***
Сейчас ему семнадцать, выпускной. Время близится к вечеру, но выпускники совсем не торопятся уходить. Хочется насладиться этим вечером по полной, ведь потом их пути разойдутся. Кто-то станет героем, как и хотел, а другие отдадут себя более безопасной работе. Например, Шото Тодороки: парень с довольно мощной причудой, пользовался уважением со стороны учителей и одноклассников, ему было бы легко бороться со злодеями. Характер и сильная выдержка так же преобладали, физическая подготовка несомненно на уровне. Просто годы учёбы его изрядно вымотали, дали понять, что быть героем и пойти по стопам отца — не его судьба. Шото и Изуку сидят за одним столом, бок о бок, почти вплотную, и пьют низкоградусное шампанское. Учителя специально выбрали его чтобы не портить вечер бывшим ученикам, да и чтобы не схлопотать проблем, если детей заметят не в лучшем виде. Такая близость, по правде, очень устраивала зеленоглазого, он был просто счастлив. Парень полюбил Тодороки с времен фестиваля, что-то такое в нем притягивало Мидорию. Этот спокойный характер, которому можно позавидовать. Гетерохромные глаза, глядя в которые хочется просто застрелиться. Может весь он и сразу, всё прекрасно в Шото. Не просто так же за ним бегает чуть ли не каждая девчонка. Бывало, что просили номер прямо на улице, а Тодороки часто давал, жалея об этом позже, когда телефон буквально взрывался от вечерних звонков и типичных сообщений: «Хэй, не хочешь завтра погулять в парке?». — Давай выйдем на свежий воздух? — Шото обратился к Изуку, ощущалась легкая улыбка, которую парень так обожал. — Конечно. На улице было совсем пусто, горели уличные фонари и вывески круглосуточных магазинов. Изредка проезжали такси, притом на запредельно быстрой скорости, за такое положено оплатить штраф, если уж совсем по закону. Прохладный ветер был как нельзя кстати после душного помещения, он приятно лохматил волосы Тодороки, которые тот забыл залакировать от спешки. Зеленоволосый ощущал некий дискомфорт, будто тебя сверлят взглядом насквозь. Он осторожно повернул голову на Шото. — Твой галстук стал кривее, можно я перезавяжу его? — Шото с таким вниманием смотрел на него подходя чуть ближе и доставая руки из карманов брюк, как будто зная наперёд, что ответ будет и так положительным. — А, спасибо, что заметил. Думаю, я могу сам, иначе мне будет неловко, ‐ Мидория занервничал, начал махать руками, протестуя. Живот словно наполнили бабочки, когда его одноклассник так аккуратно и с заботой начал завязывать галстук, совсем не послушав просьбы Изуку. Ноги стали словно ватными. Мидории пришлось изо всех сил постараться, чтобы не упасть прямо на него от переполняющих чувств, когда Шото спросил: «Не слишком ли туго?». Может он совсем тронулся головой, но определенно точно заметил, какой бархатной стала интонация друга. Парень рассыпался в благодарностях, а Тодороки лишь с улыбкой похлопал его по плечу и ушёл вдоль домов ночного города.***
Шото уже двадцать, а Изуку всё ещё девятнадцать. Мидория и Тодороки не виделись ровно 2 года, 11 месяцев и 28 дней. Он правда отсчитывал, зачёркивал каждый день в календаре за все года. Изуку со всей любовью хранил эти календари на верхней полочке шкафа рядом с аптечкой. Как забавно, что по уходу Шото его жизнь стала такой мрачной и серой. Многие его «хорошие друзья» постепенно начали отворачиваться. Они просто устают от него, от его занудства и вечной трепли о первой, и, видимо, последней любви, от его безнадёжного вида. Мидории самому больно осознавать то, что и правда весь его небольшой мирок крутится вокруг звезды по имени Шото Тодороки. Название «звезда» себя оправдывает: парень стал известен несмотря на то, что не пошёл в герои. У него есть приличный бизнес, известная компания. У Шото на почте копится много предложений на фотосессии и приглашения на различные светские мероприятия. Внимание девушек он решил не упускать. Наоборот, стал пользоваться им, понимая, насколько это легкая добыча. Папарацци часто делают снимки с его девушками, создавая еще большую шумиху. Мидория