Химеры

После того как Катрина узнала, что чуть не убила Милану и серьёзно отравила Злату, девушка резко пересмотрела свои приоритеты в выборе будущих супругов. Слава богу, остальные девушки пострадали не столь серьёзно. Стоило задуматься о будущем, особенно после того, как до неё дошли разговоры о том, что пигалица — дочь доктора Ра’Ана и что замуж за своих сыновей её выдал сам Мудрейший. Ловить ей тут уже действительно было нечего, а вот нажить неприятностей своими выходками она вполне могла. В конце концов она не убийца. Снежану Катрина избегала, отговариваясь тем, что не хочет мешать строить отношения с кавалерами, которые просто ходили за подругой по пятам. И всё время было ощущение что за ней наблюдают. Когда это ощущение пропадало, девушка старалась уйти как можно дальше в парк и найти новое место уединения. К полюбившемуся водопаду, после того как накопала там цветы чёрного пыльценоса чтобы высадить возле розовой беседки, больше не ходила. Просто боялась. Боялась так сильно, что первое время после изнасилования не могла быть одна, но всё же провернула свой план с отравлением. Кто же знал, что у пигалицы на пыльцу будет реакция такая же как у химер, а её подруга Злата окажется аллергиком? До Катрины наконец-то дошло, что вокруг множество достойных мужчин, занимающих хорошие посты и место в обществе. И что кого бы она не выбрала, все будет хорошо. А будет ли счастлива сама, зависит только от неё. Вот только из-за своей глупости чуть ли не лишилась шанса построить новую жизнь. Хотя, возможно, уже лишилась. Тот насильник вряд ли оставит ее в покое. Рассказать о нём она не может, ведь тогда станет известно обо всех её выходках и, самое главное, узнают, что именно она покушалась на жён сыновей Мудрейшего. Девушка передёрнула плечами при мысли, что тогда её ожидает, и решила не думать об этом. Возможно у неё есть шанс, что он оставит её в покое, если она расскажет о том, что смогла узнать, и эта информация окажется для него ценной. Размышляя, девушка брела по парку и зашла уже довольно далеко. Оглядевшись, поняла, что ни разу так далеко не заходила и решила повернуть назад. Места для уединения где её никто не будет беспокоить она так и не нашла. Возможно завтра девушке понравиться какая нибудь симпатичная полянка, куда она сможет приходить чтобы подумать над очередной проблемой или просто проветрить голову от ненужных мыслей. Полянка, где можно посидеть под понравившимся деревом и просто послушать пение птиц и шум листьев над головой. Катрина развернулась и пошла обратно. Уже вечерело и лучи заходящего солнца окрашивали листву в красно-розовый цвет. Было красиво и спокойно. Птицы выводили трели. Девушка постепенно сбавляла шаг и в конце концов остановилась в прогалине между деревьев чтобы посмотреть на закат. Впереди была крошечная поляна, уходящая в покатый спуск с небольшого холма и переходящая в равнину. Девушка вышла на поляну и заметила среди кустов каменную полукруглую лавочку. Было ощущение, что лавочку искусно сделали из цельного камня. Судя по слою пыли на лавочке, сюда давно никто не заходил. Катрина внимательно осмотрела лавочку на предмет повреждений, их не было, и можно было спокойно садиться. Девушка достала из кармана носовой платок, протерла часть лавочки и села верхом, словно на лошадь. Нагретый за день камень был приятно теплым. Вокруг алел потрясающий закат и природа как будто менялась, окрашиваясь в красно-розовые тона. Возможно это та самая поляна которую она так искала. Катрине понравилось это место. Она точно будет сюда приходить. Не сильно далеко от курорта, но и не близко, где каждый гуляющий сможет её обнаружить. Катрина дёрнулась, когда голову зафиксировали чужие ладони. Уха коснулось тёплое дыхание. — Ну привет, отравительница маленьких девочек! — промурлыкал знакомый мужской голос. Страх холодком прокатился по телу девушки. Он же предупреждал сидеть тихо и ничего не вытворять. Мужчина сел позади и прижался к её спине. Ему уже надоело ходить за ней по парку и он был безмерно рад, что она выбрала такое уединенное