В первый раз

Следя пьяным взглядом за движениями на сцене, Хованский потягивал пиво. Вокруг было душно и просто омерзительно громко. Он вскользь подумал о том, что когда сам стоял перед толпой не очень замечал этого маленького хаоса, в который превращалась площадка клуба. Но сегодня там не он, Ник. Черников написал свой первый стендап. Губы Хованского тронула улыбка. Он сидел в приятном полумраке в вип зоне, рядом еще несколько столиков, за которыми были многие его друзья. Кто-то болтал, кто-то был занят своими телками, для долгих отношений, или подцепленных на одну ночь, ради быстрого перепихона в грязном сортире, но не суть. Юра сидел один, сторонясь нескольких компаний, в которые его упорно звали, и смотрел на Ника. Высокий, худой парень, в извечной кепке и с пронзительными глазами. Именно такой образ рисовало сознание при желании изъять из него информацию о музыканте. Хованский любил делать выводы, собирать компромат и добавлять в «досье» новые факты, что-то в его мелочной душонке было своего рода защитным механизмом, от людей, которые могли навредить. Стендапер внимательно взирал сверху, на то, как Никита рассказывает материал, не слушал, лишь следил. В памяти уже отложилось его появление, приветствие толпы и легкое напряжение. Еще бы! Ведь до него выступал сам король этого дела, тот, в общем-то, на кого и пришли все эти люди - Юрий Хованский. Он помнил неуверенность друга, его категоричный отказ, но… Он все-таки уломал его, ничуть, впрочем, не пожалев о содеянном. Никита был интересен, без дружеских снисхождений. По-настоящему. Хованский сам не заметил, когда стал внимательно вслушиваться в проходившие до этого мимо, слова, ловить каждое из них, каждое движение. И почему-то, Юрка почувствовал себя тренером, чей воспитанник наконец-то достиг успехов. Пиво заканчивалось катастрофически быстро, а Ник все продолжал, веселя толпу, и пришлось заказывать чего покрепче. Когда последняя песня, приглашение на следующий стендап, которую Хованский сам на днях попросил написать, стихла, Юрка пошатываясь, отправился в гримерку, вопреки своим правилам отказываясь от общения с фанатами. Время перевалило за час ночи, и большинство из них уже покидали клуб. Он закрыл за собой дверь, опираясь на нее и закрывая глаза. - Устал?- Заботливый голос Черникова раздался совсем рядом, Хованский нехотя открыл глаза, вспоминая о цели своего прихода. - Чувак, это было охуенно!- Стендапер плюхнулся на небольшой диванчик, рассматривая лежащую на столе гитару, все медленно плыло перед глазами. - Не спорю, ты как всегда в своем репертуаре. - Ник принялся за упаковку своего инструмента. - Да я не об этом. Я о твоем стендапе, реально заебись вышло. Выступай чаще, а? - Юра поднял голову, прищурившись от тусклой, едва горящей лампочки. Черников подошел ближе. - Нет, это твое, мне ближе песенки про члены и вагины, знаешь ли. - Парень засмеялся, наклоняясь чуть ниже над столом, а Юра, уже слабо соображающий, схватил его за руку, притягивая к себе. - Чувак, опять твои пидорские… - Договорить не дали, Хованский притянул его для поцелуя, опуская руки на бедра парня. - Блядь, да что с тобой? - Черников не вырывался, но уперся обеими ладонями в грудь Хованского. - Нельзя же так нажираться! - Он сказал это даже с какой-то отрешенностью, стало немного обидно. - Я не пьян! - Звучало не убедительно, но не тратя времени на пустые разговоры Хованский повалил парня на диван, нависая сверху. - Уже не смешно. - А я и не смеюсь. - Хватило лишь взгляда глаза в глаза, и Черников уже сам потянулся ближе, стягивая с Хованского рубашку. Видимо, тоже уже успел дойти до кондиции, вскользь подумал Юра. Последний, целовал шею, проводил влажные дорожки, мастерски расстегивая джинсы Никиты, проникая горячей ладонью под ткань трусов. Парень изогнулся, закусив губу, Юрка пару раз двинул рукой по медленно наливающемуся члену, чувствуя, как собственное возбуждение начинает раздражать. Никита вскинулся, но Хованский убрал руку, прикусывая мочку уха, отчего парень негромко выругался. Проводя ладонями по спине Юры, Ник толи ждал последующих действий, то ли тупо забил на все огромный болт, сознанием явно находясь где-то далеко. Такое отношение к своей персоне Хованский терпеть не мог, он вновь вернулся к губам музыканта, прикусывая их. Юрка стягивает брюки, роется в кармане, вытаскивая презервативы. Черников слышит, как шуршит разрываемая упаковка, он закрывает глаза и часто дышит, отдаваясь ощущениям с головой. Это сродни употреблению чего-то, чем балуется Игорь, он так думает, пока Юра трется членом об его не развороченную дырку, и вот тут-то Никита задумывается о происходящей вокруг хуйне, но Хованский подается вперед, и парень сжимает поплотнее губы, царапая ногтями обивку. Стендапер наваливается, проведя рукой по груди, а в кармане пиджака, брошенного на столе, вибрирует телефон. Мерцание экрана видно через тонкую ткань, это Аня, он знает. Точнее, они оба знают. Юра начинает медленно двигаться, касается ладонью лица музыканта, отъезжает и засаживает так, что Черников слабо дергается, не сдержав стона. А потом, он ускоряет темп, музыкант неуверенно касается ладонью его курчавой макушки, оттягивает пряди, чувствуя, как по его члену скользит рука. По всей длине, размазывая проступившую смазку, парень сначала дергается навстречу, а потом выгибается, когда Юра, меняет угол проникновене. Стендапер сорвано дышит, находя губы Никиты, а тот, прижимается ближе, неуверенно проводя рукой вдоль Юриного позвоночника. Они трахаются в гримерке питерского клуба. Чёртов абсурд. Черников откидывает голову назад, подставившись под ленивые полу укусы, быстро сменившиеся поцелуями. Они, блядь, друзья, но сейчас его, конечно же только друг, вставляет ему, заставляя сдерживаться от криков. Не время для размышлений, Никита мягко улыбается, обвивая руками шею Стендапера. - Да ты хоть дверь закрыл? - Он сам пугается своего голоса, тихого, слегка хриплого, отдающего чем-то уж совсем невероятным. Юра отрицательно мотает головой, мол, так интересней, а Черников коситься на дверь. Жаль, но в полумраке практически ничего не разглядеть, тогда он начинает прислушиваться, оттягивая развязку. Но кончает первым, ненадолго выпадая из происходящего, чувствуя, как Хованский выходит из него, заваливаясь рядом. В голове пусто, а мобильный вновь разрывается он пришедших сообщений. - И что теперь? - Ник следит, как Хованский застегивает рубашку, взлохмачивает волосы, пытаясь привести себя в относительный порядок. - А вот не знаю. - Парень ловит в зеркале свое собственное отражение, подходя ближе к Юре. -Наверно, буду писать стендапы чаще.