скупает каждый журнал и вырезает эти фотографии, вешает на пробковую доску над кроватью в съёмной квартире, приговаривая, мол «Всё хорошо, однажды мы будем вместе». Сам же он ни черта не достиг. Конечно, работает в неплохой кофейне, денег хватает на стандартные нужды и ещё немного остается на второстепенные, что вполне его устраивает, но это не то, о чём он грезил. Некоторые говорят что он совсем «сторчался». А ведь и правда, несколько месяцев у него были проблемы с алкоголем, недельные запои и отвратительное самочувствие, вид был тошнотворный. Бросить сигареты так и не вышло, за что он не терпит себя ещё больше. Парень хотел пойти к врачу, начать принимать таблетки, но средства не совсем позволяли, да и сила воли вовсе пропала. Именно сейчас Изуку так жалел, что не был осведомлен об этом маленьком дефекте прекрасной сказки о настоящей любви. Почему-то ему хотелось рвать и громко истерить, когда он вычитал, что зудящее появившееся у него пятно около рисунка означает кое-что неприятное. Если твой соулмейт вступает в половую связь с кем-то, кроме тебя, то на твоем теле появится след, который уже, скорее всего, не исчезнет никогда. Размер и точка проявления абсолютно рандомны. Повезёт, если его легко скрыть под одеждой. Теперь в копилке Мидории появилось первое своеобразное алое пятно под ребром, как будто становишься коровой-мутантом. Забавно, что парню и его будущему возлюбленному достался рисунок коровы, она довольно милая и спрятана надежно на теле. Изуку даже успел покрестить это животное лучшим, полюбил теплое молоко перед сном, от которого так отворачивался в детстве. Парень судорожно потянулся за пачкой сигарет, стараясь не грохнуться с кресла. «Господи, успокойся, держи себя в руках» — прогонял в мыслях Мидория. Он сам не знал откуда это неизведанное чувство, Изуку ведь даже не имел малейшего представления о своей половинке. Парень казался таким беззащитным, когда нервно потрясываясь вдыхал очередную затяжку и чуть покашливал после. Никотин бил в голову быстро, отключал клетки мозга, отвечающие за панику, и достигал совершенного покоя. Завтра ему придётся явиться в кофейню чтобы поработать. Заведующий пригрозил увольнением, если тот не явится в ближайшие дни на смену. Мол, они платят ему ни за что, присылают деньги ровно в срок, но не видят отдачи со стороны юноши. Он и не был против в этот момент, надеялся, что сможет хорошо проветриться и привести мысли в порядок за работой. Может, поговорить с коллегой? Мидория принимал заказ у своей старой подруги — Очако, они обсуждали жизнь, ведь так же не виделись с времён выпускного. Оказалось, девушка стала героем и занимает четвёртое, но тоже почётное место среди лучших героев. Она так захватывающе рассказывала, что некоторые оборачивались на неё и грели уши. Сам Изуку не был в восторге, совсем без энтузиазма слушал и пропускал мимо ушей. Урараке приходилось пару раз спускать старого друга с небес на землю громкими фразами. — Твой капучино, — он натянул улыбку и подал ей горячий стаканчик, от которого приятно веяло ванилью с клубникой. Парень невольно поморщился, живот неимоверно зазудел, и, кажется, начал так же гореть как прошлой ночью. Мидория выбежал через чёрный ход, попутно прося сотрудника подменить его на некоторое время. Он сел на одну из лавочек звонко стуча ногой по асфальту. Даже самому глупому человеку было бы ясно, почему снова эти ощущения. Теперь ещё больше хотелось уничтожить всех и всё, Мидория проклинал этот мир за то, что достался соулмейт, причиняющий ему столько боли. И моральной, и физической. Зуд не был таким сильным, но парень считал иначе, неосознанно внушая самому себе, что это адская боль. Так и получалось. Он около двадцати минут сидел на скамейке корчась от боли и крепко сжимая живот рукой. Второй закуривая сигарету одну за другой, пока не достигнет покоя. В такие нервотрёпные моменты парень не замечал, как быстро только что новая пачка оказывалась в мусорке. Из дома напротив вышел парень, почему-то такой знакомый Изуку. Казалось, он знает его целую вечность. Эти