Ночь бывает яркой

Я решила оставить домашнюю работу на субботу, а сейчас, обнявшись с Джеки, я лежала на кровати и смотрела фильм «Кошмар на улице вязов» — там молодой Джонни Депп такой сексуальный, что я смотрю фильм только из-за него и его кроп-топа. Я не фанатею от него, но он мне нравится как просто симпатичный паренёк и не более. Меня больше заботило, хотя, скорее смешило то, что на каждом хоть мало-мальском страшном моменте, Джеки сначала закрывал глаза лапами, но потом начинал рычать в сторону экрана. — Ты ж мой малыш, — я почесала его за ухом и поцеловала в нос — Всё хорошо. Это просто фильм. Я ведь рядом с тобой. Тут я услышала, а потом и увидела, как прикроватная тумбочка отъезжает в сторону. Нет, это не фрагмент ужастика — всё гораздо прозаичнее и даже смешнее. Дело в том, что мы с Владиком живём в смежных комнатах, а потому решили тайком соединить их, побив небольшую дыру в стене и прикрыть её с обеих сторон тумбочками, к которым прикрепили колёса и ручки, чтобы их было удобнее открывать и закрывать. И вот, спустя пару минут и сквернословия, брат уже сидит со мной на одной кровати. — Надо расширить ход, а то я едва пролез. — Кто-то располнел? — я включила свет и поставила фильм на паузу, а потом посмотрела на то, как Влад стал чесать Джеки пузико — Что-то случилось? — С чего ты это решила? — взгляд парня бегает от меня, на Джеки, потом на ноутбук и снова на меня. — Обычно, когда ты залазишь ко мне «через ящик», то ты говоришь: «Так, блэт, врубай Стар Варс», а потом хлопаешь ладонью по полу. Ты так делал всегда, кроме сегодняшнего дня, а потому вываливай — куда вляпался? — я села рядом и скрестила руки на груди, а потом, всё же сменив гнев на милость, обняла Владика за плечи — Ну. Ну? — Центральный парк. Два часа, — только и выдал братец, но я всё поняла, а потому полезла в шкаф, в глубине которого был очередной тайник — Ты чего, Стаська? — Ну, а ты на что рассчитывал? — я достала биту, обмотанную колючей проволокой, перчатки и маску Гая Фокса — Я просто так не буду сидеть! — Просто я сказал, потому что мне нужен будет водитель. Я… Я не знаю, в каком состоянии буду и, возможно, мне понадобится помощь, — Джеки положил голову на ноги Владику и, грустно смотря на него, заскулил. — Хах, а если менты нас остановят, а у меня нет прав и нет восемнадцати? Что тогда? — я заперла дверь и, оставив все жуткие атрибуты на полу, снова села рядом. — Я оформил доверенность на тебя, да и совершеннолетней ты будешь через месяц, — Влад поднялся и покрутил биту в руках, а потом стал снимать проволоку — Это перебор. — Хорошо. Выезжаем в половине первого, а пока, — я посмотрела на часы, которые показывали половину девятого — Пока поспим. — Хорошо, — брат полез обратно в свою комнату — Я тебя разбужу. — Люблю тебя, братик, — я задвинула за ним тумбу и посмотрела на Джеки — Ты с нами, бро? — в ответ пёс резво поднялся на лапы и, резво виляя хвостом, гавкнул — Кто бы сомневался… Я уже, выйдя из душа в пижаме, спускалась на кухню за водичкой, как обнаружила всю свою семью, исключая Владика, в гостиной и этого Томаса, который в будущем разделит свою фамилию с моей сестрой. Я незаметно прокралась на кухню к Марго, что пила чай с ромашкой, которую можно без труда узнать. — Чего он не уезжает? — тихо спросила я, наливая воды в стакан. — Я тебя расстрою, но он тут на все выходные. Утром в понедельник отсюда на работу поедет, — Марго выпила несколько таблеток успокоительного — Ох… Анька ему весь мозг изнасилует… Мне его даже жаль… — Сам выбрал — его проблемы, — я пожала плечами и пошла к себе, но тут, как по заказу — О, Томас, доброй ночи. И плевать, что в своей пижаме я похожа на бомжа… *** Оставалось минут двадцать до оговоренного времени. И если брат сидел и нервничал, то я и Джеки… Мы сидели на заднем сиденье и поедали бургеры, купленные в Маке. В конце концов Владик не выдержал: — Как ты можешь просто так сидеть и жрать?! — Поделиться? — предложила я после того, как прожевала — Тут ещё три бургера. Просто я есть хочу, а Джеки всегда рад