Одна ночь

Бай Юй никогда еще не чувствовал себя таким уязвимым и таким привлекательным одновременно. Совершенно однозначно, надеть платье было самым безумным решением в его жизни. Даже прыгая с парашютом или спускаясь на сноуборде по трассе повышенной сложности он не чувствовал себя настолько сумасшедшим. Это было страшно. Страшно до умопомрачения. Позволить кому-то увидеть себя таким. И не просто кому-то, а человеку, которым он по-настоящему восхищался. И кому, как он совершенно искренне считал, он совершенно не подходит. Илун не был обычным представителем актерской богемы, кем-то, кто разрывается между решением проблем с алкоголем, личной жизнью и деньгами. Последних у него было предостаточно. Его студия была очень успешна и имела контракты и несколькими телеканалами, среди которых были и топовые, несчетные рекламные контракты, контракты на съемку сериалов, шоу и музыкальных клипов. С алкоголем у Илуна в принципе не могло быть проблем. Вернее, проблема у него была – аллергия. Из-за чего он совсем не пил. А вот на личную жизнь у него, судя по всему, не оставалось времени. Хотя, Бай Юй никогда его об этом не спрашивал. Не то чтобы ему было не интересно, просто он считал, что задавать подобные вопросы слишком неуместно. В конце концов, статус Илуна означал, что рано или поздно он женится на красивой умной девушке немного моложе себя. У нее будет хорошее образование, неплохой старт в карьере и кристально чистое прошлое. Она будет заниматься благотворительностью, интересоваться модой, у нее будет миленький котик, с которым обязательно сделают несколько свадебных фотографий. Он будет в милом белом смокинге и с маленькой розовой бутоньеркой. Бай Юй представлял это так отчетливо, что у него скулы сводило. Но это будет когда-нибудь потом. Не сейчас. Не в ближайший год, скорее всего. А пока – время развлекаться. Бай Юю не хотелось думать, что он всего лишь один из многих в череде тех, кому довелось развлекать Илуна. Он понимал, что, скорее всего, это так и есть. Скорее всего, выходя за дверь, Илун забывает обо всем, о чем они говорили. Для него это всего лишь новый опыт с парнем, на который он пока что не может решиться. Но как только это произойдет, его интерес исчезнет. А значит, он забудет Бай Юя и забудет все, что здесь происходило. Бай Юю хотелось притвориться, что это не так. Что их отношения не закончатся вот так вдруг, что их отношения вообще существуют. Это было сложно. Хотя сейчас, работая над своим новым проектом, он мог позволить себе погрузиться в некую почти что выдуманную реальность, где смешалось прошлое и настоящее, где смешались Восток и Запад, где можно притвориться, что их отношения возможны, и что они оба хотят этого одинаково сильно. В этой реальности выдуманный самим собой Бай Юй мог позволить себе надеть платье, он мог позволить себе чувствовать себя привлекательным настолько, что у Илуна руки дрожали от одного взгляда на него. Вот только уязвимым оставался настоящий Бай Юй. Сняв свою привычную одежду, он утратил возможность защищаться от внешнего мира. Он словно бы снял с себя кожу, и это не красный шелк, а кровоточащее мясо, еще живое, но уже умирающее. – Это не фильм. Ты не сможешь ничего вернуть обратно и переиграть, – в сильных руках Илуна Бай Юй чувствовал себя хрупким, как сухая ветка. Что будет, если он разожмет объятья? Что будет, если он передумает? Сейчас или в какой-то другой любой момент. Что будет тогда? Как жить и дышать без этого человека, без которого, кажется, жить и дышать уже невозможно. Бай Юй не знал. Но он знал, что рано или поздно это произойдет. А значит, ему придется учиться жить и дышать заново. Или не ему. А кому-то другому в его теле. Потому что сам он исчезнет тогда, когда угаснет эта любовь. А значит, то, что он делает сейчас, это практически