двухцветные волосы, этот стиль одежды и эта спокойная, плавная походка. Мидория не мог рассмотреть его лицо, не понимал, какой цвет глаз, но почему-то думал, что эти черты так знакомы. — Почему он напоминает мне Шото? — тихо, еле дыша заговорил зеленоглазый, вроде пытаясь привлечь к себе внимание взглядом. Следом вышла какая-то девушка: длинноногая брюнетка с роскошными волосами. Худая, между прочим, тоже стильно одета. Видно, что бренды на ней совсем не дешёвые, даже близко не походило на масс маркет. Тот незнакомец посадил ее в такси, как-то странно оттолкнув, когда та пыталась обняться на прощанье. Изуку сделал финальную затяжку, выбросил бычок и вернулся за стойку, обслуживать дальше. Наверное, просто показалось, что это тот самый Тодороки, который бесследно пропал в его жизни… Но Мидория так хотел верить в обратное. Дело близилось к закрытию, парень протирал стаканы и тарелки, проверял оборудование и уже думал сделать себе кофе с позволения начальства, как послышалась открывающиеся дверь. Он тяжко вздохнул подходя к кассе и на автомате выпалил: — Добрый день, что будете брать? У нас сегодня акц… — не успел закончить Мидория, как понял, что этот «незнакомец» зашёл в его кофейню, и что он всё-таки тот самый пропавший Шото. Парень тихо сглотнул, стараясь вернуть сбившееся дыхание. — От вас пахнет сигаретами, вы так часто курите? — парень совсем не передал эмоций, но, похоже, что ему весьма неприятен этот запах. Тодороки старался аккуратно завести диалог, потому что нашёл знакомые черты в этом зеленоволосом кудрявом мальчике. Он был так похож на обладателя тех огромных зеленых глаз, отсутствие которых Шото убивает моделями, что смело прыгают к нему в кровать. Это прекрасный шанс заставить прессу буквально взрываться, если их застанут после. Не сложно было вспомнить что это Изуку, но приобретший «великолепные» мешки под глазами и больной вид в придачу. Шото с самой первой их встречи был уверен, что они как-то связаны. Что рано или поздно эта связь проявится, и не важно как, он верил своей интуиции. — Так что вы закажете? — отводя взгляд в сторону закончил парень. — Латте и пару минут общения с тобой, Изуку. Пожалуйста, — Тодороки упёрся руками о стойку, поддаваясь чуть ближе к озадаченному работнику. Мидория правда не понимает что с ним происходит, он соглашается, но выглядит так нелепо сам для себя. Теперь зеленоволосый походит на бедного щенка, чей хозяин нашёлся спустя долгое время. Изуку подал стакан той же дрожащей рукой, ощутив, как чужие холодные пальцы легонько и нарочно коснулись его, приводя в смущение, заставляя сердце биться чуть чаще. Между ними словно прошла искра, а пятна на теле будто увеличивались, жгли еще сильнее и яростнее, поглощали всего Изуку. Эта боль не была похожа на старую, она куда сильнее. — Что-то не так, Мидория? — Шото метнул обеспокоенный взгляд на старого друга, который выглядел так, будто вот-вот сорвется в жуткой истерике и разобьет витрину с пирожными, — Идём на воздух, пожалуйста. — Давай, сядь, — парень отставил пластиковый стакан, опускаясь на корточках напротив Изуку. — Что с твоим животом? Где и как болит? Может я смогу помочь. Он говорил как настоящий герой, он и был лучшим героем для Мидории. Зеленоглазый молчал, вообще не реагировал на Шото и просто наслаждался этим моментом. Он не понимал, почему его так тянет к разноцветному, а почему он сам так бережно относится к нему? Они не виделись, казалось, целую вечность, а он всё так же по доброму спрашивает в чём дело и рассматривает каждую веснушку на лице. — Шото, можешь остаться со мной? — Изуку почувствовал как легкий румянец подступает к щекам. Впервые за три года он почувствовал настоящее облегчение, свободу, и легкую эйфорию. Тодороки заменил ему любые импортные сигареты, эта звезда теперь сияет гораздо ярче, чем он мог представить. Шото замер, серьёзно смотрел на друга и не понимал что с ним. За этот период Изуку явно изменился, не совсем в лучшую сторону, но ему ведь уже без разницы. Больно признавать, но за эти пару минут он ощутил