужно было тепло, и Рей могла его дать. Он понял ее намерения и лег рядом, не смыкая глаз, позволив убрать его волосы за ухо и обнять себя. Она была так нужна ему… — Бен, мы выяснили, откуда у Рейвен чувствительность к Силе, — сообщила Рей неожиданно, и его глаза вновь распахнулись, она знала, что Хакс искал эти сведения именно по его приказу. — Сейчас это уже не имеет значения, — ответил он негромко, — ведь ее скоро не станет. — Она внучка Оби-Вана Кеноби, дочь его сына Макабе и адмирала Сопротивления Холдо… — Бен Кеноби… — прошептал он, зная, что именно в его честь Бен и был назван. — Что ж, внучка джедая стала ситхом, как много подобных историй знакомо миру… — Бен, ты должен назвать координаты базы Первого Ордена, ты же это понимаешь? — осторожно сказала Рей, все еще не зная, можно ли доверять ему, после того, как она увидела, сколько мрака в его душе. — Я предстану перед Фракцией и все расскажу… — Они захотят твоей смерти, ты Верховный Лидер Первого Ордена… — говоря это, Рей не верила, что он и впрямь рассчитывал на помилование. Нет, невзирая на то, чьим сыном был Бен, даже если По и остальные не станут желать его смерти, то сенат… Хакса-то едва удалось уберечь как минимум от заключения, но ситх Кайло Рен, ему вряд ли удастся избежать правосудия, даже если он помог уничтожить Палпатина. — Я хочу помочь, — лишь сказал он. — Я должна поговорить с советом Фракции, может, мне удастся что-то сделать. Он не ответил, понимая, какую она берет на себя ответственность, и Рей готова была принять на себя удар, она не собиралась сразу вести Бена на совет, а значит, ее обвинят в укрывательстве ситха… Но лучше поговорить об этом завтра, нужно все продумать. Ему нужна помощь, духовное исцеление, и Рей не хотела, чтобы он страдал. Она хотела быть с ним, не скрываясь от друзей, ведь не сможет предать их и просто исчезнуть… Они оба долго не могли уснуть, не говорили, просто смотрели друг другу в глаза, слова были лишними, Бен знал, что его слова ранят, что его мысли принесли ей ужасную боль. Он не должен был показывать все, что у него на душе, но решил идти до конца, и сейчас пожинал плоды своей честности, Рей не могла простить его, невзирая на то, что сегодня позволила быть рядом. Она уснула первой, истощенная этой ночью, не заслуживающая его неумелой, темной любви… — Бен… — сквозь едва подступивший сон услышал он знакомый голос, который исчез несколько дней назад. — Прости… Рейвен, она звала его, и в этот раз в ее голосе не было обиды или злобы. В нем слышалось смирение, прощание… Так прощалась его мать в последней попытке обратить его на Светлую сторону, с его именем на устах Лея умерла, с его именем на устах умирала Рейвен, вложив в это сообщение остатки жизненных сил, зная, что Тьма заплатит ей за это смертью. И ей было уже все равно, может, она хотела просто умереть… Бен почувствовал, как собственная душа задрожала от невыносимой боли. Он знал, что должен сделать, но не знал, хватит ли ему сил… Он должен был вернуться к задуманному, найти книгу, спасти свою мучительницу, вновь предать ту, что наконец-то была в его руках. Этой привязанности к Рейвен не было объяснений, Рей увидела его чувства к ней, она знала, что его душа больна, но согласилась помочь… И теперь он думал о том, что не простит себе гибель той второй, что так сильно его любила… Он осторожно коснулся сознания Рей, направляя ее сон, незаметно касаясь ее воспоминаний, зная, что гримуар у нее, но она бы ни за что не сказала, где он. Решаясь на это, Бен отдавал себе отчет, что скорее всего назад пути не будет. Рей решила, что его чувства к Рейвен — нечто темное и навязанное. Возможно, она была права, но не было времени думать об этом. Рейвен была на волоске… Рей казалось, что она видит сон, он прошел весь путь поиска книги вместе с ней, стараясь действовать незаметно — так как это вначале делала Рейвен, начиная манипулировать его сознанием. Он видел, как она достала