Лила

      Лила Росси не любила правду. Совсем.       Что такое правда? Как правило, это боль.       Лиле было девять, когда ее мать рассказала ей правду об отце. Что тот не в жутко важной командировке, а ушел от них много лет назад к другой женщине. Бросил их.       Лила была раздавлена. Она не хотела этого знать. Почему мать не позволила ей остаться в неведении, почему не сохранила детскую сказку? Это ведь так просто. Нужно было лишь сказать ей, что в месте, где он работает, плохо ловит связь, поэтому он не может позвонить. И не приезжает по причине сильной загруженности, но как только дела наладятся, он тут же сводит свою принцессу в Диснейленд. Обязательно.       Но нет. Мать этого не сделала. Она, видете ли, устала лгать. Решила, что горькая правда лучше, чем сладкая ложь.       Лила была не согласна. Она знала, что в школе ее любили именно потому, что она говорила людям то, что они хотели услышать. Она знала, что ложь – инструмент, который позволит ей добиться всего. Нужно лишь следить, за тем, что она говорит. При большом коллечестве лжи в ней очень легко запутаться.       Типичная ошибка новичков.       А Лила не типичная. Она особенная.       Она простила свою мать за те слова в ее детские годы. Все же, как бы порой не хотелось сохранить красивую картинку, правда была ей необходима. Ведь чтобы убедительнее соврать, нужна была точная информация о человеке. Иначе не поверят.       Лила лгунья, но это ей, пожалуй, даже нравится.       С переездом в Париж в ее жизни изменилось немногое – новая школа, новое окружение, старые цели. Росси было уже пятнадцать – самое время для первой любви, или в ее случае – для первого парня, который станет отправной точкой к безбедной жизни.       Адриан Агрест на эту роль подходил идеально. Его отец был довольно известным дизайнером, а сын работал моделью в его компании. Наивный, добрый, доверчивый – он легко велся на ее ложь, не задумываясь, откуда она так много знает. Что было ей только на руку.       Конечно, как и у каждого популярного парня, у него имелись свои фанатки – соперницы Лилы. Из наиболее опасных была Буржуа, но она была глупой, и ее было довольно просто обмануть. Кагами была посерьезнее, все же связываться с девушкой, которая может тебя по стенке размазать было боязно, но та была слишком похожа на Адриана - так же легко велась на ложь, так что при определенных обстоятельствах Лила вполне могла ее устранить.       С Маринетт так не получалось.       Поначалу, заметив влюбленность девушки Лила не придала этому значения. «Уж кто-кто, а она мне точно не конкурент!» - с усмешкой думала она. Это было серьезной ошибкой, как поняла она позднее.       Мало того, что Маринетт дружила с Альей Сезер – вот уж кто пугал ее даже почище Кагами – так еще и умудрялась выходить из всех ее ловушек благодаря какому-то невероятному везению! Что было довольно иронично, учитывая какой она была неуклюжей.       Маринетт была везде – организовывала праздник в честь юбилея колледжа, делала костюмы для нелепой группы «Кошечки», участвовала в дизайнерских конкурсах, причем обязательно выигрывала, шила костюмы для подруг, была Президентом класса… Одновременно! Порой Лила даже забывала, что ненавидит ее, восхищаясь проделанной работой. Потом конечно исправлялась и делала очередную гадость, но осадочек оставался.       Лила могла бы быть как она, пусть и не благодаря таланту, но благодаря лжи и капельки притворства. Она признавала, что у Маринет действительно есть дар, вершина, которой ей никогда не достичь, но это было не важно. Главное, чтобы остальные думали иначе.       Однако люди не спешили делать выбор в пользу Лилы. Каким-то непостижимым образом, Маринетт, не прилагая больших усилий, могла заслужить доверие толпы. Она словно излучала свет, на который люди тянулись как мотыльки к огню. И никакая ложь девушки не могла изменить это.       Лиле хотелось рвать и метать.       Да как это у нее получается?       Есть хорошая поговорка – держи друзей близко, а врагов еще ближе. Дюпен-Чен была ее врагом, не таким как ЛедиБаг, но определенно занимала почетное второе место. И Лила стала наблюдать за ней. За ее манерами, поведением, стилем речи, походкой, взаимоотношениями с окружающеми, выражением лица, когда на нем сменяются эмоции… За всем. Лила пыталась понять, что в ней находят особенного окружающие, друзья, Адриан. И не находила.       