ещё более острую тягу к зеленоглазому. Ровно как и Мидория после этой встречи чувствует, насколько он жалкий, что больше не сможет существовать без Шото. Чувствует, что нуждается в его скорой помощи. — Изуку, мы должны решить проблему с твоим животом. Отпросись. Вдруг это что-то серьёзное, что не стоит игнорировать? Они, точнее Тодороки, решил, что они срочно пойдут к нему, и может он найдет у себя таблетки от боли в животе или что-то более действенное. Изуку до последнего не хотели отпускать, говорили, что сегодня он слишком мало отработал. Не хотели до тех пор, пока не подошел Шото и не заверил, что это срочное дело, в котором их работник обязан участвовать. Заведующий даже позавидовал и с заиканиями в голосе согласился, предупредив, что тому все-таки придется сидеть здесь до самого закрытия и убираться после, в следующую смену. — Знаешь, я правда многое упустил, перестав с тобой общаться. Со мной бы ты не смог так запустить свою жизнь, здоровье в том числе. И курить ты бросишь, понятно? — голос парня был властным, проскакивали нотки злости. Злости на себя, за то, что не смог оградить своего чуть ли не лучшего друга от всего этого дерьма. Что не поддерживал его в трудные периоды жизни. Шото слишком мало узнал, лишь основные недуги юноши. На самом деле их гораздо больше, а главная — Тодороки. Та несбыточная мечта, что сводила его с ума ежедневно. Не давала нормально спать, есть и работать. Если бы Изуку платили каждый раз по одному доллару, когда он думает о Тодороки, то у него и был бы всего один доллар, ведь он никогда не выходит из головы. Они сели на диван, повернувшись друг к другу. Мидория не скрывая нервозности перебирал пальцы рук, а Шото лишь с умилением смотрел, но в тоже время ему было больно от того, как он медленно сходит с ума. При этом Тодороки считал его сильным человеком, раз тот мог бороться с самим собой и окончательно утонуть в тоске. Мидория дождался Шото, дождался свой спасательный круг. — Шото, — тихо вдохнул Изуку, делая небольшую паузу, — У меня сыпь, она сильно зудит и вызывает боли в животе. Сейчас я чувствую, как она буквально пожирает меня, ‐ он осторожно поднимает свой темно-зеленый свитер оголяя пресс и чуть грудь. По всему телу расползлись жаркие пятна, они словно пульсировали и набухали. Это правда выглядело жутко. Вот она, обратная сторона медали, та тёмная часть детских сказок о вечном счастье. Шото бегал глазами по животу друга, борясь с желанием дотронуться или забрать его всего себе навечно. Взгляд привлек рисунок под ребром, — это была корова. То самое существо, что есть и у Тодороки. В точности такой же рисунок у него есть на сгибе локтя. Стало моментально ясно, почему его внезапно начало так тянуть к Мидории. Он был его соулмейтом, отсюда и взялась эта необъяснимая страсть и вновь всплывшая детская любовь, что пропала после выпускного. Парень начал на себя злиться ещё больше, вспоминая тех девушек, что попадались ему. Что все это дерьмо Изуку терпел только по вине Шото. Парень закатал рукав черной водолазки, протягивая руку и показывая ту коровку, стоящую боком к своему предназначенному. Сказать, что Изуку был удивлен, ничего не сказать. Он не мог произнести ни слова. Такой ответственный момент, когда он готов без умолку говорить, как любит Шото, и как же он рад. Настолько рад, что буквально выкинул все дурные мысли из своей головы, что наконец получили логичное объяснение. У него просто не хватило сил возмутиться на того, кого так любил и желал. — Шото, это… Корова? — его губы растянулись в нежной улыбке, в такой ликующей и блаженной. Парень коротко кивнул, притягивая Мидорию к себе, обнимая так крепко, но одновременно так мягко, чтобы случайно не навредить ему. Как это не парадоксально, но Тодороки так хотел запереться от всего мира, надежно спрятать Изуку, и никому не отдавать. Наконец насладиться моментами вместе, ведь теперь шансов предостаточно. Гетерохромный ласково поглаживал парня по кучерявым волосам, осторожно шепча: — Я люблю тебя, Мидория. ты лучше любого обезболивающего, Тодороки Шото