***
Ближе к вечеру ко мне в комнату, как всегда без стука и что-то громко напевая, ввалились Хосок, Чимин, Тэхён и Чонгук, сходу спрашивая про мое состояние. — Как поживает наша больная? — с улыбкой спросил Хосок, подходя к кровати и мягко щелкая меня по носу. — Жива? — Жива, жива, — улыбнувшись в ответ, ответила я, — а вам, я смотрю, весело. — О-очень, — протянул Чимин, усаживаясь на пол рядом с Тэ и Гуком. — Мы собираемся прогуляться ночью, — произнес Чонгук и внимательно посмотрел на меня, — пойдешь с нами? Я посмотрела на него, как на идиота, и сказала, что в моем состоянии можно пойти только прямиком в могилу. Температура хоть и спала, но озноб и общее недомогание просто отказывались покидать несчастную меня. — Да ладно тебе, Айрен, пошли, — уговаривал меня Тэхён, с надеждой смотря на меня, — тут ведь красиво. — Да, тебе понравится, — поддержал его Чонгук. Но я лишь отрицательно покачала головой, сказав, что, как бы сильно я не хотела пойти с ними гулять всю ночь и вместе встретить рассвет, я должна оклематься перед завтрашними съемками. Вскоре ребята, явно расстроившись отказом, покинули мою сонную берлогу, пожелав напоследок скорейшего выздоровления. Да уж, оно мне явно не помешает.***
Проснувшись от ужасной жажды, когда уже полностью стемнело, я с горечью обнаружила, что в стакане, что стоял на прикроватной тумбе, не осталось ни капли. Чертыхнувшись себе под нос, я с трудом встала с кровати и, накинув на себя найденный наощупь плед, тихо вышла из комнаты. Вдоволь напившись, я с трудом, благодаря тусклому свету уличного фонаря смогла разглядеть часы, показывавшие 21.49. Судя по тишине, царящей в доме, ребята уже ушли, оставив меня в гнетущем одиночестве. Потерев переносицу и поправив чуть съехавший с плеча плед, я решила пойти обратно в свою комнату, намереваясь вновь забыться крепким сном младенца. Проходя мимо комнаты Юнги, я заметила тусклый свет, исходящий, судя по всему, от неяркой настольной лампы и просачивающийся сквозь дверные щели. Про себя спросив, почему он остался дома, а не пошел вместе с ребятами гулять по ночному Пуану, я решила раз и навсегда все выяснить и, не успев подумать, распахнула дверь, увидев Мина, который сидел за переносным синтезатором спиной ко мне. — Юнги? — тихо спросила я, пытаясь привлечь его внимание, но, когда он даже не шелохнулся, продолжая перебирать тонкими пальцами по черно-белым клавишам, заметила наушники, торчащие из его ушей. Невольно нахмурившись и сведя брови у переносицы, я стала медленно перебирать ногами, шаг за шагом приближаясь к Юнги. Оказавшись прямо позади него, я аккуратно опустила руку на его плечо, отчего Мин, как ошпаренный, сорвал наушники и обернулся, в шоке смотря мне прямо в глаза. Пару секунд его оцепенения сменились ставшей нормой неприязнью. — Чего тебе? — безразлично спросил он, отворачиваясь от меня, отчего сердце пропустило удар. — Мы, — неуверенно начала я, уткнувшись в пол, — мы можем поговорить? — Нет, — коротко ответил Мин, ясно давая понять, что не потерпит моего присутствия, — уходи. — Нет! — твердо проговорила я. — Я не уйду, пока ты не объяснишь мне все! — Тогда я тебе помогу, — зло прошипел парень, в следующую секунду грубо хватая меня за локоть и направляя в сторону выхода. — Прекрати! — крикнула я и буквально из последних сил вырвалась, отбегая в противоположную от двери сторону. — Умоляю, Юнги, скажи. Скажи, почему ты стал так ко мне относиться? — обиженно спросила я, даже не надеясь на адекватный ответ. — Я ведь не заслужила этого, — от обиды слезы стали проситься наружу, образуя в и без того больном горле противный ком, — я так больше не могу. Сквозь пелену на глазах я смотрела на Юнги, который с видом всемирного мученика потер переносицу. — Я тоже так больше не могу, — хрипло проговорил Мин, начав медленно подходить ко мне, — после нашего поцелуя на съемках я не могу смотреть на тебя и понимать, что мы не можем быть вместе. Я молчала, в полном шоке смотря на парня, который уже стоял практически вплотную ко мне. Неужто он… неужто он тоже? — Юнги, — тихо начала я, опустив голову, но Мин нагло перебил меня. — Я знаю, что ты скажешь. Что мы всего лишь друзья и никаких «нас» быть не может, — начал закипать он, повысив тон. Сквозь непрекращающийся поток громких слов, часть которых я пропускала мимо ушей, до сих пор не веря в услышанное минутой ранее, я пыталась достучаться до Юнги, все время взывая его по имени, но тот просто не слышал меня. — Юнги! — крикнула я, наконец, отрезвляя его и привлекая внимание к себе. — Ч-что? — как-то слишком неуверенно произнес Мин, смотря мне прямо в душу. Я молча подошла к нему вплотную и, не прерывая зрительного контакта, аккуратно положила руку на его грудь, подушечками пальцев ощущая, как быстро бьется его сердце. Да что уж там, мое собственное готово в любой момент выпрыгнуть наружу, переломав мне все ребра к чертям. — Поцелуй меня, — тихо, практически шепотом произнесла я, наблюдая за тем, как меняется выражение его лица. От былой злости не осталось и следа, а на смену ей пришло неподдельное удивление, — прошу. Я желала этого всем своим сердцем и душой. И Юнги исполнил