I knew you were trouble

      Гневион честно не хотел, чтобы их встреча началась с удара по его лицу. Он желал спокойно увидеть Андуина, который восседал на троне и с удивлением, будто не веря, глядел на дракона, который посмел явиться после того, что натворил. Он позволил королю ударить.       А Андуин позволил уложить себя и полностью раздеть. — Признайся, что ты ждал этого, — Гневион поцеловал висок Андуина, который стремился избегать касаний, но при такой ситуации это было невозможно. Горячие пальцы на плечах обжигали, и вся кожа будто пылала под внимательным взглядом драконьих глаз. — Ты устал и, быть может, утешал себя крепким вином без прекрасных женщин, которые могли бы удовлетворить твоё тело.       Гневион знал всё, о чём думал Андуин, он предвидел тот удар в момент их встречи, но не увернулся, зная, что заслужил. Заслужил больше, чем удары. Он знал реакцию на его слова и всё равно не мог сдержать улыбки, но король выглядел уставшим, совсем не радостным из-за событий, происходящих по вине Н’Зота. — Делай, что хочешь, советник, — наконец сказал Андуин, и Гневион улыбнулся, вновь видя в голубых глазах своё отражение.       Они помнили вкус кожи, запах пота и яркие эмоции в ту ночь, когда умудрились напиться в таверне. Тело болело от укусов и царапин в порыве страсти. Но всё это постепенно забывалось, и вдруг, подобно молнии всё, что было, всплыло. Андуин закрыл рот рукой, глядя на приоткрытую дверь, кровь бурлила в венах, а член стоял колом, реагируя на умелые ласки. Он не позволял никому до этого дотрагиваться до себя, а обманывать собственные чувства на протяжении долгого времени было легко.       Гневион ощущал напряжение короля, его скованность и ни с чем не сравнимое смущение. Его тело стало намного прекраснее, красивее, и на белой коже стали появляться ссадины от агрессивных поцелуев и сильных пальцев. Это заводило куда больше, чем женщины в борделях. Андуин был выше и прекраснее всех их вместе взятых.       Гневион заполучил золото Штормграда — Андуина Ринна.       Андуин прижался к горячему телу и крепко держал дракона в объятиях. Низ пылал от неконтролируемого возбуждения, голова кружилась от жара, а тело отзывалось на каждый поцелуй и каждое прикосновение. — Потерпи, король, — Гневион провел рукой по макушке Андуина, чувствуя, как сильно чужие руки царапали его кожу. Внутри тела было горячо, жарко, невыносимо. — Расслабься, вот так. — Он уложил Ринна на спину и выпрямился, вторгаясь в чужое тело ненасытно и быстро, выбивая весь воздух из лёгких.       Андуин извивался, пытаясь уйти от странных, но знакомых ощущений, но не мог ничего поделать. Им обладали, вбивали в мягкую простынь и высасывали все силы. Он захлёбывался в собственном стыде от возбуждения, а на глазах появились слёзы, которые тут же были стёрты. Король, пусть и в таком положении, когда он получал удовольствие от члена в себе, не мог позволить проронить слёзы. Но было до одури приятно.       Гневион не жалел, что заставил Андуина истощиться и целовал его в таком состоянии, когда он не мог говорить и пошевелиться. — Король Андуин, — за дверью послышался голос Магни Бронзоборода.       Гневион закрыл ладонью его рот и улыбнулся. Он наспех оделся и вышел из комнаты. — Он спит.       Магни нахмурился и махнул рукой, уже обо всём догадавшись. — Драконы…       Он вернулся и заметил, что Андуин уснул спокойным и крепким сном.