Этюд белых хризантем

Гарри обнаружил себя у ворот поместья Малфоев. Воспоминания шестилетней давности, связанные с этим домом, были не самыми радостными и явно не из тех, которые хотелось бы помнить. Сквозь кованые решетки виден фасад старинного четырехэтажного здания с башнями, упирающимися в затянутое тучами Уилтширское небо. Особняк казался мрачным и нелюдимым, идти туда по собственному желанию Гарри бы ни за что не согласился, но обстоятельства, заставившие его оказаться на широкой дорожке, посыпанной гравием, вряд ли можно назвать добровольными, разве что Поттер сошел с ума. Он поднялся по серым каменным ступеням, и тяжелые массивные двери тут же распахнулись, впустив Героя Британии внутрь. Гарри показалось, будто он прыгнул в пасть чудища, а уж когда двери с едва слышным скрипом захлопнулись, заточив его в тускло освещенном коридоре, ощущение только усилилось. Дом тих, как могли быть тихи все старые дома: где-то скрипели половицы, слышался свист сквозняка, гулявшего по старинным галереям, да шепот портретов. Его встретил домовик в потрепанной старой наволочке с вышитым гербом дома Малфоев. Эльф поклонился, подметя огромными ушами ворсистый ковер и протянул крючковатые пальцы, предложив проводить гостя в гостиную, выглядевшую уже не настолько мрачной и гнетущей с обитыми светлым деревом стенами и окнами от пола до потолка, незакрытыми темными шторами, мягкими диванчиками, креслами и столиками с резными ножками. - Хозяйка Нарцисса просила располагаться. - эльф поклонился, снова подметя ушами пол. - Мистер Гарри Поттер желает чай? - Нет, спасибо. – Гарри улыбнулся домовику, равнодушно смотрящему на него круглыми, словно теннисные мячики, глазами. Тот лишь согласно кивнул и тут же исчез с легким хлопком, давая возможность оглядеться по сторонам, постоять напротив полотна с деревенским пейзажем, по которому то и дело проезжала повозка, нагруженная сеном, да пролетала стайка стрекочущих птиц. - Добрый день, мистер Поттер. – Нарцисса Малфой появилась в дверях. Высокая, стройная, облаченная в строгую, темно-серую мантию, туго опоясанную вокруг все еще по-девичьи тонкой талии тяжелым кожаным ремнем. И выглядела, как и помнил Гарри – холодной и отстраненной, будто королева, взирающая с балкона на толпу ждущих ее речи подданных. – Очень рада, что вы приняли мое приглашение. – Она одарила его полуулыбкой, не затронувшей холодных голубых глаз, прошла вглубь гостиной, легко ступая по пушистому светло-зеленому с бежевым ковру и протянула тонкую, холеную ладонь, с усеянными кольцами пальцами. - Добрый день, миссис Малфой. – Гарри ответил на рукопожатие, ничуть не смущаясь направленного на него внимательного, изучающего взгляда. – Не смог отказать Вашей просьбе, если обстоятельства дела настолько важны и срочны, как Вы писали в письме. - Присаживайтесь. – Нарцисса кивнула на глубокие кресла около камина, расположившись в одном из них и приказав появившемуся по щелчку домовику подать чай и угощения. Гарри поерзал в кресле, недовольный необходимостью соблюдать глупый этикет. Все, чего хотел Поттер – уйти из этого дома, как можно скорее и не иметь никаких дел с Малфоями. Он пообещал себе – если дело окажется хотя бы в половину не таким страшным и серьезным, как указала Нарцисса в письме, то он со спокойной душой скинет его на аврорат, и займется чем-то по-настоящему важным. – Как и писала, мистер Поттер, я бы хотела, чтобы этим делом занялись именно Вы. Так как обстоятельства обязывают меня придерживаться строгой секретности. – Взгляд холодных глаз прожигал, и Гарри на всякий случай поставил пару дополнительных барьеров вокруг своих мыслей. Нарцисса же сделала глоток чая из тонкой фарфоровой чашки и продолжила. – Я прошу Вас, мистер Поттер, избавить нашу семью от темномагического проклятья. Гарри удивленно моргнул, чуть не пролив на себя горячий чай. Впервые на его памяти чистокровная семья, имевшая всем известные связи с темной магией, благополучно использовавшая ее на протяжении многих веков и упорно хранившая в тайне древние фамильные заклятия, обращалась к нему с подобной просьбой. - Мы бы, конечно, могли справиться со всем в одиночку, и поверьте, занимались именно этим до сего дня, но, к сожалению, времени больше нет. - холод в мгновение ушел из глаз Нарциссы, Гарри видел в них огонь решимости и твердой уверенности пойти на любые жертвы. На его памяти, такой взгляд у миссис Малфой был только в моменты, когда кому-то из членов ее семьи грозила смертельная опасность. - Я прошу Вас спасти моего сына, мистер Поттер. Интуиция редко подводила Гарри. И сейчас она говорила, что история, которую хочет поведать ему миссис Малфой – совершенно его не обрадует. Он выпрямился в кресле, все еще отчаянно надеясь, что сможет увильнуть от вмешательства в дела Малфоев, игнорируя ехидный голос в голове, нашептывающий, что Нарцисса Малфой не из той категории женщин и сумасшедших мамаш, которая стала бы просить помощи Гарри Поттера, если бы причина была столь ничтожна и не требовала принятия экстренных мер. - Прошу вас, объясните подробно, что произошло, миссис Малфой? – кивнул Гарри, ставя на стол пустую чашку и с тоской думая о том, что вероятнее всего, стены этого дома в ближайшее время он будет видеть чаще, чем собственного. - В декабре прошлого года Драко поразило темномагическое заклятье. Оно убивает его каждый день, мистер Поттер, отнимая жизнь по крупице и заставляя моего сына испытывать невероятные муки. Кто наложил его, к сожалению, неизвестно, иначе мы бы уже приняли меры. – Гарри кивнул, думая, что тогда аврорат бы расследовал очередное «таинственное» убийство и в случае с Малфоями, вряд ли нашел бы виновных. – Об остальном Драко должен рассказать вам сам. Нарцисса щелкнула пальцами, приказав домовику позвать хозяина Драко и немного грустно улыбнулась Гарри. - Сын против вмешательства кого-либо в это дело. – «Тем более меня», - подумал про себя Гарри, ухмыльнувшись уголком рта. – Поэтому точно будет не в духе. Прошу его простить за это, мистер Поттер. – Гарри подумал, что терпел «немного не в духе» Малфоя в течение шести лет в школе, так что один разговор вполне сможет выдержать. Поэтому, когда высокие двери гостиной распахнулись, являя наследника древнего магического рода, Гарри был готов ко всему. Малфой прошел внутрь бодрой походкой, только кивнув в сторону Поттера и не выказав больше никаких знаков приветствия, и на первый взгляд не выглядел ни больным, ни умирающим в ладно сидевшем на фигуре черном магловском костюме и дорогих туфлях. - Садись, сын. – Нарцисса указала на соседнее кресло, но Малфой проигнорировал ее просьбу, встав напротив матери спиной к Поттеру, что, очевидно, было сделано намеренно. - Раз уж ты не послушала меня, мама, и все равно поступила по-своему, то так и быть, я поговорю с ним. Но поговорю один. – Гарри не видел выражения лица Малфоя, но отчетливо разглядел поблекшую улыбку и нахмуренные брови Нарциссы, недовольной