Слушай мой голос.

31 октября, среда       Если подумать, то были ли у Ричарда настоящие друзья? К этому вопросу незрячий приходил каждый раз, когда мать обрабатывала ему раны, когда она грозилась найти каждого из тех несложных мальчишек, когда Ричард касался синей от удара скуле, когда обдумывал случившееся. Хоть мать и грозилась заявить на обидчиков в полицию, но подросток лишь качал на это головой, говоря, что в этом нет никакого смысла и, откровенно говоря, драку начал он. Да и что сделает в этом случае полиция? Ричард сам пустил их в дом, первый полез с кулаками. Будто ментам заняться нечем, кроме как разбираться в том, что там не поделили сопляки.       «Сам виноват…»       Проанализировав свои взаимоотношения с бывшей компанией, Ричард пришёл к выводу, что друзьями они для него никогда не были. В основном только он старался вкладыватсья в эту фиктивную дружбу. Хотя, вести себя как уебан ради того, чтобы с ним дружили подобные ребята – сомнительное вложение. Почему же он полагал, что подобные люди отнесутся к нему со всем пониманием и готовностью помогать? Может потому, что он помогал им, когда в этом была их необходимость? Прикрыть на уроке, соврать, взломать кабинет директора ради воровства каких-то документов, или взломать чёрный ход беспонтового продуктового ночью ради всегобщего развлечения. Или драться бок о бок с ними против других таких же бездарей и хулиганов. И почему он только отказался от адекватного поведения и изолировался от действительно хорошо относящихся к нему людей? Это был конец. С каждым прожитым днём Ричард осознавал свою никчёмность. Он самолично выбрал подобный образ жизни, людей, и сам же за это поплатился в нужный момент. У него больше не было никого и ничего, что он мог бы сделать. Ричард ясно осознавал, что для матери он стал ещё большей обузой. Он и до этого был не идеальным сыном, но теперь он стал буквально тем, кого нужно постоянно обслуживать. Это была не жизнь, а существование… И мало того, что он был обузой для своей матери, так он ещё и оказался убийца… По его вине, из-за его неугомонного характера, своевольности, непослушания, умер его отец. Любимый человек её мамы. Ричард не переставал думать, что если бы тогда, в аварии, умер он, всем было бы только лучше… Тогда маме бы не пришлось пропадать на работе, чтобы прокормить их двоих, и справиться с таким огромным горем. Тогда отец был бы жив… Тогда родители наконец избавились бы от сына, приносящего одни лишь проблемы… Теперь же он всего лишь существующий кусок мяса, который ни на что не способен без чьей либо помощи. Как жить дальше? Неужто он собирается всю жизнь паразитировать на матери и быть для неё обузой? Неужели она вынуждена всю жизнь с ним вот так нянчиться? Слепой не знал что делать. Глаза начало неприятно жечь, а к горлу подступил давящий ком.       «Она не должна страдать из-за меня. Я был таким эгоистом… Я разрушил жизнь двух людей! Нет. Хотя бы она… Ей больше не нужно терпеть меня» — именно в этот момент у парня разом отказали все чувства. Все мысли будто бы кто-торезко отключил.       Подросток прислушался. На кухне играл телевизор и бодро стучал ножик — мать что-то готовила. Он встал с кровати и, взяв свою белую трость, тихо, на ощупь, направился к выходу из комнаты. При малейшем шорохе, отличающемся от общей картины, Райт останавливался и максимально напрягал слух. Добравшись до входной двери, он аккуратно нащупал свои кроссовки, надел их. В поисках дверной ручки шатен задел рукой ключи, что были вставлены в замочную скважину. Те характерно звякнули. Замер. Прислушался. На кухне всё так же играл телевизор и всё так же бурлило как предвестик вкусного ужина. Ричард тихо выдохнул, повернул ключи несколько раз и вышел за пределы квартиры, дверь закрылась.       И вот он один. В подъезде тишина. Сделав шаг вперёд, по всему коридору раздалось эхо. По ушам ударил прежде ничем не примечательный звук. Шатен не обратил на это особого внимания. Приложив к стене руку тыльной стороной ладони, он небольшими шагами пошёл по направлению к лифту. Путь, хоть и был недолгим, но когда ты идёшь в кромешной темноте, кажется, что проходит целая вечность. Шаг, шаг, ещё шаг. И вот слепой преодолел общий коридор и вышел к лифту. Сначала голубоглазый нащупал сам лифт, а потом уже и кнопку вызова. Несильное нажатие и тут же раздался звук, означающий, что лифт начал движение. Через ещё одну вечность лифт прибыл и открылся. Шатен, всё также держась за стену, вошёл в кабинку и нажал кнопку первого этажа. Двери закрылись и лифт тронулся. Ехать было довольно неуютно, хотя… какая теперь разница? Преодолев это испытание беглец вышел из кабинки.       