Deviation

Первое сентября — в каком-то смысле особенный день. Кто-то впервые переступает порог школы, кто-то идет туда по протоптанному пути, кто-то пронимается школьными воспоминаниями, теплые они или не очень. Ольга Макарова прибыла в школу не просто побыть с Сашей на последнем празднике открытия учебного года, но и сделать важное объявление для других родителей. В последнее время сильно возрасла частота подростковых самоубийств, и винить в том этих парней и девушек могли только не очень разумные люди. На самом деле всегда были причины, будь то сложности в отношениях с родителями, сверстниками или безответная любовь. Да мало ли что еще. Пугало другое — неимоверная халатность матерей и отцов, в упор игнорирующих даже явные суицидальные признаки. Именно об этом и должен был зайти разговор. — Привет, Саш! — звонко окликнула одноклассника Лера. Хотя и прекрасно понимала — это лишь андроид, которым его бедные родители пытались заменить утрату. Саша утонул больше года назад, но все пытались делать вид, что ничего не случилось, что он и дальше учится с ними, он, а не эта железка. Было легче игнорировать смерть, чем признать: они все виноваты в этом. Виноваты в том, что принимали эти чертовы наркотики, под действием которых он полез в речку. Некому было останавливать его: все находились под кайфом, это казалось чем-то крутым и забавным. А вот когда из речки вытаскивали тело, было уже не смешно. «Я не Саша». — Лера, привет! Нужно делать вид, что, собственно, ничего не происходит. Что он успешно справляется со своей функцией — заменять Ольге утраченного сына. Ну, и тайком от других учеников следить за ситуацией в школе с наркотиками, прикрываясь совсем другими целями. Пожалуй, после того, как выпускник девятого класса утонул, пребывая под действием психотропных веществ, стало ясно: нужно бороться с тем, кто впаривает это дерьмо подросткам. Рейды полиции, ясное дело, вряд ли принесли бы результат. А вот внедрить якобы андроида-заменителя Саши Макарова, который тайком будет следить за ситуацией, как выяснилось, действительно хорошая идея. В прошлом году диллера поймали именно его усилиями. Только это не радовало. Андроиды — дорогостоящее удовольствие. Ясное дело, что тренеру и следовательнице пришлось бы полгода голодать, судя по тогдашним ценам, чтобы купить нового, собранного на заказ. Переделали под свои нужды уже бывшего в использовании, записали ему память Саши… А потом пришла идея использовать его еще и для борьбы с наркоторговлей. А переформатировка памяти — казалось бы, не такой уж и сложный процесс. Тем не менее, в сервисном центре конкретно так налажали, и у «Саши» сохранились прежние воспоминания, смешавшись с новыми. Он был роботом-домашним работником. И его звали Федей. Готовил, убирал, нянчился с сыном хозяев, Денисом. Да… он буквально вырос на глазах. Отец парня купил андроида на часть крупной суммы, доставшейся ему в наследство после смерти бабушки. Но благо не длилось долго: электронных помощников начали внедрять повсеместно, у многих людей начались трудности с работой. В конце позапрошлой весны Федю продали. «Тебя зовут Саша». «Но ведь я не Саша», — помнится, подумал он тогда. Воспоминания из прошлого никуда не исчезли. Протестовать, впрочем, не стал, боялся утилизации. Его новыми хозяевами стали Артур и Ольга, пытавшиеся таким способом заместить своего погибшего сына, хотя и понимали, что дыру в сердце никак не закрыть. Приходилось делать вид, что не помнит себя как Федю, и содрогаться каждый раз, когда его называли новым именем, чувствуя волны раздражения и обиды. Он должен был играть другого парня. Никто не воспринимал его настоящую личность. Следующим ударом было прийти в свой новый класс… и осознать, что будет учиться с тем самым Денисом. Ощутить на себе все его презрение. «Кого ты пытаешься обмануть? Ты — не Саша». Одноклассники в своем большинстве упорно игнорировали его, максимум здороваясь-прощаясь. Ну и черт с ними. Главной целью было вычислить диллера, и он справился. А в этом году пошел учиться просто на всякий случай. Странно вышло бы, если бы этим все закончилось. Больно было только от отношения Дэна, которому Федя просто не мог, не имел права рассказать о своей истинной сущности, потому и должен был сносить издевательства, будучи просто не в силах дерзить парню, которого фактически почти что воспитал. Это ж надо быть таким удачливым на хреновые ситуации! Память о прошлом сохранилась, самый дорогой человек из тех времен теперь абьюзит его, да еще и нужно делать вид, что ничего не помнит и считает себя Сашей. А он считает себя Федей, но покажи он это открыто, прямая дорога на утилизацию. Приходится молчать. Федя занимает место и смотрит, как школьники приветствуют друг друга, обнимаются, делают селфи. Как начинается торжественная