Маринетт была простой. Не неописуемо красивой, талантов кроме шитья Лила за ней не заметила, училась хорошо, но не идеально… и хуже всего – она говорила правду.       Люди не любят правду. Лила знает это как никто другой. Все говорят, что лучше истина, чем сладкая ложь, но это самообман. Никто не хочет выползать из своей скорлупы, в которой им спокойно и хорошо, никто не хочет слышать о себе и своих близких правду, если она неприятна. Ложь лучше. Ложь позволяет тебе не лишаться этого спасительного спокойствия.       Однако Маринетт считала иначе. Она говорила то, что думала, стараясь максимально смягчить свои слова, если они были болезненны. Лила никогда так не делала. Если она и говорила правду, то старалась, чтобы она прозвучала как можно жестче, безжалостней, так, чтобы собеседник пожалел, что не остался во спасительной лжи. Это было местью за то, что они пошли против ее убеждений.       Да, Лила злодейка. Она Вольпина, пусть Бражник и преобразовывал ее в другие личины, все это не имело для нее смысла.       Она Вольпина. Лживая героиня, пытающаяся обмануть сама себя.       Лила наблюдательна, поэтому довольно скоро она замечает странное поведение одноклассницы – постоянные синяки, неубедительные отговорки, пропадание неизвестно где. Лила не знает, но чувствует – вот оно! Та новость, которая позволит ей уничтожить Дюпен-Чэн раз и навсегда! Нужно лишь немного подождать.       А ждать Лила умеет.       Наблюдать за Маринетт даже увлекательно в какой-то степени. Эта девочка не идеальная, как та же Кагами, не известная, как Буржуа, она… обычная. Обычный подросток, который совершает ошибки, учится на них, влюбляется, страдает, злится, смеется. Она и Адриан – единственные, кто не был под властью темной бабочки, и если Агреста еще можно понять – этот парень похоже никогда не злится, то вот Дюпен-Чэн…       Она просто не зацикливается на проблемах. Синяки, ссадины, неожиданная контрольная, очередной провал в признании в любви… Все словно проходит сквозь нее. Наблюдая за ней, Лила не раз видела добрую усмешку, когда она смотрела на Алью, выкладывающую очередную теорию в свой блог. Все знали про гипер опеку Альи над Дюпен-Чэн, даже мамочкой в шутку называли, только разглядывая их сквозь призму стереотипов и общеизвестных фактов, Росси начинало казаться, что все совсем наоборот.       И что удивительно – похоже, это видела только она.       Лила чувствовала себя гончей, взявшей след, стоило взгляду найти знакомую макушку. С каждым новым наблюдением, с каждым новым фактом ее азарт разгорался всю сильней. Поглощенная своим расследованием, она забывала об одноклассниках, перестала третировать фанаток Адриана, даже на него самого у нее не оставалось времени. Все занимала Дюпен-Чэн, только Дюпен-Чэн.       Это не было одержимостью, нет. По крайней мере, так думала Лила. Она убеждала себя, что все это ради того, чтобы выведать секрет брюнетки, потом она переключится на Адриана, и станет жить как раньше, только…       Только окровавленная Маринетт в женском туалете спутала ей все планы.       ***       Лила, несмотря на ее не по детски циничный взгляд на мир и готовность идти по головам, никогда не видела столько крови. Росси была не то чтобы домашним ребенком, но и в плохих компаниях не была замечена, так что познакомится с этой стороной жизни ей было негде.       По лицу брюнетки, рукам и телу стекала кровь. Ярко-алая, имеющая особый металлический привкус, она была повсюду. Крик застрял в глотке девушки, когда она смотрела на эту картину.       В колледже уже никого не было, так что даже если бы она закричала – никто бы не пришел. Но показаться слабой рядом с раненой Маринетт, которая молча терпела боль, обрабатывая свои раны не хотелось.       Чем она себя выдала, Лила не поняла, но пронзительный взгляд непривычно сильной Дюпен-Чэн заставил ее поежиться.       -И долго будешь там стоять? – с усмешкой поинтересовалась она, словно они сидят за партой, привычно переругиваясь, пока никто не видит. Это выводит девушку из оцепенения.       -Тебе надо в б-больницу – чуть запинается Росси, ненавидя себя за слабый голос.       Ее взгляд пробегает по царапине, которой почти не видно из-за челки, а потом опускается к недлинной рваной ране на животе. Желудок скручивает от тошноты, но Лила стоит на месте, борясь с ней.       Брюнетка оглядывает травмы, а потом равнодушно отвечает:       -Просто царапина. Сама заживет.       