Nanny

      Сатаник уже давно забыл, что значит просыпаться с первыми лучами солнца. Забыл, что значит недовольно продирать глаза от того, как свет слепит глаза, как под веками все заливает красным, заставляя мгновенно проснуться и раздраженно хмуриться. Что значит просыпаться с кем-то.       Мужчина не думал, который был час, он лишь отвернулся от окна и продолжил греться под толстым одеялом, к сожалению, не сумев уснуть вновь.       «Кто вообще забывает закрывать на ночь портьеры?»       Возмущению художника не было предела. Он впервые ночевал у омеги, и проснулся вот так рано?       Вдруг захотелось встать и просто уйти. Вернуться в подвал и продолжить спать часов так четырнадцать. Но разве сделал бы он это? Оставил бы Ивлиса, ничего не сказав?       Конечно нет.       «Его волосы повсюду», — беззлобно подумал Сатаник, касаясь красных мягких кончиков. Парень лежал к нему лицом, и, освещенное из окна, оно казалось мужчине безумно милым и юным. Без вечной хмурости, с закрытым ртом, из которого не вылетали ругательства, омега выглядел максимально невинным и красивым. Хотелось коснуться этого лица, почувствовать теплоту гладкой кожи. Но ведь тогда юноша точно проснется, верно? Пришлось лишь аккуратно поднять руку над чужой головой, дотронуться до макушки, взлохмачивая волосы и уничтожая без того испорченную за ночь косу.       Тело напротив вздрогнуло.       — Что ты делаешь?.. — сердито прошептал омега, отмахиваясь от чужой руки и продирая янтарные глаза. Они остановились на мужчине, который уже успел подпереть голову рукой и теперь бесстыдно пялился на него. Ну и сколько это длилось, спрашивается?       — Ничего, — нагло солгал Сатаник, пряча свою руку под одеяло, словно и не доставал ее. На движение тут же отреагировал Лорд, безжалостно нападая на «врага».       — Ничего? Я тебя сейчас тоже как дерну… — парень привстал на локтях, пытаясь как можно быстрее проснуться. Здесь, в своей кровати, в которой находился чужой человек, являвшийся к тому же Сатаником, он чувствовал себя совершенно иначе. К комнате художника он уже успел привыкнуть, но, когда его собственная кровать пропиталась кофейным феромоном, — это было уже другое. Какое-то окрыленное ощущение наполнило его, словно произошло что-то хорошее.       — Дернешь? За что? — игриво поинтересовался альфа, продолжая наблюдать за Ивлисом, который тут же замер от его слов. Что, съел?       — …Сам знаешь за что, — поддержал омега, так же нагло глядя на мужчину, и теперь настала очередь Сатаника поражаться. Когда этот мальчишка стал таким развратным?       — Хах, попробуй, — с вызовом бросил художник, абсолютно уверенный в том, что Ивлис не сможет ничего сделать. Угрозы угрозами, но на действия он не способен. Не на такие. Не способен же?       Чужая рука проскользнула под одеяло, напугав игравшегося наверху кота. Лорд отскочил на край кровати, в то время как Сатаник не мог отвести взгляда от отчетливых движений, направляющихся прямиком к нему. Торса коснулись пальцы, заставив напрячься каждую мышцу.       Ха-ха, нет.       — Ну что? — спросил омега, с интересом следя за реакцией Сатаника. Этими словами он словно давал мужчине последний шанс, но кто Сатаник такой, чтобы отказываться от подобного?       — Давай, — дерзко отозвался он, не замечая, как много выпускает феромонов. Лишь когда рука начала спускаться ниже, он опасливо затаил дыхание.       Нет, невозможно.       Разве Ивлис когда-нибудь был шутником? Определенно нет. Но, видимо, играть омега любил и умел, а потому отступать не стал. И коснулся, вспыхнув как мак и заставив вспыхнуть Сатаника.       «Коснулся…» — стыдливо подумал омега.       «Серьезно, мать твою?..» — панически пронеслось в голове альфы.       — …Почему он твердый? — неожиданно спросил юноша, нарушая тяжелую неловко тишину. Он знал про физиологию альф достаточно, но разве это происходило от простых прикосновений?..       — Потому что сейчас УТРО, идиот! — вспыливший мужчина отодрал чужую руку. Сердце колотилось как безумное, и он поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы Ивлис продолжил. Чтобы накрыл его пах полностью, прочувствовал, какой он горячий и твердый уже просто от того, что омега прикоснулся к нему. Чтобы бесцеремонно залез к нему в белье, схватил его член и начал бы дрочить, продолжая вот так смотреть ему в глаза. Вот так наивно и целомудренно, заставляя Сатаника чувствовать себя последним чертовым грешником, совращающим ангела.       В глазах резко потемнело, заставляя мужчину сесть. О Дьявол, если он останется в этой комнате, в которой так много жасмина, так много Ивлиса, он точно совершит непоправимое.       Сатаник никогда бы не подумал, что станет позорно сбегать из комнаты омеги со стояком, но именно это он и сделал, ненавидя себя и вообще все на свете за эту слабость и желание. Желание трахнуть Ивлиса.              