книгу из-под вырезанной мечом плиты, как развязала бечевку, как попыталась ее уничтожить, но чары, охраняющие гримуар, этого не позволили… И Бен точно знал, где Рей спрятала книгу… *** Совершенно точно По сегодня не допил… Ему нужно было больше, чтобы просто уснуть, но он не мог напиться на официальном приеме. В голове было слишком много мыслей: о Фракции, о Первом Ордене, о дредноутах Синика, о Рей… Было тяжело осознавать, что она оттолкнула его, тем более, без объяснения причин… По поднялся с кровати, резко откинув одеяло, он знал, что когда Сопротивление получит власть, все будет по-другому, и все действительно изменилось. Слишком большая ответственность, к которой он не привык — управлять с каждым днем все увеличивающейся организацией, а скоро и вовсе встать во главе целого флота. У них уже было несколько крейсеров и небольших ударных кораблей, но все изменится, когда Синик предоставит дредноуты — хоть четыре, хоть пять, хоть восемь… Это слишком большой флот, а По был простым пилотом, хотя и командовал эскадрильей. Он бы, наверное, справился, и у него были люди, способные поддержать его, но не было Рей… Она все время зарывалась в книгах, пропадала в храме, теперь обучала Финна, она как будто делала все, чтобы не попадаться ему на глаза… Едва занимался рассвет, когда По вышел из комнаты, облачившись в свою старую рубашку и удобные штаны, которые носил, еще когда Сопротивление располагалось на Эджан-Клоссе и, подходя к двери Рей, совершенно не представлял, что скажет, но ему нужно было просто посмотреть в ее глаза, не важно, как она отреагирует… Ему просто нужно было увидеть ее. Интерком не отозвался. Пять тридцать утра… По совершенно обезумел, раз решил, что ему откроют. Он позвонил еще раз, невзирая на мысли о том, что это очевидная глупость, когда открылась дверь через одну, и оттуда появился заспанный Финн. — Доброе утро, — не очень уверенно и с подозрением сказал он, зевнув. — Где Рей? — без смущения спросил По. — Ох, она опять скрылась под покровом ночи? — устало возмутился Финн. — Она даже не берет охрану! Уже в который раз… — В смысле? — не понял По. — Ты сейчас серьезно? Финн, вздохнув, вышел к другу, сложив руки на груди — на нем была непривычная роба, почти такая же, как та, которую носила Рей. Из-за того, что Финн решился пойти по ее стопам, По не лишится бесценного генерала, джедаи и во времена Республики командовали армией. — Она последнее время меня игнорирует, просто уходит… Говорит, чтобы я изучал джедайские учебники, а сама… — с сомнением поделился Финн. — По, ты знаешь, что происходит? Он тотчас связался с диспетчером, и тот сообщил, что истребитель Люка Скайуокера покинул аэродром два часа назад, и это ему не понравилось. Скомандовав, чтобы ему докладывали о каждом ее вылете в любое время дня и ночи, По лишь кивнул на лифт, и Финн без сомнений последовал за ним, ощутив его мрачное настроение. Он наверняка и сам чувствовал, что это не с проста. После Мустафара она вообще была сама не своя, после того, как узнала, что Бен Соло и Рейвен живы, после того, что она сказала про него… По до сих пор помнил, как Кайло Рен выпытывал у него информацию о карте с координатами Люка Скайуокера, как будто мозг разрывали на части. Вряд ли такой человек мог исправиться. По был зол настолько, что намеревался приказать бойцам Фракции жить в Храме джедаев, если она вообще там. Рей помешалась на гримуаре, Финн говорил об этом, она зарывалась в книги, пытаясь отыскать информацию о нем, и явно не планировала выполнять просьбу Ди`Эйси попробовать вытянуть Рейвен к Свету. Быть может, По о чем-то не знал… Он и сам всей душой мечтал уничтожить Дарт Рейвен, после того, что она с ним сделала, но Ди`Эйси… Она думала, будто это так легко обратить ситха к Свету, невзирая на то, кем были ее отец и дед. Рейвен была чудовищем. И даже то, что она помогла уничтожить Палпатина, никак не могло реабилитировать ее. Абсолютное