❄️❄️❄️
Он очнулся резко, как будто от грубого толчка. Головная боль, которая несомненно обязана была прийти с похмельем, совершенно не досаждала Северусу, а мысли были удивительно ясными. Правда, место, в котором очутился профессор Снейп, никак не напоминало его дом, а одежда… Откуда взялась эта белоснежная накрахмаленная рубашка с вычурными пуговицами и не менее пижонский камзол, упаси Мерлин, бордового цвета? А эти обтягивающие, словно вторая кожа, штаны темно-вишневого оттенка? И широкий пояс со шпагой и кинжалом? Куда делись его мантия и палочка, черт возьми?! Профессор Снейп чувствовал себя так, словно кто-то с паршивым чувством юмора нацепил на него вещи Люциуса Малфоя, у которого в гардеробе несомненно имелись подобные тряпки, и предварительно его лучший друг стал не просто сторонником, а настоящим фанатом Гриффиндора! Потому что цветовая гамма новой одежды профессора могла приглянуться исключительно любителю бордово-золотого факультета Хогвартса. И все бы нормально, мужчина переживал унижения похуже шутовской одежки, но проблема заключалась в отвратительном несоответствии его одежды погодным условиям. Заснеженный, глухой лес явно не самое лучшее место для столь легкого наряда, хотя, удивительным образом Северус не чувствовал холода. Может он умер? Выпил перед Новым годом слишком много и того… Бред. Нельзя помереть после трех бутылок огневиски, тем более, это не пик возможностей зельевара. Попытка вспомнить, каким образом он очутился в глуши лесной одетый подобным образом, ничего не дала. Единственное, что приходило на память зельевару — это его последние мысли перед непроглядной дырой темноты. Он несвязно, как бывает при затуманенном алкоголем разуме, думал на всевозможные темы одновременно. Вспомнился Альбус Дамблдор, которому Северус усиленно помогает не помереть от кольца-крестража уже очень долгое время, но ни единого слова благодарности от старика так и не услышал за все это время. Еще на него голодными шакалами накинулись сожаления и грусть: «Где и как он встречает Новый год?! Чего он достиг за свои почти тридцать семь лет, и что его ждет, если он продолжит служить двум хозяевам?» Подобные мысли угнетали, а неуместные далекие мечты совсем нормального человека показывали крепкий дом, в котором поселилось счастье и смех. Не так уж много хотел профессор зельеварения, всего лишь семью, но разве решится он «сейчас» обременять кого-то собой? Да и захочет ли кто-то связывать свою жизнь с ним? По этому поводу у Северуса были громадные сомнения, и он искренне завидовал лучшему другу. Точнее, в пьяном угаре он так думал. Думал, что у этого неблагодарного аристократа есть всё для счастья: жена, сын, Малфой-мэнор, в конце концов! А он бегает куда-то налево, в последний месяц особенно активно и надолго, словно… влюбился. Хотя, это слишком невероятное достижение для хитрого и рассудительного слизеринца, который во всем очень прагматично и расчетливо ищет выгоду. Тем более, что раньше он свои редкие вылазки «размяться» скрывал достаточно тщательно, в отличие от последней. Хотя, сейчас стоит задуматься об этом всём Северусу Снейпу, как он с содроганием вспоминает миссис Малфой, которая, как оказалось, ничуть не уступает собственной сестре в безумном обожании безносых, лысых и красноглазых. И куда делась скромная Нарцисса, стоило возродиться Темному Лорду? Кусты неподалеку зашуршали и профессор Снейп тряхнул головой, кладя руку на эфес шпаги — всяко безопаснее с оружием. Устремив взгляд черных глаз в сторону тихого шипения, мужчина почувствовал себя очень неуверенно без палочки. Но если там дикий зверь, наподобие волка или медведя, бежать бессмысленно. Но стоило неведомой опасности выйти на хорошо освещенную луной поляну, как чья-то челюсть с грохотом упала в небольшой сугроб. — Мисс Грейнджер?! — удивление не имеет границ, в этом Северус Снейп убедился только что. Он мог ожидать чего и кого угодно, но не собственную ученицу! Внешний вид девушки претерпел достаточно сильные изменения, но профессор узнал ее быстро без всяких трудностей. Никакой мантии на девушке не было, только платье, так же, как костюм профессора Снейпа, совершенно не подходящее для зимних прогулок. С одной стороны, изумрудный подол, расшитый белоснежным узором, был пышным, а с другой — он даже не пытался прикрыть острые, но изящные женские коленки. Лиф зеленого безобразия, очень подходящего к лицу девушки, что не преминул мысленно подметить Северус, был стянут кожаным корсетом, что значительно уменьшало талию гриффиндорки. Но все это цветочки по сравнению с достаточно глубоким вырезом, в котором очень легко тонул профессорский взгляд, зацепившись за чуть прикрытые нежные полушария… — Сэр? — удивленно приподняла брови Гермиона, а мужчина с трудом поднял взгляд к женскому лицу. Попутно он отметил каскад волнистых волос, очень мягких на вид. Неожиданно для самого себя мистер Снейп оказался ценителем прекрасного, что лично ему не сильно понравилось. Неэтично, черт возьми! — Хвала Мерлину, вы, профессор! — мисс Грейнджер, вероятно, в последнюю очередь думала об этике, радостно бросившись к нему. Небольшой тонкий каблук явно мешал передвигаться девушке, но она уже приноровилась к этому неудобству. Тем более, стоило снять туфли, как снег начинал жечь голые ступни, хотя до этого холод совершенно не чувствовался. Где-то на половине дороги к Северусу Гермиона вспомнила о правилах приличия и субординации, передумав обнимать мужчину. А ведь он уже приготовился! — Что вы здесь делаете? — Явно не слишком обрадованный встречей, профессор резко нахмурился, хотя в этом необыкновенном костюме был похож на настоящего принца, поняла Гермиона, очень внимательно разглядывая замечательный образ. — Если вы более точно обозначите «здесь», может я и смогу что-то вам ответить, — недовольно хмыкнула Гермиона, понимая, что образ прекрасного принца рушится на глазах. Точнее, этого образа вообще не должно было быть, но он появился. А причиной тому глупые желания! Поддавшись Новогоднему настроению и угнетающим думам, что нормальных парней вокруг нет, только рыжие чавкающие чудовища, девушка загадала встречу с принцем. Безумное желание для зубрилки и синего чулка, но… сбылось же! Сейчас она находится непонятно где, а напротив стоит самый настоящий принц, к сожалению только, в образе был ее профессор. — В лесу, — мрачно отозвался Северус, не ожидавший подобного ответа от ученицы. — Понятия не имею, — вздохнула девушка, вызывая кривую и язвительную усмешку профессора. Мисс Грейнджер она явно не понравилась, к тому же, все происходящее больно походило на сон, поэтому и наглела девушка на глазах, — как и вы, где мы находимся, — попыталась уколоть она профессора, что в другой ситуации никогда бы себе не позволила. К тому же, сейчас наступает Новый год, может девушка позволить себе небольшую радость? Итак, постоянно выгораживает эту Большую Летучую Мышь перед друзьями. — Погляжу, вы очень умные сегодня, мисс Грейнджер? — мысль, что это галлюцинация, и вообще, вместо белочки, зеленого человечка и кого-то там еще ему в пьяный сон явилось зеленое привлекательное недоразумение, казалась очень трезвой. На подобный выпад девушка посчитала излишним отвечать, так как радость от встречи со знакомым лицом улетучилась крайне быстро. Вздернув острый подбородок и задрав курносый носик повыше, мисс Грейнджер по широкой дуге обогнула «принца», наблюдающего за ней с насмешкой, и дальше пошла своей дорогой. Точнее Гермиона шла наобум, а единственной ее путеводной звездочкой в этом огромном лесу была чуть заметная струйка дыма. Идет ли она из очага или от костра — не важно, главное, что там где огонь, там люди! Не столь наблюдательный, что изумительно, профессор лишь раздраженно фыркнул и двинулся за студенткой. — Куда вы, мисс? — устало спросил он и был проигнорирован. Будь они сейчас в школе — полетели бы головы, в прямом смысле, а Гриффиндор потерял тысячу баллов, непременно. Вот только и бросать несмышленую пигалицу одну глубокой ночью в диком лесу, безоружную… — У вас палочка есть? — надеясь на чудо, а также всепрощающую натуру гриффиндорцев, спросил Северус. — Нет, — возможно ему послышался этот тихий