Счастливые трусы.

Она стояла посреди комнаты, пытаясь осознать суть всего происходящего. Дженк смотрел прямо на неё, с неким вызовом, переводя взгляд со своей бывшей жены на то, что у неё в руках. — Она ставила сердечки. — голос был пронизан гневом, яростью. Джемре смотрела на него и казалось, что прямо сейчас кинется на него, чтобы ударить. Почему она злилась, когда календарь был Джерен? Почему она хочет вцепиться в него и прибить на месте? — Джемре, это было дело твоей сестры, что тут обсуждать? — он соблюдал ледяное спокойствие, протирая глаза. Дженк защищает её? Защищает Джерен, с которой развлекался и даже не сожалел? Сейчас он бесил её. Бесил до трясучки. — Ты, что, издеваешься? Дженк, она отмечала в календаре ваш секс! Тебя ничего не смущает? — ещё немного и она закричит прямо ему в лицо, это казалось большим каламбуром в её жизни. Одна большая неудавшаяся шутка. — И? Джемре, не я же их ставил, почему ты мне это говоришь? — он и правда не понимал, что она хотела прямо сейчас от него. Ворвалась в их бывшую общую спальню посреди ночи, тряся перед ним этим несчастным календарём. — Ты прикидываешься? — шатенка, наверное, и сама не понимала до конца причины её приступа истерики, но всё, что ей сейчас хотелось, так это того, чтобы он ей объяснил за каждое своё действие. «Почему мне интересно? Почему я бешусь? Мне должно быть глубоко наплевать на это…» — Джемре, иди спроси у Джерен, хорошо? Спроси почему она ставила сердечки после каждого нашего секса, ладно? — шатен махнул рукой в сторону двери, устало выдыхая и разворачиваясь, начиная ходить по комнате. — Дженк! — он сейчас попытался её спровадить? Отправить от себя подальше? Отвернулся? Новая волна гнева нахлынула на неё и она в несколько шагов пересекла комнату, хватая его за плечо и разворачивая к себе, видя, как его глаза стали красными от злости. — Что, Джемре? Почему тебе не наплевать, объясни мне? Почему ты, блять, врываешься ко мне посреди ночи, крича и тряся перед моим лицом календарём своей ненормальной сестры, которая догадалась отмечать дни, когда я трахал её? — он прокричал это ей в лицо, приближаясь к ней настолько близко, насколько вообще было допустимо в этой ситуации. — Сначала ты отвергаешь меня, игнорируешь меня и мои чувства, говоришь, что мы не можем быть вместе, и вот! Наше величество снизошло до меня, пытаясь добиться каких-то ответов! — Ты — полный придурок! — она выплюнула эту фразу ему в лицо, толкая в грудь и собираясь, как можно быстрее покинуть эту спальню, чувствуя, как напряжение скапливается вокруг них. Но Дженк схватил её за руку, возвращая на прежнее место и склоняя голову. — Теперь ты никуда не уйдёшь, пока не ответишь зачем пришла, почему пришла и от чего такие вопросы! — шатен прошипел эти слова буквально в её лицо, гневно вглядываясь в её глаза. — Ты будешь мне ещё и указывать? Да пошёл ты, Карачай. — на лице отразилось непонятное чувство, которое сжирало её изнутри, которое и заставило оказаться здесь. — Ох, принцесса же может и не отвечать на вопросы простого смертного, простите госпожа, — он язвительно отошёл и поклонился ей, истерически усмехаясь и проводя рукой по волосам. — Ты больной. Больной, понятно? — Тогда, что ты тут всё ещё делаешь? Вопрос повис в воздухе, заставляя их столкнуться взглядами. Дженк был готов сделать ставки на то, что она хотела расцарапать ему лицо. Джемре закрыла глаза, медленно разворачиваясь и начиная идти к двери, шатен почти что слышал, как она считает до десяти. Восемь. Джемре покосилась на торшер, стоящий на тумбочке. Девять. Взгляд упал на фарфоровые статуэтки, стоящие на столе и шкафчике. Она спокойна. Десять. Её рука потянулась к голове Афродиты. Минута и она швырнула несчастную бошку богини в Дженка. — Ты — моральный урод. — прокричала она, сразу же хватаясь за грифона на шкафу и повторяя своё действие, замечая, что парень успел уклониться и теперь от бедной головы остались лишь осколки. — Я ненавижу тебя, понял? — следом летит настольная лампочка и папки. — Я настолько сильно ненавижу