зло. — По, ты в порядке? — спросил Финн, когда друг ушел в свои мысли, сидя в шаттле и буравя пустоту ничего хорошего не предвещающим взглядом. — Ты должен был сказать мне, что она пропадает, — довольно резко отозвался он. Гранд-маршал Дэмерон был просто в бешенстве, Рей не должна была пренебрегать своей безопасностью, но, самое главное, о том, что она сбегала ночами в храм, молчал его лучший друг. — По… — И что здесь делает исидка Кайло Рена? — злобно спросил он, увидев ее и истребитель Люка Скайуокера на платформах вокруг храма. — Рей оставила ее здесь, когда точно также несколько дней назад сбежала в храм ночью. Обратно вернулась со мной на шаттле. По ответ не понравился. Зачем было брать его исидку — арестованный корабль, который призраком стоял на аэродроме, напоминая о том, что Первый Орден еще не сгинул? — Побудьте здесь, — приказал По, не глядя на Финна и бойцов; он хотел поговорить с Рей наедине. От желания просто взглянуть на нее не осталось и следа. Внутри разгоралась ярость и непонимание. По приказал всем: командирам Сопротивления, сенатору и Рей не расставаться с охраной, и то, что его приказ был проигнорирован, ему совсем не нравилось. Вообще, в последнее время все, что казалось безопасности сильно волновало По после того что случилось с Хаксом и Кей, а раньше По и сам, не раздумывая, рисковал жизнью и не слушался генерала Органы. Он взлетел по ступенькам, оказавшись в холле, направляясь в библиотеку, где нашел ее в прошлый раз. Розовое зарево рассвета, проникающее в высокие окна храма, раздражало глаза. По не выспался. Его просто трясло не то от недосыпа, не то от злости… Рей должна уважать правила! Финн не стал вмешиваться, понимая, что сильно проштрафился, но он знал, что друзьям нужно поговорить, и потому не стал препятствовать, отпустив его одного. И когда По, постаравшись хоть немного успокоиться, вошел в ту часть библиотеки, которая до этого была ранее замурована за сплошной стеной и завешена несколькими гобеленами с изображением джедайских сражений, он замер, увидев то, что совершенно уничтожило его… Черная фигура на подоконнике, обнимавшая Рей со спины… По никогда не видел лица Бена Соло, он присоединился к Сопротивлению после того, как тот перешел на Темную сторону, но его одежда, меч лежащий позади него, его профиль, так напоминающий профиль Хана… Это был он, сомнений не оставалось. Все было нереально, как будто жуткий кошмар наяву, и человек перед ним все еще был Кайло Реном… Момент осознания, что за мужчина все это время был в ее сердце, что за мужчину Рей похоронила и до сих пор оплакивала, принесло такую невероятную ярость и боль… По едва не сорвался, он едва не выстрелил, не ища причин и объяснений. Кайло Рен — тот, кого любила Рей. Как это вообще возможно? Даже если он в какой-то момент вернулся к Свету… Рей все это время любила убийцу… Верховного Лидера Первого Ордена? Нет… Не может быть… Ладонь По потянулась к табельному бластеру на поясе. Он не промахнется… Но По не осознавал, как работает интуиция чувствительных к Силе. Он не успел даже вытащить оружие, когда Кайло Рен, вскинувшись, приманил меч и направил на него, а Рей скатилась с подоконника, растревоженная резким движением, но тут же, едва успев открыть глаза, подскочила на ноги, словно ожидала, что что-то может произойти. Красное лезвие шумело, словно москитная лампа, Бен Соло… Кайло Рен сделал шаг в сторону от Рей, готовый отразить заряд бластера, но По, едва вытащив его из кобуры, выронил, потому что его схватили путы Силы. Он завис в воздухе, чувствуя, как на горле сжимается невидимая петля. — Бен, отпусти его! — рявкнула Рей, активировав меч и направив его на того, кому только что позволяла обнимать себя во сне. По чувствовал, как вздуваются на шее вены, шипел, пытаясь выкрикнуть наполненные яростью слова, но не мог произнести ни звука. Ненависть обжигала, пугало красное лезвие, обращенное к нему, но затем По почувствовал, как