ответ, так как мисс Грейнджер ни на минуту не задержалась, продолжая идти в непонятном направлении. Вздохнув, он шагнул за ней, понимая, что поступается своими принципами для безопасности ученицы, опять. Впрочем, у Гермионы отнюдь не было каменного или ледяного сердца, поэтому, спустя пару минут ходьбы, она остановилась и оглянулась. Неожиданно, но приятно было обнаружить за своей спиной профессора. Несколько смягчившись и почувствовав сожаления за собственную неучтивость, мисс Грейнджер несмело улыбнулась ему. — Там дым, — тихо и примирительно сказала она, махнув рукой вперед. Только тогда Северус Снейп увидел белую струйку, поднимающуюся не столь далеко. Поразительно, что он не заметил этого раньше! Поблагодарив Гермиону легким кивком, теперь уже профессор зельеварения чувствовал себя неуютно. — Вам не холодно? — смотря на открытые плечи собственной ученицы, которые в обманчивом свете луны делали девушку особенно беззащитной, хрупкой и уязвимой, в мужчине проснулся джентльмен. — Нет, — удивила Гермиона смирившегося с мыслью о скором расставании с так не понравившимся элементом одежды Северуса. Впрочем, ответ был явно дан поспешно, потому что в следующее мгновение ледяной ветер засвистел возле девушки. Нежная кожа покрылась мурашками. — Или да, — вздрогнув, обхватила она себя руками. Минута, и на ее плечах оказался камзол, чьи лацканы заботливо сомкнул Северус, заодно пряча девичьи прелести от собственного, на удивление очень жадного взгляда. Теперь черные глаза вполне спокойно встретились с изумленными карими. Тихое: «Спасибо», — ученица выдохнула буквально в губы мужчине, который слишком низко нагнулся. Сейчас этим поступком, очень мужским и благородным, в глазах девушки, Северус вновь вернул образ прекрасного принца обратно. Этот миг был прекрасен, но безжалостные волшебники хотели его прервать! Почему? Потому что невозможно, чтобы что-то подобное произошло с ними и тем более между ними. Опять стороннему наблюдателю пришлось вмешаться, а морозный узор медленно исчез с платья Гермионы. Она этого не заметила, мужчина тоже. Только заискрившийся снег сбоку привлек внимание так отчаянно жаждущего отвлечься Северуса. Он повернул голову, устремив взгляд вниз, когда же Гермиона смотрела теперь исключительно вверх. А ведь Новогоднее волшебство творилось и снизу, и сверху. Над одним из небольших сугробов сияла серебристо-белая магия в своем чистом и первозданном виде, создавая удивительной красоты медальон. Его форма была отлита в виде аккуратной снежинки — изумительно тонкая работа, непонятно из какого металла сделанная. На одной же из веток дерева, прямо над головами людей, так же искрился браслет в форме наруча. Разглядеть детально его было затруднительно, но если забраться на пару веточек, вполне возможно и достать эту прелесть, что не преминула сделать завороженная мисс Грейнджер. Пока профессор Снейп нагибался и подбирал безделицу, непозволительно выпустив из поля зрения ученицу, девушка уже взобралась на добрых пару метров высоты. Еще буквально несколько сантиметров и она с легкостью дотянется рукой до браслета… — Грейнджер! — рявкнул с земли Снейп. — Немедленно спускайтесь! От громкого оклика девушка пошатнулась и полетела вниз, сумев все-таки цапнуть заинтересовавшую ее вещицу. В течение нескольких коротких секунд, когда сердце ухнуло в пятки, а все остальные органы девушки воспарили в невесомости, она успела понять только одно, книги, описывающие смерть людей, лгут. Или просто Гермиона такая неправильная и перед смертью вся ее жизнь не мелькнет перед глазами, а возможно, как нагло и логично постановил здравый смысл, заглушая своим гробовым спокойствием вопль ужаса в голове, мисс Грейнджер совсем не умрет сейчас. Два метра — это не приговор, тем более, что чьи-то сильные руки сжимаются на талии в попытке поймать, удержать и не дать упасть. Из всего задуманного профессором Снейпом, в жизнь удалось воплотить только первое. Стоило его горячим ладоням прижать тело девушки к своему торсу, сила инерции, гнусно хихикая, отправила обоих увлекательно валяться в сугроб, где еще несколько минут назад случилось волшебство. Медальон, поднятый профессором, оказался зажат между телами, как и наруч, создавая некоторые неудобства для застывших в снегу людей. Несколько пикантно-компрометирующая поза, когда ученица лежит на собственном профессоре, упершись коленями возле его бедер, а туловищем лежа на нем самом, заставила замереть волшебников, пристально смотря в глаза друг другу. И все бы хорошо, если бы не теплые и мягкие губы мисс Грейнджер, ненароком касающиеся сжатых в тонкую полоску бледных губ Снейпа, и опаляющее их пьянящее дыхание. Яркий румянец на щеках Гермионы заалел еще сильнее, стоило девушке резко сесть и понять, что короткое платье непозволительно сильно задралось, открывая тонкое кружево белья на бедрах. — Простите, сэр! — приложив немало усилий, она поднялась с мужского тела и поспешила оправить платье. Глаза ее затравленно бегали, а самой Гермионе казалось, что это сон. Потому, что просто не мог этот профессор возжелать ее! Именно это, сначала лежа на мужском теле и еще не до конца осознавая, что же мешает ей и упирается живот, поняла ведьма сев. Правда, гениальный мозг, любивший отнюдь не стандартные вопросы, задавал совершенно бесстыдные вопросы. К примеру, как ткань этих, будто специально обтягивающих стройные и подтянутые ноги профессора, штанов все еще не порвалась? Удобно ли самому мужчине вот так стремительно подниматься? И тому подобные «практичные» вопросы, которые Гермиона даже приложив гигантские усилия не была в состоянии изгнать куда подальше. — Вы в порядке? В порядке «сэр» не был, это легко можно было прочесть в глубине угольно-черных глаз и импульсивно бьющейся жилке на шее зельевара. В память намертво въелось то нелепое, невинное и совершенно детское касание теплых губ Гермионы. А тело, нагло игнорируя приказы мозга, отчетливо выдавало хозяину застарелую информацию о двух, просто таки впечатляющих для такой маленькой девчонки, полушариях грудей, тесно прижимающихся к нему. И без того напряженное достоинство мага, которое (стыдно признаться!) ученица несомненно почувствовала, упав на него, стоило ему увидеть Миону в новом облачении, перестало комфортно себя чувствовать в ставших такими тесными штанах. Рассудок до сих пор отказывался прийти в себя, когда же девушка, несомненно не слишком удачно, уселась на Северусе, он явно сошел с ума. Чувство стыда убивало наповал, желание, затмевающее мир, делало логическое мышление невозможным, а умение сохранять видимое спокойствие было востребованным, как никогда. Единственное благо для мужчины — он понимал, ему необходимо опомниться и переключить мысли на что-то другое, как и эмоции. — Это был мой вопрос, — проворчал Северус, кряхтя и поднимаясь на ровные ноги. Сам он из последних сил держал непроницаемую маску на лице, чувствуя, что еще немного и его скулы покраснеют, как у стоящего напротив несчастья. К тому же, его неприличное состояние было очень хорошо видно, благо юная мисс не опускала глаза вниз, то ли из благородства, то ли из-за страха и смущения. Она вообще старательно отводила глаза в сторону, а если и поднимала взгляд на профессора, то смотрела исключительно на неровную переносицу. — Какого дракла вы туда полезли, Грейнджер? — Не шипите на меня, профессор, — возмутилась, напрочь забыв о стыде из-за несправедливого упрека, прозвучавшего в голосе мужчины, и в знак защиты выставила вперед браслет. Сейчас можно было разглядеть морозную вязь, покрывающую белым узором стальной, шириной в несколько дюймов, браслет, очень похожую в исполнении на снежинку медальона. — Вот, — буркнула она, подражая Снейпу, а затем неожиданно приблизилась к профессору, ухватив его за руку. — Что вы вытворяете? — поинтересовался мужчина возмущенно, не предпринимая, впрочем, попыток вырвать руку из цепкого захвата. — Просто… — пыхтя словно ёжик, отвечала девушка, надевая наруч на руку учителя, — хочу посмотреть, — удовлетворенно вздохнула она, наконец справившись и отойдя назад на шаг, любуясь. Очень уж гармонично смотрелось украшение на мужской руке, да и размер был идеально подобран! — В