ответом. - Хорошо, сынок. – женщина тяжко вздохнула и поднялась с кресла. Мягко чмокнула Драко в подставленную щеку, кивнула Гарри и протянула руку для прощания. – Я надеюсь, это не последняя наша встреча, мистер Поттер. Хотелось надеяться на обратное, но Гарри слишком хорошо знал себя, и любопытство пожирало его изнутри с той самой минуты, как Малфой перешагнул порог гостиной. Он улыбнулся Нарциссе, снова сжав ее тонкую, белую руку в своей, и проследил, как она вышла, закрыв за собой тяжелые двери. Атмосфера в гостиной сразу перестала быть столь дружелюбной. Гарри чувствовал прожигающий, недобрый взгляд и, повернувшись, увидел пристально наблюдавшего за ним Малфоя, чуть склонившего голову к левому плечу. - Пойдем, Поттер. – не дожидаясь ответа, он пошел к выходу. - Куда? Здесь поговорить нельзя? – хмуро спросил Гарри, не испытывая ни малейшего желания бродить по коридорам огромного особняка. - Не хочу, чтобы мама узнала обо всем, что я скажу, еще до того, как ты покинешь мой дом, Поттер. – Малфой закатил глаза, будто говорил очевидные вещи, а Поттер оказался ничего не понимающим идиотом, и распахнул двери. – Пойдем в мой кабинет. Там, конечно, тоже не спрячешься, но на нем хотя бы не стоят прослушивающие чары. – с этими словами он вышел, скрываясь за поворотом, и Гарри пришлось догонять наглеца почти бегом, чтобы не потеряться в бесконечных коридорах. Верхом глупости было бы заплутать в огромном доме и дать Малфою повод потешаться над ним. Тому ничего не стоит продать Пророку байку о том, как Гарри Поттер не смог найти выход из мэнора. Они шли галереями, завешанными портретами в тяжелых золоченых рамах, то и дело перешептывающимися между собой, по крутым, извилистым лестницам, напоминавшим Гарри о Хогвартсе, хоть те были в разы меньше, но бывшими, казалось, такими же старыми. И дом, казавшийся до этого застывшим и тихим, на самом деле был живым. Гарри понял это, как понял когда-то, что каждый магический дом имеет свою личность, как Хогвартс и Нора Уизли, как дом Лавгудов и особняк Блэков. Мэнор казался Гарри чопорным аристократом, облаченным в старинную мантию, наподобие той, в которой Рон присутствовал на Святочном балу на четвертом курсе, и больше не выглядел таким уж мрачным. Свет из окон заливал галереи, пусть и не ярким, но дневным светом, повсюду на резных столиках стояли расписные вазы и статуи магов, полы, застеленные коврами, издавали негромкий, приятный скрип, будто дом говорил с ними. Малфой остановился у одной из дверей на третьем этаже, махнул Гарри рукой и зашел внутрь, не дожидаясь гостя. Кабинет оказался довольно просторной комнатой с камином, шкафами, заставившими всю стену и набитыми книгами и артефактами, издававшими диковинный серебряный звон, прямо как в кабинете Дамблдора, и воскресившими в Гарри воспоминания о старом профессоре. - Садись. – Малфой занял место за массивным деревянным столом, следя за тем, как гость устраивается в кресле напротив. Гарри же чувствовал себя, по меньшей мере, на приеме у Министра магии или главы аврората, собиравшегося поведать ему не самые лучшие новости, а никак не на встрече с бывшим однокурсником. И чувство это совершенно ему не нравилось. Он поерзал в кожаном кресле, пытаясь усесться получше и скрестил руки на груди. Малфой тут же произнес пару заглушающих заклинаний, на немой вопрос собеседника только пожав плечами. – Я же говорил - не хочу, чтобы мать узнала обо всем сразу же. - Что за секретность? – секреты Гарри терпеть не мог еще с детства. За ними, как правило, всегда водилось что-то подозрительное, и чаще всего малоприятное и несущее опасность. - Терпение никогда не было твоей чертой, да, Поттер? – съязвил Малфой, откинувшись на спинку собственного кресла, поставив локти на кожаные подлокотники и сцепив пальцы в замок. Гарри не ответил, глядя прямо на него, зная, что под этим взглядом многим и многим его собеседникам становилось не по себе. Так и Малфой не выдержал пытки, отвернулся, посмотрел на полки с книгами, будто видел их впервые, дернул воротник-стойку своего черного пиджака, видимо, собираясь с силами. Он выглядел немного иначе, чем в Хогвартсе. Гарри с интересом разглядывал нового Драко Малфоя, сидящего перед ним, уже не нескладного подростка, коими были все они в школьные годы. Острые, резкие черты чуть смягчились, кажущаяся нездоровой бледность, превратилась в бледность аристократическую, светлые, почти белые, коротко стриженные волосы спадали на лоб, ярко блестя в мягком дневном свете, бьющем в большие, от пола до потолка, окна. Они встречались несколько раз в бесконечных коридорах Министерства Магии, но Гарри никогда особо не уделял внимания тому, чтобы получше присмотреться к бывшему однокурснику, просто кивал в знак приветствия и отправлялся дальше по своим делам. Драко Малфой в свои двадцать четыре превратился в интересного мужчину, и не знай Гарри о его сквернейшем характере, наверняка, попробовал бы пригласить куда-нибудь. - Мать, конечно, наплела тебе о том, что меня прокляли. – Малфой наконец-то оторвался от созерцания шкафов и вернулся к делам насущным, перехватив оценивающий взгляд Поттера и тут же скривив свои капризные тонкие губы в язвительной усмешке. - А это не так? - Гарри, ничуть не смутившись, ответил ему тем же. Возможно, посещение гнезда Малфоев будет не столь скучным и обременительным, как казалось вначале. - Скажем так, моя мать намеренно искажает действительность, чтобы Великий Гарри Поттер, - произнес он с издевкой, горящей в светлых, почти прозрачных, серых глазах, - непременно согласился мне помочь. Меня не проклинали, не накладывали заклятий, я не пил смертельно ядовитых зелий и не был покусан никакими магическими тварями. - Так что же с тобой, Малфой? – Гарри терпеть не мог глупые расшаркивания. Хватило еще в Министерстве, где каждый только и делал, что говорил загадками, целью которых было поддеть, залезть под кожу и вытащить на свет чужие недостатки и использовать их ради собственной выгоды. – Хватит ходить вокруг да около. - Слышал что-нибудь о ханахаки? – гадкая улыбка на красивых губах Малфоя стала еще шире, когда Гарри покачал головой, даже мельком не припоминая чего-то похожего. Он открыл рот, вероятно, собираясь пройтись по умственным способностям Поттера, но вдруг зашелся в сильном кашле, и Гарри с ужасом наблюдал, как из его рта вылетают целые бутоны белых, пышных цветов. Как только приступ завершился, Малфой, весь красный от смущения и кашля, выпрямился, в очередной раз дернув трясущимися пальцами воротник пиджака и зло взглянув на Гарри, будто это он был виноват в происходящем, кинул ему в руки один бутон. Цветок был похож на те, что выращивала Молли Уизли в своем саду и называла хризантемами, но казался куда меньше, с тонким, вьющимся стебельком и круглыми, размером с ноготь листьями. – Это вирус, Поттер. – продолжил Малфой, наблюдая за тем, как Гарри с любопытством и долей отвращения рассматривает оказавшееся в его руках