место. Тут их никто не потревожит и, главное, он сможет наказать свою чёрную лилию. Такие проступки нельзя оставлять безнаказанно. И его наказание будет гораздо мягче положенного девушке по закону. Хотя химеры практически не наказывают самок, за покушение на убийство двоих самочек Катрину точно осудят. Тем более что самочки жёны сыновей Мудрейшего. И неизвестно чем для неё закончится суд. В худшем случае — смертная казнь. В лучшем, отдадут замуж за простого шахтёра. Например, за пятерых шахтёров сразу, обязав родить не меньше десяти детей. Женщины побаиваются нагов и предпочитают им смесков. — Пожалуйста, не надо, — прошептала она — Я уже всё осознала и оставлю в покое их всех. От мужской груди веяло жаром и мысли путались от страха. — Раньше надо было об этом думать. — Что ты собираешься делать? — Накажу, — томно мурлыкнул он. Его ладони поползли вниз. Одна рука, как в прошлый раз зафиксировала лицо, а вторая спустилась к груди. — Рассказывай. О чем тайком шепчутся девушки, что хранят в тайне ото всех? Ммм? Его рука оглаживала грудь и пощипывала за сжавшийся сосок. Даже сквозь ткань футболки и тонкое кружево бюстгальтера прикосновения обжигали. Девушка сдавленно вздохнула. — У Златы в конце месяца день рождения. Она хочет устроить праздник. К организации привлекли всех знакомых девушек, но велели хранить всё в строгой тайне. — Мне нужно число. — Двадцать девятого… — Вот видишь, ты же можешь быть и хорошей девочкой, — мурлыкал мужчина. — Но я тебя всё равно накажу, чтобы больше неповадно было глупости творить. Катрина судорожно вздохнула и спросила: — Ты оставишь меня после этого в покое? Пожалуйста. Я хочу найти мужей. Хочу семью. Обещаю, никаких неприятностей от меня больше не будет, — жалобно прошептала девушка. Мужчину как будто окатило ледяной водой и полоснуло болью душу. Он замер, крепко прижав девушку к себе. Такого он не ожидал. Катрина дернулась в его руках. — Больно, — просипела девушка задыхаясь и мужчина ослабил хватку. Уткнулся носом в волосы Катрины и вдохнул. — Я подумаю об этом, — совсем тихо прошелестел где-то в районе макушки его голос. Но Катрина услышала. Надежда вспыхнула в груди и погасла. Он сказал, что подумает и, скорее всего, это просто пустое обещание. Мужчина снял с головы бандану и положил на лавочку перед девушкой. Он не любил головные уборы, но сегодня сделал исключение. — Сложи в широкую полоску и завяжи глаза, — велел он. Девушка трясущимися руками сложила черный с белым рисунком платок в широкую полоску и завязала глаза. Ткань была плотной и через повязку ничего было не видно. Катрина поняла, что не сможет узнать личность насильника и кричать бесполезно. Да и не стоит кричать вовсе, это только еще больше его возбудит. Мужчина проверил повязку и, удостоверившись, что ткань плотно закрывает глаза девушке, развернул её лицом к себе. Развел ноги Катрины и усадил ее к себе на колени, заставив откинуться назад и упереться руками в лавочку за спиной. Теперь девушка была полностью перед ним раскрыта. Рвать одежду он не стал. Ни к чему привлекать лишнее внимание, ведь ей еще идти назад. — Тебе лучше расслабиться и получать удовольствие. Но не жди, что я буду нежен — это всё-таки наказание. И да, можешь кричать сколько угодно. Это так заводит, — мурлыкающе усмехнулся он. Злость полыхнула в груди и девушка прошипела: — Скотина! Мужчина рассмеялся тихо с хрипотцой, которая выдавала его возбуждение. Он задрал футболку на девушке и расстегнул кружевной бюстгальтер, освобождая грудь красивой формы с крупными коричневыми сосками. Девушка, и без того напряженная словно струна, застыла и, казалось, боялась даже дышать. Ее страха он больше не чувствовал, только злость и отчаяние. Он снова усмехнулся. В прошлый раз она тоже сначала боялась, потом злилась, и всё же получила удовольствие. Значит и сегодня будет так же, а уж он постарается. И да, боль тоже будет, проучить всё же надо. Он отпустит её и больше не будет преследовать. Свою боль он переживет как-нибудь, но она должна стать счастливой. Здесь много достойных самцов, которые