Способ коммуникации

      Максу хочется сказать бесконечно много. На то, чтобы озвучить все его мысли, не хватит ни одной, ни двух, ни, кажется, даже дюжины вечностей. Мысли путаются, сбиваются, перекрывают друг друга, устраивая у Вершителя в голове полнейший кавардак, потому что каждой из них хочется быть высказанной самой первой, оказаться самой важной. Хочется сказать о том, как скучал. Хочется вспомнить обо всех моментах вместе. Хочется так много рассказать, поделиться эмоциями и впечатлениями от всех событий, что пришлось переживать в одиночестве. Хочется благодарить за сны, за помощь в возвращении к реальности, за поддержку, за то, что не дал потерять себя, что много лет подряд находился рядом даже мысленно. Бесконечно благодарить. Благодарить и стараться отплатить своему спасителю хотя бы сотой долей того, что тот делал для него.       А ещё хочется впервые сказать о своих чувствах, осознать окончательно которые было чертовски много времени.       Вернее, наоборот, говорить о них прямо ни в коем случае не хочется, но остро необходимо показать их хоть каким-либо способом, чтобы все-таки поставить лучшего друга в известность о том, что, кажется, он стал значить в некотором роде больше, чем просто друг. Да что уж там, гораздо больше. Удивительно, кстати, что тот с его способностью видеть Макса насквозь об этом ещё не знает. Или умело делает вид, что не знает, потому что обычно он осознаёт, что творится у Вершителя в голове, задолго до него самого.       Шурф тем временем молчит, видя по лицу друга, что его сейчас не нужно отвлекать от попыток верно сформулировать свои мысли. Молчит и терпеливо ждёт начала диалога, глядя сквозь стеклянные стены кабины канатной дороги на проплывающие под ними горы, верхушки деревьев и сам Город. Неудивительно, что, предложив погулять, пока не истекла любезно предложенная им вечность, Макс в первую очередь потащил его именно на эту канатную дорогу, с которой, собственно, все когда-то и началось.       Наконец Макс усилием воли собирает в кучу все свои мысли и вкладывает их в одно-единственное слово, которое тихо выдыхает, подходя ближе и пряча глаза.       — Спасибо, — выдыхает и тут же замирает, стараясь не упустить и запомнить ускользающий момент. Кажется, перестаёт даже дышать, только робко поднимает взгляд на Шурфа, чтоб видеть его реакцию. Судя по всему, тот прекрасно понимает, что его собеседник вложил в это слово гораздо больше, чем можно было бы подумать, и едва заметно улыбается уголками губ в качестве ответа.       Они стоят так некоторое время, а затем на плечи Макса, обнимая, ложатся тёплые руки, а сам он подходит ещё ближе, сокращая расстояние между ними до минимума, и утыкается лицом куда-то в шею лучшему другу. Он давно не чувствовал себя так хорошо, правильно и защищенно. Первый раз за последние несколько лет можно просто стоять и не думать ни о чем, наслаждаясь теплом чужого тела. Из кабины открывается вид на прекрасные пейзажи совсем юного Мира, а в воздухе витает запах приближающегося рассвета и едва уловимой свободы. Теперь упустить момент становится просто невозможно, потому что он сам с удовольствием готов растянуться на целую вечность. Или даже на несколько вечностей подряд.       Максу даже не хочется, как раньше, бояться непонятно чего и бороться с самим собой. Он осознаёт, что его чувства, кажется, поняли и приняли без слов, и решается легонько провести носом по шее, будто спрашивая разрешения на какие-либо дальнейшие действия.       Шурф все также без слов поворачивается к нему, заставляет поднять на себя взгляд и касается губами чужих обветренных губ. Сначала на долю секунды замирает на них, а потом целует резко и настойчиво, руками при этом продолжая бережно обнимать и прижимать к себе ещё теснее, чтоб между ними совсем не оставалось воздуха. Контраст нежных рук и настойчивых губ сводит с ума. Мир замирает. Ошарашенный Макс немного с запозданием отвечает на поцелуй, пытаясь перехватить инициативу, подставляется под ласку тёплых рук, почти перестаёт бояться сделать что-либо не так и просто пускает все на самотёк. Они целуются самозабвенно, долго и чувственно, потому что каждый пытается вложить в это действия все, что чувствует к другому — тепло, благодарность, боль от столь долгой разлуки, все воспоминания и пережитые вместе эмоции. По кусочку каждого из их общих Миров, как существующих, так и ещё пока только гипотетических.       И это оказывается в действительности самым правильным в данный момент способом коммуникации.