Cерьезный разговор с родителями

      День выдался на удивление ясный и солнечный. Хотя, на мой взгляд, должны были сгущаться тучи, слышаться отдаленные раскаты грома, ветер должен был ...ну хотя бы свистеть, что ли. О «завывать» не прошу, ладно уж. Это чтобы погода соответствовала моему настроению. Оно у меня как раз такое, какое бывает у всех нормальных людей перед стихийным бедствием. Вы же понимаете, что фраза мамы «нам надо серьезно поговорить», подкрепленная «на вечер, пожалуйста, ничего не планируй» - это оно и есть – стихийное бедствие. Особенно «пожалуйста» меня насторожило, если мама так говорит, значит дело пахнет керосином. И на вечер можно даже забыть что-либо планировать.       Будет разговор, серьезный и долгий разбор полетов с родителями. Вы не подумайте чего, у меня родители... такими гордиться нужно. Они любящие и понимающие. Они не придираются по мелочам. Дают мне сделать собственный выбор. Они за меня - горой. Стараются поддерживать в любой ситуации. Всегда находят для меня время. Одна беда с ними – уж слишком опекают. Хотя понять нетрудно: у меня же родители – две мамы.       А, собственно, из-за чего весь сыр-бор? Думаете, я налажала где-то? Завалила экзамен? Была поймана с сигаретой? Явилась домой пьяная «со следами порока на лице»? Ничего подобного! С учебой у меня все нормально, звезд с неба не хватаю, но у нас вся страна на троечниках держится, как говорят преподаватели. Не в учебе тут дело. И сигареты ни при чем. Потому, что не курю, не интересно мне это. Это, наверное, больше мамы Лены заслуга – с детства меня к спорту приучила. Я, бывало, и ненавидела ее, когда она меня, еще первоклашку, поднимала в шесть утра и волокла в бассейн. Но ведь она-то вставала еще раньше, готовила нам завтрак, а зимой еще и машину надо было из-под снега откапывать. Зато теперь моей фигуре завидуют. И не только девчонки. Так-то.       Так что же все-таки случилось, спросите вы. Случилось, что я... Вот не знаю, как лучше объяснить... Я наверное наконец-то встретила... Нет, не так... Понимаете, я еще когда в первый раз увидела... Нет, не в этом дело. Вот я также волновалась и слов не могла найти, когда решилась рассказать маме Нине. Правильно догадались - ей потому, что она... более сентиментальная, что ли. Мама Лена, она бы тоже поняла, я уверена, но она, как бы это сказать... строже. Как нахмурит брови, очки на носу точным жестом поправит, взгляд - рентген... в общем, представляете. Поэтому вчера вечером я, сидя вот на этом самом месте, а именно на моем любимом пуфе, оторвала маму Нину от мытья посуды простой и безобидной фразой: - Мам, мне надо тебе кое-что сказать. Мама Нина сразу вся подобралась – почувствовала, что дело серьезное. Она у меня вообще больше чувствами и интуицией живет. Так что посуду она сразу забросила. - Сейчас, только чай заварю. Видите, она моментом «проинтуичила»! Устроила себе отсрочку с этим чаем, чтобы с мыслями собраться. Она и мне чай сделала, хотя я ее не просила. И вот, когда мы наконец устроились за столом друг против друга, мама Нина в очередной раз поправила волосы – всегда так делает, когда нервничает, затем улыбнулась мне и сказала: - Ну, что там у тебя, котенок, рассказывай. А «котенок» - это я, да. Производное от «Катерина». На маму не обижаюсь, для нее я котенок. А на самом деле я тигренок еще тот. И клыки, и когти имеются! Но маме Нине можно меня котенком называть, и маме Лене, конечно же, тоже, а еще я была бы не против, если бы О... Вот об этом сейчас и расскажу. - В общем, мам... такое