самоубийство. Как решиться на это? Он никогда ни в чем не сомневался так сильно, как в том, что он делает сейчас. И, наверное, только если бы Илун передумал, это спасло бы их обоих. – Ты уверен? Бай Юй готов был спросить это тысячу раз, десять тысяч раз. И даже если бы каждый раз Илун говорил "да", этого не было бы достаточно. Но Илун не дал ему этого сделть. Все еще удерживая Бай Юя на руках, он потянулся и, наконец, коснулся его губ поцелуем, вначале невинным, но страсть тут же захлестнула их, не оставляя путей к отступлению. Илун сделал шаг назад и вдруг оказался в неудачно подвернувшемся под ноги кресле, а Бай Юй оказался у него на коленях. Вот только ему казалось, что это не Илун рухнул в кресло и он вслед за ним, а мир вокруг них рухнул и рассыпался на мириады звенящих цветных осколков. Даже без алкоголя голова у Бай Юя закружилась. Он был не в силах разорвать поцелуй, да и вообще хоть мало-мальски трезво взглянуть на происходящее. Сейчас в его жизни не было ничего важнее объятий Илуна, его рук, его губ, его члена, который Бай Юй вполне отчетливо чувствовал сквозь тесные идеально сшитые дорогие брюки. Он попытался расстегнуть их, но в кресле, да еще в узком платье это было, пожалуй, невозможно. Где-то на задворках сознания Бай Юй понимал, что пожалеет обо всем, что сделает дальше, но сейчас он не то чтобы не хотел, он просто не мог об этом думать. Он словно опьянел, от прикосновений, от запаха, от жара кожи, который чувствовался даже сквозь кашемир рождественского свитера. От сильных уверенных рук. Илун поднимал его с такой легкостью, словно высокий, пусть и не слишком упитанный Бай Юй не весил вообще ничего. Обманчивая мягкость манер, классический покрой одежды отлично скрывали силу и ловкость этого человека. Бай Юй знал, что Илун занимался тайским боксом, борьбой и саньда, что он много времени проводит в спортзале и жмет восемьдесят от груди, но все это оставалось просто словами до тех пор, пока Илун не подхватил его на руки как пушинку. В этот момент сердце Бай Юя как будто бы остановилось и забилось заново. – Ты позволишь мне? – Илун провел ладонью по позвоночнику от поясницы к затылку, зарылся пальцам в отросшие волосы Бай Юя. Его голос звучал чуть хрипло и очень-очень тихо. – Разве я могу тебе что-то запретить? – тихо засмеялся в ответ Бай Юй. – Ты можешь остановить меня, – выдохнул Илун. – Я не могу, – очень серьезно ответил Бай Юй. Он, правда, не мог остановить Илуна. Даже если бы хотел. Его тело бы не послушалось. – Здесь слишком тесно, – Илун снова подхватил Бай Юя на руки и легко поднялся. – Тебе так нравится носить меня на руках? – усмехнулся Бай Юй. – Я готов делать это всю жизнь, – заверил его Илун. – Не говори того, что не может быть правдой, – тихо ответил Бай Юй. – Почему не может? – руководствуясь указаниями Бай Юя, Илун, наконец, донес свою драгоценную ношу до спальни и уложил на широкую двуспальную кровать. – Ты, правда, хочешь сейчас говорить об этом? – Бай Юй соблазнительно выгнулся, позволяя высокому разрезу обнажить его бедро. Он слишком давно не был с парнем и, кажется, абсолютно забыл о том, как это должно быть. Когда-то в юности он был гораздо более развязным, чем сейчас. Ему ничего не стоило закрутить интрижку с кем-нибудь новым или даже сразу с двумя. Но эти времена остались позади. Теперь Бай Юй привык быть гораздо более сдержанным. И сейчас вернуть старого себя оказалось не так-то просто. – Я сейчас вообще не хочу говорить, – Илун склонился к нему и жадно поцеловал. Бай Юю показалось, что от этого поцелуя у него плавятся внутренности. Он снова выгнулся, прижимаясь к Илуну всем телом. Тесное белье под тонким платьем причиняло боль. Когда-то он носил подобные вещи если не всегда, то, по крайней мере, часто. Теперь же ему потребовалось время, чтобы отыскать в шкафу