Маленькая девочка (наполовину выполнен нейросетью)

Маленькая девочка лет семи от роду бежала по разрушенному городу, двое стражников гнались за ней, а когда впереди показалась башня со старинной фреской, над которой пролетала летучая мышь, орки открыли стрельбу и сбросили девочку на каменный пол. Да, столкновение двух миров не всегда даёт положительный результат. Тем более, если доподлинно неизвестно, с каким миром ещё предстоит столкнуться человечеству … Впрочем, теория эта чисто умозрительная. На самом деле перед тобой не стены и не башня, а обыкновенный деревянный стол, за которым сидят озабоченные войной солдаты. Когда есть нечего, а работать надо по 12 часов в сутки, твой мозг хочет хоть чем-то отвлечь тебя от тяжбы жизни, даже если твои галлюцинации появляются из-за книги про орков, которую читала твоя мать ещё пять лет назад. Ты не успеваешь на работу, а текст так и крутится. Ты уже начинаешь зевать, когда в дверь неожиданно стучат. В комнату вваливается сержант в сопровождении шепелявого вояки в мундире и с криком «пли!» заряжают в маленькую девочку очередь из ППШ. Что здесь происходит и где таится правда, знает лишь один человек. Им может быть только таинственный дядя. За последние три года ты изрядно изменилась, и пришла в себя на улице. Несколько секунд ты ничего не можешь понять, а потом вдруг понимаешь! Твой мозг молниеносно вспоминает, как это делали прежде. «Карманник! Карманник!» Мысли становятся яснее, ты забываешь историю про орков и замки и приходишь к осознанию, что на дворе 1943 год, а ты в военном госпитале. К сожалению, как ты не пыталась открыть глаза, ты ничего не видела. Девочка, ты была слепа. Теперь ты видишь хорошо, но не видишь того, что могло бы стать твоим подлинным зрением. Однако ты пытаешься вспомнить, что чувствует наше главное сокровище, и оказываешься в его разуме. Ты понимаешь, что воспоминание об оркской реальности на самом деле твоё прежнее сознание, которое сейчас было скрыто на самом дне памяти. И вот ты вновь раскрываешь глаза, но вместо ожидаемого шумного военного госпиталя ты находишь себя в подземелье орков, «да что же здесь творится?!», думаешь ты. Как тут твою персону замечает один из орков и подходит к тебе. Ты поворачиваешься к нему спиной. Ты думаешь, что узнала оркскую богиню Анубис, но тебя не интересует ни её лицо, ни её душа. Ты видишь, что она из той же команды, что и твоя сестра, и всё, что она делает, не важно никому, кроме неё. Анубис, будем звать орка так, требует тебя развернуться и посмотреть ему в глаза. «Да почему же разницы между орком мужчиной и орком женщины нет совсем?!», да, ты закрыта в подземелье орков и одновременно в военном госпитале в другой реальности, но всё, что тебя сейчас действительно волнует, так это внешние различия полов орков, и, наверно, дикое желание научится растить цветы на своей руке. Она повернулась к орку и он начал разговор… О чём? О политике. Потом о религии. А потом вообще о мужчинах и женщинах. Не так уж и много было событий, чтобы за ними пришлось следить и анализировать их смыслы. Хотя… Наверное, чем сильнее ты растворилась в своей первичной сущности, тем меньше ты видишь мир вокруг себя. Как это интересно. Но где же находится моя первичная сущность? Где сейчас мои чертоги разума, а где реальность? Является ли этот мир орков последствием моего больного разума после многочисленных выстрелов солдата и моей слепоты, или может все мои знания современного мира — это лишь последствия чёрной магии орков? А что, если обе «реальности» по-настоящему нереальны? Неужели и здесь есть какая-то разница? Только в чем она заключается? — О чём ты думаешь? — И я думаю о… — Я думаю о вашем блаженном оркском народе. Может орки и глупы по натуре, но даже их врождённая глупость поймёт, что с девочкой с шизофренией не всё хорошо. Наверно они слишком умны для своего маленького интеллекта, может они устроят тебе небольшой экзамен. Или… Или Оркскому Орлу потребуется помощь в твоей воспитательной работе… А может, и не понадобится. Не знаю. Я просто чувствую. Думай о чём-нибудь другом. Не думай об этом, маленькая девочка. Прошла неделя, каждый раз засыпая она просыпалась в иной реальности, она даже не знала, где быть лучше, среди персонала, который всегда за