дело... Не могу слов подобрать! С чего начать - не знаю! Вот никогда же таких проблем не было! А мама Нина терпеливо ждет. И глаза такие добрые-добрые. Вот все ей можно рассказать, совершенно все. А я, дура, мнусь и мямлю. Ладно, была не была – поехали! - Понимаешь ли... – опять зависаю, но неожиданно на помощь приходит... знаете кто? Ни за что не догадаетесь. Пушкин! – Помнишь, мам, как у Александра Сергеевича: «Пора пришла, она влюбилась». Вот и у меня, по ходу, «пора пришла». Мда, немного коряво вышло. Но если б не Пушкин, вообще бы ничего не вышло. Спасибо, Александр Сергеевич, выручил. Начало положено. - Ой! Только и сказала мама Нина и закрыла рот руками. Впрочем, ненадолго. Глубоко вздохнула, оглядела меня, снова волосы поправила. Что ж это она так разнервничалась? - То-то я и смотрю, ты последнее время какая-то сама не своя: этот блеск в глазах, в облаках витаешь...а потом падаешь... я имела ввиду эти... перепады настроения, вот. Еще бы, мама! Как тут не витать, а потом не падать, если один только взгляд... Эх, ну как тут объяснить?! Впрочем, она кажется, и так поняла: улыбается так понимающе, сразу тепло на душе, уютно... - Ладно, - мама кладет свою руку на мою, - Расскажи же мне, нет сил терпеть, кто Он? - Мама!!! Он?! Вырываю свою руку. Она, что, не понимает?! Смотрю на нее – и правда, не понимает. Глаза распахнуты широко, и в них вопрос. Отвечаю: - Мама! Это Она! - Ой! – снова вырывается у мамы Нины. – Правда? Вот тут моя очередь широко распахивать глаза от удивления. Нет, серьезно что ли?! Мама удивлена моим выбором?! - Где мой телефон? Мне нужно срочно поговорить с Леной. Она взволнованно дышит и оглядывается в поисках трубки. Не могу видеть, как она волнуется, встаю с пуфа и под его укоризненный вздох мне вслед «э-э-ээх» - мол, согласен, что по-дурацки получилось все, снимаю мобильный с холодильника, протягиваю ей и выхожу из кухни. Не хочу слушать их разговор.       Но пара слов все же долетает в мою комнату. А именно: «ты знаешь?!» - вроде и ничего особенного, но вы бы слышали интонацию! И еще: «случилось то, чего мы так боялись!». То есть они еще и боялись! Отлично.       Так что вчера вечером я чего только не передумала. Больше ничего не делала: просто лежала на кровати и размышляла. Даже мысли о «Моей Жене» как-то в голову не шли. Да, я вот так внаглую Ее уже называю Своей, хотя мы всего лишь три недели и два дня как знакомы, всего лишь пять раз ходили гулять в парк, два раза в кино, около трехсот раз писали друг другу смс и целых прекрасных, чудесных, волшебных, незабываемых одиннадцать раз ходили после пар пить кофе в уютную кофейню на набережной... Где и случился наш первый, окутанный полумраком и запахами кофе, робкий, нежный и волнительный поцелуй... Всего один... Но ведь сердце не обманешь, правда же? Почему тогда мама Нина не может мне поверить? И они с мамой Леной, оказывается, еще и «этого всегда боялись»? Вот уж не думала, что у меня будут ТАКИЕ проблемы. Какие угодно, но не такие. Они же меня всегда понимали!       