растение. – Он поражает чистокровных волшебников, опутывает сердце, легкие и другие органы магическим вьюнком с белыми цветами, разрастается по всему организму до тех пор, пока легкие не забиваются этой мерзостью, блокируя воздух, от чего происходит асфиксия и, как следствие, смерть. Цветок, сначала показавшийся Гарри безобидной диковинкой, теперь виделся не менее ядовитым, чем клыки Василиска, и он с отвращением отбросил его в сторону, вызвав короткий смех Малфоя. - Не бойся, это не заразно. Тем более, ты полукровка, и подцепить ханахаки герою точно не грозит. - Как же ты умудрился его заработать? – бросил Гарри, раздраженно глядя на собеседника, определенно чувствующего себя королем положения. Лишь услышав вопрос, Малфой вмиг побледнел, а затем покраснел чуть не до корней волос. Реакция на столь безобидный вопрос показалась Поттеру подозрительной и занимательной одновременно, превращая надменного сноба в выбитого из колеи и застигнутого врасплох слизеринского хорька. - Думаю, детали для тебя не столь интересны, тем более что я хотел предложить тебе кое-что, не относящееся напрямую к делу… - О нет, Малфой. – Гарри поднялся с места, в мгновение оказавшись у стола, ударяя по нему ладонями, прервав пытавшегося уйти от темы собеседника. Драко шокировано поднял глаза на нависшего над ним Поттера, и тот, хищно улыбнувшись, довольный произведенным эффектом, продолжил. – Ты расскажешь мне, где подцепил эту дрянь, так как рассказал мне о вирусе совершенно точно не по доброте душевной. А значит, чего-то хочешь. А уж если ты действительно хочешь что-то получить от меня, то придется играть по моим правилам, Малфой. Сначала ты рассказываешь мне все, что меня интересует, и только потом я, возможно, соглашаюсь тебе помочь. Гарри ждал сцены, оскорблений, ругательств, возможно попытки ударить его исподтишка или пущенного прямо в лоб ступефая, помня прошлые выступления в их не самую легкую подростковую бытность. Однако, все что позволил себе Малфой – снова покраснеть, побледнеть, сжать кулаки и зубы так, что заходили желваки на скулах, да забилась сильнее тонкая жилка на виске под белой, почти прозрачной кожей. - Научился манипулировать, да, Поттер? – со сдерживаемым гневом выдавил Малфой, сверкая убийственным взглядом. - Пришлось. – нисколько не обидевшись, ответил Гарри и снова вернулся в кресло, с удовольствием откинувшись на спинку и наблюдая за тем, как Драко пытается взять себя в руки. Раньше он даже не задумывался над тем, насколько у Малфоя живая мимика. Он недовольно поджал губы и шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. Нервно поправил волосы, нахмурив тонкие, светлые брови, скривился, противясь собственным мыслям, и снова выдохнув, взглянул на Гарри. - Я делаю это только ради матери. Она не верит, что я могу справиться со всем сам, паникует и донимает изо дня в день тем, что я обязан попросить твоей помощи. - Ближе к делу, Малфой. – не без удовольствия подогревая гнев собеседника, подтолкнул Гарри, расплываясь в улыбке от вида в очередной раз покрасневшего Малфоя. - Ты знаешь, что стал еще более раздражающим, чем раньше, Поттер? – прошипел Драко, стрельнув в него таким взглядом, что Гарри подумал - если бы Малфой владел невербальной беспалочковой магией, то он, наверняка, упал бы замертво, сраженный вспышкой авады. Поттер хмыкнул, показывая, что не боится откровенной угрозы во взгляде Малфоя, кивком головы побуждая того продолжить рассказ. – Хорошо. Раз ты настаиваешь… Ханахаки нельзя заразиться. Он расцветает на сердце тех магов, что безответно влюблены и продолжают хранить свою любовь, несмотря на то, что не имеют шансов на ответное чувство. По мере того, как Малфой говорил и краснел с каждым произнесенным словом, брови Гарри поднимались все выше в немом удивлении. Малфой и влюблен? Влюблен так сильно и безнадежно, что его магия вырастила на его сердце цветы, которые способны убить его? Верилось в это с таким трудом, что скорее бы Гарри принял тот факт, что мозгошмыги на самом деле существуют. - Ханахаки настолько редкий, что записей о нем практически нет, всего лишь описание в справочнике магических болезней, да дневник одного сумасшедшего волшебника, датированный тысяча семьсот восьмым годом. От него невозможно вылечиться, колдомедики удивленно разводят руками, а жертвы, как правило, воспринимают смерть, как избавление от душевных мук и разочарования. Единственный способ избавиться от Ханахаки – добиться взаимности от объекта влюбленности, но и тогда вирус не исчезнет, а всего лишь уснет в организме хозяина. – Кисло закончил Драко. - Ты влюблен, Малфой? – спросил Гарри, озвучив ту мысль, что крутилась в его голове, словно заведенная. - Я делюсь с тобой важными сведениями, а тебя интересует только это? – снова залившись румянцем, выплюнул Малфой, поставленный вопросом Поттера в неловкое положение. Гарри лишь кивнул, хмыкнув на очередной недобрый взгляд в свою сторону. – Да, влюблен, Поттер. Это очевидно, если учесть, каким образом в моем теле могли вырасти гребаные цветы. - В кого? - А вот это уже точно не твоего ума дело! – прошипел Драко, поджав губы так, что они почти исчезли с тонкого лица. – Я и так рассказал тебе больше, чем намеревался. Все, чего я хочу – чтобы ты поддерживал легенду для моей матери, будто согласился расследовать дело о темномагическом проклятии. - Я не обманываю людей, Малфой. Русло, в которое утекал разговор, Гарри отчаянно не нравилось. И он не собирался потакать дурно-пахнущим затеям Малфоя. - О, перестань играть в героя, Поттер. Это было актуально пару лет назад, но не сейчас. Все, что от тебя требуется - появиться в мэноре пару раз «для выяснения обстоятельств», сделать вид, что усиленно работаешь и получить свой гонорар. Ты же частный детектив. – Люди часто думали, что раз Гарри Поттер ушел из аврората, основав собственное сыскное агентство, то можно предлагать ему разного рода сомнительные дела. Предложения подтасовки улик, попытки подкупа со стороны застуканного за изменой одного из супругов, взятничество за сокрытие нелегальных сделок с запрещенными зельями – Гарри терпеть не мог подобного подхалимажа. Из-за чего в свое время ушел из аврората, не готовый терпеть и закрывать глаза на то, как его собственные коллеги поддаются власти денег, мотивируя это тем, что на жалование аврора тяжело прожить, а уж прокормить семью тем более. «Тебе легко, ты герой Британии и точно не останешься без поддержки», - часто слышал Поттер в свой адрес, пытаясь вразумить очередного коллегу, и не получая отклика даже от начальства. Все решило увольнение, а открыв собственное дело, Гарри понял, насколько легче дышится, когда живешь в гармонии с самим собой и собственной совестью. - Я честный детектив, Малфой. Твоя мать вполне оправданно беспокоится за твою жизнь, и я не собираюсь врать ей только потому, что в твоей дурной голове завелась идиотская мысль, что ее можно обмануть с моей помощью. – Гарри в очередной раз