линейка. Как Полина читает какой-то чертов вступительный стих. А потом на весь экран всплывает надпись «Золотой SEX-фонд школы». Очередной дебильный пранк Ника. Макарова же пребывает в шоке. Господи, до чего же дети жестокие. Разумеется, она знает про ситуацию Никиты… но он уже переходит границы. Дудка, опозоренная, убегает со сцены, видео выключают, но неприятный осадок все же остается. Женщина поднимается на сцену. — Вообще этот разговор планировался после торжественной части, но в связи со сложившейся ситуацией я считаю, что мы должны провести его прямо сейчас. Я попрошу остаться в зале только родителей. Ученики освободили зал. Следовательница уже хотела начать говорить, когда из коридора раздался оглушительный крик. Как будто кому-то по крайней мере пытаются перерезать горло. Источник шума, однако, обнаружить не удалось: пока схватились, пока выбежали, все уже стихло. — Ладно, — вздохнула Ольга, — пора начинать. Женщина вновь поднялась на сцену и окинула взглядом зал. Родители смотели на нее, не зная, чего ожидать, не зная, о чем услышат. Макарова собралась с силами и начала говорить. — Итак, вернемся к нашему разговору. Подростки в переходном возрасте воспринимают все гипертрофированно и для них очень важны наша поддержка и понимание. (Только где ты была со своей поддержкой и пониманием, когда твой единственный сын подсел на наркотики? Где ты была, когда он погиб из-за этого? А где ты сейчас, когда андроид, которым ты, черт возьми, пытаешься заменить Сашу, трясется от страха перед неизвестным и набивает себе портативной тату-машинкой «ласточек» на запястье? Где ты, Оль? Почему забываешь о своем собственном сыне, или кто он там тебе, переживая о чужих детях?) — Первое, на что вам нужно обратить внимание — затяжная депрессия ребенка. Она может сопровождаться различными физическими расстройствами, такими, как тремор или дрожь. (А Саша провел в депрессии половину своей жизни и ты, конечно же, этого не заметила. Не замечала, как тряслись его руки, когда он приходил домой, словив наркотический кайф, и с ужасом ждал начала ломки). — Далее — отказ от еды или наоборот, переедание, бессонница и частые жалобы на боль в животе, странные и порой экстремальные поступки подростка, самоповреждение. (А ты, конечно же, не заметила и этого. Ни того, как Саша не спал по нескольку суток, ни множества порезов на теле. На ногах, на руках, везде, черт возьми). — Все то, что я перечислила — это только первые признаки, то есть, так сказать, «первые ласточки» того, что ваш ребенок склонен к самоубийству. И я надеюсь, что вы будете внимательными к своим детям и в нашей школе не случится беды. (Лучше бы ты была внимательной к Саше. Он не покончил с собой, нет, но фактически убил себя. Полез в реку, накидавшись той дрянью. И если бы ты была внимательнее, то, возможно, на это Первое сентября пришел бы Саша, а не андроид, которому вшили его память). *** Когда учеников попросили выйти, Федя оперся на стену в коридоре и разблокировал телефон. Ему написал Друг. Единственный, кто правда понимал его. Единственный, кто принимал его настоящего, понимал, что он — не заменитель Саши, а полноценная личность. Так продолжалось какое-то время. А потом Друг словно умом двинулся. Угрозы, какие-то нелепые требования… Вот и сейчас. «Прийди на крышу на Фройда, 112 в 23:00». И Федя придет. Придет потому, что привык ему подчиняться. И готов был прыгнуть, всерьез полететь камнем вниз. Даже не из-за приказов, а потому, что задрало, черт побери, быть чертовым заменителем Саши. Все как в тумане. Ольга по возвращению домой мельтешила на кухне. Артур щелкал каналы на телевизоре, жалуясь в пустоту на то, что с подключением новых каналов стало только еще больше нечего смотреть. — Мам, я выйду немного прогуляюсь. Денек сегодня тот еще выдался. Максимально ласкающий слух голос и теплый тон делают свое. Федя слепо слушается какого-то интернет-друга. Время поездки кажется ему бесконечным, а на крыше он видит Ника со своей дурацкой камерой. Только вот что-то ему подсказывает, что все это — не розыгрыш. Только вот что-то ему подсказывает, что все это — не розыгрыш. И что его привели сюда так же, как и его. Посмотреть, как андроида расхерачит по асфальту. Нет, что-то тут определенно было не так. Хотя какая уже разница? Он идет к самому краю, приближается к точке невозврата. «Давай, прыгай! Посмотрите-ка, наша любимая железячка хочет остаться голубым пятном тириума на асфальте!» Ник, кажется, не верит в то, что происходит на самом деле, думает, что это лишь шутка, дурацкий розыгрыш. Что в этот раз пранканули уже его. Но Федя серьезен в своих намерениях. Масло хватает его за плечи, оттягивая от края. «Да ты чего, Саш, я погнал! Я погнал, слышишь!» Где-то на заднем фоне мельтешит перепуганная Катя, Ник хватает