Преодолевая Судьбу

- Не обращай внимания, - улыбнулась Лили. Они шли по улице по направлению к её дому. Реджина из вежливости согласилась зайти. - Феликс, он безобидный на самом деле. Миллс оглянулась. Парень с тем же нагловатым выражением на лице стоял, засунув руки в карманы. Поймав взгляд брюнетки, подмигнул девушке. Девушка холодно посмотрела на него, но парень ничуть не смутился. - Кто он? – спросила Миллс Лили. - Да обычный бабник. Забудь, - Пейдж взяла Реджину под руку и девушки пошли прочь от почтовой станции. Дом Лили был небольшой, но на удивление уютный: выбеленные стены, высокий потолок и большие окна. У порога и под столом в гостиной лежали плетёные коврики. У стены стоял кухонный шкаф, у другой тумба. На тумбе и на стене возле двери – подсвечники со свечами. На камине расположились фарфоровая тарелка, ваза, а в центре стояла фигурка танцовщицы. В камине был подвешен котелок, в котором было что-то ароматное. Над тумбой было что-то подобие алтаря, где стояла статуя Девы Марии. Реджина в удивлении посмотрела на Пейдж и та, пожав плечами, улыбнулась: - Это подарок родителей. У меня мама из Испании. Отец как-то путешествовал по Европе и там познакомился матерью. Да ты присаживайся, - улыбнулась девушка, посмотрела на Реджину, стоящую у порога. Лили подошла к шкафу, откуда достала бутылку виски и два стакана. Увидев недоумённый взгляд Реджины, улыбнулась. - Все эти предрассудки, что нельзя пить до обеда. Забудь! – Девушка плеснула янтарную жидкость по стаканам. – Мы же, вроде, хотели поговорить о Вольтере. Будешь рагу? - О свободе и равенстве? – хмыкнула Миллс, пригубив виски. – Мисс Пейдж, вы, кажется не совсем хорошо знаете мсье Аруэ (Прим. Франсуа-Мари Аруэ, имя данное Вольтеру при рождении. Вольтер – это псевдоним). - Быть свободным – делать то, что доставляет удовольствие, - Лили опрокинула в себя виски и взяв из шкафа тарелки, поставила из на стол. Брюнетка наблюдала за действиями девушки. Как та сняла котелок, поставив его на подставку на столе. - Я без ума от женщин, особенно если они красивы и податливы, - тут девушка слегка приподняла брови, посмотрев на брюнетку. – Ты и правда знаешь французский? – спросила она, накладывая рагу с рёбрышками ягнёнка. - Bien sûr, - улыбнулась Реджина (Прим. «Конечно» - фр.) - Tá Gaeilge ar eolas agam freisin, - увидев недоумённый взгляд Пейдж, пояснила. – Я так же знаю ирландский. Вы думаете, что мсье Вольтер так уж идеален, мисс Пейдж? - Прошу, зови меня Лили, пожалуйста! Ты удивительная девушка! Миллс вздохнула и кивнула. Лили ей не очень нравилась, но раз та хочет, чтобы она звала её по имени, она будет звать её по имени. Что её в ней напрягало? Брюнетка не понимала, что как-то интуитивно чувствовала, что нужно быть осторожной с помощницей доктора. Но как человек, Лили оказалась очень интересным собеседником. Они порассуждали о Вольтере, о его работах. - Вот ты восхищаешься им, но он не ставит женщину ни во что! – возразила Миллс. – Одно его высказывание: «Женщина — это человеческое существо, которое одевается, болтает и раздевается» заставляет меня вздрагивать от отвращения. Как писатель – он неплох, но как философ и борец за равенство, ничего не стоит на мой взгляд. - Любой может ошибаться. Но в остальном? Если убрать его высказывания о женщинах? Что скажешь? Миллс пожала плечами. - Если мужчина считает женщину недочеловеком, то каким бы умным он ни был, я презираю такого мужчину. Пейдж плеснула ещё виски. - Как я соскучилась по таким вот беседам, Реджина, - девушка откинулась на стуле, закинув ногу на ногу и сделала глоток алкоголя. – В Лондоне у меня были подруги, с которыми я могла вот так же порассуждать о жизни, политике, да много о чём. Тут в провинции я задыхаюсь. Но мне нужен опыт, чтобы найти место получше. Ты – как глоток свежего воздуха, дорогая. Была б я мужчина, я спокойно поступила бы в университет. Но