поднялся, поправил неизменные круглые очки и направился к двери. – Передай своей матери, что я очень сожалею, но ничем не могу помочь, если клиент от этой помощи отказывается. - Он вышел за дверь, разрывая заглушающие чары и видя домовика, замершего под дверью. Эльф тут же склонился к самому полу, протягивая Гарри его пальто и шарф. - Тинки проводит мистера Гарри Поттера к выходу. - Спасибо. – он улыбнулся домовику, хоть и не испытывал ни малейшей радости. Интуиция и правда не подвела – от посещения этого дома не было никакого толка. Малфой как был абсолютным придурком – так им и остался. Надо же, пытаться обманывать собственную мать, наверняка сходившую с ума от того, что вот-вот может потерять сына. Пытаться повесить ответственность на него за собственное бездействие! Гарри зло дернул концы изумрудно-зеленого шарфа, слишком туго затянув узел на шее, и в раздражении дернул петлю обратно. Эльф аппарировал его к воротам мэнора, пожелав счастливого пути до Лондона и понадеявшись, что мистер Гарри Поттер вернется к ним, отчего на сердце у Гарри стало еще гаже, а злость на Малфоя разожглась сильнее. Он аппарировал, думая о том, что только дурак мог посчитать Малфоя привлекательным и изменившимся. *** Гарри злился. Прошли сутки, и вместо того, чтобы потратить их на действительно важные дела, он размышлял о том, в кого так сильно мог быть влюблен Малфой, что эта любовь породила в его организме смертельно опасный вирус. Он был уверен, что эгоизм Драко Малфоя должен был на корню пресечь любую сильную привязанность, в конце концов, хорек всегда всё делал только для себя. Гарри помнил, как тот руководил своими неповоротливыми, похожими на шкафы прихвостнями, как манипулировал влюбленной до безумия Паркинсон, и абсолютно никому не выказывал какие-либо знаки внимания, которые можно принять за проявление симпатии. Во время войны всем им было не до романтических чувств, и Гарри был твердо убежден, что в лагере Волдеморта мысли о любви – последнее, что посещало голову до смерти напуганного Малфоя, вынужденного ежедневно наблюдать перед собой мертвенно-бледную, неживую физиономию Темного Лорда. Тогда после? О жизни Малфоя после войны и Хогвартса Гарри не знал ничего. Колонки светской хроники «Ежедневного Пророка» то и дело печатали сплетни о Гарри Поттере, сводки решений суда о судьбе Пожирателей, но вот о личной жизни четы Малфоев, а уж тем более похождениях наследника древнего магического рода, Гарри ничего не слышал. Наоборот, он был уверен, что Драко ведет почти аскетическую жизнь, занимаясь делами мэнора вместе с отцом, посещая мероприятия, устраиваемые Министерством Магии и редкие квиддичные матчи «Сорок», которых так любил в школьные годы. Утро выдалось скверным. Гарри едва не проспал, промаявшись мыслями о Малфоях и уснув с рассветом, а когда появился в офисе, открытом недалеко от магазина «Вредилки Уизли», то наткнулся на старую миссис Флетчер, поставившую себе цель осаждать Гарри каждую неделю, заявляя в очередной раз о пропаже кота Мориса, регулярно сбегавшего из кривенькой избушки на окраине Сассекса ради прогулок в маггловской деревне. Едва выпроводив пожилую волшебницу и пообещав вернуть вздорного кота-гуляку и налив себе кофе, Гарри снова вернулся мыслями к Малфою, перебирая в уме имя каждой симпатичной девушки Хогвартса, в которую, по его мнению, мог быть влюблен бывший слизеринец. Дверной колокольчик звонко бряцнул, возвещая о новом посетителе. Гарри вздохнул, утирая лицо, слушая, как приветствует гостя секретарь мисс Новак, и провожает до кабинета Гарри. - Мистер Драко Малфой. – прощебетала она, пропуская того вперед и закрывая за собой дверь, напоследок пройдясь по фигуре посетителя восхищенным взглядом. - Чем обязан? – Гарри сразу переключил все внимание на Драко, с любопытством оглядывающего просторный кабинет, заставленный книжными шкафами, прямо как в кабинете самого Малфоя, но забитого папками с делами, справочниками по боевой магии, запрещенным зельям, темномагическим проклятьям и всему тому, что могло понадобиться в расследованиях. Взгляд его перемещался по комнате, охватывая пустующий сейчас портрет в тяжелой резной раме, два окна, завешенных легкими полупрозрачными шторами и стол с установленными напротив него двумя мягкими креслами для посетителей. Гарри внимательно следил за тем, как Малфой, уверенным шагом прошел к ним, заняв левое – темно-зеленое, грациозно закинув ногу на ногу. - Согласно этикету, сначала гостю следует предложить чай или кофе, а только после задавать вопросы. – нагло заявил Малфой, развязывая тонкий шерстяной шарф и расстегивая первые пуговицы на сером кашемировом пальто. - Не вижу гостей, Малфой. – ответил Гарри, демонстративно отпив из чашки и с наслаждением пронаблюдав, как тот недовольно вытянул рот в тонкую полоску. - Хорошо, Поттер. Я сдаюсь. Мать проела мне все мозги тем, что я плохо обращался с тобой вчера, и поэтому ты отказался взяться за это дело. – он всплеснул руками с зажатыми в них черными, кожаными перчатками, и откинулся на спинку, издав усталый вздох. – Так как отец в Италии, я единственный, кому достается все ее внимание. Гарри снова сделал глоток кофе, не впечатлившись актерской игрой Малфоя, но оценив вид открытой белой шеи с острым, ходившим вверх-вниз, кадыком. - Я даже готов показать тебе кое-что, чтобы убедить поучаствовать в этой авантюре. Если, конечно, у мистера честного детектива найдется час времени. – с четко отмеренным количеством яда добавил Драко, намекнув на то, что помнит каждую деталь вчерашнего разговора. - Уверен, этот час ни к чему не приведет, Малфой. - Гарри хмыкнул, снова отпив кофе и посмотрев на незваного посетителя поверх чашки. - Уверен, что ты проиграешь, Поттер. И… полагаю, это согласие? – вопрос вовсе не был вопросом. Малфой одним ловким движением поднялся из кресла, умудрившись не помять штанины идеально отутюженных брюк. – Жду тебя у выхода, Поттер, но не слишком долго. Поразительно, как гаденыш сумел вывернуть ситуацию в свою пользу. Гарри даже не заметил, как, гонимый любопытством и капризной усмешкой на губах Малфоя, одним махом опрокинул в себя кофе, схватил пальто и, на ходу дав указания мисс Новак, выскочил на крыльцо, чуть не ослепнув от яркого, бьющего в глаза солнечного света. Осень в Лондоне редко баловала горожан теплом и чистым небом. Гарри сбежал по ступенькам, сплошь усыпанным яркой желто-оранжевой листвой, на тротуар, где Малфой замер, наблюдая за спешащими по своим делам магами, похожими на диковинных птиц в ярких, невероятно пестрых мантиях и шляпах. Они аппарировали к воротам мэнора, прошли по знакомой уже подъездной дорожке, мимо живой изгороди и птичника, откуда на них смотрели любопытными глазами-бусинами белые павлины; вошли в отворившуюся, стоило им ступить на первую ступень, входную дверь. Гарри думал, что Малфой вновь отведет его в кабинет на третий этаж, но тот миновал парадную лестницу, прошел длинным коридором и остановился