Над нами летят облака

      Август покидал Коноху. Среди беспросветной зелени уже начали проглядывать красноватые и желтоватые листья. Легкий ветер пролетал по улицам деревни, поднимая песчаную пыль, которая, немного покружившись туда-сюда, устало опускалась обратно на землю. Раннее утро встретило Шикамару, покидавшего свой дом, прохладой. Нара закрыл дверь на ключ и, не торопясь, отправился вниз по улице. Деревня еще спала, двери домов были закрыты, окна зашторены, лишь изредка по пути встречались прохожие.       Коноха за прошедшие 40 лет изменилась до неузнаваемости. Не осталось практически ни одного дома старого типа, которые заполняли улицы деревни, когда Шикамару был ребенком, подростком, юношей. Все изменения происходили постепенно, шаг за шагом, но он заметил их только сейчас. У Нары было ощущение, что он закрыл глаза на эти 40 лет и открыл их только сейчас, увидев все метаморфозы скопом. Так странно. Ощущение как будто проспал всю жизнь. И это ощущение как-то странно сковывало душу.       Высокий холм без названия на окраине деревни - наверное, это было единственное место, которое ни капли не изменилось за этот век. Те же деревья, все так же подставляющие лучам солнца свои ветви в поисках тепла и света, та же высокая трава, все еще зеленая. Шикамару сел на землю. Трава ласково касалась рук и ног. И казалось, что в воздухе разлита вечность. На миг он почувствовал, что жизнь оставалась прежней. Тот же воздух, те же цвета, те же звуки.       Шикамару вытянулся на траве и начал рассматривать небо. Да, все было прежним, только… облака застыли на месте. Они больше не плыли, не летели беспечно навстречу неизвестности, меняя свою причудливую форму. Было похоже, будто какой-то маляр просто покрасил кусочки неба в белый цвет остатками краски. Шикамару поднял руки и оглядел их со всех сторон. Конечно. Прежним не осталось ничто. Об этом в сотый раз сказали морщинистые руки с истончившейся кожей. Об этом каждое утро говорил опустевший дом своей тишиной.       Шикамару закрыл глаза. Листья продолжали шелестеть о чем-то друг с другом. Похоже, выглянуло солнце. Темнота стала перемешиваться с желто-золотыми пятнами, мелкими и крупными.       Он почувствовал, как что-то щекочет его по щеке. По ощущениям это была травинка. Шикамару еле-еле раскрыл глаза, чувствуя, что солнце вошло в свои права.       - Вставай же, соня, тихий час окончен.       Открыв глаза, Шикамару увидел, что Темари склонилась прямо над его лицом, легко ухмыляясь и держа в руке ту самую травинку. Он смотрел на свою жену, как новорожденный младенец, совсем еще не знакомый с этим миром, видящий все впервые. Шикамару поглядел на свои руки: без единой морщинки, такие же, как были всегда, кое-где оставались шрамы после тренировок и миссий. Нара побил себя по щекам, чтобы убедиться, что все происходит наяву. Темари терпеливо, но с некоторой долей недоумения наблюдала за происходящим.       Затем он перевел свой взгляд на небо. По голубому полотну неслись бессчетные белые пушистые облака, меняя свои размеры и форму, превращаясь из одного силуэта в другой. Они неслись, бежали и спешили, исчезая и рождаясь заново на небе. На лице Шикамару появилась улыбка, которая становилась все шире и шире с каждой секундой осознания того, что жизнь не остановилась, она идет здесь и сейчас, а та грустная картина была лишь кошмарным сном.       - Шикамару, чего ты так странно улыбаешься? – прищурившись, спросила Темари.       - Да я просто кое-что только что понял, - ответил Нара, поднимаясь с земли и неторопливо отряхиваясь от травы.       - И что же? - поинтересовалась Темари.       Шикамару взглянул на жену, взял ее за руку и, указав на небо, произнес:       - Над нами летят облака.       Темари посмотрела на мужа, затем на летящие облака. В этом весь он. “Над нами летят облака”, - и понимай как хочешь. Но она поняла, что он имел в виду. Облечь это понимание в связанную цепочку слов не смогла бы, но что-то внутри откликнулось.