станут ей хорошими мужьями. Но это всё потом, сейчас он будет просто любить её. Мужчина снял с себя футболку и бросил на траву рядом. Потом прошелся ладонями по телу девушки, огладил груди. Ущипнул за горошинки сосков и, пройдясь по нежной шее, обхватил ладонями лицо. Чуть надавил на скулы, заставляя раскрыть вишнёвые губки, и припал к ним в жадном, жёстком поцелуе. Ещё никто и никогда так не целовал Катрину. Так жёстко и жадно, подчиняя и опьяняя. Тело опять предало её. Девушка потерялась в ощущениях, не понимая как можно получать удовольствие от насилия. Но она получала это удовольствие и каждое прикосновение мужских жестких, чуть шершавых ладоней, заставляло её тело плавиться. Он целовал до боли в губах. Сжимал грудь до стонов от наслаждения и боли. Его руки спустились вниз и задрали до талии и так поднявшуюся короткую юбку. Катрина вздрогнула, когда мужчина резко разорвал на ней кружевные трусики. Он коснулся её увлажнившихся складочек и начал массировать нежную горошинку. Катрина застонала от сладких ощущений, расходящихся по телу волнами от низа живота. Мужчина ласкал её, покусывал и посасывал соски. Его руки блуждали по телу. Девушке казалось, что ещё чуть-чуть и она взорвётся от возбуждения тугой спиралью, сжавшейся внизу живота. Он прикасался к ней так властно и жёстко, как будто желал заклеймить. Катрина знала, что останутся синяки на теле, но удовольствие на грани боли было таким всепоглощающим, что ей было уже наплевать, лишь бы он не останавливался. Мужчина чувствовал, что сейчас сорвётся и лучше всё сделать прямо сейчас. Запах её страсти и желания сводил с ума, лишал воли, заставляя отпустить себя. Ему безумно хотелось быть нежным и ласковым, но нельзя, это наказание. Сегодня он с ней в последний раз. В последний. Катрина снова вздрогнула, когда его пальцы спустились к попке и начали разминать тугое колечко. Она не любила эту форму секса, но терпеть приходилось, ведь клиентам которым её продавали, очень нравилось так её брать. Им было плевать, что кроме боли она ничего не чувствовала. Катрина вздрогнула, когда мужские пальцы проникли внутрь и начали осторожно двигаться. Сначала один палец, потом два и три. Девушка напряглась, возбуждение начало уходить. Она ждала боли, но её не было. Катрина вспомнила, каким огромным достоинством обладает химера и сжалась. Боль обещала быть невыносимой.  — Так дело не пойдет, моя лилия, — страстно прошептал мужчина, чувствуя перепад настроения девушки, и как она сжалась — Сегодня ты будешь для меня стонать от удовольствия. — «Твоя лилия»? — эти слова колким морозом прокатились по позвоночнику Катрины. Он что же, не собирается её отпускать раз, назвал своей? В груди ёкнуло от страха сердечко. Он посмотрел на неё с нежностью и страстью. Из-под повязки по щеке девушки скатилась одинокая слезинка. Мужчина слизал солёную капельку. Ему не нравилось то, что девушка вдруг почувствовала себя загнанным в ловушку зверьком. Он хотел чтобы Катрина стала счастливой и неважно, что это счастье ей подарят другие самцы. Главное чтобы у неё всё было хорошо. Он понял, что её напугали его слова. Мужчина наклонился к уху девушки и томно мурлыкнул. — Отпущу. Но сейчас ты моя. Катрина облегченно выдохнула и заметно расслабилась, но вот возбуждение ушло. Он отсел ровно настолько чтобы лечь и закинуть ноги девушки на плечи. А потом приник ртом к её розовым складочкам. Соки девушки стали для него вкуснее любого нектара. Мужчина ласкал её языком, прикусывал нежную горошинку. Пальцами взял её попку, ритмично двигая рукой. И понимал, что ему всё тяжелее сдерживаться. Катрина не знала каково это, когда мужчина с такой жадной страстью ласкает женщину. Такого раньше с ней было никогда. И поэтому ощущения были такими яркими, феерическими и обжигающими, что казалось ещё чуть-чуть и она вспыхнет как факел. Протяжные стоны один за другим срывались с её уст. Она готова. Мужчина поднялся, не отпуская ног девушки с плеч, подтянул её к себе. Катрина была перед ним раскрыта и невероятно красива в своей страсти, с раскрасневшимся лицом