у тяжелой дубовой ниши, с виду ничем не отличавшейся от других таких же, составлявших всю стену. - Я не пускаю сюда кого попало, Поттер. – тихо проговорил Малфой, молчавший до этого всю дорогу. Гарри подозрительно глянул на его замерший недовольный профиль. Ради чего он привел его сюда, раз не хотел? Озвучить свои мысли Гарри не успел. Драко нажал невидимую кнопку в стене, едва слышно прошептал заклинание, и ниша бесшумно отъехала в сторону, открыв черную дыру, из которой ощутимо веяло холодом и сыростью. Малфой бесстрашно ступил внутрь, не оглядываясь и не дожидаясь Поттера, пошел вперед. Гарри же ничего не видел и первым делом подумал, что Малфой, возможно, спятил, решил убить и навечно замуровать его в стенах старого особняка. Послышался треск, и на стенах в мгновение загорелись факелы, освещая сложенный из грубого камня коридор. Ни картин, ни ковров, ни вычурной мебели. Только леденящий холод, щиплющий нос и превращающий дыхание в пар. Снова вспомнился Хогвартс с его подземельями, промерзавшими в особенно лютые зимние месяцы. А ведь там была гостиная Слизерина. Видимо, любовь к норам так и остается у всех выпускников змеиного факультета. Очередная дверь в конце коридора оповестила об окончании пути, и Гарри в очередной раз пришлось удивиться, когда, войдя вслед за Малфоем, он оказался в просторном зале, не менее пафосном и роскошном, чем все остальное убранство особняка. Драко сразу зажег свечи в резных канделябрах на обшитых красным деревом и бордовым шелком стенах, кинул инсендио в камин, весело затрещавший и разогнавший успевший пробраться в помещение холод. В комнате не было окон, а черный, лакированный пол, отражавший свет свечей, и огромное количество шкафов и высоких столиков со стеклянными куполами придавали ей сходство с бесчисленными кабинетами в Министерстве Магии. Гарри подошел к одному из них, увидев золотой кругляш на тонкой цепочке. На другом столике лежала знакомая еще по школе рука славы. - Коллекционируешь артефакты? – спросил Гарри, шагая вдоль ровных рядов и разглядывая лежащие под начищенным стеклом диковинные вещицы. - Да. Люблю все необычное и таинственное. - ответил Малфой, наблюдая за Поттером от камина и не препятствуя его перемещению по залу. – Мое маленькое хобби. - Маленькое? – со смешком спросил Гарри, оглядываясь на Драко и обводя руками все пространство, заполненное стеллажами и столиками. Тот лишь пожал плечами, довольно улыбнувшись и продолжая наблюдать за гостем, переходившим от одного постамента к другому, пока не замер, не веря собственным глазам. - Откуда у тебя это? – шепотом спросил Гарри, сам не зная, почему решил, что здесь надо говорить только так и никак иначе. – Мы разбили все в ту ночь в Министерстве. - Да, именно поэтому мне удалось заполучить один. – самодовольно заявил Малфой, встав рядом. Гарри скривился, все еще не в состоянии оторвать взгляд от хроноворота, то рассыпавшегося на сотни осколков, то снова собиравшегося воедино, замершего в бесконечном цикле. - Что собираешься с ним делать? – спросил Гарри охрипшим голосом. Последний раз он видел подобные артефакты в ту ночь, когда погиб Сириус, и Магический мир официально признал, что Волдеморт возродился. В ночь, когда началась война. - Починить, конечно. Гарри окинул Малфоя полным неверия взглядом. Тот лишь хмыкнул, лучась превосходством, и так захотелось сбить с него спесь, совсем как в школе, когда Гарри с наслаждением впечатывал кулак в аристократическую рожу мерзавца, считавшего себя лучшим лишь по рождению. - Так вот, что ты подразумевал под маленьким хобби, да, Малфой? - Хищно улыбнулся Поттер, глядя на подозрительно сощурившегося Малфоя. – Собираешь запрещенные темномагические артефакты. Не боишься, что я выдам аврорату твое увлечение? - Нет, - спокойно выдал Малфой, - ты же честный детектив, Поттер. А я не делаю с этими вещами ничего незаконного. Просто покупаю бесполезные и испорченные безделушки у людей, которым они больше не нужны. - И чинишь их. - Да. Мне нравится это. Так же, как тебе нравится ловить преступников и убивать Темных Лордов с манией величия. – Малфой снова улыбнулся. Глаза его ловили свет свечей и мерцали подобно самоцветам. Гарри невольно засмотрелся, думая, что только у человека, действительно любившего дело, которым занимается, может быть такой взгляд. – Но я привел тебя сюда не для того, чтобы демонстрировать свою коллекцию. Идем. Он развернулся и зашагал в дальний конец зала, где оказалась еще одна дверь, скрывавшая за собой маленькое, темное помещение, оказавшееся лабораторией. Все стены по периметру тесной комнатушки были заставлены шкафами, забитыми разными пузырьками, баночками и колбами, а в центре на идеально чистом каменном столе, под чарами стазиса в обычном медном котле, таком же, что школьники использовали на уроках, кипело зелье. Гарри проследил за клубящимся дымом, поднимающимся и стелющимся под потолком, утерев в мгновение вспотевший от стоящей здесь жары и духоты лоб. - Я пытаюсь вывести зелье, изучая дневники волшебника, про которого говорил тебе вчера. Старик изучал состояние ведьмы, пораженной вирусом, записывал симптомы, и предполагал, что если сварить зелье на основе лепестков ханахаки, то можно избавиться от заразы. - Малфой протянул ему толстую тетрадь в кожаном переплете, судя по виду, довольно старую, с пожухлыми, желтыми листами пергамента. Гарри смотрел на закорючки расплывшегося в некоторых местах текста и рисунки, на большей части которых была изображена женщина, сначала изрыгавшая лепестки, а под конец задыхавшаяся от соцветий, забившихся в горло. Малфой понаблюдал за ним, а потом подошел к котлу, разглядывая густую лиловую пузырящуюся жидкость. – Пока что ничего не получается. Я перепробовал сотни ингредиентов. Не представляешь, чего стоило добыть кровь единорога. - Он махнул рукой на выгнувшего бровь Гарри, считая его молчаливое возмущение не стоящим внимания. – Это все равно не помогло. Как бы я хотел обладать талантом Снейпа… Он бы разгадал этот гребаный рецепт за пару дней. - Разве нет другого способа? – Гарри смотрел на корчившуюся в предсмертных муках, нарисованную на последнем листе пергамента волшебницу, заставляя себя не представлять на ее месте Малфоя, но неизменно видел бледное лицо с бугрившимися венами, и цветами, заполнившими его рот и нос. - О, конечно, есть. – ядовито выдавил Малфой, скривив рот в гадкой ухмылке. – Взаимность, Поттер. Всего-то и нужно, что добиться ответного чувства от объекта своей безответной любви. В тусклом свете единственной свечи, лицо Малфоя казалось еще бледнее, а взгляд сверкал безумием отчаявшегося, готового на все человека. Человека, почти потерявшего надежду, и как знать, возможно, не так уж и плохо было дать его матери надежду, согласившись помочь? Гарри закрыл тетрадь, уже уверенный, что не сможет проигнорировать просьбу Малфоя, даже если он и был когда-то непроходимым придурком, поставившим перед собой цель раздражать