Могильные цветы

      Сегодня простое утро. Точно такое же, как и все до него. Оно солнечное, ясное и тёплое. За окном июнь, а у неё в душе декабрь. Самый холодный, злой и холодный месяц. В её квартире темно, шторы плотно закрывают окна, вид из которых выходит на летний Лондон. О, Магический Лондон летом выглядит прекрасно! Солнце, детский смех и огромное количество народа. В её квартире чистейший порядок: ни пыли, ни разбросанных вещей, ни треснутых окон. Пусть Гермионе и хочется разбросать все вещи, порвав их, разбить окна, но нет, вместо этого она идёт по коридору просто заваривать кофе.       Гермиона сидит на кухне и тихо пьёт горячий напиток. Вкусный, обжигающий и, наверное, безумно ароматный. Она не чувствует его запаха, лишь слышит, что под её окнами вновь топчутся влюблённые парочки, и ей хочется вылить им на головы ведра с холодной водой. Пусть убираются.       Её волосы в полном порядке. Одежда, как всегда, чистая и подобранная. Но есть одна деталь, что портит её вид. Это синяки под глазами и пустой взгляд. В рукаве её белоснежной рубашки прячется палочка. Достойная привычка с войны. Привычка, что не отпускает её даже во сне. Гермиона смирилась, пришила к каждой блузке маленькие кармашки внутри рукавов для палочки. И шла в новый день, готовая защищаться.       Сегодня она должна посетить какой-то благотворительный вечер по просьбе Гарри, но она не пойдёт. Весь день будет гулять по Волшебному Лондону, а потом, вечером, пойдёт на кладбище.       Левое запястье, то, что ближе к сердцу, жжёт и сильно бьёт током каждое утро. Режет душу, как вчера, как сегодня, и как будет бить завтра — в этом Гермиона уверена. Девушка ставит пустую и грязную чашку в раковину и моет её, тихо напевая навязавшейся задорной песне. Ей не весело от нее. Ей наплевать, что она поёт и о чем. Просто нужно разгрузить голову, избавиться от разных мыслей.       От разные плохих мыслей.       Гермиона домывает чашку, вытирает руки и садится на прежнее место. Медленно сворачивает рукав левой руки и смотрит на надпись. Как смотрела вчера, так смотрит и сегодня, и будет смотреть завтра. Неаккуратные буквы ровно выстроились на её коже оранжевыми чернилами. Это — его почерк. Такой кривой, размашистый, но столь родной, что Гермиона кривится от боли, что пронзает грудную клетку. Фред Уизли       То самое имя, что выведено на её запястье, его почерком. Гермиона шумно вдыхает воздух и чувствует запах могильных цветов и земли. Она сама посадила Дельфиниум на его могиле, прямо рядом с плитой. В носу целое утро она чувствует запах этого растения — его любимый запах.       Холм Памяти был пустым, ни единой живой души. Только она да множество могил, в которых покоились герои Второй Магической Войны. Вон там — Римус и Тонкс. Сириус, недалеки от него Лаванда и Колин. Седрик. На их могилах растут разные цветы: яркие, цветастые и совсем неординарные. А его могила голубая. Джордж не против. Молли не против. Гермиона рада. Её любимый цвет голубой — цвет его глаз.       Она на память знает, где он похоронен: первый ряд, шестое место. Быстро подходит к могиле и приседает на огранение из мрамора. Метка довольна, не беспокоит. Проводит рукой по цветам, колдует дождевую тучу и смотрит на колдографию. Он улыбается, сверкает своими глазами и проводит рукой по рыжим волосам. Она смотрит ему прямо в глаза, но он молчит.       Так и должно быть. Гермиона не надеется, что он ответит. Нет, совсем нет, но по щеке течёт слеза.       Растения цветут. Они красивые и совсем неподходящие для кладбища, но ему бы они понравились. Такое название, хах, «Дельфиниум»! Он бы посмеялся. Точно посмеялся бы.       И Гермиона машет головой, тихо смеётся и жмурится. Плечи содрогаются, и она замолкает. По щекам катятся слёзы, и она осознаёт, как давно их не было. Приходила, ухаживала за цветами, надгробием, сорняками — да. Но не плакала. Никогда.       Но сегодня она хочет выплакаться. Хочет разрыдаться и кричать. Хочет-хочет-хочет. Но кричать не будет — зачем тревожить души мёртвых?       Тяжело вдыхает воздух, но привычный запах цветов не ударяет в нос. Нет, совсем нет. Гермиона ощущает запах новой книги, пороха и совсем тонкий, еле уловимый запах дельфиниума. Резко поднимает голову и осматривается. Никого. Слышит голос, вслушивается.       «Я ненавижу эти цветы. Но их посадила ты, поэтому они мне понравились. Немного, совсем чуть-чуть. Но то, как ты пахла новыми книгами и порохом от меня, мне нравится куда больше, — он улыбнулся, она это чувствует. — Грейнджер, прошёл всего месяц, а ты уже превратилась в старую вдову. Нельзя так. Подумай о Гарри, Роне, Джинни. Живоглоте, в конце концов! Я рядом. Меня, знаешь ли, как твоего соулмейта, сразу отправили к тебе. Так что, перестань. Мне больно смотреть на тебя. И посади ещё какие-нибудь цветочки, эти ужасно воняют!»       Исчез. Так же, как и появился.       — Посажу. Что ты думаешь о фиалках?       «Прекрасно!»