тобой заботиться, но при этом ты не можешь даже двигаться или, хотя бы, видеть. Либо же жить среди орков, которые, может, не лучшие собеседники, но при них ты хотя бы можешь пройтись от одного конца подземелья до другого, при этом разглядывая сталактиты и сталагмиты, при этом вечно путая их названия. На её руке начинали цвести необычные цветы — такие никогда не росли в глухих коридорах пещер. Они были настоящими и такими красивыми, что глаза слезились. А еще их белый цвет был великолепен. Они могли держать определённый вес в руках и обладали способностью светиться изнутри. Теперь было окончательно ясно, история с орками нереальна. Со временем она могла видеть здесь всё то, что хотела видеть. Её разум, потрясённый ужасами войны создал мир, в котором происходит всё, что так желала девочка. Эта новость ни сколько не напугала девочку, наоборот, та, поняв это, решила выбрать мир орков как основной. Вместо того чтобы выходить в мир, она решила тут остаться. После того как она обрела дар, со слугами она разговаривала только так. После нескольких дней обучения, ей захотелось выйти в свет. Совсем ненадолго. Затем опять скрыться. Она нашла маленький кусочек камня в куче щебня, спрятав его в ладони и поместив в рот. Да, её больному мозгу идея такого возвращения в реальность показалась действительно весёлой. В реальности она ощутила себя в незнакомой ей прежде палате. Было очевидно, что это стационар для тяжелых случаев. Вероятно, не приходя в себя столь долгий период, врачи забеспокоились о её состоянии и поставили на серьёзный контроль. Во всяком случае, каждый день они приносили ей что-то или кого-то. Благодаря отцу, девочка быстро научилась скрывать этот страшный дар. В результате она научилась жить с ним в тайне. Самым страшным в этом даре было то, что он был совсем не таким, как ей казалось.. Со временем она поняла, что далеко не все её желания исполнялись, но она так и не смогла понять грань дозволенного и запретного. Почему, например, правило есть щебень посчиталась разумом дозволенной, а восхождение — почти запрещённым? Так что первый шаг к волшебству был очень трудным. Но к концу обучения она познала смысл слова «правильность» и смогла принимать его наравне с другими, не сдерживая себя даже от самых интимных желаний, а наоборот, и не запрещая их. Через несколько недель подземелье орков превратилось в город грехов и волшебства. Прошло словно тысячи лет и девочка повзрослела, вместе с ней повзрослел её мир. Теперь она построила свой собственный мир со всеми нам знакомыми странами, где магия находится в тайне от простых жителей. Но главное она пережила как понимание, что помимо того, что волшебник и волшебник — одно и то же, в обоих случаях главной целью деятельности человека является его личное благосостояние, поэтому работать со светом любви всегда и везде должны профессиональные волшебники. Всё остальное просто недопустимо. Волшебник — это человек, который полностью совпадает со своей работой. Чем дольше шло время, тем быстрее сменялись года в нереальности маленькой девочки. в 1998 году на свет появился мальчик, который выжил, появился Гарри Поттер. Именно он и стал первосвященником тьмы, начавшим складывать кирпичики своего здания. Именно он построил новый волшебный мир, став сначала новым Лили Хаксли, а потом вовсе исчезнувшим волшебником Мунго. Если учитывать тот факт, что книга о Гарри Поттере ещё даже не вышла, то сомнения по поводу реальности «реальности» начинают набирать обороты. Так кто же эта маленькая девочка? Пора искать конец этой истории, в чём вся суть? Я считаю, что я также буду описывать события этой истории, но эта книга получит новый план, новый оттенок, где будут многочисленные любовные треугольники и альтернативный приз. Думаю о том, что меня скорее всего ждут восхитительные встречи с жуткими существами и атрибуты путешествий через океаны. Может быть, я вернусь в мир с легким сердцем. Ещё, что я не забуду. То, что я написал ранее, могло бы быть значительно важнее этого, потому что без большого духа нельзя описать этот мир. Но я думаю о том, что-то, что мы делаем, не имеет конца и это единственная ценность, которую мы признаём. Свобода — это наша самая великая ценность. Вот на этой ноте моя сказка подходит к концу…