Единственная и неповторимая

12 сентября 2016 года Юнги уже несколько дней подряд безвылазно сидел в звукозаписывающей комнате, пытаясь сотворить хоть что-нибудь. Стараясь не мешать ему, я лишь пару тройку раз в день заходила к нему, чтобы принести еды и забрать грязную посуду. Думаю, словами описать нельзя то, насколько сильно я соскучилась по нему за все это время. Мастерски подкинув овощи на сковороде, я отошла от плиты и перевела взгляд на часы, которые показывали 13.21, как вдруг услышала оглушающе громкий крик Юнги, доносящийся со второго этажа. — Да черт возьми! — очень, прямо очень зло прокричал Мин, и в следующую секунду послышался громкий звук синтезатора. Дернувшись от неожиданности, я покачала головой и выключила конфорку. Быстро поднявшись по лестнице, я вошла в комнату звукозаписи и увидела сидящего за неизменным синтезатором Юнги. — Что тут у тебя? — с опаской спросила я, проходя внутрь. В такие моменты даже ребята сторонились Мина — когда у него не получается записать минус или сочинить песню, он приходит в ярость, отыгрываясь на бедных клавишах. — Не мешай, — даже не посмотрев на меня, кинул Юнги, снова опуская тонкие пальцы на синтезатор. Я вопросительно приподняла бровь, подошла к Юнги и зарядила ему несильный подзатыльник. Так, для профилактики. — Оборзел или да? Юнги, придерживая голову, повернулся в мою сторону и опешил. — Это ты, что ли? — недоуменно спросил он, смотря на меня уставшим взглядом. — Настолько заработался, что даже меня не узнаешь? Не думаешь, что пора отдохнуть? — мягко проговорила я, подходя к нему сзади и приобнимая со спины. Мин покачал головой и сказал, что у него нет времени на отдых. Скоро камбэк, а у него даже нет готового минуса. — Ты вечно работаешь в одиночку и никого к себе не подпускаешь. Что за натура у тебя такая? — вспылила я, понимая, что подобное происходило и до наших отношений. — Включи, что есть, послушаем вместе. Юнги стал отнекиваться и говорить, что еще ничего не готово, но я упорно стояла на своем. В конце концов, он вздохнул и с видом всемирного страдальца нажал на кнопку «Play» на аппаратуре. Инструментал Blood Sweat & Tears негромко заиграл, и я, заметив блокнот со словами песни, взяла его в руки и начала петь, немного хмуря брови. Я заметила на себе странный взгляд Мина и, посмотрев на него, улыбнулась, продолжая петь. Юнги в бессчетный раз взялся за синтезатор и начал играть, наполняя и без того безумно красивую мелодию своим талантом и прекрасным звучанием. — Юнги, это прекрасно, — проговорила я, улыбаясь в тридцать два зуба, когда минус закончился. Мин неловко улыбнулся и, почесывая затылок, отвел взгляд в сторону, поблагодарив меня. — Ну чего ты? Мне правда очень понравилось, оппа! — воодушевленно произнесла я, крепко обняв его. — Как ты меня назвала? — удивленно спросил Юнги, смотря мне в глаза. — О-оппа, а что? — недоуменно переспросила я, присев к Юнги на колени. Мин покачал головой и улыбнулся, прижимая меня к себе. Мы посидели в обнимку минут пять, как вдруг Юнги опустил пальцы на черно-белые клавиши и начал играть до боли знакомый припев I Need U. Прикрыв глаза, я начала тихо подпевать в такт музыке, ласкающим слух звуком вытекающей из-под плавно и изящно бегающих пальцев Мина. — У меня для тебя новость, — с серьезным видом произнес Юнги, закончив играть. Повернувшись у него на коленях всем корпусом, я спросила, хорошая ли она. — Не ерзай так, — прикрыв один глаз и поморщившись, произнес Юнги, — это, знаешь ли, возбуждает. Я отвела взгляд и почувствовала, как щеки непроизвольно краснеют. Юнги улыбнулся и щелкнул меня по носу, заставив тем самым посмотреть ему в лицо. — Так вот, — наконец, продолжил он, — после съемок у нас будет пару дней отдыха, поэтому мы едем к моим родителям. — П-правда? — в шоке спросила я, а мои глаза в буквальном смысле полезли на лоб от изумления. Юнги утвердительно кивнул и спросил, не против ли я. — Конечно, нет, — с воодушевлением ответила я и поцеловала парня в щеку. Тут радость сменилась непонятной для меня самой эмоцией — вспомнился рассказ Мина о своих родителях. Они всю жизнь не верили в него и называли позором семьи, отчего в глубине души я считала их какими-то монстрами. — Ты чего? — недоуменно спросил Юнги, судя по всему, заметив, как резко изменилось мое выражение лица. — Ничего, — я отрицательно покачала головой и отвела взгляд, решив утаить от него свои не самые приятные мысли, — все нормально. Я еле-еле смогла уговорить Юнги согласиться на мое предложение о помощи, в результате чего через часа два инструментал и слова к песне были готовы. Я улыбнулась, мимолетно чмокнула его в сухие губы и пулей вылетела из комнаты. — Ребята, песня готова! — радостно кричала я, бегая по второму этажу и привлекая внимание парней, некоторые из которых повылазили из своих берлог. — BS&T готова! Я прекрасно знала, что Юнги не нравилось, когда я вытворяла нечто подобное, поэтому, услышав громкий хлопок дверью и приближающиеся быстрые шаги за спиной, пулей спустилась по лестнице, продолжая горлопанить о том, что мы можем записать песню хоть сейчас. Оказавшись в гостиной, я оббежала диван и увидела, как Юнги пытается догнать меня. Мы, как дураки, бегали вокруг дивана до тех пор, пока с лестницы не показались ребята. — Она правда готова? — улыбаясь, спросил нас с Мином Джин. — Да! — Нет! — Оппа-а! — с наигранной обидой протянула я, в следующее мгновение подбегая к Юнги и запрыгивая ему на спину. — Сколько раз я говорил тебе не делать так? — Извини-и, — улыбаясь, произнесла я, чмокая Мина в щеку и прижимаясь к нему сильнее. Вскоре мы всей толпой влетели в комнату звукозаписи и буквально заставили Юнги включить нам инструментал Blood Sweat & Tears. Всем безумно понравилось звучание, поэтому Намджун позвонил Сон Сондыку с целью пригласить его, чтобы тот оценил песню. Распределив слова между собой, мы дождались менеджера и, наконец, записали демо-версию. — Ну зачем? — обиженно спросил Юнги, когда долгий процесс прослушивания минуса и записи трека был позади. — Без этого ты еще, как минимум, месяц бы чахнул над ней, — ответила я, целуя Мина в щеку.