тебя, что готова убить! — Да, чёрт побери! — он заорал в ответ, раскидывая руки в стороны и с вызовом и злостью смотря прямо на неё, а после делая резкое движение и переворачивая кресло, которое так долго было местом его сна, и опрокидывая его. — Убей, слышишь? Убей, давай! Что тебе мешает, а? — Дженк последовал её примеру, швыряя торшер у окна на пол. — Ты совсем рехнулся, да? Совсем настолько всё плохо? — Джемре сделала шаг ему навстречу, пиная опрокинутый только что торшер. — Это у меня всё плохо? Ты на себя посмотри! Припёрлась ко мне со своим ебаным календарём! — - Ебаным календарём! Разумеется! — шатенка истерически засмеялась, рассматривая бумажки в своих руках, после вырывая лист и швыряя в него. — Посмотри! Давай, посмотри сколько раз ты дотрагивался до моей сестры! Не хватает? Держи ещё! — каждый лист был вырван по одному и со слезами на глазах брошен бывшему мужу в лицо. — Видишь! Что ты так смотришь на меня, а? Не скучаешь по тем временам? — Джемре резко подошла, поднимая лист с сердечками и тряся перед его лицом, хватая за челюсть и почти что заслоняя его глаза несчастной бумажкой. — Ты что несёшь? С ума сошла что ли? — он разъярённо вырвал бумажку из её рук, кажется, осознавая причину её прихода. — По каким ещё временам? — Ну, как же по каким, когда ты спал с моей сестрой, я уверена, ты и сейчас не против, да, конечно, не против! Дженк схватил её за плечи, крепко сжимая, сейчас ему показалось, что она точно глаза ему выколет своим красивым маникюром. — Ты дура что ли? Я тебя не понимаю! Вообще не понимаю! — если бы в особняке сейчас кто-нибудь был, то явно все сбежались на их крики. — Ты не меньше меня больная, понятно? Ты — чёртова истеричка, Джемре. Говоришь, что не любишь, говоришь, что не хочешь быть со мной, а сейчас стоишь передо мной и кричишь с болью в глазах о том, что я спал с Джерен! Твои глаза полны боли и ревности! Ты стоишь, плюёшься ядом мне в лицо, стараясь сделать больно! Кричи дальше, кричи громче, какой я подонок! Давай! Я спал с Джерен, да! Спал и несколько раз, да! Делал! Смотри в мои глаза и услышь меня! Я признаю свою ошибку, хорошо? Я спал с ней! Спал на этой кровати! — звонкая пощёчина остановила его монолог и Джемре со слезами на глазах, с яростью и трясущимися руками, отошла на шаг, осматривая кровать и стаскивая с неё одеяло, швыряя его в шатена. — Больной. — Бей ещё. — Чего? — впервые за весь их ночной разговор, она находилась в недоумении, с полным непониманием. — Давай, бей! Что ты стоишь словно истукан? Словно не ты только что швырялась в меня статуэтками, и не ты в лицо пихала чертов лист со странными пометочками по типу записок сумасшедшего! — на его лице не было больше ни злости, ни агрессии. Лишь понимание. Джемре сделала шаг к нему, толкая. — Ты ненормальный, Карачай! — Ты не лучше! Такая же безбашенная, как и я! Наверное, поэтому я и влюбился в тебя, как мальчишка! Потому что ты такая же! — Дженк не сводил взгляда с её лица, наблюдая за реакцией и тем, как в её глазах появляется смущение, вместе с очередной волной гнева. — Не ври мне! Слышишь? Не смей мне врать о своей любви! Не смей! — снова толчок в грудь, заставляя его пошатнуться, делая шаг назад. Но Джемре лишь наступала, продолжая толкать, иногда ударяя кулачками в его грудь. — Ты! Не имеешь никакого права говорить такие вещи! Не смеешь лгать мне в лицо! Достаточно! Хватит! — она кричала прямо ему в лицо, заставляя упереться спиной в стенку и получать удары по груди. — Ты ведь знаешь, что я не лгу! Знаешь, что люблю больше жизни! Потому что ты моя жизнь, дура! Ты — моя жизнь! — шатен схватил её за лицо, призывая посмотреть прямо ему в глаза, посмотреть и увидеть правду. На секунду она опешила, вдыхая запах его кожи, но после отталкивая с криком «Лгун!». Мгновение и она уже отворачивается, собираясь убежать, пока не поздно. Но было уже поздно. Его рука касается её и резко разворачивает к нему лицом, заставляя прижаться всем телом. Ладони резко находят её лицо. Не было ни секунды на раздумие, не было даже