Гарри Поттера одним своим видом. Он не достоин такой смерти, да и никто, кого знал Поттер, не был достоин погибнуть от того, что любит. - На самом деле, я думал об этом весь вчерашний вечер, - Гарри положил тетрадь на полку, решив сделать копию и внимательно изучить ее содержимое чуть позже и повернулся к внимательно слушавшему его Малфою, - но так и не смог вспомнить ни одной девушки, к которой бы ты проявлял симпатию. Даже в Хогвартсе. - С чего ты взял, что это девушка? – иронично изогнув бровь, спросил Драко. Гарри замер от удивления, не зная, что ответить на такое простое заявление со стороны своего вечного самопровозглашенного школьного недруга. - Какие-то проблемы с этим, Поттер? – выдал Малфой с издевкой, так и не дождавшись реакции собеседника. - О… нет, конечно. – Гарри неловко переступил с ноги на ногу, не зная куда деться от наглой ухмылки. – Знаешь, просто не ожидал, что ты… В общем, все эти разговоры о чистокровности, продолжении рода и прочем. – он взмахнул руками, едва не задев ряд хрустальных пузырьков на полке и виновато сунув руки в карманы пальто, которое до сих пор не снял, успев лишь расстегнуть большие черные пуговицы и взглянул на Драко. - Ты так и не ответил, кто отверг тебя, Малфой? - Кто сказал, что меня отвергли, Поттер? – на удивление и непонимание во взгляде собеседника тот только фыркнул и затрясся, едва сдерживая смех. - Ты бы видел себя! - Как это не отвергли? – проигнорировал веселье Гарри, все еще не понимая, что происходит. - Очень просто, герой. Если никому не признаться – то и отвергнутым не станешь. – Малфой улыбался – нагло и, как показалось Гарри, немного безумно. - Ты должен был хотя бы попробовать. - Никому и ничего я больше не должен! Знаешь, каково это, жить, зная, что в твоем теле растет эта мерзкая зараза? – Он со всей силы ударил ладонями по столу, едва не свалив бурлящий котел. Улыбка слетела, будто приклеенный кусок пергамента, оставив после себя жесткие складки вокруг сжатого рта. - И твоя жизнь зависит от одного-единственного человека, и не просто от него, а от чувства… От глупого чувства, Поттер! Сегодня есть, а завтра нет! Сегодня ты любишь, признаешься в вечной преданности, а завтра тебя уже тошнит от вида человека рядом. И знаешь, что? Я не собираюсь всю жизнь жить в страхе! Не собираюсь зависеть от гребаного вируса! Не собираюсь ждать, что мой избранник может убить меня всего лишь сказав, что больше не нуждается во мне. Эта глупая любовь! Она не нужна мне! Кто вообще верит в эту чушь, Поттер? – Малфой покраснел, то ли от избытка чувств, то ли от жара в тесной комнате. – Ненавижу! Из-за него вся моя отлаженная жизнь пошла книззлу под хвост. Гарри, не отрываясь, наблюдал за ним, за горящим взглядом, думая, что ошибся: Малфой не сдался. Никогда не сдавался. Вился змеей, юлил и обманывал, рыдал от отчаяния, но не сдавался, пробуя все, что было в его силах, защищаясь так, как мог. Он ведь всегда был таким – слабым и трусливым, но упорно идущим к цели, чего бы она ни стоила, и за это Гарри не мог отвернуться от него. Ни тогда, шесть лет назад – ни сейчас. *** Гарри не помнил дней недели, не считал числа и почти не смотрел на часы, пропадая сутками в Малфой Мэноре, запираясь с Драко в библиотеке или кабинете, пытаясь найти хотя бы одно упоминание о ханахаки и печалясь лишь о том, что не может рассказать обо всем Гермионе и подключить ее к расследованию сложной загадки – Малфой взял с него обещание не разглашать информацию и хранить тайну о собственном плачевном положении. Каждый день они говорили о прошлом, вспоминая давние обиды и глупые детские стычки, не достойные внимания, шутили, припоминая старые прозвища. Малфой достал коробку со школьными трофеями, долго смеялся, видя вытянувшееся лицо Гарри, когда вытащил на свет значок «Поттер-вонючка», все еще ярко горящий наложенными чарами. Гарри с завистью смотрел на сложенные журавликами записки, которыми обменивались слизеринцы, пергамент со старым эссе по чарам и потрепанный серо-зеленый шарф Слизерина. У самого Гарри со школы остался только альбом с колдографиями да пара старых учебников, пылящихся сейчас на полках в доме Блэков. - Ты чуть не убил меня патронусом, Поттер! - Только такой придурок, как ты, Малфой, мог использовать один и тот же прием несколько раз подряд! Это так не работает! Они сидели на полу в огромной фамильной библиотеке, масштабам которой Хогвартс мог бы позавидовать, разместившись на пушистом ковре у камина и положив головы на сиденье софы, перетащив ее сюда от окна. Окруженные горой старых фолиантов, справочников по колдомедицине, дневников и сборников темномагических заклятий, казалось, они отгорожены от всего мира и любых проблем. Они смеялись, и взгляд Гарри невольно притягивало к губам Драко, влажно блестевшим в свете свечей. В который уже раз за эти дни. - Ты так и не рассказал, когда влюбился, Малфой? В Хогвартсе или уже после? - Думаю, даже до Хогвартса, правда понял это только на четвертом курсе. - задумчиво глядя на огонь в камине, произнес Драко. - Ничего себе. - удивленно выдохнул Гарри, с трудом представляя, как человек может столько лет любить кого-то. Он все еще не до конца осознал ту всепоглощающую любовь, что питал к его матери профессор Снейп, считая этот случай одним на тысячу, а может быть и на сотню тысяч, и тут наткнулся на Малфоя. Человека, от которого подобных эмоций уж точно никто не ждал. – И что, совсем ни к кому не было интереса за все это время? - Почему же? Я успешно встречался с парой девушек в Хогвартсе. И даже парней, после школы. Мы даже пару раз целовались… Это было приятно. – пожал плечами Малфой. - Целовались? – переспросил Гарри, уставившись на избегавшего зрительного контакта Драко. – я не ослышался? Целовались? - Да, целовались, что в этом такого, Поттер? – раздраженно всплеснув руками, почти выкрикнул Малфой, все еще упрямо глядя в огонь и краснея так, что даже в неярком свете, Гарри видел, как румянец заливает его шею и щеки. - Только целовались, Малфой? И больше ничего? – он с трудом держался, чтобы не рассмеяться, видя, как румянец Малфоя приобретает насыщенный яркий цвет, а сам он кусает губы и сжимает кулаки, явно не зная, как выбраться из ямы, которую сам же для себя и выкопал. – Малфой? Гарри тронул Драко за плечо, чувствуя острую необходимость видеть лицо, но тот дернулся, вырвавшись и вскочив на ноги. - Да, Поттер, да! Всего лишь целовались и больше ничего! Как ты помнишь, я заражен смертельным вирусом, и каждое описание в справочниках говорит, что ханахаки живет в организме мага только в том случае, если любовь его, - на этих словах он скривился, будто откусил от половинки лимона, - настоящая. Как думаешь, по-настоящему любящий человек будет размениваться на ничего не значащие, мимолетные половые связи? - Прости. – Гарри улыбнулся, пытаясь сгладить острые углы. Он уже перестал удивляться уколам зависти неизвестному, сумевшему без видимых усилий привязать к себе