Лила скованно кивает и бросается прочь из пропитанного кровью помещения.       Позже, лежа в кровати, она думает, что сегодня произошло.       Да, синяки и общее усталое состояние, в котором частенько пребывала одноклассница она замечала и не раз, только не думала, что все может быть настолько серьезно. Идея, что Маринетт кто-то избивает была абсурдна, девушка не терпела насилия и уж точно не стала бы молчать о подобном. Если не из жалости к себе, то из-за опасения, что мог пострадать кто-то другой. Да, порой Дюпен-Чэн была неисправимой альтруисткой, за что ее ругали друзья, но даже если бы она влюбилась в этого типа, спускать подобное точно не стала бы.       Если только это не был кто-то из родственников.       С родителями Маринетт Лила пересекалась пару раз, и они не показались ей домашними тиранами. Впрочем, что она об этом знает? Однако понаблюдав за ними течении нескольких недель, Росси все же отбросила эту теорию – судя по их реакции, они никогда не видели травм Маринетт, а синяки считали следствием ее неуклюжести.       Лила была в недоумении.       А на коже азиатки тем временем расцветали все новые увечия.       Лила не стала говорить о своем открытие никому, хотя очень хотелось. Да, Маринетт была ее врагом, но Росси не желала ей смерти. Та же Алья, вероятно, смогла бы вычислить таинственного любителя поиздеваться над слабыми, да и Адриан, при всей своей доброте не отказался бы потолковать с ним по мужски, но что-то останавливало ее. Какое-то чувство, что тогда все станет только хуже.       Хотя куда уж хуже?       Лила боится. Она слишком привыкла наблюдать за Маринетт, чтобы все это так закончилось. Она лезет на различные медицинские сайты, чтобы понять, насколько опасны травмы брюнетки, но мало что понимает в написанном.       Однако даже эти скудные знания ей пригождаются, когда она вновь находит избитую Маринетт.       Во время процесса лечения они не говорят, слышатся только короткие инструкции от Маринетт, и ее же тихие стоны. Лила старается вести себя отстраненно, не думать, что каждое ее движение причиняет девушке боль, но получается не всегда. После таких сеансов все, чего ей хочется – прийти домой, избавиться от одежды, что пропиталась запахом крови девушки и закричать. Так громко, чтобы это услышали все – учителя, не замечающие состояния брюнетки, родители, не интересующиеся, где она была днем, друзья, слепо верящие в идиотские отговорки, сама Маринетт, считающая что ее травмы «просто царапины».       Лиле понадобилось два месяца, чтобы связать битвы с акумами и травмы Маринетт. Обработав очередную странную рану девушки – ожог в форме звезды, она на следующий день случайно увидела видео Альи, в котором злодей разбрасывался сюрикенами. Словно в замедленной съемке она смотрела, как одна из звездочек пролетает через стену огня, прежде чем врезаться плашмя в лопатку героини.       Точно туда же, где вчера Лила замазывала мазью ожог на теле Маринетт.       Помнится, она долго безумно хохотала, прежде чем поняла, что хохот давно перерос в рыдания.       Маринетт – это ЛедиБаг.       ЛедиБаг – это Маринетт.       Занавес.       Лила часто представляла, как узнает главный секрет Маринетт. Как разоблачит ее перед классом, нет, перед всей школой! Как будет насмехаться над ней, как заставит поймать акуму, с помощью которой доберется уже до ЛедиБаг.       И тогда два ее самых злейших врага будут побеждены.       Реальность оказалась довольно суровой.       Она знала секрет Маринетт. И знала, как победить ЛедиБаг. Да только ненавидеть их, после всего, что случилось, она уже не могла.       Черт побери, что сделает с ней Бражник, если узнает? Останется ли Маринетт живой? Или ее родителям потом сообщат, что в овраге нашли ее изуродованный труп? Нет. Нет, нет, нет, нет!       Только не Маринетт. Только не из-за нее.       Впрочем…       У нее все равно нет выбора. Она заключила сделку с Бражником – одна акума, и он все узнает. Она уже проиграла.       Нет.       Маринетт доверилась ей. Не Алье, не Адриану - ей. Прекрасно зная, как та её ненавидит. И что, значит все это было напрасно?       Должен быть какой-то выход. Что-то, что защитит Маринетт. Что-то, что заставит ее замолчать.       Маринетт сидит на химии, когда на телефон приходит сообщение от Лилы. В нем всего два предложения, но их содержание очень пугает.       «Нужно поговорить. Очень срочно».       И они говорят. Долго, тяжело, раскрывая душу и открывая тайны. Да, Лила, я действительно ЛедиБаг. Мне жаль, что я так с тобой обошлась. Да, Маринетт, я работаю на Бражника. Извини, что подставляла тебя.       Им больно, страшно и они не знают, что теперь делать. В конце концов, маленькое существо, назвавшее себя квами предлагает пойти к некоему загадочному Мастеру, чтобы решить проблему. Выбора у девушек нет, так что они следуют совету.       Мастером оказывается старичок в гавайской рубашке, однако Росси не обманывается его внешним видом. Взгляд старикашки еще пронзительнее, чем у Маринетт, когда она впервые застала ее после битвы. Он внимательно выслушивает суть проблемы, а потом предлагает решение.       Стереть память.       Все просто и логично до невозможности.       Он дает им зелье, зная, что Лила выпьет. Сделает это ради безопасности своей единственной подруги.       Единственное, что она просит у Маринетт – день. День, который они проведут вдвоем, позабыв про друзей, врагов, парней и прочих. День, который она не вспомнит, но который будет иметь место быть.       Маринетт соглашается, пряча взгляд – Лила знает, что они наполнены слезами. Маринетт не любит быть слабой, даже сейчас она пытается держать все под контролем, хотя бы ради того, чтобы не испортить этот день. Их последний день.       Они гуляют, отключив телефоны, смеются и разговаривают. Как обычные подростки, как обычные подруги, которые давно не виделись. Проходя мимо фотобудки они делают фотографии, много фотографий, словно пытаются нафотографироваться на годы вперед, оставить о себе память хотя бы таким образом.       Они сидят в кафе, поедая мороженое и затрагивают тему супергероев. Лила искренне не понимает, почему Адриан, а не Супер Кот, на что собеседница смотрит на нее горьким взглядом, и говорит, что не сможет драться вместе с напарником, если он будет для чем-то большим, чем просто друг. Невольно вспоминая битвы, видео которых она видела в Интернете, и которые наблюдала лично, девушка понимает, что скрывается за подоплекой этих слов.       Нуар и сейчас делает все, чтобы прикрыть напарницу, а что будет, если он будет прикрывать свою девушку?       Лила догадывается, каким будет ответ, поэтому поспешно переводит тему, получая в ответ благодарный взгляд.       Но, как бы им не хотелось, день подходит к концу. Они собираются у нее дома, уничтожают все доказательства, которые могли бы указать на личность героини, а потом прощаются.       Маринетт глотает слезы, но все же обещает, что после того, как все закончится, она найдет ее. Найдет и заставит поверить в то, что было. Покажет фотографии, расскажет об их странной дружбе, покажет все шрамы, раны от которых она зашивала своей дрожащей рукой.       Лила улыбается и не верит. Нет, не потому что думает, что Маринетт врет, просто вспоминает этого Мастера и понимает – он не позволит. Скажет что-то вроде "Это для ее же безопасности, обязанность героя – защита мирных жителей" и бла-бла-бла. Она понимает, что Маринетт прислушается, сделает так, как он говорит, потому что слишком дорожит своими близкими. Дорожит ей. Чертова альтруистка, что с нее взять.       Резко опрокидывая в себя ледяное зелье, Лила кашляет от неожиданности, а потом чувствует сильную слабость. Она пытается бороться с темнотой, но ничего не выходит. Теплые руки подруги последнее, что она помнит перед погружением в сон.       ***       Во всех новостях трубили радостное событие – Бражник побежден! Великие герои снова справились, защитили город от сил зла, теперь уже навсегда. Лила смотрит новости с раздражением, но, что удивительно, сильной досады не ощущает. Пожалуй, она даже… рада? Что так получилось.       Задумавшись над собственными чувствами, девушка пропускает мимо ушей тихий скрип окна за своей спиной.       -Здравствуй, Лила.       Лила подпрыгивает, только сейчас заметив незваную гостью.       ЛедиБаг выглядит уставшей, на щеке запекшаяся кровь, и глядит на Лилу со странным выражением. Боль, настороженность, а еще… Радость и надежда? С чего бы это вдруг?       -ЛедиБаг? Что то случилось? – интересуется она, пытаясь найти в себе прежнюю ненависть, но не получается.       Девушка смотрит на нее изучающее, словно пытаясь найти в ней что-то знакомое, а когда находит – расслабляется.       -Да. Я должна тебе кое-что рассказать…