Впереди послышалось пищание открывающейся двери. В парадную зашло несколько человек. Ричард спокойно отошёл от лифтов, чтобы не мешать людям пройти. Это была шумная компания. Они что-то бурно обсуждали. Особым вниманием беглеца никто не одарил. Как только лифт с компанией тронулся, шатен безэмоционально направился к выходу.       Улица. Открытое пространство. Свежий воздух. Большое количество посторонних звуков. Ричард слышал всё, что происходило вокруг, будто издалека. Лишь неуверенный скрежет его трости служил сомнительным проводником в темноте. Всё-таки пока он не особо понимал, как ей правильно пользоваться. Слепой, находясь в астрале, направился в сторону проезжей части. Пока он шёл в пустоте, в него что-то врезалось. Это «что-то» проговорило извинения, но шатен никак на это не отреагировал. Краем уха уловил приближающийся шум шоссе. Остановился. Помимо шоссе был слышен негромкий, но крайне раздражающий и подсознательно напрягающий сигнал, уведомляющий слепых о том, что зелёный скоро погаснет и пешеходы должны заканчивать переход.       Это так иронично. Сначала потерять зрение и родного человека из-за машины, а потом по собственной воле кончить жизнь под её колёсами. А к какому решению мог прийти подросток, который потерял отца, зрение, друзей и надежду на будущее? Он больше не хотел этого выносить. Решил, что не хочет больше приносить проблемы окружающим. Пускай у него и осталась только мать, но она не заслужила такого… Она достаточно натерпелась от его несносного поведения…       Последние сигналы светофора. Последние отголоски толпы. Машины тронулись. Как только движение стало размеренным, Ричард сделал шаг. Шаг в пустоту. Кто-то протяжно засигналил. Противный звук тормозящих колёс. Глухой удар и голубоглазый отлетел на пару метров. Трость выпала из рук и пару раз отскочила от асфальта. Всё, как и в тот раз, произошло быстро.

***

      Открыв глаза, подросток обнаружил себя валяющимся на асфальте. Он будто очнулся. По ушам с огромной силой ударило миллиард звуков и каждый оглушал сильнее другого. Сигнал. Люди. Машины. Водитель. Снова сигнал. Снова машины. Дорога. Люди. Толпа. Ричард побледнел и начал тяжело дышать. К горлу подступала паника. В одно мгновение он вспомнил аварию, в которую он попал и его будто парализовало. Он никак не мог нормально вздохнуть. Он задыхался! Водитель продолжал зло сигналить и что-то агрессивно кричать. Глаза жгло, а в лёгких стало катастрофически не хватать кислорода. Подросток судорожно глотал воздух, но это не помогало. Сердце стучало в бешеном ритме. Мысли перепутались. В висках и груди страшно пульсировало, било молотком.       Кто-то подхватил слепого за плечи, подобрал трость, крикнул что-то матерное водителю, поднял на ноги и настойчиво сказал идти. К счастью, удар был слабым, но Райт всё равно шёл не особо твёрдо и быстро. Водитель проругался и в сию же секунду уехал прочь, чтобы избежать встречи с полицией. Толпа тоже удивительно быстро рассосалась, будто ничего интересного и не происходило.       Отойдя от проезжей части на приличное расстояние, незнакомец отпустил плечи Ричарда и усадил его на скамейку автобусной остановки. Незнакомец правильно сделал, так-как пострадавшего всё ещё трясло и он вряд-лисмог бы сейчас устаять на руках.       — Эй, ты в порядке? — прозвучал странный вопрос откуда-то снизу. Видимо перед Ричардом сели на корточки, — Воу, пацан! Тихо-тихо! Всё нормально, всё уже позади, — начал пытаться успокоить незнакомый голос и его обладатель положил руки на плечи, участливо заглядывая в лицо перепугавшегося бедолаги.       Сердце всё ещё быстро стучало, а дыхание было сбивчивым, но почему-то этот голос давал чувство защищённости. Он был таким успокаивающим и убедительным, что и вправду можно было поверить, что всё в порядке.       — Постой. Ричард? — неуверенно произнёс невысокий тенор и на некоторое время замолк. Обычно в таких случаях человек осматривает собеседника.       — Ричард! — радостно воскликнул всё тот же голос. — Сколько лет, сколько зим!       