Вспоминается детство, четко разделенное ровной жирной чертой на «детдом» и «в семье». После удочерения я все время боялась, что меня отдадут обратно. Каждый день тряслась, понимаете? Боялась их разочаровать, боялась сделать ошибку, боялась разонравиться, боялась, что не оправдаю надежд, боялась наскучить, всего боялась, короче говоря... До одного случая. Как сейчас помню. У мамы Нины была любимая ваза. Из венецианского стекла, вся шикарная и безумно дорогая. Догадались, что случилось? Да-да, разгрохала я ее. А ведь хотела как лучше: думала, приберусь к приходу родителей, обрадую их... Я ведь ее только чуть задела, а она – бах! И вдребезги. Я тогда так испугалась, не то что заплакать - дышать не могла. Просто стояла у шкафа, а в голове прыгали глупые мысли, вроде «почему она разбилась, упала же на ковер?» И тут я услышала, как в замке поворачивается ключ. Тряпка выпала у меня из рук. Когда они вошли в комнату, я вся сжалась, собралась, зажмурилась. - Катя, ты чего? – это мамы Лены голос. - Лена, глянь – осколки! – а это мама Нина шепчет. Я опустила голову, руки – в кулаки. Я знала, что меня сейчас соберут и отправят обратно в детдом. Просто не хотелось расплакаться. Хотя меня уже трясло. - Боже мой, котеночек, ты что, поранилась?! Это был голос мамы Лены. Мягкий, ласковый, взволнованный. У нее - всегда строгой, серьезной, сдержанной. Я открыла глаза и не поверила им. Передо мной на корточках сидела мама Лена и с беспокойством в глазах осматривала меня. Мама Нина стояла позади нее и переводила взгляд с меня на Лену и обратно. - Ну-ка, покажи маме ладошки, - мама Лена протянула ко мне руки. – Мама пожалеет, ну? И вот тут я все поняла. Никуда меня не отдадут и ни за что не бросят. Никогда. И тогда я дала волю слезам. Бросилась на шею к маме Лене и рыдала, объясняла, оправдывалась, захлебывалась слезами, но не могла остановится. Маме Лене пришлось сесть и укачивать меня на руках. Мама Нина принесла мне валерьянки и стала поить, приговаривая: «Вот умничка, пей, пей, не плачь. Это же всего лишь ваза, в конце концов. Кусок стекла, ничего больше. Как ты думаешь, что для мамы важнее: кусок стекла или чтоб ты не плакала? Правильно, вот так. Не плачь, маленькая, будет уже... Ну хочешь, чтоб ты поверила, что мне до этой вазы дела нет, вот этого фарфорового коня разобьем?» Тут мама Лена выразительно так глянула на нее. Конь-то ей принадлежал. Я улыбнулась сквозь слезы.       После этого случая я уже не боялась, что меня отдадут в детдом. Зато я страшно возгордилась, что у меня две мамы. Вот как-то что у меня нет отца меня вообще не настораживало. Не знаю почему. Помню, в первом классе учился со мной один мальчишка, у него мама была в постоянных командировках, и он, бедный, скучал ужасно. Виду старался не показывать, но иногда прорывалось. Нам как-то обоим выпало мыть доску в классе, и он, с трудом скрывая радость, «как бы невзначай» сказал, что завтра мама ведет его в Луна-Парк. Нашел, чем удивить. - Ха! Подумаешь, - ухмыльнулась я. – Я там уже была. Еще в прошлую субботу. И вообще – у меня две мамы! Этим я его, конечно же, сразила наповал. Но он ничего, молодцом, домыл доску молча и ушел, бросив тихое «пока». Однако в понедельник о том, что у меня две мамы знал весь класс. Мне все одноклассники заявляли, что «так не бывает», но я-то знала! В тот день я ужасно собой гордилась и вообще чувствовала себя звездой, причем единственной в своем роде. А потом родителей вызвали в школу. И вечером у меня был первый серьезный разговор с мамами. Они мне объяснили, что двух мам, как правило, не бывает, но иногда такое случается. И это лучше держать в секрете. Мне некоторые вещи были непонятны, и особенно расстраивало, что я не могу хвастаться своими мамами. Но я им безоговорочно верила. Раз говорят, что так надо, значит так надо. С того вечера я и начала «работать по легенде». Забыла сказать: мама Лена у меня следователь, и «легенда» - это ее изобретение. Она вообще меня очень многому научила в плане общения с людьми. Как себя