чёрт возьми! Женщина не может получить высшее образование. Когда-нибудь, мне всё же придётся выйти замуж. Родители уже спрашивают, когда? Мне восемнадцать, Реджина. Почему я должна губить себя замужеством? Почему я не могу просто жить и наслаждаться жизнью? У нас, женщин, нет иного выбора в жизни. Мы обязаны выйти замуж и родить мужу детей, при упоминании детей лицо Пейдж поморщилось. – Ненавижу детей. Они портят всю жизнь эти вечно голодные орущие существа. При упоминании Лили детей, Миллс тут же вспомнила про Эмму. Она отсутствовала уже около часа и нужно было возвращаться. - Прости, я пойду, - девушка встала из-за стола. - Я что-то не то сказала, Реджина? - Нет, - брюнетка отрицательно покачала головой. – Просто у меня есть свои обязанности. Спасибо тебе за рагу и виски. И за беседу. Но мне и правда нужно идти. - Эти богачи, - презрительно фыркнула Пейдж. – Ни секунды не могут обойтись без слуг. Ладно, иди. Но была бы очень рада, если бы ты пришла ещё раз ко мне в гости. Брюнетка ничего не стала возражать. Она накинула плащ. Лилит подошла к ней и, взяв за руки, поцеловала в щёку. - Спасибо тебе, - казалось искренне сказала девушка, посмотрев тёмно-карие глаза. – Я и правда, была бы рада, если бы ты навестила меня. На сколько я поняла, Уэйл раз в месяц уезжает в Лондон. Джонс же может отпускать тебя встретиться с подругой? - Не знаю. Я спрошу, - ушла от прямого ответа Реджина. Ей не очень-то нравилась перспектива встречаться с Лили, но и напрямую отказать девушке, которая вроде хотела общения с ней, не могла. Может той и правда одиноко? Может не хватает общения? - Тебя не было больше часа! – обеспокоенно воскликнула Эмма, когда Реджина вошла в спальню. Нолан стояла у окна в халате и смотрела вниз. – Я, знаешь ли, беспокоилась. – девушка не оборачивалась, и Миллс смотрела на её напряжённую спину. Но врать любимой она не собиралась. - У почтовой станции я встретила Лили Пейдж. Она пригласила в гости. Оказывается, она тоже увлечена Вольтером. Тут блондинка обернулась. На её губах была какая-то странная усмешка. - И как? Вы очень мило поболтали, я думаю? - Эмма? – непонимающе спросила брюнетка. Она подошла к любимой и хотела было обнять её, но та выскользнула из объятий. - Не трогай меня, - в голосе блондинки скользило презрение. – Я знаю таких девушек, как Пейдж! Они вроде кажутся милыми, пока ты не оказываешься у них в постели. Миллс в шоке заморгала глазами. Эмма ревнует к помощнице Уэйла? Почему? С чего вдруг это? Она этот вопрос и задала блондинке. С чего вдруг та решила, что они переспали. Нолан сглотнула. - Я просто знаю, что ей нельзя доверять! Тут в комнату просунулась голова Мэри. Женщина перевела взгляд с горничной на дочь. - Что случилось, Эмма? Если эта девка что-то не так сделала, просто выпори её. - Мама, уйди отсюда! Женщина непонимающе посмотрела на блондинку. Но та лишь отмахнулась и снова повернулась к окну. Реджина посмотрела на миссис Нолан и криво улыбнулась. - Простите, мадам. У миссис Джонс мигрень. Я хотела уложить её в постель, но она не хочет. - Не смей указывать моей дочери, что делать! Пошла в свою комнату. Я хочу сама уложить Эмму. Миллс сделала книксен и пройдя мимо хозяйки, вышла в коридор. Женщина подошла к Эмме и приобняла за плечи. Но девушка, скинув руки матери, подошла к кровати, упала на неё ничком. - Мам, оставь меня в покое. Я хочу побыть одна, - услышала миссис Нолан. - Но дочка… - Уйди, прошу тебя! Когда мать вышла, у Эммы вдруг резко заболел живот, что она едва не взвыла. А в следующую секунду на её губах появилась улыбка: она может спровоцировать выкидыш! И никакой аборт ей будет не нужен. Ей нужно подумать, каким образом это сделать. И она избавится от ребёнка Джонса! Но тут снова на пороге комнаты возникла мать. - Эмма, прости. Я зачем пришла? К нам неожиданно приехал в гости друг твоего отца. Мистер Кэссиди. Барон Глостер.