поесть какую-нибудь пакость. Правда его рвать будет потом, да и меня ты знаешь — я всегда жру или болтаю, когда нервничаю. — Блять, — недовольно протянул брат, а я, перевалившись через сиденье, обняла его — Чего? — Владик, ну Владик. Я ж подкалываю тебя. Просто ко ещё, если не я? — я звонко поцеловала его в щёку, а потом прижалась своей щекой к его немного щетинистой — Коляешься, дорогой мой. — Так, я пошёл, — сказал Влад, заметив, что к парку начали стекаться молодые люди — Не вернусь через полчаса — вытаскивай меня. — Окас, — я убрала бургеры в пакет. Я не знала, что будет, а потому заблокировала все двери в машине и скинула пакеты с едой на переднее сиденье. После же, всматриваясь в темень парка, я обнялась с битой и нервно поглаживала Джека. Сказать, что я волновалась за брата, то это ничего не сказать, как бы клишированно это не звучало. Он мой брат, а я — его сестра. Мы в ответе друг за друга и я не знаю, что будет, если я потеряю Влада. Я люблю его больше всех на свете и всегда буду с ним, даже если от него отвернётся весь мир. Мы всегда были вместе — с самого детства. Помогали друг другу в школе с уроками, пусть он и старше. Прикрывали шалости, которые любили делать, а потом оба и получали по жопам, что быстро становились в яблоко. Помню, когда Владу было семнадцать, его сбил мотоциклист и его чудом поставили на ноги. Тогда я всегда, каждый день, приходила к нему, даже когда он был без сознания, сидела рядом и читала пройденный материал, рассказывала, как прошёл день. В общем, кроме меня тогда рядом с ним не было никого. А если бы любимая Анечка или Сашенька попали бы в беду, то родители бы примчались тут же. И пока я не нашла ответа на свой вопрос: «Чем же я и Влад отличаемся от Саши и Ани?» Прошло двадцать минут, а брата нет. Ох, пусть он и говорил выждать полчаса, но я больше не могу — взяв биту в зубы и выпустив Джека, мы понемногу стали пробираться к парку, что был за углом. Спрятавшись за большим мусорным баком, я долго не могла понять — а происходит там вообще что-то или нет. А почему? А потому что, сцуко, тишина! Тишина, которая не несёт ничего хорошего. Неожиданно я услышала какую-то возню, а после, из соседней подворотни, вылетел мой брат, что смачно вписался затылком в фонарный столб, но, благо, снег смягчил падение… Ну или только я так сейчас думаю. — Джек. Сторожи! — показав на Влада, я спустила дога и сама вышла из укрытия, но, когда я увидела трёх громил, за спинами которых лежало шестеро таких же, как мой брат, я поняла, что делать мне тут нечего, но я же дура иногда — Эй! Сволочи! Зря… Зря… Зря… Сразу вспомнилась утка из мема, но она мне сейчас не поможет. Мне бы помогли ноги Усэйна Болта, но их нет. Я дрожала как осиновый лист, сжимая в руках биту, пока мой брат не очень успешно пытался вставать. А эти три Халка продолжали надвигаться на нас медленно, зная, что мы никуда не денемся. И вот, в следующую секунду, я полетела в тот самый бак, за которым недавно пряталась, но я больше всего переживала за Джеки и Влада. В глазах темнеет, а во рту чувствуется привкус крови, болит голова. Следующие моменты я помню плохо. Запомнила только чёрный джип Александра. *** А вот теперь настало время разноса по полной программе — едва мы с Владом пришли в себя с утра, так нам такое влетело от родителей. Мне казалось, что хуже материнских оплеух и словесных оскорблений не будет, но больше всех отличился отец, что был, обычно, не очень многословен: — У вас два месяца для того, чтобы найти работу и дом. Берите всё, что хотите с собой, но через два месяца я не желаю вас тут видеть. Я посмотрела на Влада, что, похоже, был моим собственным отражением… За исключением лица, больше похожего на сливу — у него трепетали ноздри, тряслось всё тело, были бисерины пота на лбу и на носу. Я чувствовала примерно это же… У меня пересохли губы, и заледенели ладони… Неужели они так просто откажутся от родных детей? Тех, в чьих жилах течёт их кровь… Что же… Я знала, что родители у нас с «приветом», но чтобы настолько? Я не могу поверить.