подать, как держаться в любом обществе, как сгладить углы, на что обращать внимание при встрече с новым человеком... Именно благодаря ей я знаю, что Моя Женя... Но это, впрочем, только меня касается. Одного не пойму, как же мама Лена, следователь, а не заметила, что я... ну такая же, как она? В смысле, как они. Это кажется называется «сапожник без сапог». Хотя по внешним признакам во мне сложно распознать лесбиянку. Фу, ненавижу это слово! «В теме» как-то получше звучит. Мама Нина, кстати, тоже хороша. Это я к тому, что она тоже «сапожник без сапог». Красный диплом преподавателя, всю жизнь работает по профессии: сначала в детдоме - откуда меня она же и забрала, потом в детском садике – а это, чтобы меня туда пристроить. Вот так: всю жизнь воспитывает, учит, присматривает, а меня – собственную дочь – не рассмотрела... Вот сколько всего я вчера вечером передумала. Сама не заметила, как уснула. А утром в мою дверь тихонько постучали, затем в проеме показалась голова мамы Нины: - Нам надо серьезно поговорить. - На вечер, пожалуйста, ничего не планируй. А это уже мама Лена была. И это ее «пожалуйста» меня окончательно из сна вырвало. - Угу, мам. Все-таки классно, что у меня две мамы – одной фразой можно сразу обеим ответить. Только вот чего они... А ладно, я им вечером все объясню. Разложу по полочкам, как говорится. И они все поймут.       Вот только сейчас у меня храбрости слегка поубавилось. Одно дело, знаете ли, лежа в постели умело вести воображаемую беседу, и совсем другое вести тот самый серьезный разговор с родителями. Пусть даже сидя на любимом пуфе. - То есть, ты хочешь сказать, что тебе нравится девушка из твоей группы? Это мама Лена. Уже «взгляд-рентген» включила, смотрит строго, внимательно – ничего не спрячешь. Но я и не хочу ничего прятать. - Да, мам. И это серьезно. - Вот видишь! Что я тебе говорила! – шепчет мама Нина. - Тише, Нин, пусть говорит, – не отрывая взгляда от меня, просит ее мама Лена. - Мамы, вы что, не понимаете?! – неожиданно для самой себя взрываюсь, вскакиваю с пуфа. - Она мне не просто нравится! Я люблю ее!!! Я думала, что вы-то поймете! Вы, что же – не хотите принять, что я такая же, как вы?! Вот как вдруг вырвалось... И все силы куда-то ушли. Я снова опускаюсь на пуф, и он в тон мне устало вздыхает. - Конечно же мы тебя всегда поймем, - стала успокаивать мама Нина, - Вот только... Ты уверена, что это серьезно? Ну, насчет этой девушки? Прежде чем я успела выкрикнуть, что на миллион процентов уверена, мама Лена подняла руку, останавливая меня. - Нина, ты неправильно формулируешь вопрос, - это вполголоса. – Правильная формулировка: а ты уверена, что ты действительно такая же, как мы? Не спеши отвечать. Подумай, действительно ли это твой и только твой выбор? Готова ли ты назвать его выбором на всю жизнь? Осознаешь ли ты, что наше общество патриархально и гомофобно, и тебе будет ох как непросто жить? Насколько сильна твоя влюбленность в одногруппницу? Может, ты просто ей очарована, потому, что она милая и привлекательная? Поверь, парни тоже могут быть милыми и привлекательными. Такое встречается, знаю из личного опыта. - Лена? Глаза у мамы Нины почти на лоб полезли. - Что «Лена»? ... Эй, ты чего так смотришь? Я вообще-то в мужском коллективе работаю... Работаю, Нина, милая, ради Бога не смотри на меня так, я с ними только работаю! Мама Нина послушалась, перестала смотреть «так» и перевела взгляд на меня. - Котенок, тебе что, совсем мальчики не нравятся? Ох, ну как им объяснить? Наверное проблема в том, что