***

После долгой подготовки хореографии меня ждал огромный сюрприз — менеджеры сказали мне не надевать линзы для съемок, аргументировав это тем, что пора бы уже народу узнать о моей особенности. Я хотела поспорить с ними, но ребята поддержали агентство и сказали, что все будет хорошо. — У тебя прекрасные глаза, — в унисон твердили мальчики, что заставило меня правда поверить в это и согласиться. Клип, как и всегда, будет с огромным смыслом и красивой картинкой. Конкретно Blood Sweat & Tears будет про взросление личности*, поэтому, чтобы наглядно, но в то же время с некой загадкой показать это, на съемки пригласили две «версии» меня — детскую и пожилую. И девочка, и женщина были прекрасными собеседниками, поэтому процесс съемок был, определенно, расслабляющим и умиротворенным. Конечно, до тех пор, пока в зоне видимости не оказывался кто-нибудь из ребят. Эти дурачки своим заливистым смехом мертвого из могилы вытащат. Также на съемках был один не очень приятный момент — я упала с качелей. Больно и сильно. Как помню, первым ко мне подбежал Юнги, спрашивая, все ли в порядке, а затем и остальные ребята со стаффом. Осмотрев меня, врач заключил, что я счастливица, раз ничего себе не повредила, отделавшись лишь парой синяков. Мальчики еще долго шутили над моей нерасторопностью. Уф. Когда весь материал, наконец, был отснят, наступили долгожданные выходные, поэтому мы с Юнги, собрав все самое необходимое, прыгнули в машину, не забыв попрощаться с ребятами. С каждым пройденным километром я все больше начинала нервничать. Еще бы, все-таки, с родителями любимого еду знакомиться. Вдруг я им не понравлюсь? Еще и эти дурацкие мысли о них не дают покоя. Когда машина, наконец, заехала в гараж небольшого, но очень симпатичного двухэтажного домика, я почувствовала, как мои ладони начали непроизвольно потеть. Пытаясь унять дрожь в теле, я посмотрела на Юнги и спросила, точно ли его родители знают о нашем приезде. — Конечно, — улыбнулся он, — они очень хотят с тобой познакомиться. Все уши мне по телефону прожужжали. Я натянуто улыбнулась и отстегнула ремень безопасности, выходя из машины. Поправив задернувшийся подол юбки, я взяла свой чемодан из открывшегося Мином багажника и, еще раз посмотрев на дом, тяжело вздохнула. — Пойдем, — мягко сказал Юнги, беря из моих рук чемодан. Войдя вовнутрь, я закрыла за нами дверь и окинула гостиную взглядом — очень уютно. Мин крикнул на весь дом, что мы приехали, и тут же послышался громкий радостный голос госпожи Мин и приближающиеся шаги. — О Господи, я так рада вас видеть! — широко улыбаясь, проговорила женщина в возрасте с красиво уложенными русыми волосами и неглубокими морщинами. Госпожа Хоа кинулась обнимать Юнги, говоря о том, как сильно она соскучилась по нему, а затем перевела на меня оценивающий взгляд. Я потупила секунд пять, но, опомнившись, низко поклонилась, пытаясь унять дрожь по всему телу. — Рада познакомиться, госпожа Мин, — нервно улыбаясь, проговорила я, буквально не зная, куда себя деть. — Ну что ты, что ты, Айрен, дорогая, к чему эти официальности? Зови меня просто матушкой, а Джин Хо можешь звать отцом. — Х-хорошо, спасибо, — запнулась я, еще раз поклонившись. Тут из-за угла показался господин Джин Хо. С уже начавшей появляться сединой мужчина, на глаз даже ниже Юнги, подошел к нам и обнял сына. Я внимательно наблюдала за тем, как они общаются, переводя взгляд то на мать, то на отца. Видимо, у них большая разница в возрасте, даже больше, чем у нас с Юнги, потому что господин Мин выглядел намного старше матушки. — Ох, что ж мы на пороге-то стоим, проходите, ребятки, проходите, я уже подготовила вам комнату, — активно жестикулируя, лепетала довольно приятная женщина. Оказавшись, наконец, в небольшой комнате, я тяжело вздохнула и присела на кровать. — Как тебе мои родители? — начав потихоньку разбирать чемоданы, спросил Юнги. — Они милые, — улыбнулась я, пытаясь отогнать неприятные мысли. Мин, вытащив из чемодана футболку, снял рубашку, и я перевела на него уставший взгляд. Зацепившись взглядом за большой шрам от аппендицита, я подавила в себе желание подойти к Юнги и обнять его. Сразу вспомнились события этой не самой приятной операции, которые, смешиваясь с раздумьями о родителях, заставили меня в бессчетный раз тяжело вздохнуть и отвести взгляд, подавляя желание горько заплакать. Да что это со мной в последнее время? Сама не понимаю. — Ты чего? — видимо, заметив мое грустное лицо, спросил Юнги, подходя ко мне и присаживаясь рядом. — Ничего, — всхлипнула я, чувствуя, как Мин обнял меня за плечо, и уткнулась ему в грудь, закрывая лицо руками, — мне просто грустно, сама не знаю почему, — горько проговорила я, ощущая, как слезы непроизвольно скатываются по щекам, — прости. Юнги молчал некоторое время, но затем заключил мое лицо в свои ладони и, мягко улыбаясь, сказал: — Не вздумай больше извиняться за свои чувства и эмоции. Если тебе грустно, то я разделю эту грусть с тобой. Если тебе радостно — разделю твою радость вдвойне. Он нежно поцеловал меня и, стерев слезу со щеки, улыбнулся, смотря мне прямо в глаза. — Спасибо.