стринги, которые не были бы заметны под тонким шелком. Сильная ладонь Илуна прошлась по бедру, сминая тонкую ткань. Пальцы огладили край резинки чулка, двинулись выше. От этого сердце зашлось так сильно, что могло бы пробить грудную клетку и выпрыгнуть наружу. Кожа пылала от прикосновений, горела и плавилась. Когда ладонь Илуна прошлась по обнаженной ягодице, Бай Юй почувствовал, что его платье окончательно задралось, как будто бы последний барьер обрушился, последний мост сгорел, и если шагнуть назад, там будет пропасть. И только руки Илуна могут не дать ему упасть. Он впился пальцами в его плечи так сильно, как будто бы действительно мог упасть в пропасть, если бы отпустил их. Илун на секунду оторвался от него, потянул с себя свитер, тонкую идеально белую хлопковую футболку, стал расстегивать брюки. Этого времени Бай Юю хватило, чтобы оценить его фигуру. Теперь его силу не скрывала одежда, и это было восхитительное зрелище. Бай Юй никогда не уделял слишком много времени своему внешнему виду. А вот Илун выглядел как модели с рекламных плакатов спортзалов. Идеальный рельеф мышц, гладкая золотистая кожа, она сияла даже без фильтров в графическом редакторе. Ни одной лишней складки, ни одного заусенца, ни говоря уже о царапинах от бритвы. Бай Юй часто не брился потому что умудрялся порезаться даже самой безопасной бритвой. Его всегда восхищали такие идеальные мужчины, как Илун, которые в жизни выглядели как на страницах глянцевых журналов. Член у Илуна был такой же идеальный как и он сам. Ровный, чуть изогнутый к животу, бархатистый, горячий, как раскаленная лава. Бай Юй прикоснулся к нему, сначала осторожно, только кончиками пальцев, скользнул по коже, обводя узор вздувшихся от напряжения вен. Погладил большим пальцем головку, размазывая по коже прозрачную смазку. Приподнялся на локте, поднес ладонь к губам и слизнул терпкий вкус с пальцев. И даже на вкус он был идеальным – чуть сладковатым, как будто бы с ноткой фруктов и мускуса. Вылизав пальцы, Бай Юй снова было потянулся к этому идеальному члену, но Илун не позволил ему, снова вжимая его в скомканные одеяла. Он впился поцелуем в губы Бай Юя так жадно, что буквально не давал ему дышать. От этого цветные пятна поплыли перед глазами. – Скажи, если будет больно, – шепнул Илун, на мгновенье оторвавшись от губ Бай Юя. Его ладонь прошлась по внутренней поверхности бедер, кончики пальцев задевали резинки чулок, и от этого почему-то сердце заходилось с бешеной скоростью, а член готов был взорваться. – Я переживу, – выдохнул Бай Юй и вдруг обнаружил, что голосовые связки его больше не слушаются. Голос был такой глухой и хриплый, как будто принадлежал кому-то другому. Сильные пальцы Илуна скользнули между ягодиц, вжались в тесный вход. Это было... как будто бы в первый раз. Хотя для Бай Юя это и не было впервые, но сейчас он чувствовал себя настоящим девственником. – Скажи, если будет больно, – снова повторил Илун, чуть приподнимаясь. – Тебе это, правда, важно? – Бай Юй чувствовал, как пылают его щеки. – Важно, – Илун кивнул и замер, словно ожидая реакции Бай Юя. – У тебя когда-нибудь это было с парнями? – тот чуть отодвинулся и приподнялся на локтях. Илун ничего не ответил, только покачал головой. Сейчас он казался таким растерянным, несчастным и даже виноватым, словно его поймали за чем-то постыдным. Бай Юй потянулся и поцеловал его, но уже не так жадно, а нежно, медленно, словно они были тысячу лет знакомы и уже тысячу лет любили друг друга. Отстранившись, он вывернулся из крепких объятий и дотянулся до комода, стоявшего у стены слева от кровати. Из среднего ящика достал смазку и презервативы. – Я думаю, нам это понадобится, – он протянул Илуну маленький черный тюбик. Тот откинул крышку пальцем, и Бай Юй заметил, что его руки дрожат. – Если ты не хочешь... – он