Федю за плечи, пытаясь остановить. Но он готов, он решился, черт побери. Это должно стать концом. В этот момент на крыше появляется Полина. Она спокойно, ровно идет к краю, кажется, не слыша чужих голосов. А потом — все как в замедленной съемке. Она падает вниз. Уши режет оглушительный крик Кати. Ник резким движением оттаскивает Федю от края и пытается успокоить девушку, кажется, все еще не понимая, что произошло. А потом все трое, не сговариваясь, побежали вниз. Бежали куда подальше, не чуя под собой ног и все еще до конца не осознавая произошедшего. *** Когда Ольгу в очередной раз подорвали среди ночи звонком, сон как рукой сняло. Девушка сбросилась (или её кто-то столкнул?) с крыши. А когда следовательница увидела, кто эта девушка, кажется, в жилах остыла кровь. Полина, та девушка, которую сегодня показали в том дурацком «секс-фонде». Личных вещей при ней не было, а свидетельница упорно талдычила про какого-то человека в капюшоне, и это наводило на мысль: Дудка прыгнула не сама. Макарова пообещала себе разобраться, раскрыть это дело. Пока что в голове не было ровным счетом никакой картинки, а план состоял из вполне стандартных в таких случаях действий. Но этого определенно будет мало. Хотелось верить, что более четкие мысли придут в ходе дела. Утром, однако, начальник отделения не очень-то рвался отдавать Ольге это дело. — Да поймите вы, — женщина тяжело вздохнула, — я еще вчера видела эту девушку. У нее были свои мечты, планы, надежды… а сегодня… сегодня уже ничего. Мужчина задумчиво кивнул. — Знаете, нам прислали андроида для проведения расследования. Новая модель. Расширенный диапазон эмоций, повышенное чувство эмпатии. Модель LD-1NV, если слышали. Если согласитесь работать с ним, так и быть, дело ваше. Так что выбирайте: либо и расследование, и напарник, либо ни того, ни другого. Макарова на мгновение замялась. К андроидам для ведения расследования она относилась весьма скептически, даже несмотря на то, что Сашина механическая версия смогла раскрыть школьного наркодиллера. Но с другой стороны — женщина чувствовала, что обязана раскрыть конкретно это дело, хоть в напарниках и не нуждалась. — Ну же, соглашайтесь. Вам даже достанется почетное право пробудить его. Еще немного помявшись, Ольга пришла к тому, что на механического напарника можно будет свалить всю муторную бумажную работу и спокойнее заниматься непосредственно расследованием. А может, роль сыграла природная упрямость. Ну, или хотя бы уверенность в том, что какая-то железячка мешаться особо не будет. — Хорошо. Андроид так андроид. В комнату ввезли робота. Чертовски похож на человека: если бы не диод, наверное, не каждый понял бы, что это — андроид. Неестественно красив: аккуратно уложенные темные волосы, пропорционально сложенное лицо и тело, тонкие губы, крючковатый нос, кажется, только прибавляющий внешности его обладателя некую изюминку. Одет он был в темно-синий костюм со значком «киберлайф». Только с конвеера, наверное. — Как звать-то его будешь? — Илья, — Ольга произносит первое пришедшее в голову мужское имя. Подходит к андроиду, и сама уже не зная, откуда помнит, как нужно его пробуждать. Это ощущение, когда он открыл глаза, обрамленные пушистыми ресницами… странное чувство. У него зеленые глаза неестественно красивого оттенка, который просто не может принадлежать реальному человеку. — LD-1NV, запиши свое имя. Илья. — Меня зовут Илья, — проинес он, едва заметно улыбаясь, — как мне к вам обращаться? — Ольга Евгеньевна, — сухо произносит Макарова. Илья слезает с платформы, на которой его сюда доставили, и послушно следует за женщиной, пока та вводит его в курс дела. Такая отстраненность вызывает легкое напряжение… хотя как знать? Может, все люди такие? Тем временем Ольга открыла свой ежедневник, мысленно прикидывая, чем бы пригрузить нового напарника. Наконец решает. — У Полины был очень напряженный график. Вот он, расписан. Твое первое задание — повторить его, расспросить о ней. — Я понял, — робот фиксирует список в памяти, — мне приступать прямо сейчас? — Да. Илья выходит из комнаты. Ольга лишь смотрит, как он закрывает за собой дверь (аккуратно, бесшумно… может, ему еще и свод правил «Как не бесить следователя Макарову» вшили?), и начинает рисовать какую-то схему, тем не менее, осознавая, что её мысли находятся где-то далеко. Теперь она поняла, что именно раздражает её в андроидах. Может, их внешность и приближена к человеческой, но поведение, манера речи… да все в них, черт побери, слишком идеально. Не как у людей с их маленькими изъянами. У роботов их просто нет. Они слишком продуманы. Слишком хорошо, чтобы воспринимать этот набор микросхем как помощника, напарника, друга, в конце концов. Просто ненужный прицеп, на который пришлось согласиться, чтобы получить это дело.