таком случае, — тоже изучая собственную кисть, протянул задумчиво Снейп, приподнимая вверх зажатый в руке медальон, — волосы уберите, — прозвучало устрашающе и несколько грубовато. Судорожно сглотнув и смотря на недобро ухмыляющегося профессора, Гермиона почувствовала, как по всему телу бегут мурашки. Неотрывно следя за Северусом, мисс Грейнджер понадеялась, что он не задушит ее этим же медальоном, позволяя ему зайти себе за спину. — Ну же! — поторопил Снейп, заставив Миону вздрогнуть. Стараясь сильно не дрожать, то ли от страха, то ли от других непонятных эмоций, девушка выполнила… просьбу. В таком ракурсе думать о словах профессора более приятно и приемлемо для гриффиндорского самолюбия. По мнению ученицы, профессор Снейп непозволительно медлил, застегивая цепочку на шее слишком долго. Еще, полагала девушка, можно было справиться с застежкой не касаясь кожи, не опаляя теплыми прикосновениями нежную шейку. К великому сожалению Мионы, у профессора на это имелось свое мнение, совершенно противоположное. Закончив с медальоном, зельевар вновь обошел девушку и понял, насколько он попал, только проследив взглядом местонахождение снежинки. Ровно, как браслет великолепно сидел и выглядел на руке Северуса, так медальон невероятно подходил Гермионе, а крохотная снежинка так и манила взгляд, уютно устроившись в ложбинке между поднятыми корсетом грудями девушки, дразня. — Идемте, — понимая, куда смотрит профессор очень голодным взглядом и начиная волноваться, произнесла девушка. Она искренне надеялась разорвать вязкую тишину и тем самым приучить мужчину к порядку. Жаль, подобная малость не смогла отрезвить Северуса и ему пришлось брать все в свои руки, вновь закутывая ученицу в камзол. Дальнейшая дорога прошла в неловком молчании, которое полностью завладело мыслями волшебников, не оставляя и толики внимания на долю окружающего их пространства. А меж тем, ступая по словно зачарованной тропе без следа снега, можно было заметить морозный узор, будто бы из ниоткуда, появившийся на светло-коричневой почве. С каждым шагом, стоило ученице и учителю подойти ближе к виднеющемуся уже совсем близко дымку, ветер все усиливался, как шальной скользя между деревьями. Хлопья снега подхватывала уже практически настоящая вьюга и неслась в головокружительном хороводе, минуя волшебную тропинку и людей на ней. — Что это? — в полнейшем недоумении воззрилась на дивное строение мисс Грейнджер, не сильно веря собственным глазам. — Кхм… Избушка на курьих ножках? — предположил с сомнением в голосе профессор Снейп, вспоминая россказни одного из своих товарищей Пожирателей Смерти. Удивительным образом взрослый и рассудительный человек, которого в среде подчиненных Волдеморта боялись и уважали за невероятные умения в искусстве пыток, слишком сильно любил детские сказки своей родины. Более того, Антонин относился к ним с непростительным почтением и серьезностью, что стало поводом для нескончаемых шуток Люциуса Малфоя, кои в свою очередь приходилось выслушивать Северусу. Правда, в присутствии самого Долохова, аристократ опасался прямо критиковать его веру в детские басни. Кто же знал, что знания о Бабе Яге и ее избушке на куриных ножках пригодятся в жизни?! — Что? — переспросила Гермиона, совершенно не ведающая легенды далекой страны. — Одно место из фольклора России, там еще Баба Яга живет, прототип нашей ведьмы, — с долей изумления вспоминал Северус, так как раньше не догадывался, что байки Антонина засели где-то глубоко в памяти. А меж тем, мужчина не ошибался, небольшая деревянная изба с одним только окошком изумляла мир, точнее двух волшебников, и стояла на двух, под стать ей, куриных лапках. — И как в нее попасть? — в кои-то веки решив не углубляться в вопрос, тем более воздух вокруг начинал недовольно гудеть, девушка судорожно сглотнула. Ей бы сейчас волшебную палочку и… — Избушка, — Северусу понадобилось судорожно прокашляться, дабы завершить заветное и странное «заклинание», — избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом, — хотя мужчина и сомневался, правильно ли вспомнил слова? Пусть Долохов однажды и говорил, что формулировка не имеет значения, главное — смысл, но примет ли это хлипкое и страшное сооружение фразу, произнесенную на английском? К огромному счастью людей, избушка на курьих ножках была не привередливой и сегодня исключительно милосердной. Потоптавшись на месте, она обернулась к волшебникам с крытым красным крыльцом передом, а к лесной роще задом. Удивительным образом лес за спинами Северуса и Гермионы выглядел светлым и безопасным, когда же другая его часть, находящаяся за пределами лесной полянки, где стояла избушка Яги, выглядел особенно мрачным и не проходимым. Возможно это было всего лишь игрой воображения, но лунный свет не проникал на ту сторону рощи, создавая словно незримое разделение на светлое и темное. — Мы туда зайдем? — с затаенным страхом поинтересовалась девушка, неожиданно отпустив лацкан камзола и одной рукой вцепившись в рубашку профессора. Изба же приглашающе присела, делая возможным забраться в нее, но темный провал входа со скрипом отвалившейся двери отнюдь не манил уютом и теплом. Наоборот, он словно завораживал, в одночасье отпугивая, непрошеных прохожих, а в груди мисс Грейнджер испуганно сжималось сердце. Ощущение, что если девушка войдет туда, случится нечто непоправимое и дороги назад уже не будет, било по нервам раскаленным прутом. — Да, — ответил Северус и на буксире потащил вяло сопротивляющуюся девушку внутрь. В отличие от нее, он не сосредотачивался на собственных чувствах, обращая внимание лишь на происходящее вокруг. А ветер всё набирал силу, угрожая в скором времени забрать в увлекательное путешествие не только комки снега, но и безрассудно стоящих на улице людей. Северус Снейп мысленно окрестил буйство природы надвигающейся бурей и был недалек от правды, потому что мимо собиралась пройти никто иная, как настоящая Вьюга, что так пугает зимних путников. Стоило войти в темный дверной проём избушки, как все дурные предчувствия мисс Грейнджер рассеялись, на прощание помахав черным платочком, а вокруг воцарилось спокойствие, разительно отличающееся от творящегося снаружи безумства матушки природы. На столе зажглась свеча, изумительным образом освещая чуть ли не полкомнаты, а следом за ней на стенах вспыхнуло несколько светильников, изгоняя темноту даже из самых потаённых уголков помещения. Взору настороженных волшебников открылась обыденная обстановка простой избы с дубовым столом и двумя лавками посередине, у противоположной ко входу стены стояла печь, на которой была застелена чистая постель. Прибитые к стенам деревянные полки были уставлены склянками разнообразного наполнения, и только две из них были забиты кухонной утварью. Стол был накрыт скатертью с красивым узором, чем-то схожим по своему рисунку с преследующей повсюду двоих волшебников изморозью. В дальнем углу виднелась маленькая дверца, хотя по общему виду избы снаружи не сказать, что внутри так много места. Возле входа стояла, прислоненная к стене, обычная с виду метелка. — И как? — повернувшись к профессору и внимательно смотря ему в глаза, забыв из-за любопытства о стыде, вздернула брови мисс Грейнджер. — Эта странная хижина похожа на избу Бабы Яги? — Откуда мне знать, — не смог утаить раздражение от… неизменных неудовлетворенных потребностей мистер Снейп, отворачиваясь от изумленно-изучающего взгляда карих глаз. — Если судить по общему описанию снаружи, очень. Но… — он присмотрелся к скатерти на столе, совершенно обыденной, — я вообще не понимаю, где мы находимся, мисс Грейнджер. — А мне кажется, — вдруг широко и довольно улыбнулась девушка, ввергая обернувшегося к ней из-за подобного высказывания профессора в ступор, — это все сон! — Неубедительно, мисс, — скривился Северус, но ни на йоту не испортил настроение вбившей себе что-то в голову гриффиндорке. — Если это сон, то что здесь делаю я? Или… если в обратную сторону, и это мой сон, что здесь делаете вы? — Ну… — протянула девушка, отводя взгляд и в какой уже раз за последнее время краснея. Вспомнились Гермионе рассказы о девичьих снах ее сокурсниц, которые она слышала