мое желание. Мин притянул меня за талию, сильно прижимая к себе, наверное, с намерениями переломать все кости, и неуверенно коснулся моих губ своими. Я блаженно прикрыла глаза, полностью отдаваясь в плен чувств и ощущая, как мои щеки буквально пылают от стеснения, и подумала о том, что это лучший подарок на день рождения. Неуверенный, в каком-то смысле девственный поцелуй опьянял, в клочья разрывая последнюю каплю разума. Но Юнги этого, видимо, оказалось мало. Он, еще крепче сжимая мое тело, с новой силой вгрызся в мои губы, углубляя столь долгожданный для нас обоих поцелуй. Я вцепилась в его плечи, как в спасательный круг, слишком охотно отвечая ему. Мысли вмиг перепутались, и я стала ощущать, как тугой узел возбуждения спустился к животу, а температура в комнате, кажется, повысилась на несколько градусов, отчего мне стало очень жарко. Буквально утопая в любимом человеке, как в океане, я совсем не заметила, как Юнги скинул с моих плеч мешающийся плед и, аккуратно подхватив меня на руки, понес в сторону односпальной кровати, мягко опуская на жесткий матрас. Когда воздух прекратил поступать в легкие, я отстранилась от Мина и смущенно отвела взгляд, пытаясь скрыть красные щеки. — Стесняешься? — с улыбкой спросил парень, пытаясь заглянуть в мое лицо, которое я упорно скрывала. — Айрен, посмотри на меня. Все-таки решившись, я заглянула в его глаза, наполненные любовью и нежностью. Последние полгода грубый и черствый по отношению ко мне Юнги, наконец, снял свою маску, за которой скрывались искренние чувства. — Если ты не хочешь, — хрипло начал он, нависая сверху, — то мы не станем этого делать. — Хочу! — неожиданно выпалила я, несмотря на легкий мандраж и волнение перед грядущим. Да, я жутко хочу его, прямо здесь и сейчас, и никакой страх меня не остановит. Я слишком долго ждала этого момента, чтобы вот так просто бросить все на полпути. — Хочу, просто… — помедлила я, вновь отводя взгляд и подбирая нужные слова, — ты ведь должен понимать, что… — Конечно, — перебив меня, улыбнулся Мин и опустил одну руку мне на талию, другой продолжая держаться на весу. Искренне улыбнувшись ему, я потянулась к его губам за новым поцелуем, пока Юнги аккуратно, чтобы не спугнуть, стянул с меня пижамные шорты и начал поглаживать бедра. Возбуждение вновь заполонило разум, и я издала первый тихий стон, блаженно закатывая глаза от столь приятных прикосновений. Дернув ногой, коленкой уперлась во что-то твердое, лишь спустя пару секунд поняв, что Юнги тоже возбужден не на шутку. Об этом говорил не только его стояк, но и шумное, совершенно сбившееся дыхание на моей шее. Решив тоже проявить инициативу, я потянула его за футболку в попытках снять ее, но его голова отказывалась так просто пролезать в горлышко, поэтому ему пришлось справляться самому. Увидев его нагим по пояс, я отметила его чрезмерную худобу, которую до этого момента почему-то не замечала. Неловко посмеявшись с этой ситуации, Юнги уже более удачно, нежели я, избавил меня от ночной рубашки, буквально пожирая взглядом. От его хищного взора я вновь почувствовала жуткое стеснение и попыталась прикрыть совсем небольшую грудь руками, но Юнги, которому этот жест явно не понравился, схватил меня за запястья и, удерживая их над моей головой, продолжил исследовать мое тело уже языком, играя то с одной грудью, то с другой. До жути приятные ощущения заставляли смущенно стонать и выгибаться в спине навстречу Юнги, который, отодвинув кромку трусов, начал ласкать меня, одновременно вводя то один, то два пальца в лоно и растягивая его. — Юнги, отпусти меня, — в полубреду произнесла я, показательно подергав руками, которые Мин крепко сжимал. — Прикрываться будешь? — томно прошептал он мне на ухо, специально прижавшись пахом к моей промежности. Я медленно мотнула головой в знак отрицания. — Молодец, — хрипло произнес он, отпуская, наконец, мои руки, которые я сразу же опустила на крепкие мужские плечи. Тем временем Юнги, видя, как я уже изнемогаю от желания, не спеша, как бы растягивая приближение самого важного момента, избавил меня от последнего элемента одежды. — Юнги, — от смущения прикрыв глаза, прошептала я, слыша, как он тоже снял с себя шорты, — я люблю тебя. — И я люблю тебя, — прошептал он в ответ, в следующее мгновение аккуратно входя. От неожиданности я вскрикнула и глазами, полными страха, уставилась на него. Мин встревоженно спросил, больно ли мне, но, получив отрицательный ответ, вошел глубже, останавливаясь на несколько секунд и давая мне привыкнуть. Чтобы отвлечься от скорее просто неприятных, нежели болевых, ощущений, я нежно поцеловала его, думая о том, что и мечтать не могла о подобном завершении дня. Который, интересно, час? Как долго я уже у Юнги? Впрочем, абсолютно неважная в данный момент информация. Более менее привыкнув к его члену, я стала двигать бедрами навстречу ему, пытаясь получить большего. От моих действий у Мина будто сорвало крышу и он, войдя, наконец, во всю длину, начал двигаться быстрее, постепенно наращивая темп. Юнги буквально вдавливал меня в кровать, заставляя меня хрипло стонать и выгибаться ему навстречу. Быстрее, еще быстрее.