Незнакомец в знак приветствия пожал руку Ричарда, на что тот не сразу отреагировал. Обладатель звонкого голоса не придал этому особого значения, решив, что подросток до сих пор находится под впечатлением от случившегося и не способен нормально реагировать на происходящее.       — Я тебя сразу и не узнал. Ты чего под машины бросаешься? — в шутливой форме бросил тот.       Возможно со стороны это и выглядело, как случайность, но буквально минут пять назад Ричард был готов проститься с жизнью. От осознания своего недавнего решения в груди неприятно сжало. Проезжающие на фоне машины и остальной набор звуков казались Ричарду невыносимо громкими. Он промычал и взялся одной рукой за голову.       — Ты чего? — уже не так радостно спросил парень напротив.       — Голова болит…       — А. Не удивительно. — хмыкнул он.       — А ты… — начал подбирать слова Ричард, — Эм… Мы знакомы?       — Что? Как так? Это же я, Тейд! Тейд О’дваер. Ты что, меня не узнал? Такого красавца как я ведь довольно сложно забыть! Мы с тобой, когда в младшие школы ходили, частенько во дворе тусили. В поликлинике познакомились и наши мамы тогда заобщались, — пояснил так называемый Тейд.       Ричард начал что-то припоминать. Раньше, когда был совсем маленьким, он играл с каким-то светловолосым мальчиком. Их матери дружили, брали сыновей с собой в гости. Вроде мальчики дружили и в средних школах, но они что ещё раньше, что тогда, они учились в разных школах, поэтому виделись не так уж и часто. Чем старше они становились, тем больше изменялись их характеры и интересы. Особенно изменился Ричард. Тогда он связался с, по мнению большинства, дурной компанией. Это кардинально изменило его поведение и отношение к людям. К тому же, когда время подходило к переходу в старшую школу, Райты переехали и у мальчиков пропала возможность даже банально пересекаться на улице. Тейд был не из тех, кто любил навязываться, поэтому он не стал настаивать на продолжении общения. Да и Ричард не особо стремился его сохранять. Таким образом они как-то позабыли о существовании друг друга. Хоть это слепой и помнил, но внешность давнего знакомого в сознании была размытой. Голубоглазый сосредоточился и на основе своих нечётких воспоминаний попытался представить внешность своего собеседника, но всё окончилось без особого успеха.       — Постой. Эта трость… и твои глаза… — до О’дваера наконец начало доходить.       Именно сейчас давний знакомый обратил внимание на глаза Ричарда во всей их красе. Когда они были на дороге, светловолосый не особо всматривался во внешность слепого. Просто хотел помочь. Но неожиданно это оказался его знакомый! Знакомый, который не был слепым и не ходил с тростью раньше. И эти глаза… Тейд точно помнил, что раньше они были синие. Глубокие и насыщенные. А сейчас они больше походили на ледышки… Бледно-голубые. От них по спине пробежал холодок. Тогда до собеседника дошло, что означает эта бледность глаз; эта дезориентация в пространстве; эта белая трость; эта неспособность идентифицировать его личность; это отсутствие зрительного контакта… Даже эта неловкая реакция на рукопожатие!       — Чува-ак, — сочувствующе начал парень, — Твои глаза… что с ними случилось? Они… побелели.       Ричарда внезапно взбесило это проявление сочувствия к его натуре от незнакомого ему человека. И так в больнице ему не давали ни на секунду забыть о своей "особенности", а тут… хотя… Как об этом вообще можно забыть? Ведь слепота — это не какой-то внешний дефект, как, например, цвет глаз, о котором можно не думать. Это внутреннее повреждение, которое ты чувствуешь, "видишь". Или точнее будет сказать «не чувствуешь», ибо глаза — это один из органов чувств, а они у Ричарда, мягко говоря, бесполезны. Он нахмурился.       — Ох, спасибо! Крайне оригинально. Ты действительно "первый" кто решил мне об этом сообщить. — саркастично огрызнулся слепой, — Я не собираюсь перед тобой отчитываться. Я ухожу, — прошипел он и, отобрав трость, вскочил и уже было направился в противоположную сторону от дороги, но его остановили.       — Ты что, хочешь опять "попытать счастье" попасть под колёса рандомной машины? — скептически подметил Тейд, — Сорян, но я вынужден поменять твои планы на сегодня, — с этими словами он подхватил шатена под руку и не спеша, но уверенно, повёл за собой.       