***

Я проспала буквально минут сорок, когда матушка постучалась к нам в комнату и сказала спускаться на ужин. Переведя взгляд на рядом лежащего Юнги, я вскочила с кровати и побежала умываться. Расчесавшись, я переоделась из домашней растянутой футболки в симпатичную блузку и сказала Мину, который время от времени посмеивался надо мной, что я готова. Госпожа Мин изумительно готовила. Попробовав ее запеченную утку, которая буквально таяла во рту, я блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь чудесным вкусом. Чего только не было на столе помимо мяса: салаты, запеканки, даже оладушки. И все до безумства вкусное! — Мам, не стоило так много готовить, — сказал Юнги, оглядев заполненный битком стол. — Вы с Айрен вон какие худенькие! Совсем, наверное, нет времени покушать! Неловко улыбнувшись, я отвела взгляд и уткнулась в свою тарелку. Ужин, в принципе, проходил спокойно. Родители, как и ожидалось, расспрашивали меня обо всем подряд: семья, группа, Юнги и отношение к детям. Я, стараясь изо всех сил не накосячить, на все вопросы отвечала коротко и ясно, не спешив что-либо спрашивать у них. — Кстати, Юнги, помнишь Чан Ди? — через некоторое время вдруг спросила матушка, заставив меня посмотреть сначала на нее, а затем на Юнги. — Конечно, — кивнул Мин, отправляя ломтик сочной помидорки себе в рот. — Я рассказала ей о твоем приезде, поэтому она захотела прийти к нам на ужин, — улыбнулась госпожа Мин, — вы ведь с ней так давно не виделись. Совсем к нам не приезжаешь! Я непонятным взглядом смотрела на Юнги, дожидаясь, пока он посмотрит на меня. — О, Айрен, милая, не ревнуй, — хихикнула матушка, заметив мое недоумение, — это старая подруга Юнги. Они с ней все детство вместе провели. Я вопросительно посмотрела на Мина, и тот кивнул в знак подтверждения ее словам. — Подруга, значит. Через несколько секунд напряженного молчания послышался звонок в дверь, и матушка, сказав, что это, наверное, Чан Ди, вышла из-за стола. Я замерла в ожидании и почувствовала, как тело пробивает сильная дрожь. — А вот и Чан Ди! — приобнимая девушку, наверное, чуть выше меня за плечи, радостно проговорила госпожа Хоа. — Всем здравствуйте! — столь же воодушевленно поздоровалась кареглазая шатенка и поклонилась. Я перевела непонимающий взгляд на Юнги и подумала о том, что ничем хорошим этот ужин, скорее всего, не закончится.