мига, чтобы передумать или отпустить. Его губы накрыли её. Сладкие, полные, влажные. Джемре резко втянула воздух через нос, отвечая на его движения, отвечая на каждое прикосновения его уст к её. Спустя несколько секунд, она оттолкнула его, смотря с изумлением, страстью и испугом. — Больной! — Сумасшедший. — поправил Дженк, смотря на неё таким же взглядом, что и она. В её голове пронеслось воспоминание их первого поцелуя. В этом же месте, в это же время. Она, никем не целованная, боявшаяся сказать лишнее слово незнакомцу, что зашёл в комнату с отчаянием в глазах. Он, не ожидавший увидеть здесь кого-то, принявший её за ночной сюрприз, нарочито обманывая себя, вспоминая её на балконе за несколько минут до этой встречи. Они, не знающие к чему это приведёт, впервые поцелуются и начнут свою историю. Историю парня, потерявшегося в своей темноте, и девушки, которая захочет стать частью его тёмного мира. Джемре смотрела, как шатен следит за её действиями, ожидая крики, летающие предметы, пощёчины, побега. Все варианты пробежались в его голове, кроме одного, верного. Девушка сделала шаг вперёд, теперь сама хватая его лицо в свои и прижимаясь к нему губами, чувствуя вкус мяты, слыша удивлённый выдох, ощущая, как его большие ладони оказались на её талии, крепко сжимая и притягивая к себе. Она проникла в его рот, неумело лаская нёбо кончиком языка, слыша их сбившееся дыхание. Шатенка не понимала, когда успела обвить его талию своими ногами, чувствуя как синее короткое платье задралось, позволяя бывшему мужу касаться своими длинными пальцами голой кожи, оставляя за собой невидимые ожоги, заставляющие её тихо постанывать и сильнее сжимать его плечи, хватаясь за футболку. Холодная стена коснулась её спины, создавая контраст ощущений от горячего тела перед ней, заставляя сильнее чувствовать, как его губы проходятся по чувствительной коже шеи, а ладонь придерживает голову, не давая отпустить, заставляя повиноваться каждому его движению. Джемре аккуратно дотянулась до края его кофты, потягивая наверх, вспоминая, как однажды уже видела его голый торс. Она была в этом же платье, тогда ей так сильно хотелось коснуться его тела, хотелось почувствовать его дыхание на своей шее, как сейчас. Хотелось чувствовать огненные поцелуи, ощущать, как кончик языка проходится по ключице. Она бы хотела оказаться в таком положении ещё тогда. Дженк покорно позволил снять с себя футболку, продолжая целовать её грудную клетку, аккуратно проходясь от ключице к ключице, слегка покусывая. Его рука потянулась к застёжке платья. — Мне остановиться? — она слышала в его голосе беспокойство и возбуждение, причём второе она ещё и чувствовала между своих ножек, поскольку он очень тесно прижался к ней. — Не останавливайся, — тихо вымолвила она спустя несколько секунд, проходясь ручками по его плечам, шее, подбираясь к лицу, осторожно беря его в свои маленькие ручки. — Будь со мной, пожалуйста. Будь моим, Дженк, только моим, — на глазах появились слезинки, но шатен не позволил им скатиться, лишь ласково стал целовать её лицо, расстёгивая молнию платья. — Я уже твой, всегда был твоим, Джемре, я был рождён, чтобы полюбить тебя, чтобы оберегать тебя, чтобы сходить с ума за тебя. — Дженк потянул платье за подол, перехватывая девушку за талию и прижимая ближе к себе, стягивая ткань и оставляя её лишь в одном чёрном кружевном белье. — Я ненавижу тебя за такие слова, потому что я верю в них, — тихо призналась она, кратко целуя его за ушком, дрожа от того, как он ведёт своими пальцами по животику, рёбрам, приближаясь к пышной груди, осторожно проводя большими пальцами по краям бюстгальтера. — Ты любишь меня, Джемре, — шатен быстро перенёс ей на кровать, кладя по середине и нависая над ней, удобнее устраиваясь между её ног. — Ты любишь меня, и сколько бы ты не скрывала это, сколько бы не пыталась спрятаться, я вижу это по тому, как тебя бросает в дрожь от моих прикосновений, как ты облизываешь губы, стоит моему лицу приблизиться к твоему. Я слышу, как бьётся твоё сердце, учащённо