и припухшими от жадных поцелуев губами. Он развел её ноги и пальцами провел по лону, собирая соки, а потом растер их по тугому колечку попки. Девушка напряглась, но возбуждение не уходило, а живот уже ныл от неудовлетворенного желания. Мужчина приставил уже окаменевший член к попке и наклонился к уху девушки:  — Расслабься. Я же сказал, что сегодня ты будешь стонать только от удовольствия. Катрина постаралась расслабиться. В конце концов какой смысл сопротивляться и о чём-то умолять, если он всё равно сделает с ней всё что захочет. Она почувствовала как он надавил на колечко и потихоньку начал вводить член. Девушка задохнулась от новых ощущений. Странных ощущений. Удовольствие, смешанное с болью. Мужчина растянул её попку до предела. Такое чувство наполненности у нее было только с ним в прошлый раз. Слишком большой. С ним всё слишком. Мужчина ввёл член и замер. Жарко, узко, сладко. Сладко и узко настолько, что он чуть не кончил. Скрипнув зубами, плотно сжав челюсть и с трудом взял себя в руки. На лбу и висках, шее и груди выступили бисеринки пота. Он начал двигаться, сначала осторожно, чтобы не навредить, а потом быстрее, быстрее. Слушал как стонет его чёрная лилия, страстно, жарко и так медово-сладко. Он знал, что ей хорошо. Им хорошо. Каждое движение приводило обоих в восторг, каждый поцелуй сводил с ума, каждое прикосновение обжигало. Вот-вот… сейчас… и удовольствие вспыхнуло алым пламенем, всепоглощающим, сметающим всё на своём пути. Катрина только с ним поняла что такое истинное удовольствие от секса. Такое, о котором не напишут в книгах и не смогут рассказать даже самые близкие подруги. Это было странно и ненормально. Кажется она сошла с ума. Девушка не могла отдышаться и шевелиться тоже не хотелось. Ей было хорошо. По телу гуляла истома. Мужчина чувствовал полное удовлетворение. Он лежал, положив голову на живот Катрине и не хотел уходить. Секс с любимой женщиной не сравнить ни с чем. У него были женщины раньше, но такого не было ни с одной из них. Даже рабыни в «сладком доме мадам Алко» не могли принести такого удовольствия. Но надо брать себя в руки и уходить. Отпустить её навсегда. Мужчина поднялся и навис над девушкой. Пальцами погладил лицо, губы, скользнул по подбородку вниз к шее. Провел по полной груди. По телу девушки, на нежной коже которой уже выступили синяки. Он закрыл глаза чтобы не видеть что натворил. Припал к её губам. Так нежно, как только мог, поцеловал. Прощался. Он встал, развернул девушку спиной к себе. — Я сейчас сниму повязку. Сиди с закрытыми глазами и считай до ста. Благо голос не дрогнул, показывая его волнение, его слабость. Остался таким же томно мурлыкающим. Она сидела словно приклеенная, с неестественно прямой спиной. Слышала его дыхание. Ждала когда снимет повязку. Но мужчина не спешил. Сел за спиной и обнял, уткнувшись носом в макушку и вдыхая её аромат. Такой желанный и уже родной. Ей вдруг захотелось чтобы он не уходил. Точно сошла с ума. Его тепло вдруг стало таким нужным. Как будто это её, он её. Но она его не знала. Он чужой, подонок и насильник… но почему это странное ощущение, что ОН — ЕЁ не проходит? Мужчина последний раз вдохнул аромат своей лилии и встал. Снял повязку с глаз девушки и отошёл, поднял майку, а разорванные трусики положил в карман брюк. Пусть кроме воспоминаний останется хоть что-то ещё. То, что будет хотя бы какое-то время хранить её сладкий аромат. Он вернулся к ней, наклонился к ушку и прошептал как всегда томно, мурлыкающе: — Ты свободна. Но только он развернулся чтобы уйти, как девушке вдруг стало неестественно холодно без него. Она точно умом повредилась! Катрине стало так одиноко и тоскливо, как будто её бросили и забыли. Может этот мужчина и подонок… — Мы ещё встретимся? — чуть слышно с волнением в голосе выдохнула она. Но он услышал и сердце в груди больно сжалось.  — А ты хочешь этого? — услышала Катрина его шепот возле ушка. — Я же больной ублюдок, который насилует тебя. Ей вдруг стало неприятно от его слов. Она услышала в них и издёвку, и сарказм, а ещё отчаяние и даже одиночество. Она сама годами была одинока. И все эти чувства, что он вложил в слова, выдали его с головой. Она ему нравилась. Если бы не нравилась, то всё было бы гораздо хуже. Её владелец на Земле относился к любимому псу как к человеку, а вот к ней, как к грязи под ногами. А последний поцелуй этого мужчины был таким нежным, как будто он целовал любимую женщину, не меньше. Катрина была ему не безразлична, это она поняла. — Хочу. Ты придёшь ещё? — тихо, но решительно ответила Катрина. Мужчина чувствовал эмоции девушки, но вот что творится в её хорошенькой головке не понимал. Нужно уходить. Иначе он наговорит лишнего или, ещё хуже, что-нибудь натворит. Катрину надо защитить даже ценой своей жизни. Он не позволит Алёне ей навредить или не дай бездна убить. — Нет. Ты свободна. Мужчина развернулся чтобы уйти, но застыл на месте. Не понимая почему не может сделать новый шаг. Катрину как будто наотмашь ударили по лицу, так полоснуло её болью. Неужели ошиблась? Слёзы потекли по щекам, из груди вырвалось рыдание. Она так и сидела с закрытыми глазами и прямой спиной. Всё пройдет со временем. Просто сейчас, как и всегда надо перетерпеть. Слёзы, как обычно, всё смоют. Это стало последней каплей, он не смог уйти, чувствуя её боль. Эта боль жгла раскаленным железом душу. Он себя ненавидел. Сел за спиной девушки и обнял. Прижал к себе, как самое бесценное сокровище, каким Катрина для него и являлась. — Уже я прошу, отпусти. Я не могу, — он не узнавал свой голос охрипший от волнения. — Но хочу чтобы ты знала я буду наблюдать за тобой. Хочу чтобы ты стала счастливой..... За нас двоих была счастливой. А Катрина всё рыдала, не понимая откуда в ней столько эмоций. Мужчина укачивал её словно ребенка, пока она не успокоилась. А потом поцеловал и растворился в ночи прошептав: — Будь счастлива. Она так и осталась сидеть с закрытыми глазами. *** Алёна нервно расхаживала по гостиной ожидая сына. Он давно не выходил на связь, а это было очень плохо. Он вполне мог перебороть все её гипнотические установки. Химеры не люди. Если загипнотизировать человека, то он будет послушной игрушкой, которая ничего не запомнит. А вот химеры гипнозу плохо поддавались. И даже больше: они сопротивлялись. Все тщательно установленные настройки могут слететь под сопротивлением испытуемого, если их регулярно не обновлять. Нужно прикладывать колоссальные усилия чтобы загипнотизировать химеру. Алёне отчасти повезло, когда она попала к зверям и стала жемчужиной гарема их предводителя — Сильнейшего. Он был, Алёна надеялась что уже — умер, хоть и жестоким, но умным и властным зверем. И когда узнал, что она учёный-генетик, отправил в лабораторию в качестве сотрудника. Вот там-то по счастливой случайности она и раскопала в архивах записи создателей всех этих тварей. Это были исследования растения под названием «золотой тос». Как выяснилось, это уникальное растение в определенной дозировке лишало химер воли и позволяло ими управлять. А в купе с гипнозом делало почти идеальной игрушкой. Одна беда: химеры оказались очень сильны и сопротивление было колоссальным. Даже под действием растения и гипнозом, если химера хотел свободы, он вполне мог ее получить. Но благодаря этим записям у неё появились свои наработки. Например, с виду невинные духи на основе вытяжки из золотого тоса. Химеры вдыхающие их становились более расслабленными и сговорчивыми, их легче было загипнотизировать. А Алёна владела техниками гипноза очень хорошо. В тех же архивах Алёна нашла и исследования болезни, так похожей на земной ВИЧ. И если подходить ко всему с умом, то можно добиться неплохих результатов. Например под носом у самого Сильнейшего, разработать новый вирус для химер. Заразить болезнью большую часть населения и сбежать. Жаль что она не знала сдох ли Сильнейший или нет. Мразь, которая годами её насиловала. Тварь, которая заставила родить ему ублюдка. Ублюдка, которого она так и не смогла убить, опасаясь за свою жизнь. Хотя однажды всё же сорвалась и заразила его вирусом, который прорабатывала. Но тогда мог полететь к