мельком. Самой же ей снились более приземленные вещи, например, домашние задания, что наводило на печальные мысли. — Мисс Грейнджер, — профессор произнес это настолько ласково, что по позвоночнику девушки прошел табун мурашек, а спина взмокла, — только не говорите, что я… снился вам раньше. — Разве что в кошмарах! — из-за тона Северуса Миона почувствовала себя несколько уязвленной и поспешила огрызнуться, словно это действительно было сновидение. Ведь в настоящем мире, в реальности, она никогда бы не сказала нечто подобное своему профессору. Никогда, ведь? — Взаимно, — буркнул Снейп, тоже неожиданно чувствуя обиду, хотя и было ясно, как день, что девчонка сказала это не искренне. — И разве это, — он обвел комнату взглядом, — не является кошмаром? — В смысле? Вам что, никогда кошмары не снились? — поразилась Гермиона подобной реплике. — Мисс Грейнджер, следите за языком, — праведно возмутился профессор, понимая, что поздно опомнился. Гермиона вошла во вкус и опускать покаянно взгляд в пол, ковыряя его туфелькой, не собиралась. Правду говорят, только дай гриффиндорцу на шею залезть — он на голову сядет и ножки свесит! — Вас не пугает отсутствие палочек и, соответственно, магии? То, что мы оказались вдвоем не пойми где? — Ой, — будто бы перед ней не стоял Гроза Хогвартских Подземелий, фыркнула Гермиона. — Палочка найдется или подберется новая, — решила быть откровенно-практичной юная мисс, словно перед ней находился Рональд и она пыталась его напугать. — Магия есть, — непроизвольное касание кулона на груди и нервное движение кадыка Северуса, сопровождаемое гулким сглатыванием, — а ваша компания не такая уж и плохая. Вы не монстр или какое-то чудовище, сэр! Было бы намного печальнее, окажись я здесь с… Люциусом Малфоем, — вспомнила крайне нехорошую личность Гермиона, а ледяная изморозь, покрывшая окно на несколько минут, исчезла — далеко отсюда послышалась отборная брань, на нескольких славянских языках, — или Тем-Кого-Нельзя… — столкнувшись с насмешливым черным взглядом, девушка переборола глупые предрассудки волшебников, в конце концов, Северус Снейп не глупый юнец, страшащийся и дрожащий перед именем, — Волдемортом. — Люциусу будет очень приятно, что его сравнивают с… — неожиданно развеселился мужчина. — Если смотреть на мир с такой перспективы, мисс Грейнджер, то несомненно, ваша компания не самая худшая. — Сказал, как отрезал. Гермиона вновь покраснела, но в качестве исключения, в этот раз из-за злости. Ее дипломатические старания были сведены на нет этим ужасным «не самая худшая». Северус заметил собственный прокол и справедливо понял, что девушка-то его похвалила, а он ее опустил… — Разумеется, попади сюда мистер Поттер или Уизли, боюсь, я бы вообще не выжил, — неумело попытался сгладить ситуацию Северус. — Или они, — задумчиво завершил он мысль, а мисс Грейнджер вместо того, чтобы обидеться за друзей — оценила. Оценила старания и улыбнулась так, будто сдерживала смех. Из угла, где ранее двумя волшебниками была замечена дверь, послышался скрип. Исключительно инстинктивно Гермиона отпрыгнула от места, где стояла на три метра, поближе к профессору. Буквально ему под бок. В действительности, а не как в буйном воображении мисс Грейнджер с кучей крысоподобных монстров, там всего лишь открылась дверь. Переглянувшись, маги не нашли ничего разумнее, как отправиться исследовать, в полнейшей тишине. Странно было, что Снейп не сделал это раньше, предпочтя чуть ли не кричать на всю избу, переругавшись с несносной всезнайкой (как мы уже выяснили, на самом деле очень даже сносной, по сравнению с многими другими хорошо известными нам личностями), но он должен был признать — увлекся. В другом помещении оказалось менее просторно, чем в первом, но более светло. С учетом того, что светильников там не наблюдалось, последний факт был крайне удивительным. Впрочем, светильники там и не нужны были, когда странные желтые камни на белых мраморных стенах сияли. Это помещение было похоже чем-то на душевую комнату. Правда душ или ванная нигде не виднелись, только два кристалла: синий и красный у противоположной стены ко входу. Мисс Грейнджер мысленно провела параллель с горячей и холодной водой. Подобные сведения, словно из ниоткуда, открылись и Снейпу, введя его в ступор. За удивлением, смешанным с недоверием, на лице зельевара проскользнуло полное неверие. Не могут знания браться из ниоткуда! Именно с такими мыслями он остановил, шагнувшую было вперед, Гермиону, с такими думами он первым шагнул в «ванную комнату» и проверил информацию, возникшую из пустого места. К разочарованию Северуса, ничего необычного не случилось. Стоило ему прикоснуться к синему кристаллу, как на него хлынули струи ледяной воды. Мысленно чертыхнувшись, профессор удержался от ругани и даже худо-бедно пережил смешок ученицы за спиной. Сначала двинувшись, а затем судорожно хлопнув по красному камню, Северус не улучшил свое положение, но почувствовал некоторое облегчение, когда вместо холодной воды, на него хлынула теплая. Прошумев что-то тихо, он вновь дотронулся до кристаллов, и стоя до нитки промокший, удовлетворенно выдохнул, когда вода прекратила литься. — Иду посмотрю, есть ли здесь сменная одежда, — раздался звонкий голосок Мионы за спиной профессора. Она успешно подавила приступ веселья, но не перестав улыбаться, шустро скрылась в другом помещении. Слова о том, что разделяться опасно, застряли в горле Северуса и он лишь устало вздохнул. Мужчина не думал, что поиски гриффиндорки окажутся успешными, но минута тишины и одиночества никому не помешает. Да и проверили они уже избу, она оказалась вполне безопасной. Словно в насмешку ожиданиям мистера Снейпа, и Гермионы тоже, на одной из скамей девушка нашла таки другую одежду. Полотенце, простая белая мужская рубашка и свободные белые штаны были сложенны стопкой, а поверх накрахмаленной «пижамы», как окрестила найденные вещи мисс Грейнджер, лежали непонятные корешки. Недолго думая, девушка подхватила стопку и потащила к профессору, искренне стараясь не смеяться, смотря на промокшего до нитки мужчину. Средней длины черные волосы, казались длиннее обычного из-за набравшейся влаги, а Гермиона совсем не в тему спросила саму себя, что будет, если он сейчас их хорошенько помоет? Останутся ли они с виду такими же сальными? А может на ощупь они не будут казаться неумытыми? — Это мыльные корешки, — отложив в угол спальный комплект, проинформировал уставившуюся на него странно-задумчивым взглядом девушку профессор. — С их помощью можно неплохо помыться. — Да, конечно, — резко отворачиваясь и мысленно умоляя собственное сердце не стучать так громко, пробормотала мисс Грейнджер. — Не буду вам мешать! — вновь выскальзывая из душевой комнаты, пискнула она. Мысль, что сейчас в соседней комнате ее профессор будет принимать душ совсем нагой, смущала светлейший ум девушки. Конечно, в Хогвартсе была в точности такая же ситуация, вот только там… была еще куча народу и о подобном Миона даже не задумывалась! Самого Снейпа больше тревожила необходимость выпускать эту пустоголовую гриффиндорку из поля своего зрения. Кто знает, что в этом месте может произойти, пока они разделены? Если девчонка пострадает из-за его невнимательности, он будет винить себя до конца жизни! И уж это точно будет его грех, который совесть не осмелится оспаривать жалкими попытками оправдания, как в случае с Лили. Миссис Поттер, в девичестве Эванс, призраком прошлого до сих пор давила на сознание Северуса, хотя он и сумел отпустить ее и свои чувства к ней. Зачем убиваться по прошлому и несбывшемуся, когда есть сейчас! Именно сейчас он приглядывал за сыном Поттеров, попутно оберегая его лучших друзей и остальных учеников Хогвартса. Но если пострадает мисс Грейнджер… Нет, ничего подобного не произойдет. Снейп все время наготове. Быстро, по спартански, умывшись, профессор вытерся насухо и потянулся к одежде. Стоило ему сфокусировать взгляд на том месте, где лежали рубашка со штанами, как он чуть в голос не поинтересовался, непонятно у кого: «Что за шутки?!». И у него были причины изумляться. Ранее две детали приличной одежды превратились в одну… тоже приличную, но по сравнению с