Малфоя и даже не знавшему о том, что на свете есть человек, который любит его настолько сильно и преданно, что мог умереть. С каждым днем он прикипал к этому вздорному, нетерпимому, но невероятно харизматичному чистокровному снобу всей душой, не зная, что будет делать, когда история с вирусом будет закончена и в тайне эгоистично надеясь, что продлится она дольше, чем должна. – Но это все равно немного странно для меня. Я никогда не влюблялся так сильно. - Как же девчонка Уизли? Все газеты наперебой трещали о вашей невероятной истории любви, преодолевшей все на свете, даже тяготы войны. – Драко снова сел рядом, стряхнул пылинки с рукавов теплого, синего свитера крупной вязки. Гарри удивленно вскинул брови – ему не показалось, и он действительно слышал нотки недовольства и обиды в его голосе? - Как оказалось, не настолько невероятной, как хотелось бы. - сказал Гарри с грустной улыбкой. – Выяснилось, что я тоже люблю парней больше, чем девчонок. – он нервно хохотнул, проведя рукой по густому ворсу шерстяного ковра. Вспоминать тот период было не самым любимым делом – перед глазами до сих пор стояло искаженное гневом, красное лицо Рона, готового уничтожить любого обидчика младшей сестры. Даже Гарри, своего лучшего друга. - Оу. - Малфой почесал нос и снова заметно покраснел. Гарри хмыкнул. Ему и в голову никогда не приходило, что Драко Малфоя можно смутить так просто. – Этого не было в Пророке. Как они отреагировали? - Кто? - Твои друзья и… Уизли? - Ну, наверное, Рону было сложнее всего, - Гарри улыбнулся, на скептичное выражение лица Драко, - он свыкался с этой мыслью довольно долго, мягко говоря. Но в конце концов, здравый смысл возобладал, и он успокоился. - Ты хочешь сказать: Грейнджер вправила ему мозги? – хмыкнул Малфой. - Именно. – согласно кивнул Гарри. – Удивлен тем, как хорошо ты знаешь меня и моих друзей, Малфой. - Это довольно просто для того, кто учился с тобой бок о бок на протяжении шести лет, Поттер. - буркнул Драко, отвернувшись и снова покраснев, как маков цвет, вызвав улыбку на лице Гарри. Давно ему не было так легко в обществе кого-то, кроме Гермионы и Рона. Не нужно следить за речью, ожидая, что завтра твои слова вывернут наизнанку в очередной гаденькой статье, или подольют амортенции в бокал с вином. - И почему мы не общались с тобой раньше, Малфой? – Гарри смотрел на его профиль, думая, что они потеряли столько лет в глупых детских ссорах и противостоянии «кто кого круче», что упустили из виду то, как на самом деле хорошо ладили. Гарри удивлялся, как легко они понимали друг друга, будто и не было ни вражды, ни шести лет бездействия, будто их с Малфоем отношения начались еще на первом курсе, и теперь они, как давние друзья, сидят на полу у камина, поджав ноги, и просто беседуют ни о чем. Если бы только Малфой не был так сильно влюблен, можно было бы попробовать стать не просто друзьями… Мысль кольнула острым шипом и тут же исчезла, оставив после себя горькое послевкусие. - Потому что ты был абсолютным придурком, Поттер. – с обидой бросил Малфой. – О! Я Гарри Поттер, смотрите какой я крутой ловец и дуэлянт. Да, я убил тролля, которого впустил в школу полоумный директор. Но ведь все знают, что тогда победил Слизерин! Я весь год горбатился за очки, и что в итоге? Гриффиндор получает кубок школы! - Мерлин, Малфой, ты все еще помнишь тот случай на первом курсе? – Гарри фыркнул в кулак, наблюдая за неподдельным возмущением собеседника, машущего руками и до сих вспоминающего давнюю обиду. - Да! Это было несправедливо! – воскликнул он, и Гарри, не сдержавшись, расхохотался в горящее возмущением лицо. Малфой шумно выдохнул, разозлившись сильнее и со всей силы пихнул Поттера в плечо. – Мерзкий гриффиндорец! Все еще смеясь, Гарри схватил Драко за запястья и не удержал равновесия, когда тот дернулся, пытаясь освободиться. Они плюхнулись на пол с глухим стуком, распластавшись на ковре и замерев безвольными, тряпичными куклами. Гарри улыбался, чувствуя на себе тяжесть тела Драко, слыша бешеное биение его сердца. Мысль о том, что даже безнадежно влюбленный Малфой не может игнорировать его присутствие, неожиданно радовала. Малфой дернулся, пытаясь встать, но Гарри оказался быстрее – обнял за пояс и перевернулся, оказавшись над упавшим на спину Драко. Он был прекрасен с разметавшимися по ковру волосами, красным от смущения лицом, широко распахнутыми в удивлении и непонимании глазами, в которых прыгали отсветы огня камина. Его приоткрытые губы влажно блестели, и Гарри, раздумывая какую-то долю секунды, опустился, накрывая их своими. Поцелуй вышел неловким. Гарри ждал реакции, чуть прихватывая рот Малфоя, но тот замер каменной статуей и смотрел на него так, будто Поттер был единорогом и только что влетел в окно библиотеки. - Ладно, я понял. Бесполезно. Гарри отодвинулся со вздохом, думая, что идея была глупой с самого начала, а он все еще не научился сначала думать, а уж только потом делать. Попытался встать, но Малфой вцепился в его свитер мертвой хваткой, и смотрел так, будто от этого зависела вся его жизнь. - Поцелуй меня снова. – выдохнул он, не спуская с Гарри пристального взгляда. - Мне казалось, тебе не нравится. - Именно. Тебе показалось, Поттер. Поэтому поцелуй меня снова. – он требовательно дернул руки на себя, заставив не ожидавшего такого рвения Гарри упасть на себя и впился в его рот. От былого равнодушия не осталось и следа. Драко целовался так, будто это было последнее, что осталось ему в жизни. Открыв рот и впустив горячий язык, он обхватил шею Поттера руками, прижав его еще теснее и зарывшись пальцами в густые, темные пряди. Гарри двинул бедрами, вжимаясь стояком в бедра Драко, исторгая из его рта гортанный стон и чувствуя вполне очевидную ответную реакцию. Какие еще нужны доказательства? Гарри хмыкнул в красный и распухший от поцелуев рот, вжимаясь грубой тканью джинс в тонкие брюки и с наслаждением вырывая очередной довольный вдох. - Нам нужно либо остановиться, либо сменить место действия, - шепнул он на ухо тяжело дышащему Малфою и прикусил порозовевший хрящик. - О нет, Поттер, тебе от меня не избавиться, - хрипло ответил Драко, и в глазах его было столько обещания, что Гарри с трудом удержал удовлетворенный рык, снова жадно целуя мягкие губы. Они аппарировали в спальню Драко, с размаха упав на мягкую постель, сминая покрывало. Малфой тут же выкинул свою палочку, и та со звонким стуком упала куда-то на пол, забытая обоими волшебниками, занятыми куда более интересными вещами. Не переставая целоваться, они срывали друг с друга одежду, бросая вещи куда попало, и Гарри смеялся, целуя красные щеки и шею с выступающим, острым кадыком, худые плечи и белую кожу на тонких ключицах. - Для первого раза ты довольно активный, - не удержался от шпильки Гарри, целуя внутреннюю сторону бедра, покрытого короткими, прозрачными волосками, за что тут же получил щелбан и гневный взгляд. - Займись делом, Поттер. Я ждал слишком долго, чтобы