и со страстью, с надеждой. — с этими словами он коснулся губами её левой груди, прокладывая влажную дорожку к краю лифчика, оттягивая его и касаясь набухшего соска своими горячими устами, вызывая стон у любимой, чувствуя, как она крепче обхватила его ногами, а рука оказалась в его волосах, то ли притягивая ближе, то ли оттягивая назад. Он медленно знал ласкать её грудь своим языком, иногда посасывая. Через несколько минут сладостной пытки, Дженк стянул её нижнее бельё, оставляя девушку совершенно обнажённой. Обнажённой и сгорающей от его касаний, желающей большего. Парень аккуратно коснулся пальцами её клитора, сразу заставляя её извиваться под ним, а её ноги рефлекторно разошлись шире, поддаваясь его ласке, бёдра задвигались вслед его движениям, принося больше наслаждения. — Ты такая невинная, милая, — с этой фразой он вошёл в неё пальцами, медленно двигая, давая привыкнуть к ранее незнакомым ощущениям. Сначала она удивлённо ахнула, потягивая его за волосы и запрокидывая голову, выгибаясь на кровати. Дженк вновь коснулся её груди губами, продолжая двигаться в ней, чувствуя, как сильно она истекает от его действий, от его касаний и слов. От его любви. От своей любви. Карачай почувствовал, как напряглось всё внутри неё, как ноги задрожали, а дыхание стало частым и прерывистым. Услышал своё имя на её устах, а на руке огромное количество влаги. Он приподнялся над ней, вся раскрасневшаяся, возбуждённая, слегка лохматая, с искусанными губами, тихо постанывающая от настигшего первого в жизни оргазма. Ему не потребовалось много времени, чтобы стянуть с себя остатки одежды. Его тело снова прижалось к её, а губы коснулись шеи, Джемре тихо нашёптывала его имя, а на его вопрос лишь еле заметно кивнула, приобнимая его, заставляя прижаться к ней ещё сильнее. Он вошёл в неё резко, так же останавливаясь, слыша сдавленный вскрик над ухом и чувствуя, как сильно стиснулись её руки на его шее. Пальцы сразу нашли её слабую точку, ласково проходясь по нему, добавляя к боли приятные ощущения, заставляя забыться в них. — Моя, — тихо шепнул он ей на ухо, аккуратно посасывая мошку уха, и проворачивая серёжку языком, слыша её стон. — Твоя, — вторила она, поглаживая его массивную спину. Дженк медленно задвигался в ней, сдавленно дыша, осознавая насколько узкая оказалась его девочка, ради которой он был готов встать под пули. Рука нашла её бедро, приподнимая и входя ещё глубже, заставляя их обоих стонать и хотеть большего. Джемре со страстью проводила по его груди, после каждого усиливающегося толчка, царапая его бока и целуя его в шею, покусывая и засасывая кожу. Шатен схватил её за руки, закидывая ей за голову и сцепляя в замок, когда она прошлась по всей его кожи чуть ли не до кровавых царапин. Теперь она выгибалась под ним, запрокидывая голову и громко постанывая, когда его губы нашли грудь, а пальцы — клитор, быстро выполняя круговые движения и сильнее вдалбливаясь в её маленькое хрупкое тельце, заставляя её произносить его имя и умолять не останавливаться, просить добавки. Джемре задрожала, когда его действия стали до невыносимости приятны, она содрогнулась, шире расставляя ноги и обильно кончая, когда Дженк в очередной раз резко вошёл в неё, одновременно прикусывая за сосок. Через пару движений, шатенка почувствовала, как что-то горячее наполнило её, а любимый ласково проводил дорожку из поцелуев от шеи, по груди, ребрам, до низа живота, заставляя её мурлыча повторить его имя. Шатен тихо засмеялся, смеясь в животик. В момент её прострации, он поднял одеяло, стараясь не наступить на осколки, свидетельствующие об их ссоре. — Ты прав, — вдруг произнесла Джемре, когда он накрыл их одеялом, ложась лицом к ней, разглядывая её и проводя пальцами по чертам лицам, убирая волосы за ушко. — В чём прав? — голос с хрипотцой больше казался отдалённым и чужим. — Я люблю тебя, — тихо ответила шатенка, придвигаясь к нему и позволяя его губам коснуться её лба, щёчек, носа. А после запечатляя эту ночь робким поцелуем в уста. Ночь их нового начала.