нечто касается его разума, о, он прекрасно знал, что это значит… *** Отразив удар желтого меча, Бен замер, увидев в разуме лучшего пилота Сопротивления то, что взорвало его сознание… Он не хотел касаться его воспоминаний, это вышло случайно, по инерции, но… Это? Всепоглощающая ненависть… По Дэмерон… его любовь к Рей. Бен видел все, он видел, как он касался ее… Как она сама целовала его. Они были вместе… Бен Соло в мгновение исчез, изнутри мгновенно поднялась кромешная Тьма. Кайло Рен взмахнул мечом, но встретил препятствие. Желтые и красные искры фонтаном взметнулись вверх, а Дэмерон рухнул на пол, отчаянно кашляя, и, схватив упавший бластер, немедленно выстрелил, как будто не боясь попасть в Рей. — Бен, хватит! — крикнула Рей, отклонив несколько бластерных зарядов, один из которых отскочил в стеллаж с книгами, прошив сразу несколько насквозь. — Бен… остановись! Он прекратил размахивать мечом, едва удержавшись от того, чтобы разрубить Дэмерона на куски. — Ты... — лишь прошипел он, трясясь от гнева, понимая, насколько безумно выглядит. — Рей, он?.. Это единственное, что Бен смог сказать. Его меч гудел, направленный на того, кто все прекрасно понял, увидев их вместе. И от этого человека зависела его попытка реабилитироваться в глазах Фракции? Ни за что! А Рей… Ее умоляющий взгляд, ее испуганные карие глаза… Он должен был уйти сразу, как только выяснил информацию о гримуаре, но не смог… Бен понял, что его разрывают совершенно противоположные мысли и чувства. Рей была права, его рассудок болен. Солнечный рассветный луч, попав в глаза, заставил их заслезиться, но Бен даже не моргнул, он все еще видел их вместе… Она ждала, чтобы он пришел в себя, чтобы он понял, что нужно успокоиться, но… Родившаяся о гримуаре мысль, заставила его вновь взмахнуть мечом, вновь встретиться с желтым лезвием… — Что ты делаешь? — прошипела она, с усилием превозмогая злобу. — Прости… — лишь прошептал он, зная, какую боль ей причиняет. Она все поняла сразу, хотя, может, не захотела в это поверить… Короткая яростная схватка, красный и желтый мечи не прекращали скрещиваться, заряды бластера не прекращали летать, снося древние фолианты с полок, уродуя картины. Одна из колонн, попавшая под случайный взмах меча Рей развалилась. Все было неправильно, их дуэль в такой момент… Дэмерона просто не существовало, и Бен видел в глазах Рей осознание, что она не сможет помочь ему, что все было тщетно, что все объятия — всего лишь попытка надышаться несуществующим… Тем, что они однажды почувствовали — тогда, на Экзеголе, а может, раньше… В той хижине. Рен вскинул ладонь, Дэмерон отлетел в сторону и, ударившись головой о стену, замер, а пытающиеся ужалить заряды бластера прекратились. — Что ты делаешь?! — закричала Рей, что есть силы, у нее не находилось иных слов, она не понимала, что происходит, почему они вновь вступили в схватку. — Бен! Зачем? Но он уже принял решение. Не из-за Дэмерона, не из-за того, что между ними происходило… В его голове лишь звучал голос другой женщины. Прощание, прощение… Как Рейвен отпускала его, но он, даже понимая, что может вновь лишиться свободы, должен был исполнить обещание. Что бы это ни было — принуждение, навязчивая идея… Он должен был сделать это, нет — Бен хотел этого! Непонимание в глазах Рей становилось все болезненнее, желтое лезвие делало ее глаза ярче. Это нужно было заканчивать. Он с яростью отразил ее меч. Бен не хотел ранить, но на этот раз, как никогда раньше, даже на спутнике Эндора, не был так жесток… от библиотеки остались руины. Бен вскинул ладонь, и Рей замерла, не в силах пошевелиться, как тогда… В их первую встречу на Такодане, когда он был безликим монстром в маске, а она даже не осознавала, какой Силой обладает. Все закончилось быстро, слишком быстро… Рей обмякла, из-за нестабильности собственных чувств она не смогла противостоять ему и упала, и Рен едва успел подхватить ее меч, чтобы он не ранил ее…