провел кончиками пальцев по тыльной стороне ладони Илуна, обвел запястье, чуть сжал подрагивающие пальцы. – Я... – Илун замер. Он словно был в ступоре, не знал, что сказать, что сделать. – Я не могу причинить тебе боль, – наконец, выдохнул он. – Это не так уж больно, – Бай Юй забрал у него тюбик и выдавил немного смазки ему на руку. – Я... не об этом, – Илун растер смазку в пальцах, словно пробуя ее на ощупь. – Когда ты уйдешь, я это переживу, – Бай Юй закрыл глаза. Он знал, что пережить это будет сложно. Может быть, даже сложнее, чем ему сейчас кажется. Но он справится, у него просто нет другого выхода. – Но я не смогу уйти, – другой рукой Илун приподнял лицо Бай Юя за подбородок, заставляя посмотреть на себя. – Я не смогу уйти. Я не хочу уходить. И я никуда не уйду. – Мы оба знаем, что это не так, – Бай Юй слабо улыбнулся. – Мы не знаем ничего, – покачал головой Илун. – Потому что с нами двумя этого никогда еще не было. С кем-то другим, возможно. Но не с нами. И мы не знаем. – Но я не тот человек, с которым ты мог бы встречаться, – покачал головой Бай Юй. От этих слов у него холодело в груди, но он знал, что рано или поздно они должны были быть произнесены. – Ты тот человек, с которым я бы хотел прожить остаток своей жизни, – тихо ответил Илун. – Тогда мы можем притвориться, что так оно и будет, – тихо засмеялся Бай Юй и снова поцеловал Илуна. Сейчас ему не хотелось смеяться. Но нужно было как-то прервать этот разговор, который явно не приведет ни к чему хорошему. Да, это все иллюзия и обман одной рождественской ночи, когда они оба пьяны и околдованы друг другом. Иллюзия развеется с рассветом, уже утром они станут обычными самими собой, без этих чувств, без этого безумия, но у них останутся хотя бы эти прекрасные воспоминания. Зачем лишать себя этого сейчас из-за каких-то глупых разговоров? Он подтолкнул Илуна, укладывая его на подушки. Так будет проще не отпускать его, хотя Илун и был сильнее, и мог бы уложить Бай Юя на обе лопатки одним движением. Склонился, снова целуя его губы, подбородок, шею, прошелся по ключицам, груди, соскам. Выпачканные в смазке пальцы Илуна он направил туда, где они и должны были быть, и тихо застонал, когда они толкнулись внутрь. Это было сладкое и почти забытое чувство. Игрушки не в счет, это не то. Да и желания развлекаться с игрушками у Бай Юя почти никогда не было. Хотя в последнее время он доставал их чаще обычного, особенно после того, как Илун в очередной раз заходил в гости. Но в этом он не признался бы никогда и никому. Стон заставил Илуна остановиться. – Все хорошо, – выдохнул Бай Юй в искусанные губы Илуна. – Ты уверен? – обеспокоено спросил тот. – Это моя фраза, – засмеялся Бай Юй и двинул бедрами, насаживаясь на горячие пальцы. Это движение заставило его снова застонать, но теперь уже Илуну стало понятно, что это вовсе не от боли. Он снова двинул пальцами, погружая их глубже, чем сорвал еще один стон с губ Бай Юя. Тот покачивался, приподнявшись над Илуном на локтях и коленях, и красный шелк его платья растекался по золотистой коже раскаленной дышащей огнем лавой. Это зрелище завораживало. Не о таком ли мечтал Цзи Сюэвэнь, глядя на платье, которое хранил всю свою жизнь? – Пожалуйста, возьми меня, – выдохнул Бай Юй, когда эту пытку стало совсем невозможно терпеть. Он приподнялся и потянулся за презервативом. Ему стоило немалых усилий вскрыть упаковку. Илун хотел было ему помочь, но его пальцы дрожали ничуть не меньше. Надеть презерватив тоже оказалось не такой уж простой задачей. В какой-то момент Бай Юй подумал, что он просто не налезет, что было, в общем-то, совсем не удивительно, учитывая размер члена Илуна. – Все нормально? – спросил он, заметив, как исказилось лицо Илуна в эту минуту. – Это... обязательно? – тот нахмурился и прикусил губу. Бай