мы раньше как-то об этих вещах не разговаривали. Все потому, что я жутко стеснительная в этих вопросах. И когда мне в самый первый раз, в девятом классе понравилась девушка, я молчала как партизан. Не могла даже маме Нине рассказать. А следовало бы. И про последующие разы тоже. По крайней мере не было бы сейчас этой идиотской ситуации. Они ведь думают, что я лишь копирую их поведение, а не следую собственной природе. Ладно, попробую объяснить. - В принципе, против парней я ничего не имею. Начала я издалека, но как выяснилось – зря. Мама Нина меня тут же перебила. Мало того, еще и неправильно поняла. - Вот и славно! А можешь описать такого парня, с каким бы тебе хотелось встречаться? - Что?! Не хочу я встречаться с парнями! Тут подключается мама Лена. - А ты представь, просто представь на секундочку, что ты гетеро. - Не знаю... Не уверена. Мам, зачем мы вообще об этом? Мы же совсем о другом начинали! И не знаю я вообще, как мне отвечать на этот вопрос! - Можно начать с простого - опиши внешность. Начинаю чувствовать себя как на допросе. И как я сразу этот приемчик не разгадала! «На секундочку только представьте, что вы - ваш сообщник (который все еще на свободе). Где бы вы спрятали краденое золото-брильянты? Начните с простого – опишите внешние приметы.» Старо как мир. - Не знаю, – пожимаю плечами, – Затрудняюсь ответить. Да и вообще...внешность особого значения не имеет. - А как твою одногруппницу зовут? – вдруг спрашивает мама Нина. - Женя. И на лице тут же появляется глупая улыбка. Черт, что с этим делать?! От этого можно как-то избавиться?! - Скажи, - мама Лена ловит мой взгляд, точным движением двух пальцев поправляет очки на носу, - а Женя – красивая? Смотрю маме в глаза, а лицо заливает краска. Я бы даже сказала – затапливает. Отвечаю, конечно же, чистую правду. - Очень. Я так разволновалась, что закашлялась. Раскашлялась не на шутку. Сама не поняла, с чего это я так вдруг. Нервы все. Пуф подо мной охал и всячески сочувствовал. Мама Нина дала мне стакан воды и бросила строгий взгляд на маму Лену. Затем улыбнулась мне и подмигнула. И тут меня осенило. Мама Нина с ее интуицией уже, наверное, все обо мне просекла. - Мы так и не закончили про внешность парней, – мама Нина снова подмигивает мне. Пока еще не понимаю, что она задумала и, чтобы не мешать, утыкаюсь в спасительный стакан. - Лен, может ты подашь пример? Представь себя на секундочку гетеро и опиши внешность мужчины, с которым ты могла бы встречаться. Для начала. Теперь была очередь мамы Лены ошарашенно распахивать глаза. Тут я уже начинаю мысленно похохатывать, предвкушая. Однако стараюсь не выдать себя и по-прежнему концентрируюсь на стакане. - Ну, допустим... Начнем с того, что... Наверное, он... – затем мама Лена сдается и не выдерживает, - Черт, Нин, ты меня в дурацкое положение ставишь! - А ребенка, значит, можно в дурацкое положение ставить? Я ликовала. Однако не забывала про стакан. - Послушай, мы же хотели выяснить, чтобы на сто процентов... Нин, ты же сама этот план одобрила. Неужели ты передумала? - Ничего я не передумала. Просто прошу тебя подать Кате пример. Если ты затрудняешься описывать внешность, можно еще упростить. Тебе кто из актеров больше нравится: Джонни Депп или Леонардо Ди Каприо? Теперь мама Лена находилась в нехилом недоумении и замешательстве. Выглядело это необычно и ...