Ты мне противен!

Володя сидел на диване в студии и трясся от бессильной злобы. Гнев и ещё одно, некое странное и трудно различимое чувство охватывали его с головы до ног, заставляя парня нервничать. — Как можно сидеть с геем? — Я бы вас всех расстреливал! — Мне жаль ваших детей! — неуверенно говорил он, в то время, как в мыслях отчаянно крутилось: «Сидит тут такой. Педик разукрашенный. С этими блёстками на глазах. Какие большие глаза… С этой помадой красной. Специально ей намазался, чтобы я не смог взгляд отвести? Пидорас. Ненавижу. Сука. Напялил серёжки с ошейником, и не стесняется даже! Смотрит так снисходительно, будто я — провинившийся ребёнок! Уууух!». Немного сжав кулаки, он выдал самое звонкое: — Лучше бы ты не рождался! На лице Петрова промелькнула обида, но лишь на мгновение. Его собранность, сдержанность и холодность тоже бесили Володю. «Как же так? Я горю тут, горю, а он такой холодный, и ничем его не проймёшь! Раздражает!». Утопая в размышлениях, Володя и сам не замечал, как говорил невпопад. Полная противоположность Андрея — тот держался идеально и стойко. Казалось бы, прошла вечность до того момента, когда бьюти-блогер на автомате попрощался со зрителями перед камерой и встал, дабы уйти. Но Володе было мало. — Подожди! — крикнул тиктокер, и сразу же пожалел об этом. «Зачем, блять?! Зачем?! Что я делаю?!». Петров обернулся и надменно посмотрел на того, скрестив руки на груди и чуть приподняв брови. — Извиниться хочешь? — Я… — на спине у Володи выступил пот. Он ещё никогда не волновался настолько сильно. «Какой-то гей будет так говорить со мной… Но блять, почему-почему я переживаю? Это от того, что он мне противен!». — Что — ты? — Андрей терпеливо ждал. — Я хотел спросить кое о чём. «Что я несу? Зачем мне дальше разговаривать с этим педиком? О чём?!». — Слушаю, — всё так же сдержанно дал разрешение Петров, сохраняя спокойствие и хладнокровие, подобно родителю, которому совсем не повезло с дитём. — Так это правда… — парень запнулся. «Что, что правда? Надо быстро что-то придумать! Я не хочу… Чтобы он уходил… Не сейчас!». — Так это правда, что геями рождаются? — решился наконец Володя. Бьюти-блогер усмехнулся. — Ну да. Могу скинуть тебе пару статей — почитаешь об этом. Или сам поищи. «Ну нет! Что я ребятам с улицы скажу, если они вдруг увидят?! Позорище!». — Ну я, может, посмотрю… — Володя дрожал, лихорадочно пытаясь придумать, чем бы продолжить их короткий диалог, но не получалось. — А что, заинтересовался? — на чувственных губах Андрея промелькнула ухмылка. — Да немного… «Всё потеряно. Я в жопе. Я общаюсь с геем, как будто так и надо. Пиздец.». Неожиданно Петров сделал плавный шаг в сторону парня и, чуть склонившись вперёд, по-заговорщицки прошептал: — Иди сюда. — Что? — удивился вдруг тиктокер, не понимая происходящего. Он подошёл ближе, в ожидании того, что ему скажут. Но Андрей ничего не сказал — только кое-что сделал. То, от чего Володя врос в землю, как вкопанный, и стоял безмерное количество времени. Парализованный, поражённый и трепещущий. С остановившимся в сладкой истоме сердцем. «Поцелуй? Да… Это был… Поцелуй». А Андрей, смотря прямо в распахнутые в изумлении глаза парня, с улыбкой произнёс последние слова: — Я всё понимаю, подобное нелегко принять. Но вскоре ты смиришься с этим, мальчик. И ушёл, оставив после себя едва заметный аромат духов, навсегда отпечатавшийся где-то в подсознании.