Юй замер. Он не знал, что ответить сейчас. Давным-давно он взял себе за правило всегда использовать защиту. При любых обстоятельствах. Но сейчас. Готов ли он нарушить это правило? Не то чтобы он не доверял Илуну. Но дело даже не в этом, он был готов рискнуть. Но готов ли рисковать Илун? Ему-то это зачем? Бай Юй был уверен в том, что ничем не болен, но Илун не мог знать этого наверняка. Неужели он так беспечен? – Я... Я предохраняюсь всегда, – торопливо заговорил Илун. – Но сейчас... Я хочу чувствовать тебя.. А не... не это, – он снова прикусил губу. – Ты не боишься? – удивленно спросил Бай Юй. – Ты же не знаешь, с кем я был, когда и как. – Мне все равно, – качнул головой Илун. – Ты совсем спятил, – выдохнул Бай Юй и вдруг, услышав свой голос, понял, что почти зарычал. Словно волна раскаленной лавы поднялась где-то внутри, прошла сквозь сердце, обожгла легкие, захлестнула с головой, заставляя наброситься на Илуна, как хищник бросается на свою жертву. Ни о каких презервативах уже не могло быть и речи. Прижав Илуна к подушкам, Бай Юй опустился на его член одним плавным движением, чуть не взвыл от распирающей боли, но это казалось сейчас такой мелочью. К тому же он привык к ней за считанные мгновенья. И тут же начал двигаться, глубоко и жадно, опускаясь до самого основания. Это было легко, несмотря на размер Илуна, как будто бы их тела были созданы друг для друга. Путаясь в красном шелке, Илун сдвинул тесные стринги, все еще сжимающие собственный член Бай Юя. Первые прикосновения показались ему осторожными и как будто даже настороженными, но это не продлилось долго. Уже спустя несколько мгновений Илун ласкал его член ладонью, скользя кожей по коже, а потом перехватил его через ткань платья. От этого у Бай Юя перед глазами снова поплыли цветные пятна. Терпеть это было уже свыше всяких его человеческих сил. С хриплым стоном он кончил, пачкая семенем тонкий безумно дорогой красный шелк. И вновь не узнал свой голос, хриплый, низкий, глухой, такой по-настоящему животный. Илун кончил вслед за ним, не продержавшись и нескольких секунд. Бай Юй впервые почувствовал, как это бывает без презерватива, когда внутри становится горячо и влажно. Но он не успел подумать об этом, падая в объятья Илуна. Может быть, он отключился на несколько мгновений, Бай Юй не смог бы сказать наверняка. Но когда он пришел в себя, то почувствовал, как Илун гладит его кончиками пальцев по позвоночнику. Очень нежно, едва касаясь. – Ты был прав... Если бы мы этого не сделали, нам было бы, о чем жалеть, – тихо проговорил Илун. – Что? – Бай Юй поднял голову и удивленно посмотрел на него. – Когда я учил тебя танцевать, тогда, в первый раз, ты сказал, что мы будем жалеть, если не попытаемся. Теперь я знаю, что ты имел ввиду, – тихо засмеялся Илун. – Теперь мне точно не о чем жалеть, – он потянулся и легко коснулся губами искусанных припухших губ Бай Юя. – Не у тебя завтра задница будет болеть, – недовольно проворчал тот. – Прости, – виновато воскликнул Илун и снова погладил Бай Юя по спине. – Переживу, – тот уткнулся носом в изгиб его шеи. – Но вот в ванную ты меня понесешь, – заявил он. – И из ванной. И вообще. Так что даже не думай смыться отсюда просто так. – Я же сказал, что не уйду, – возмущенно ответил Илун. – Люди много чего говорят, далеко не все из этого правда, – фыркнул Бай Юй. – Можешь не беспокоиться, я найду способ тебе это доказать, – заверил его Илун. – И однажды ты мне поверишь. Бай Юй ничего не ответил. Ему хотелось верить. Всем сердцем ему хотелось в это верить. Но он прекрасно понимал, что человеческие желания далеко не всегда соответствуют реальности. После душа, после чая, после нескольких выкуренных сигарет, засыпая в объятьях Бай Юя, Илун теперь точно знал, что будет делать с часами, которые все еще лежали в его сейфе.