смешно. До колик. У нее даже прическа немного растрепалась и очки слегка съехали. Так что взгляд уже был далеко не «рентген». Скорее, «прожектор в панике». Смотрит то на Нину, то на меня. Так что я решила ее выручать. - Мне кажется, Депп поинтереснее будет, - осторожно предполагаю. Мама Лена поспешила согласиться. Но не тут-то было! - Да? А кто во вторник вечером опять «Остров Проклятых» пересматривал? - Послушай, Нина, это совершенно другое. Там гениальный саундтрек. И он там следователя играет, мне интересно... - Ну слава богу! - мама Нина картинно вздевает руки. – А то я уже начала волноваться! Тут до мамы Лены доходит, что над ней нехило прикалываются. Но она, естественно в курсе, что в таком случае лучший способ выкрутиться – подключиться ко всеобщему веселью. - Ты, Нин, кстати, меня на прошлой неделе раз двадцать пять спрашивала пойдем ли мы на последних «Пиратов Карибского моря». Отвечаю: пойдем... Эх, чего только не сделаешь, чтоб тебя порадовать!... Собиралась на «Авиатора», ну ладно уж... - Ах вот ты значит как! – снова картинное, на этот раз - «руки в боки». – Да очень надо, я и сама схожу! Опасаюсь, что шуточная ссора может перейти в нечто иное. - А я бы на оба фильма сходила. - Ты наша умничка, - мама Нина прижимает меня к себе. – И зачем мы только весь этот разговор затеяли? Глупо... - Нина, мы же обсуждали уже... Надо, чтобы понимала всю ответственность выбора. А вдруг это Катя себе из-за нас напридумывала? Или из-за того, что это сейчас модно? Поэтому и надо было убедиться, что она это серьезно... «Темным» девушкам в нашем мире живется нелегко! - Ах вот вы чего боялись! Мама Лена обрадовалась, что я ее правильно поняла, улыбнулась и закивала. Однако мама Нина не на шутку раззадорилась. - Ну и как ты интересно проверишь, что она это серьезно? На детектор ребенка подключишь?! И вообще, ты что же, ее любить перестанешь, если... Тут мама Лена не выдержала: вскочила с диванчика и обняла нас с мамой Ниной. - Ох, ну хорош уже... Пристыдили, пристыдили. Виноват, каюсь, исправлюсь. Что поделаешь, работа у меня такая: быть подозрительной. А на самом деле я вас просто очень-очень люблю. - Мы тебя тоже очень любим, - отвечает за нас обеих мама Нина, - и прощаем. Хоть ты и бываешь порой несносно подозрительной. Я улыбаюсь, согреваясь в их объятиях. Я знаю, что они меня будут любить всегда-всегда, что я всегда могу рассчитывать на их поддержку, что всегда могу обратиться к ним за помощью. Особенно, если надо будет вывести кого-нибудь на чистую воду методом рассудительности и интуиции. - А Женю в гости приводи, знакомиться будем, - тихонько шепчет мама Нина. Я окончательно расплываюсь в улыбке. Собираюсь сказать что-то вроде «Конечно приведу!», но меня прерывает мама Лена. - Да-да, обязательно приводи, посмотрим, что за девушка. Вдруг она «темной» прикидывается потому, что это сейчас модно... - Лена! - Мама!!! Наши идиллические объятия немедленно распадаются на возмущенную маму Нину, не менее возмущенную меня и маму Лену, держащую руки в позиции напоминающей одновременно «сдаюсь!» и «пожалуйста, не бейте меня!». Окинув наметанным взглядом противниц, мама Лена понимает, что расправы ей не миновать. Поэтому она медленно поворачивает левую руку так, чтобы увидеть, который час. - Ого, пол десятого уже! «Пираты» в четверть одиннадцатого начинаются! Скорее, девочки! А то опоздаем на сеанс! И пулей вылетает из кухни. Нам, ясное дело, ничего не остается, кроме как последовать за ней. Уже в лифте мы с мамой Ниной прекращаем возмущаться, а по дороге к кинотеатру наша семья выглядит самой счастливой, сплоченной, нежной и веселой. Когда-нибудь и у меня будет такая же. На следующей неделе Женю в гости приведу.