Беглец начал протестовать, пытаться вырваться, но светловолосый всячески игнорировал его жалкие попытки. Он лишь спросил адрес его дома. Ещё немного поворчав и поупиравшись, Ричард сдался.       Примерно через десять минут парни уже ехали в лифте. Всю дорогу они молчали, как и сейчас. Лифт доехал до нужного этажа и давние знакомые вышли из кабинки. Вёл парень не спеша и максимально сосредоточенно. Такие старания были достойны похвалы, но слепой принципиально не удостоил это своим вниманием.       Дойдя до квартиры, Тейд нажал на звонок. Дверь тут же распахнулась. Это была невысокая женщина где-то лет сорока. Каштановые волосы отливающие потускневшей медью и пара-тройка седых прядей были неплотно собраны и скреплены заколкой-крабиком. На ней был фартук, что свидетельствовало о её недавнем занятии. В руках был телефон. Её серые глаза были на мокром месте, лицо выражало беспокойство граничащее с животным страхом. Видимо она уже успела обнаружить пропажу своего ненаглядного сына. Тот безэмоционально с ней поздоровался. Она шмыгнула носом и бросилась его обнимать.       — Ричи! Где ты был? Я уже тут вся испереживалась! Собиралась даже в полицию звонить! — в голосе матери слышалось искреннее переживание.       — Господи, мам. Просто решил… воздухом у парадной подышать… Не нужно так беспокоиться, — раздражённо процедил Ричард, уворачиваясь и кривясь от чужих нежностей.       Тейд бросил недоверчивый взгляд на шатена.       — Как же мне не переживать? У меня чуть сердце не остановилось! Почему у тебя одежда в грязи? — всё так же обеспокоенно продолжала мать.       Куртка Райта была действительно не в лучшем состоянии. Хотя, после контакта с чуть не переехавшей его машиной, а затем и с асфальтом – это не удивительно. Он попытался отмазаться неубедительными оправданиями о то, что это была просто случайность и сейчас всё в порялке.       Мысленно закатив глаза незваный гость влез в разговор, сказав, что это он виноват в "якобы падении" Ричарда. «Не смотрел куда бежал, вот и столкнулись с ним» — что-то наподобие этого. Переведя взгляд на парня, стоящего позади шатена, хозяйка в начале удивилась. Она сразу же узнала Тейда. Тот пояснил, что помог младшему Райту дойти до дома. Об инциденте на пешеходном переходе он решил не умолчать. Лучше не давать лишних поводов для беспокойства и стресса и так достаточно понервничавшей женщине.       Миссис Райт начала с тёплым интересом рассматривать уже возмужавшего парня. После того, как она кинула пару типичных фраз наподобие «как ты вырос», она пригласила обоих зайти в квартиру. Тейд немного помялся от неудобства, но всё же зашёл.       — Я как раз почти закончила с ужином. Проходите в комнату Ричи. Я вас позову, — уже немного успокоившись, сказала хозяйка и скрылась на кухне.       Шатен от брошенной информации о том, что этот неприятный человек остаётся на ужин, недовольно нахмурился. С какой стати какому-то левому парню находиться в его квартире и тем более в его комнате? Ещё и общаться… Оба неспешно сняли обувь.       Слепой устало вздохнул и направился в свою комнату. Тейд последовал его примеру. Он хотел взять голубоглазого под руку, как сделал это на улице, мол мало ли тот врежется в стенку, но Райт, будто прочитав мысли парня, недовольно прижал одну руку к себе, а другой внимательно вёл по ближайшей стене. В комнате стояла какая-то давящая атмосфера. Дело не только в отсутствии темы для разговора. Да и сама по себе комната была обычной: кровать, стол напротив окна, шкаф, пару полок и пианино.       Гость не стал особо всматриваться в интерьер, лишь мельком пробежался по нему. О'дваера не особо интерессовала комната. Больший интерес вызывал её хозяин. В последние дни их дружбы он тоже всем своим видом давал понять, что он не заинтересован в общении. Сейчас же он был каким-то… раздражённым? Или же напряжённым? Хотя, это не удивительно. Любой бы изменился после потери зрения.       — Садись куда захочешь, — равнодушно бросил Ричард и устроился на своей кровати.       Тейд ещё раз окинул комнату взглядом в попытках найти более удобное место. За стол гостю садиться совсем не хотелось, поскольку со стороны это выглядело бы не особо уместно. Хотя, само слово «выглядело» здесь не уместно. И место за столом, и место на кровати около Ричарда для Тейда выглядело как вторжение в личное пространство. Хоть Тейд и весёлый парень, но не дурак, знает черты дозволенного. Из этих соображений он сел перед Ричардом на пол скрестив ноги.       