предыдущим комплектом слишком неполноценную. Белые шорты, напоминая чем-то пляжные, были хоть и сшиты из приятной материи, но не скрывали плоский живот с прорисовывающимися линиями пресса и покрытые редкой черной порослью грудь. Также взору изумленной волшебницы, стоило Снейпу, сжав челюсть, выйти в большую комнату, открылись сильные руки и бледная кожа, скрывающая жилистое телосложение профессора. Задавать какие-то вопросы мисс постеснялась, поэтому хапнув свой приличный комплект пижамы, безмолвно скрылась в душевой комнате. Пытаясь смыть румянец со щек струями холодной воды, Гермиона не подозревала, что в другой комнате, прислонившись спиной к смежной двери, чутко прислушивался ко всему происходящему внутри Северус. Откровенно решив не париться по поводу собственного внешнего вида, он продолжал волноваться за ученицу. Еще сознание профессора разделили два противоположных желания. Первое, и более слабое, чтобы сменную одежду Гермионы не постигла та же участь, что и его. Другая, и совершенно противоположная первой, была более заманчивой и будоражила кровь вместе с воображением, заставляя мужчину мысленно рисовать, во что же превратится пижама Гермионы. Сказочные костюмы, в коих очнулись наши герои, исчезли без следа, чему никто в общей сложности не придал значения. Это просто был факт, который не ускользнул от внимания, но был таким же мелким и незначительным для человеческого восприятия, как и необходимость дышать. Вместо же белоснежной ночнушки длиной в пол, коей наградило это место мисс Грейнджер, в конце купания она обнаружила одну треть от своей одежды, еле прикрывающую бедра и пятую точку. Кроме этого, на талии имелись два небольших разреза, открывающие взгляду мягкую нежную девичью кожу. Об вырезе этого безобразия и говорить не стоило, потому что даже Гермионе было стыдно опустить взгляд и посмотреть вниз. Вдохнув и выдохнув, девушка попыталась мысленно успокоить себя, что этот наряд еще очень даже приличен и видела она похуже, а ее летний купальник и того меньше прикрывает! Правда, раньше она не представала в открытом пляжном купальнике перед профессором, да и в ночнушке он ее никогда не видел. Опять проведя серию успокаивающих вдохов, Гермиона поняла одно — это все точно сон. Или в любом случае думая так, она менее остро ощущает стыд за свои действия и слова. — Мисс Грейнджер, вы там не померли? — раздался с той стороны двери голос «взволнованного принца», заставляя всю иллюзию сна рушиться на глазах. — Нет, сэр, — буркнула Гермиона, выходя из ванны и с неким мрачным удовольствием наблюдая за чуть не отвисшей челюстью мужчины. — Увы и ах, ваши молитвы не были услышаны. — А вы уже знаете о чём я молюсь? — фыркнул Снейп, стараясь отвлечься от очередного откровенного декольте. У этой ученицы совершенно нет совести и чувства стыда! Хотя… это же Грейнджер, и кто-кто, а она точно имеет в себе все эти качества. Она, как и он, не виновата, что должна щеголять в подобном виде. — Догадываюсь, — понятия не имея что сказать, ответила девушка. Из-за собственной несостоятельности ответить, она чувствовала себя неуютно и поспешила скрыться от темных глаз долой. Усевшись на одной из лавочек, девушка прикрыла лицо руками и уперлась локтями о стол. Северус, внимательно наблюдавший за девушкой, вновь замер на месте. Не собирается ведь она… плакать? Он, как и многие другие мужчины, не переносил женских слез, тем более, когда они проливались из-за него. Неужто за столько лет их знакомства, он добился своего и довел девчонку? Не хотелось верить, что своим подтруниванием над гриффиндоркой, он все же ранил храбрую и безрассудную Грейнджер. В конце концов, она была ему не неприятна. Наоборот, если внимательно посмотреть с того места, где он стоял, то выглядела девушка очень даже хорошо и привлекательно… Не в этом смысле, он имел в виду! Как человек, Гермиона была хорошей и светлой девушкой, о чем он не только был наслышан от строгой Минервы, но и не раз видел воочию. Да, и об ее смешных и наивных, но таких целеустремленных попытках спасти домовых эльфов он был наслышан. — Кушать хочется, — разобрал он тихие слова юной мисс, когда уже открыл рот и собрался, то ли поинтересоваться ее состоянием, то ли утешить. От сердца отлегло, когда он понял причину такого странного поведения девушки. Но в то же время захотелось хорошенько треснуть засранку по хорошенькой пятой точке, потому что хозяйка этой самой точки заставила его волноваться. Хотя, само ее явление из ванной комнаты, заставило остывшего было Снейпа «взбодриться и буквально восстать», что милая мисс Грейнджер проглядела, не удосужившись заглянуть на шорты профессора. Зато мистер Снейп уделил убранству девушки много внимания, искренне желая прожечь в ней дыру взглядом. Когда непонятное лохматое гриффиндорское чудо-юдо успело так похорошеть?! Подобным вопросом терзался Северус, выслушивая пожелания ученицы, которая явно обращалась к самой себе или высшим силам, понимая, что тоже голоден. Правда, он несколько в другом плане, но и в том, о котором думала мисс Грейнджер стоило бы позаботиться. — Сейчас бы жареной курочки и салата повкуснее, а еще рыбки и чая с пирожными, — чувствуя, будто заразилась неуместным голодом от Рона, пробормотала Гермиона, не отнимая рук от лица. Еще испугает профессора голодным блеском в глазах. — Грейнджер… — голос Северуса прозвучал зловеще-предупреждающе, но он тотчас же замолк, смотря на стол. Скатерть-самобранка была, как всегда, исключительно рада накормить людей, долго ведь она бедная чахла без дела! — Глаза поднимите, — с каменным выражением лица, произнес он. Вскинув голову, девушка ожидала после не слишком почтительного обращения очередную отповедь, но в итоге наткнулась взглядом на стол, уставленный теми блюдами, которые она так удачно попросила. Правда, на вид поданные блюда отличались от традиционно английских, но кого это волновало, когда слюнки бегут, заставляя раздуваться ноздри, ловя столь прелестный аромат, а сердце трепетать? — Грейнджер, стой! — когда девушка схватила первое и самое близкое к себе яство — мясной пирожок, рявкнул профессор Снейп. Он стремительно ринулся к глупой девчонке, но опоздал, та проворно запихнула в себя пирожок и со вкусом зажевала его. Просто этот его возглас больно походил на: «Фу, Грейнджер! Фу!», будто бы обращались не к живому человеку, а собаке. Подобное стерпеть мисс не могла, поэтому спокойно проглотила пирожок под пристальным немигающим и очень злющим взглядом черных глаз, чисто из вредности не подавившись. Жалко ему, что ли? Жадина, и вообще, жлоб он, а не профессор зельеварения в лучшей школе магии! Это даже не его еда, не им приготовленная! — Когда вы успели растерять весь свой хваленый ум? — прозвучало спокойно, слишком спокойно. Так обычно перед грозой тихо и умиротворенно становится. А взгляд черных омутов слишком уж внимательный и… беспокойный? — Или у вас там действительно собраны исключительно энциклопедические знания, которыми вы блещете при каждом удобном случае? — смотря прямо в злые глаза Снейпа, Гермиона из принципа съела второй пирожок, наблюдая, как на его скулах начинают ходить желваки. — Ты хоть понимаешь, что еда может быть отравленной? — неожиданно перешел на неофициальное обращение профессор, действительно удивив девушку и чуть не заставив ее поперхнуться, прищуриваясь. Правда удивилась Грейнджер исключительно тону, но совсем не содержанию вопроса. Подобная мысль промелькнула у нее в сознании, но была отброшена очень быстро из-за несостоятельности. Здесь… в этом странном месте (она в упор отказывалась думать, что это другой мир!) было уже столько возможностей помереть, начиная от ее странного появления, заканчивая вхождением в темный дверной проем, скрываясь при этом от бури, что отравление виделось очень нелепым способом убийства. Кому и зачем ее травить здесь? Более вероятной представлялась смерть от клыков волков в зимнем лесу, что благополучно ее миновало! А сейчас, если она не перекусит, то вероятной становилась смерть от голода. Кто знает, когда они со Снейпом вернутся домой? Вернутся ли?.. — Бяка вы, уйду я от вас! — заявила Гермиона и надувшись потянулась за курочкой. Первая часть