чертям и её план побега. Так что пришлось проверить на ублюдке вакцину от вируса. Вакцина сработала. Как же она их всех ненавидела. Как же Алёна хотела их всех до одного истребить. Кто дал им право воровать женщин и делать из них инкубатор для размножения?! Мрази, не заслуживающие жить! Особенно калаврианцы, к которым она попала после побега от зверей. Для этих жестоких тварей она даже матерных слов не находила. Так же, как и звери, они признали её очень красивой и, к счастью, слишком хрупкой чтобы она ублажала этих… этих… Они подарили её своим вождям — братьям близнецам. И вот тут она пожалела, что сбежала от зверей. Сильнейший хоть и был жесток, но никогда и пальцем ей даже не погрозил. Только рычал в её сторону, пугая. Вожди же имели её как хотели и когда хотели. И не важно было ли это в спальне или в общем зале для сборов, где они частенько пировали. Они дарили её на ночь своим близким друзьям или гостям, которые приезжали для переговоров чтобы нанять калаврианцев. Алёну били, если считали что она провинилась. Били для развлечения. Она чуть умом не повредилась. Спас случай. Шаттл, на котором она сбежала, разобрали и нашли её наработки и запасы лекарств. Но не всё там было лекарством. Вирус который она создала, Алёна прихватила с собой. Вот тут-то и выяснилось что она учёный, да ещё и генетик. Вожди посмотрели на неё уже другими глазами. Оказалось что калаврианцы нашли лабораторию на полуразрушенной планете Латея. В этой лаборатории кто-то раньше создавал разумных существ и оставил после себя кучу наработок и огромное количество человеческих имбрионов. Калаврианцы воины, но не учёные. Зато они отличные торговцы и умеют видеть выгоду — Алёну отправили в лабораторию. С тех пор она стала неприкосновенна. Даже вожди её больше не трогали. Алёна долго работала в лаборатории, по приказу вождей создавая человеческих девушек. Первую партию девушек калаврианцы решили оставить себе для сексуальных утех. И это был шанс отомстить. Алена заразила всех несчастных девушек своим вирусом. Калаврианцы оказались к болезни более восприимчивы, чем звери что её очень порадовало. Она смогла сбежать и от калаврианцев, затесавшись в партию девушек для продажи на рынке рабов. На рынке её выкупил химера. Вот тут ей точно повезло. Мужчина оказался учёным и заведовал центральной клиникой главного космопорта Азиса. Но к тому времени Алёна уже так сильно ненавидела всех этих тварей, что уничтожить их стало для неё делом всей жизни. Её сердце уже ничто и никто не трогало. Её как будто выжгло изнутри, оставив пустую бездушную оболочку. Даже к своим детям Алёна ничего, кроме отвращения, не чувствовала. А посему была с ними жестока и старалась по максимуму использовать на пути к достижению своей ужасающей мечты. Женщина вынырнула из воспоминаний и ещё раз проверила всё ли подготовила к приходу сына. Капнула по паре капель масляных духов на лампы по стенам, чтобы аромат развеялся по всей комнате. Это залог того что будущий сеанс гипноза пройдёт хорошо. Ведь это те самые духи из вытяжки золотого тоса. Растерла по капельке на запястьях и за ушами. Проверила время. Сын пунктуален и судя по времени скоро подойдёт. Она прошла на кухню проверить хорошо ли заварился чай из азази, так напоминающий земной Earl Gray. Разлила напиток по чашкам. Достала из кармана препарат всё из того же растения, которым когда-то Создатели опаивали своих рабов-химер, чтобы лишить тех воли и подчинить. И добавила препарат в одну из чашек. Несколько капель вполне достаточно. Вкус и запах чая не изменится, сын останется в здравом уме, но вкупе с духами всё сработает как надо. Хлопнула входная дверь. Алёна спрятала пузырёк в свою сумочку, которую оставила на кухонном столе когда пришла чтобы вскипятить воду для чая. Подхватив поднос вышла в гостиную. Мужчина уже сидел в кресле возле изящного стеклянного столика.  — Здравствуй, сын. Давно ты не навещал мать, — поздоровалась женщина. Она подошла, поставила поднос на столик так чтобы чашка с препаратом досталась сыну и села в кресло напротив. — Чем ты меня порадуешь? За столь длительное время, что ты не выходил на связь, должны быть хоть какие то-новости, — она испытывающе посмотрела на сына. Мужчина также смотрел на мать. Он прочитал много литературы о планете Земля и культуре людей. Оказалось что у землян много заморочек связанных с религией. И вот сейчас, глядя на мать, он вспомнил о существах из земной мифологии. Их называли ангелы и демоны. Так вот — Алёна имела внешность ангела, но внутри была самым настоящим демоном. Мужчина не мог понять такого сочетания внешности и внутреннего содержания. А этот цветочный аромат её духов, который пропитал весь дом, вызывал в нём лишь отвращение, несмотря на то, что был очень нежным и приятным. — Мне нечем тебя порадовать, — холодно ответил мужчина Алёне. Она вопросительно выгнула бровь, не сводя с него пристального взгляда. Взяла чашку и сделала пару глотков ароматного напитка. Он в точности повторил действия матери, как будто бросал ей вызов. Алёна улыбнулась как ей показалось очень нежно, но улыбка вышла больше похожей на оскал. Пока всё шло по её плану. Сын не замечал как начал потихоньку расслабляться и взгляд его поплыл. — Плохие новости тоже новости. Я тебя внимательно слушаю.  — Доктор Ра’Ан изобрел препарат способный блокировать болезнь. Скоро выпустят первую партию. Совет на днях приедет на курорт и там им введут вакцину. Таких новостей Алёна не ожидала. В душе всколыхнулась злоба. Она узнала всё о сыне Мудрейшего. Щенок и правда хорош. Даже её дочери Лиа не удалось за два года сделать то, что сделал Ра’Ан за такой короткий срок. Хотя цель Лиа была, напротив, саботировать все исследования, связанные с вирусом. Что ж, так даже интереснее. Хотела бы она посмотреть как запляшет вся группа учёных, когда исчезнет вся их работа. Надо будет дать установку сыну чтобы он всю работу уничтожил. Алёна злорадно улыбнулась. Она уже знала что приказать сыну. Осталось ещё немного подождать чтобы действие препарата вошло в полную силу. — Есть ещё какие нибудь новости?  — Кроме того, что самок сыновей Мудрейшего кто-то пытался отравить — нет, — совершенно безэмоционально ответил мужчина и допил чай. Даже будучи бессильным противиться матери, мысли о Катрине он спрятал так глубоко, что сейчас смог говорить о её проступке совершенно спокойно. Чувства Алёны обжигали своей ненавистью и складывалось впечатление, что под красивой оболочкой женщины нет ничего кроме ненависти и злости. Он, как и обычно рядом с этой женщиной, испытывал странные ощущения, будто тело ему не принадлежит. Слишком расслабился, но настороженность никуда не ушла. Он наблюдал за ней так пристально как мог, но веки тяжелели и становилось все равно что будет дальше. Сознание вроде бы чисто, но это появившиеся наплевательское отношение к происходящему ненормально. Каким образом она на него влияет? Как у неё это получается? Она узнала что хотела и говорить больше не о чем. Надо уходить. — Хм. Интересно, — после минутного молчания задумчиво выдала Алёна. Внимательнее всмотрелась в сына. Он готов, пора. Его взгляд окончательно стал рассеянным, а поза расслабленной настолько, что он откинулся на спинку кресла, положив на неё голову. Она встала и подошла к сыну, нависнув над ним так чтобы образовать зрительный контакт. Спрашивать уже ни о чём не имело смысла. Он уже рассказал всё что нужно. Личной жизни у него нет. Алёна знала это наверняка. После того как она убила его близкого друга в детстве, он не заводил больше друзей, а став взрослым держится как можно дальше от женщин. Она не раз под гипнозом задавала вопросы, пытаясь узнать если ли у него женщина или друг, но ответ оставался неизменным — нет, у него никого нет. Даже проституток в борделе он всегда брал разных, не выделяя ни одну из них. — Смотри мне в глаза, — отдала четкий тихий приказ Алёна. Мужчина посмотрел ей в глаза. Ему было всё равно куда смотреть. Но надо уходить. — Слушай мой голос. Всё шло просто отлично, несмотря на то, что он как обычно сопротивлялся. Теперь всех учёных в тайной лаборатории будет ждать большой сюрприз. И не только учёных.