В комнате был постелен мягкий ковёр, поэтому сидение на полу не вызывало дискомфорт. Неудобство вызывало лишь молчание. Младший Райт хлопал незрячими глазами, его взгляд был направлен в никуда. При каждом движении пришедшего у шатена едва заметно дёргались ресницы или на секунду сжимались кулаки. Он пытался уловить все звуки, чтобы понять что Тейд делает. А тот, в свою очередь, в наглую пялился на Ричарда.       У Райта был недостаток веса. Не катастрофический, но был. Тейд ещё на улице мельком обратил на это внимание, когда вёл его за плечи к обочине. Мешковатая одежда отлично справлялась с задачей всё это скрывать.       Тишина. Блондин, не шевелясь, заинтересованно рассматривал Ричарда. Тот нахмурился.       — Хватит пялиться на меня, — недовольно прошипел Рич, — Я тебе не экспонат и не диковинная зверушка.       Тейд невольно вздрогнул и даже немного смутился.       — Но как ты-       — По твоему если я слепой, так ещё и тупой? Не понимаю когда на меня пялятся? — повысил тон тот.       На это пришедший ничего не ответил. Снова молчание. Тейд изредка поглядывает в сторону Райта и пытается подобрать слова для разговора. Ведь он не знал ни истории о том, как Ричард потерял зрение, ни о том, почему Ричард был на улице. Только парень решился и сделал вдох для начала диалога, как голубоглазый его тут же пресёк:       — Прибереги слова для общения с моей матерью. С тобой я не настроен на диалог.       Тейд нахмурился. Он, значит, из-под машины достаёт, домой приводит и вот благодарность? Ладно с ней с благодарностью, но можно было быть немного полюбезнее.       — Почему ты так агрессивно ко мне настроен? Я же ничего плохого тебе не сделал. — тон сквозил обидой от такой несправедливости.       «Пока что» — последние два слова не были сказаны вслух, только у гостя в мыслях.       — Вторжение в личную жизнь — это по-твоему «ничего плохого»? — резко парировал Рич.       — А, то есть спасение тебя из-под колёс машины — это вторжение в личную жизнь? Хорошо, в следующий раз постараюсь не совершить такой ошибки, — Тейд тоже начинал выходить из себя.       — Тебя никто и не просил «спасать» меня.       — Будто бы ты, замерший там от страха, смог бы вымолвить хоть слово! — повысил голос О’дваер.       Ричард хотел было что-то возразить, но с кухни послышался голос матери, которая звала парней к столу. Блондин встал с пола. Слепой тихо ругнулся и тоже встал. Оба пришли на кухню и сели за стол. Блондин сделал безучастное лицо, а жилец данной квартиры негромко вздохнул и тоже принял равнодушный облик. Миссис Райт поставила перед парнями тарелки и приборы. Это был куриный суп. Хозяйка пожелала приятного аппетита и все приступили к еде.       Тейда удивило, как спокойно и, в каком-то смысле, расслабленно Ричард ест. Он же… не видит! Как он может так умело есть? Гость не знал, что голубоглазый живёт так уже два месяца. Поэтому неудивительно, что тот да научился делать хоть что-то самостоятельно. Как только О’дваер закончил, он поблагодарил хозяйку за еду, добавив, что было вкусно. Миссис Райт мягко улыбнулась и положила пустую тарелку в раковину.       После она с интересом начала расспрашивать гостя о том, как у него дела, как дела у его родителей. Слепой лишь мысленно закатил глаза. О’дваер спокойно и вежливо отвечал. Ему хотелось узнать как Ричард потерял зрение, но он подумал, что это, наверное, довольно щекотливая тема, поэтому решил не портить настроение и без того настрадавшейся матери. Сара, мать Ричарда, всегда была приятной и добродушной женщиной. Она искренне интересовалась и радовалась, что у всех всё хорошо. Хозяйка и гость ещё немного пообщались на общие темы, а подросток ещё немного мысленно позакатывал глаза, ожидая момента, когда этот так называемый гость уже наконец свалит.       Через некоторое время беседа шатенки и О’дваера подошла к концу. Все вышли в коридор. Тейд надел свои кроссовки и ещё раз поблагодарил за вкусный ужин. Младший Райт стоял около стены со скрещенными руками на груди. Гость попрощался.       — Да-да. Вали и никогда не возвращайся, — хотел было сказать слепой, но вместо этого он выдавил из себя сухое «пока». Парень бросил на Райтов украдкой взгляд и дверь за его спиной закрылась.