***

      Краткая инструкция того, как быть полным мудаком: Возбудись и сбеги от омеги, заставляя его чувствовать себя виноватым. Закройся в комнате на неделю, заставляя его убедиться в этом.       Сатаник мог поклясться всеми своими картинами и Лордом (нет, конечно нет, это было бы уже слишком), что не мог иначе. Он был уверен, что больше не сможет посмотреть омеге в глаза после того, что произошло. И это целую неделю, за которую он мог бы уже давно закончить со скульптурой!       Это заставляло мужчину корить себя еще больше. В конце концов, мужик он или нет? Ну встал у него перед омегой, разве это такая большая проблема? Не раздувает ли он из мухи слона?       Нужно было взять себя в руки и срочно. Он знал себя и понимал, что еще немного — и он раскиснет на долгие месяцы. Необходимо просто разъясниться с Ивлисом и продолжить работу, делая вид, что ничего этого не было. Попытаться забыть всю ту пошлятину, которую он уже успел себе вообразить, и вернуться к прежнему состоянию.       Сейчас же.              — Сатаник?       Жорж был настолько занят в последнее время, что частенько оставался ночевать в своем кабинете, кимаря пару часов и возвращаясь к делам. Однако в эту ночь у него выдалась возможность добраться до своей спальни и наконец заслуженно отдохнуть. Кто же знал, что он встретит своего сына посреди коридора, да еще и напротив комнаты бывшего гувернера?       — Пап?.. — Сатаник выглядел так, будто его застали за чем-то плохим. А ведь так и было. Что он собирался делать у омеги поздней ночью? Роззердригг не верил своим глазам, думая, что его сын — лишь мираж переутомившегося больного воображения.       — Ты куда это?       — К Ивлису.       Вопросов становилось все больше, и теперь Жорж понимал, что так просто он от сына не отстанет.       — З-зачем?.. — было неловко спрашивать это все, ведь они оба понимали, к чему весь этот допрос. Но он должен был знать наверняка.       — Надо…поговорить.       — Ночью?.. Когда вы стали так близки? — Жорж увидел, как заметно занервничал его сын, и подозрения, переплетенные с миллионом предположений, разом посыпались на его уставший мозг.       — …Нет. Мне просто нужно закончить скульптуру.       — Он в библиотеке, — хозяин окончательно растерялся. Ночь. Разговор. Скульптура. Что вообще происходит между этими двумя? Жорж очень, оченьхотел, чтобы все эти гипотезы насчет отношений его сына и омеги подтвердились. Но после стольких лет напрасно обнадеживать себя он не желал. Пусть все идет своим чередом, а дальше будь что будет.              Ивлис сидел в кресле за книгой. Он в принципе всю эту неделю только и занимался тем, что либо играл с Фумусом, который забил на свою няню, желая проводить больше времени с ним, либо читал книги в библиотеке.       Парень был зол. Зол на себя. Ну кто тянул его сделать такую глупость, как «поиграться» с Сатаником? Разве он не знал отношения художника к омегам? Знал. И все равно полез. И получил за это так, что больно до сих пор. На самом деле глубоко внутри омега давно понял, что что-то чувствует к Сатанику, и потому где-то там же глубоко надеялся, что тот сделает первый шаг или хотя бы ответит, если он сам попытается, пусть и переводя все в шутку. Разве мог он открыто что-то сделать? Художник бы тогда его просто прибил на месте.       Было неприятно осознавать, что его вот так оттолкнули, хотя толком ничего не произошло. Видимо, и пытаться не стоило больше. Нужно просто сделать вид, что ничего не было. Так будет лучше.       В дверь постучали. Хоть она и была открыта, кто-то явно не желал заходить без приглашения. И Ивлис сразу понял, кто это.       — Эй.       — Что такое? — омега с усилием оторвался от страницы, что перечитывал уже пятый раз. Взгляды, полные таких разных эмоций, пересеклись. И парня словно обожгло.       — Я хочу закончить скульптуру, — слишком резко произнес альфа. А ведь не это, совсем не это он хотел сказать вслух!.. Это было понятно и идиоту. И Ивлису было понятно. Разумеется, совершенно не так понятно, как хотелось художнику.       Омега молча поднялся. Разве нужно было что-то говорить в такой ситуации? Они негласно приняли решение забыть о той ужасной ситуации, о ситуации, которую бы никто из них ни за что не забыл и сделал бы все, чтобы запомнить.