фразы была криком души и эмоций, а вторая просто сама вырвалась. — Куда уйдешь? — садясь на лавку и искренне надеясь, что это глупое создание не отравится, вскинул бровь Снейп. — Не знаю, — буркнула девушка, преступно быстро наедаясь. — Да хоть… — не перепробовав всех блюд, она поднялась на ровные ноги, — на камин! — Это печь, — поправил машинально ученицу профессор, тараща глаза на ее наряд. — Кхм-кхм… — выразительно покашлял он, когда ночнушка по собственному своевольному желанию сменила крой, став туникой. Плечики одежды исчезли, оставляя лишь две тонкие лямки, а декольте спустилось еще ниже. — Ой! — пискнула мисс и действительно бросилась к спальному месту, прячась под одеяло. Жаль только, она не знала, что из-за спешки, слишком большого широкого шага и легкого наклона туловища вперед, ее туника чуть ли не полностью открыла взгляду профессора пятую точку. Тяжело сглотнув, он с трудом отвел взгляд. Наплевав на собственную безопасность, Северус потянулся за одним из теплых пирожков, понимая, что шорты стали слишком тесными. Мимолетно опустив глаза вниз, мистер Снейп понял, что и с его одеждой произошли сильные изменения, превратив ее в так называемые «трусы-плавки». К удивлению Северуса, он тоже достаточно быстро наелся, пока Гермиона солдатиком лежала на печи, круглыми глазами смотря в потолок. Деревянные балки очень плохо различались в темноте, хотя раньше, когда волшебники только переступили порог избы, их можно было преспокойно рассмотреть. Думая о причине ухудшившегося освещения, мисс Грейнджер успешно отделывалась от других мыслей. Впоследствии она сообразила, что за время пребывания здесь несколько свечей погасло, а в помещении ощутимо похолодало. Последнее почти голый Северус ощущал очень остро, с усилием воли продолжая сидеть на деревянной лавке. Как будто в отместку за долгое и бездейственное пребывание за столом, оставшиеся горящие свечи начали одна за одной гаснуть, словно по чьей-то команде. Спустя три минуты, лишь один маленький огонек весело мигал на огарке свечи, являясь скорее символической данью нормальному освещению. Когда голая бледная кожа Северуса начала покрываться мурашками, он не выдержал. Неправдоподобно грустно вздохнув, направился к печи. — Подвинься, — сказано было не слишком ласково, очень недружелюбным тоном. Гермионе бы обидеться на это, но она же гриффиндорка! И заставлять мерзнуть человека без одеяла девушка не могла себе позволить. Подвинулась к стене, радуясь что камень под тонкой периной был на удивление теплым, будто бы печка исправно топила. Выказав свое неудовольствие имеющейся тесной компанией лишь одним жестом, полностью повернувшись к профессору спиной, девушка засопела. Негромко, но упорно, как маленький ёжик. Спать никто, из уютно устроившихся на печи людей, не хотел, а в почти полностью воцарившейся в комнате темноте, они начали концентрироваться на ощущениях. Непроизвольно, но мисс Грейнджер ощущала умиротворенное (знала бы девушка, какой ценой профессор этого добился!) жаркое дыхание на шее, а мистер Снейп вдыхал чудесный запах девушки, в кои-то веки, не желая разделять аромат на составляющие, а просто наслаждаясь. Волшебники буквально замерли в одних позах, опасаясь двигаться, чтобы, не дай Мерлин, не задеть соседа. — У меня складывается впечатление, — прекращая сопеть, негромко произнесла Гермиона, — что это «всё» происходит не случайно. — Прошу прощения? — скорее по привычке, чем для морального успокоения, тихо сказал Северус. Гермиона повернулась на другой бок. В темноте она с трудом различала загадочный блеск в черных глазах. Ее взгляд казался каким-то испытующим, пока сознание ее вопило от ужаса, шока и неверия — она решила поделиться мыслями с профессором, сумасшедшая. — То, что мы оказались с вами в этом месте, так одетые. Эти украшения, — она непроизвольно нашла ладонь Северуса и приподняла ее вверх, демонстрируя наруч, в то время как его взгляд в поисках амулета утонул в декольте. — Изба с одним спальным местом. Опять-таки… подобные одеяния на ночь, резкое похолодание в комнате и гаснущий свет, — не побоялась озвучить она факты вслух до конца, как делала всегда. Говорила в лоб, без утайки. — Кажется, будто нас пытаются свести, — мужчина скривился от подобного предположения, а девушка как-то разочарованно отвела глаза. Она не желала, чтобы ее «ну почти сказка» превратилась в нечто столь ужасное, а тем более смотреть на хмурое выражение, привлекательного для нее, лица мужчины. Где-то на улице прогремел гром, от которого словно бы содрогнулась вся земля. На неразличимом уже в темноте окне морозный узор начал вырисовывать очень непристойные знаки, разукрашивая стекло и неприличными крылатыми выражениями. В секунды место там закончилось, а единственная свеча, чей огонек на мгновение вспыхнул, увеличившись в размере и затрещав словно голодный и злой зверь, потухла. — И самое ужасное, — понимая, что с желаниями собственного тела, давным-давно уставшего разума и… чего уж томить, истосковавшегося сердца, бороться он уже не в силе, пробормотал еле различимо Северус. — Я и не против, — сокращая расстояние между лицами. Разум Мионы заходился в тихой истерике, когда теплые сухие губы профессора требовательно прикоснулись к ее, а сердце радостно бухало в груди, потому что вот она — сказка! Самая невероятная и приятная, отчего так искренне и отвечала на поцелуй девушка, сама уже потянувшись к мужчине. Разрыв обычных шаблонов — не способного на чувства ледяного Северуса Снейпа, ролей профессор-ученица и слишком правильной Гермионы Грейнджер. Первые два в голове мисс Грейнджер со всеми вытекающими вопросами: «Что он творит?! Что творю я?! Почему мы это творим? Почему не останавливаемся? Не можем или не хотим?» — по большей части одинаковые, потому что в голове не только кавардак, там туман розовый и отнюдь не противный, как представлялось ранее. Такие легкие в построении вопросы, но такие трудные, чтобы найти ответ! Или… все же нет? Два же последних шаблона у Северуса, со схожими вопросами и одним, сложным ответом. Точнее ответов может быть много, всего лишь одно слово, у которого столько ассоциаций, столько синонимов! Но думать о нем тяжело и страшно, а в ситуации этих двух волшебников сейчас совершенно невозможно! Тяжко размышлять, когда над тобой нависает мужской силуэт, а мужские губы ловят каждый твой вдох, каждый выдох и каждый стон. Еще труднее, когда обжигающе горячие ладони исследуют изгибы твоего тела, при этом гадкая туника совсем не мешает им обжигать кожу бесстыдными прикосновениями! Сама ты уже давно гладишь ладошками кожу его спины, давно отринув глупые мысли отстранить его или, что еще хуже, оттолкнуть. Трудно мыслить здраво, спускаясь цепочкой поцелуев вниз — подбородок, шея, ключицы, грудь… Здесь ты надолго задерживаешься, уделяя огромную долю внимания тем прелестям, что так манили тебя все это время. Ладонью правой руки играешь с одним мягким и податливым полушарием, горячим ртом исследуешь другое. Левая же рука спустилась еще ниже, осторожно поглаживая плоский животик, заставляя сомкнувшиеся округлые девичью бедра и острые коленки медленно, но верно расслабиться. Меняешь приоритеты, непростительно оставляя одну грудь, тоже опуская правую руку вниз и перемещая голову к другому полушарию, еще не получившему свою толику ласки твоего языка. А снизу раздаются прерывистые вздохи и тихие, но столь желанные и упоительные женские стоны! Северус пытался ласкать девушку медленно, доставляя немало удовольствия ей и получая столько же. Но, как показало не столь длительное пребывание в этом месте, терпение у него не стальное, тем более не ангельское. Стоило Гермионе в который раз вскрикнуть, прижимая руками мужчину ближе, желание Сева растянуть прелюдию подольше, словно волной смыло. Он приподнялся на локтях, подтягивая при этом тело выше и ощущая, как стройные женские ножки обхватили его за бедра. Рвано выдохнув сквозь сжатые зубы, Снейп попытался хотя бы на йоту прийти в себя, внимательно вглядываясь в лицо Гермионы. Он и сам не смог сказать, что хотел увидеть на её раскрасневшемся личике, но в данный момент это было важным. Важно было видеть эмоции, которые она испытывает, необходимым было понять, что он делает все правильно. Ониксовые глаза наткнулись на не менее изучающий взгляд Гермионы, которая никак не могла отвести взгляд от его лица. Ей нравилась картина всего происходящего, но больше всего растрепанные и еще влажные черные волосы, спадающие вниз и порой щекотавшие её; гордый орлиный профиль, что заслонил собой, казалось, целый мир; хищно заострившиеся черты лица мужчины. Перечислять она могла еще до бесконечности, но моральных сил на это не хватало, в девушке и так боролось два сильных желания — прикрыть от удовольствия глаза или держать их широко раскрытыми, чтобы не упустить ни одной детали. Мысленно сжавшись, почувствовав, как Северус одним плавным движением входит в нее, к своему немалому изумлению, девушка не ощутила даже мало-мальского дискомфорта. Только непривычные ощущения внутри, щекотные и очень приятные. Горячий ком внизу живота Грейнджер, казалось достиг пика накала, когда Северус сделал первый толчок. Она судорожно вскрикнула, подаваясь бедрами вперед, чувствуя, как по телу искрометными вспышками разносится удовольствие. Закусив губу, как часто делала на уроках или в библиотеке, стоило ей задуматься о чем-то, сейчас девушка с трудом таким образом сдерживала рвущиеся из нее стоны. Хотя… зачем ей это вообще делать? Подобные путанные рассуждения вспыхнули и обратились в прах, когда тихо рыкнувший Северус опустил голову и припал к ее губам, сильно и страстно целуя. Он уже едва различал белый… нет, сумрачный свет, чувствуя, как лоно девушки плотно, словно перчатка, обхватило его мужское достоинство. Узкая, слишком узкая, чтобы без усилий проникать в нее, и очень горячая девушка сводила с ума, полностью снося крышу мужчины. Много времени, чтобы кончить им не понадобилось. Несколько толчков, сначала еще размеренных и сдержанных, а затем быстрых и неконтролируемо глубоких, и ком внизу живота девушки, взрываясь, расслабляется, заставляя ее тело выгнуться в экстазе, а разум унося в темную бездну, что так похожа на его глаза. Снейп же продержался дольше, но чувствуя, как внутренние мышцы Гермионы сжимаются вокруг него, тоже не выдержал. Еще три особо глубоких толчка, когда он входит на всю длину и достает шейку матки, а затем ни с чем не сравнимое удовольствие разливается по телу. Изумительно сильный оргазм накрыл мужчину, чуть ли не вбивающего тело девушки своим в постель. Тяжело, но размеренно дыша, волшебники растянулись, в меру возможностей, на печи. Девушка удобно устроилась на плече мужчины, а он с упоением обнимал ее двумя руками. Он не думал, что сможет отпустить ее, точно не сейчас. Она в свою очередь и думать забыла, чтобы стыдиться или пытаться вырваться из объятий, еще не до конца переварив свой первый в жизни оргазм. Жаль только, что провидение и кое-кто еще не желали прислушиваться к их желаниям. ❄️ Первый удар Вдалеке разнесся колокольный звон, раскатисто проносясь по всей земле и оглушая наших героев. Где-то в Тупике Прядильщиков судорожно дернулся уснувший за столом мужчина, вырываясь из пут колдовского сна. Резким движением он сбросил со стола бутылки огневиски и еще что-то на пол. Ошалевшим взглядом осматривая свой дом, он не мог поверить в очевидное, всё это ему приснилось? Привиделось, как самый сладкий мираж, что горазд мучить бедного путника в пустыни? Боль в груди мешала нормально дышать. Странное ощущение, будто кто-то посмеялся над ним, плюнув в самую душу, потому что в этом сне он сумел спокойно помечтать. Мысленно увидел то, чего так хотел, счастливо обнимая понравившуюся девушку. Чувствуя, что лицо превратилось в гримасу ярости и отчаяния, он нагнулся поднимая упавшие бутылки и… Неужели?! Стремительно сев и окончательно скинув книгу с сюрпризом внутри на пол и чуть не последовав за ней, круглыми глазами осматривала свою родную комнату в родительском доме юная мисс. Глаза ее наполнились бессильными слезами, когда сердце болезненно сжималось. Сон, безжалостный новогодний сон, затронул самые тонкие струны ее души и бездушно растворившийся с первым ударом праздничных часов. Будто безжизненная кукла, девушка, сдерживая всхлипы, бережно подняла книгу. Ее новогодняя сказка с красивым платьем, изумительным украшением, смелым ночным нарядом, и самое главное, прекрасным принцем исчезла, а реальный мир гадко усмехался в лицо. Здесь такое чудо ни-ко-гда не случится. Книга в руках девушки не желала плотно закрываться, что-то мешало. Опустив глаза, распахивая ее на середине, девушка ахнула. Не может быть! ❄️ Второй удар Широкий браслет с усилием стискивали, цепляясь за него, как за спасительную соломинку. Вдруг, не сновидение? Вдруг, все правда? Мозг еще не верит, а от души уже отлегло, губы сами растягиваются в легкой улыбке. Пока не кончился этот год, наруч занимает свое законное место. Возможно завтра вернутся сомнения и неуверенность, глупые мысли заставят усомниться во всем, включая себя. Но сейчас, новогоднее чудо все еще живо и изумительный морозный узор, точно не людская работа, тому подтверждение. Северус Снейп знает об этом, он верит в это. И в то, что не он один сейчас с надеждой вглядывается в темные небеса, пусть и скрытые пеленой грязного стекла. Искренне, без сожаления и стоп мыслей, неправильно именуемых здравомыслием. Именно так, как надо верить в новогоднее чудо, чтобы оно настигло тебя и свершилось. Цепочка из белого золота, тонкая и невесомая, с трудом, но застегнулась на лебединой шейке девушки. Казалось, что потянешь эту тонкую вязь белой цепи и с легкостью порвешь ее, на деле же, она была прочнее стали. Схоже воспринималась и снежинка, что уютно уместилась в ложбинке груди девушки — еще немного, и растает от тепла человеческого тела! Прижав украшение к груди, девушка с улыбкой всмотрелась в темное небо. Сейчас бы падающую звезду, но и бой часов тоже подойдет. Она хочет… так мечтает и страстно желает, чтобы сказочный сон стал явью в самое ближайшее время. Чтобы все произошедшее там повторилось, щеки девушки от таких чистосердечных мысленных признаний заалели. И еще, чтобы он тоже помнил. ❄️ Третий удар Хрустальный шар в снятой на месяц лондонской квартирке, искрящийся магией минуту назад, погас. Теперь там клубился серый туман, хотя беловолосая девушка все еще смотрела вглубь его пустым, несколько бессмысленным взглядом. Ну вот, она искренне и мягко улыбнулась под звон часов, чудо с ее легких рук и магических сил свершилось! Нежданное и негаданное, но столь желанное, его уже не остановить ни-ко-му. Ее благословение (голубые, словно васильки, глаза Снегурочки радостно засверкали) дано, как и дары тоже. А все почему? Правильно, потому что в Новый Год грустить НЕЛЬЗЯ! Это просто противопоказано людям, чтобы не портить настроение другим и не умалять значение сего Великого и Могучего праздника. Снегурочка это понимала, а Северус Снейп, что мрачной аурой портил не столь давний праздник в Малфой-мэноре, нет. До сих пор недовольная физиономия оного не выходила у неё из головы, как и необдуманная фраза мистера Малфоя о «чёртовой грязнокровке Грейнджер». Фи! Как грубо Люциус выразился, а ведь с первого взгляда, жеста и слова — интеллигент. Английский лорд, холодный, сдержанный и прекрасный. Отгоняя не праздничные мысли и перекидывая длинную, до пятой точки, тяжелую и пышную белоснежную косу за спину, Снегурочка поднялась. Сама она (не дай отец, дед узнает) встречала Новый Год скромненько и в одиночестве. Последнее расстраивало, но хорошо сделанное доброе дело идеально уравновесило ситуацию. Просто мистеру Снейпу конкретно повезло встретить особенно деятельную накануне Нового Года Снегурочку, которую с таким трудом вытащил на бал Долохов. А неосторожно брошенная несколькими днями позже фраза хозяина предновогоднего бала решила остро стоящий и мучающий голубоглазую вопрос. Осторожно подсмотренные завистные и не очень желания зельевара, вроде бы были простыми и понятными, вот только где ей найти девушку под стать? Чтобы они, голубки, были, как минимум, знакомы, а как максимум — хорошо подходили друг другу? Подходящую кандидатуру ненароком подсказал Люциус, чье пренебрежение к простым людям Снегурочка сносила с трудом. Маги для нее, в перспективе, выглядели точь в точь, как маглы! Все они — люди: забавные, интересные и невероятные! Снегурочка никогда не уставала дивиться им, хотя, благодаря отцу, и не была лишена здравого смысла и мощного скепсиса. Остальная часть плана Снегурочки пошла, как по маслу. Ничего сверхъестественного для себя девушка не сделала. И чтобы не могли заподозрить недоверчивые и наглые волшебники, никого она ничего делать не заставляла! Просто столкнула два сознания в одну, скопированную из повседневности Снегурочки, между прочим, локацию. Костюмы она разыскала в фантазиях и воспоминаниях людей, а вот разукрасила на свой вкус. Украшения в виде подарка и Вьюга, тоже ее рук дело. Избушку бабушкину для них организовала, с печкой, скатертью-самобранкой и ванной. Последняя тоже была мешаниной воображения Северуса и Гермионы, как и последующие наряды. Резкое похолодание придумал Снейп, что бы кто ни гнал на Снегурочку, а гаснущие свечи заслуга Гермионы. Хотя последнюю, надо честно признать, затушила она. Поддавшись злости и обиде. Услышь кто из родных и близких ее лексикон… пожалуй, только бы отец оценил, и то, без выговора не обошлось бы, как пить дать! ❄️ Десятый удар Потянувшись к бокалу с детским шампанским, просто алкогольные напитки не в ее вкусе, а шампанское для детей с пузырьками очень вкусное! Бросив ясный взгляд голубых глаз за окно, девушка вздохнула. Сейчас одна сказка для двух волшебников закончилась, но новая только начинается. Не легкая, Снегурочка должна признать, с их золотыми-то характерами, но точно полная открытий и чудес. А ее сказка закончится завтра, когда она улетит первым самолетом домой, не забыть бы только Антонина за всё поблагодарить. Или… Снегурочка, виновато улыбнувшись, посмотрела на непонятно для кого приготовленное еще одно место за столом. Там стоял стул, а на столе тарелка, салфетка, нож, вилка и бокал. Ее сказка, которая так неожиданно настигла в Англии, уже закончилась. ❄️ Одиннадцатый удар Не запертая входная дверь, как обычно она забыла, распахнулась. На пороге появилась закутанная в черный плащ фигура, пока Снегурочка вскакивала со стула и мчалась к дверному проему, чтобы выглянуть в небольшую прихожую. Голубые, как васильки, глаза широко распахнулись, душа счастливо запела, испытывающее радость сердце учащенно забилось. Глупая, наверное действительно влюбленная, улыбка озарила прекрасное девичье лицо, когда она встретилась со стальным, серым взглядом. Она не ожидала правда, возможно даже не верила, не позволяла разуму надеяться на подобное. Но сердечко Снегурочки в Новый Год просто не могло глубоко внутри не хранить в себе жажду чуда. Теперь оно охватило всю красавицу. — Люциус! — забыв о расплескавшемся уже шампанском, девушка метнулась к мужчине, обнимая за шею и прижимаясь к холодным тонким губам. Этот возглас и поцелуй слились воедино с двенадцатым ударом часов. — Что ты здесь делаешь? — неправильное безумие, Снегурочка об этом прекрасно знала, но не могла ничего сделать, просто погрязнув в нем. Пусть завтра это и прекратится само-собой, ее ждут дома. — Я не мог не прийти, — признается аристократ, соприкасаясь своим лбом с ее. — Чем это так вкусно пахнет? — решил он сменить тему, впрочем не выпуская тонкий девичий стан из рук. Этой иностранной красавице удалось вскружить ему голову с первой встречи, первого взгляда, слова, танца… — Утка, селедка под шубой, оливье и салат из крабовых палочек!Морозная сказка
2 февраля 2020 г. в 00:59
Новый год… Время для загадывания желаний и самого настоящего волшебства! Правда, люди, увлеченные приготовлениями к празднику, порой забывают об этом. Увязнув в проблеме выбора подходящего подарка близким и не менее сложном решении «курица-гриль или утка по-пекински» к праздничному столу, так легко потерять чувство предновогодней легкости. Погрязнув в собственных маленьких и не слишком проблемах, мы теряем радость, а с ней и веру в чудеса.
Загадывая новогоднее желание, необходимо верить в него всем сердцем, чтобы точно-преточно сбылось. Не стоит делать этого, следуя традициям, чтобы потом не проскользнуло крамольной мыслишки и ужасного шепота: «Все равно не сбудется…». Потому что именно такие неприятные мысли и слова прогоняют волшебство момента, а с ним мы теряем веру. После такого мы прекращаем стремиться к лучшему, ведь нам кажется: «И так хорошо!». Порой это правда, но чаще это говорит наша лень.
Этот Новый год обещал быть таким же обычным, как и все предыдущие. В Туманном Альбионе больше верят и отмечают Рождество, поэтому чувство праздника, разливающееся в воздухе городов и селений, всего лишь осталось после «более значимого» торжества. Конечно, и здесь нередко можно увидеть людей, встречающих Новый год, вот только не чувствуется приподнятое настроение, радующее душу. Но это несусветная, пусть и неприятная, мелочь для узорчатой изморози, покрывшей одно из окон неприглядного дома в Тупике Прядильщиков. Там, в захламленной комнате, с еле тлеющим огнем в камине, сидел черноволосый мужчина. Сквозь грязное, и от того мутное, стекло тяжело было различить его черты, но гордого профиля орлиного носа и прямой, словно сидящий человек проглотил палку, спины было достаточно для опознания искомого субъекта. На столе, за которым сидел Северус Снейп, что-то лежало, издавая звякающий звук, стоило ему лишь протянуть вперед руку. Обладатель богатого воображения легко дорисовывал бутылку хорошего вина и бокал, человек же со скуднейшей фантазией, но не менее щедрый, представлял гору бутылок огневиски, не уточняя, пустые они или нет. Последнее предположение, к слову, было более правдоподобным, так как сквозь тонкие стены дома слышались пьяные реплики профессора зельеварения. Подобное поведение, вместе с неожиданным невероятным красноречием, было не свойственно мистеру Снейпу, но вполне допустимо для одинокого мужчины за несколько минут до Нового года. Что странно — такое ужасное «состояние не стояния» еще до двенадцати ударов часов и торжественного звона колоколов. Но для морозного узора, покрывающего чуть ли не всю стену хлипкого жилища профессора, это было только на руку. Прежде, чем брюнетистая голова профессора Снейпа опустилась на сложенные на столе руки, не без посторонней помощи, существо с отменным слухом могло бы расслышать шепот о каких-то «чертовых стариках, с подозрительными кольцами на черных руках» и «нормальных семьях, которые не ценят беловолосые лорды».
А где-то далеко от Тупика Прядильщиков находился совершенно другой дом, в противоположность от хибарки Северуса Снейпа, крепкий и празднично украшенный. В нем царил дух наступающего Нового года во всей красе. На кухне пахло печёным мясом и свежими овощами, которые скоро станут праздничным салатом благодаря умелым и выверенным движениям миссис Грейнджер. В гостиной, не иначе как гудя в радостном предвкушении праздника, громко играло радио, а мистер Грейнджер ставил на место ёлку и убирал разбитые игрушки, недобро поглядывая на спрятавшегося под ближайший диван рыжего кота. Живоглот, разъевшееся за время праздников несчастье, решил поиграть одной из гирлянд, а в итоге перевернул ель. Некоторые игрушки разбились, и испуганное, но к счастью не увиденное животное забилось куда подальше от недовольных людей. Всем было крайне весело, и только один человек в доме явно не был радостно настроен, выдавая с усилием улыбки и тихо почитывая очередную книгу. Если быть дотошно точным, то это была молодая и привлекательная девушка, смотрящая на мир слишком серьезным взглядом карих глаз.
Подоконник, на котором разместилась мисс Гермиона Грейнджер, был достаточно широк, чтобы расположиться на нем со всеми удобствами. Окна же в доме семьи Грейнджер были совершенно чистыми, и после непроглядного стекла в доме профессора Снейпа морозная изморозь, с изумительным снежным узором, покрыла одно из них с преогромным удовольствием. Если присмотреться к задумчивому личику девушки, чьи глаза из-за длительного чтения и не только начали слипаться, легко можно было рассмотреть на нем дивные тени тревог. Но стоило ей поддаться странному наваждению и с облегчением прикрыть тяжелые веки, как переживания рассеялись, а неинтересная книга выскользнула из девичьих рук.