размениваться на глупое смущение. - сказал Драко и все же покраснел, падая головой на подушки. Гарри фыркнул, целуя в то же место и оставляя влажный розоватый след на белой коже, подбираясь к подрагивающему от возбуждения члену. Кончик языка чуть лизнул головку, заставив Малфоя охнуть и толкнуться вверх, в желании получить больше. Гарри улыбнулся, открывая рот и вбирая в рот влажный, сочащийся смазкой член, медленно заглатывая на всю длину и снова выпуская его изо рта, исторгая из горла Малфоя стоны, заставляя до треска сжимать пальцами простыни. - Ты ведь знаешь, что нужно делать дальше? – С паникой в голосе прошептал Драко, когда Гарри подтянулся вверх, срывая еще один страстный поцелуй. - Думаю, справлюсь. - хмыкнул он, заставляя Малфоя перевернуться. Тот уткнулся носом в подушку, вцепившись в нее изо всех сил, и Гарри, не удержавшись, упал на него сверху, целуя в затылок и шепча в красное ухо. - У тебя ведь, наверняка, есть какое-нибудь косметическое зелье на основе масла? – ухо покраснело еще больше. - Зелье гладкой кожи, - пробурчал голос из подушки, и Гарри незамедлительно призвал его акцио, ловко поймав влетевшую в ладонь светло-коричневую бутыль с растекающимся по стенкам зельем. Он налил на руку немного пахнущего лавандой масла и сел между раздвинутых ног. - Расслабься, - Он снова склонился к красному уху, опаляя горячим дыханием и кусая за торчащий хрящ. Драко вздрогнул, чуть выгибаясь, давая влажному пальцу проникнуть внутрь и тут же вздохнул от непривычного ощущения. Гарри поцеловал его плечо, стараясь отвлечь, просунул вторую руку под живот, обхватывая член масляными пальцами. Драко дернулся, подаваясь вперед бедрами, непроизвольно расслабляясь и позволяя Гарри вставить второй палец, двигая ими в такт движениям руки на члене и вздохам Малфоя, забывшего и про смущение, и про подушку, жадно глотающего воздух открытым ртом. - Расслабься, - задушенно прошептал Гарри снова, медленно толкаясь вперед, заменив пальцы, чувствуя, как Драко обхватывает его со всех сторон, горячо, тесно, потрясающе. - Я стараюсь, - между вдохами выдавил Малфой, снова утыкаясь лицом в подушку, чуть не разрывая ее сжатыми в кулаки пальцами. – Это не так легко, как кажется. - Больно? – Малфой отрицательно покачал головой, а Гарри подумал, что вряд ли смог бы остановиться. Он толкнулся снова, входя на всю длину, заставив Драко удивленно выдохнуть. Он двигался медленно, пробуя темп и меняя угол до тех пор, пока гримаса на лице Малфоя не исчезла, а из груди не вырвался очередной удивленный стон. Он распахнул глаза, едва успев снова вздохнуть, когда Гарри, самодовольно ухмыльнувшись, снова качнулся вперед, вырывая новый сладкий стон. – Держись. – он клюнул Драко в плечо, поднимаясь на руках, и увеличил темп. Драко стонал, кусая подушку, так и не выпустив ее из рук, подмахивая бедрами в такт и сжимаясь так, что Гарри закусывал губы, умоляя самого себя продержаться еще немного. Он просунул руку, снова сжимая член Драко в ладони, двигая ей одновременно с толчками собственного члена внутри него, чувствуя скорое приближение оргазма. Малфой сжался сильнее, замерев в движении, и кончил в руку Поттера с долгим протяжным стоном, и Гарри, не сдерживаясь, толкнулся последний раз и излился в него, кусая влажно блестевший от пота позвонок на шее. Они лежали в окружении сотворенного хаоса из сбившегося в ногах одеяла, смятых простыней, сброшенных на пол подушек, пытаясь выровнять дыхание и глупо улыбаясь. Гарри притянул к себе откатившегося было в сторону Драко, фыркающего от того, что весь липкий, потный и в масле, которое Поттер забыл закрыть, и теперь вся постель провоняет лавандой. Гарри, смеясь и удивляясь переполнявшему его счастью, чмокнул его в морщившийся нос. - Знаешь, я подумал, что мне плевать, в кого ты влюблен. Потому что после того, как мы разгадаем рецепт мордредова зелья, я намереваюсь влюбить тебя в себя полностью и бесповоротно. - Ты придурок, Поттер. - Драко приподнялся на руках, заглядывая в его глаза. Гарри сощурился, не в состоянии рассмотреть выражения его лица и не помня, куда они сунули его очки в порыве нахлынувшей страсти. — Это невозможно. - Почему? – слова всколыхнули в Гарри такую черную злость и ревность, что он готов был прямо сейчас сорваться с места, искать этого неизвестного и несостоявшегося любовника, чтобы на деле доказать, что не отдаст ему Драко. – Я уверен, что лучше любого, кого тебе доводилось знать, Малфой. Драко засмеялся, падая обратно на подушки, и Гарри навис над ним, ловя и зажимая запястья над головой. Как же хотелось, чтобы он любил его, а не какого-то совершенно недостойного, в чем Гарри был абсолютно уверен, человека. - Так кто это, Малфой? Кто может быть лучше меня? – он нахмурился, перебирая в голове известных людей и вдруг внезапная мысль поразила его вспышкой молнии. – Это ведь Снейп? И ты не признался ему в чувствах, потому что он мертв? Смех Малфоя стал еще громче, он с трудом сделал вдох, глотая выступившие на глаза слезы. - Ты! Просто абсолютнейший, полнейший, невероятнейший идиот, Поттер! Так и знай, я своими руками сделаю огромный, светящийся плакат и вывешу его в Косом переулке, чтобы каждый в Британии знал, что Герой-победивший-Волдеморта – мордредов придурок, не видящий очевидного прямо перед носом! - Хватит обзываться, Малфой. Просто скажи, кто это? - шутить совершенно не хотелось, Гарри смотрел на веселящегося Малфоя, вспомнив, насколько часто люди совершают убийства в состоянии аффекта. - О Мерлин, я думал, ты уже обо всем догадался, раз поцеловал меня. – Драко перестал смеяться и теперь смотрел на него с излюбленной и чертовски раздражающей саркастичной усмешкой на губах. – Просто подумай получше, Поттер. Последний раз я плевался цветами месяц назад, при тебе. Симптомы не проявляются так долго, что мне кажется, они и вовсе исчезли. И я не разгадал рецепт зелья, если ты вдруг о нем думаешь. - Он вырвал одну руку и ткнул пальцем в самый центр лба Гарри, разглаживая недовольную борозду. – Давай, Герой, я верю в тебя. Кого я люблю? Если до этого Гарри был невероятно рад, то сейчас он не знал, куда вместить то чувство невероятного, всепоглощающего счастья, что захлестнуло его волной цунами. Он уткнулся лбом в лоб Драко, улыбаясь дрожащими от волнения губами. - Какого хрена ты молчал, Малфой? - Не хотел портить сюрприз? - невинно предложил он, засмеявшись вместе с Гарри. - Кто еще из нас настоящий придурок. – Поттер чмокнул его в губы, ложась рядом и прижимая к себе. – А я уже собирался устроить военный поход и отвоевать тебя у мерзавца на дуэли. – Он улыбнулся, разглядывая темный, нависший балдахин кровати. – Я ведь, оказывается, тоже люблю тебя. - Я догадался. – самодовольно хмыкнул Драко, шлепая Гарри по плечу. – Я же не такой идиот, как ты, Поттер. За окном спустилась ночь. Спальню заливал холодный лунный свет, придавая нереальность окружающей обстановке. Гарри почти заснул, разомлев от легко гладившей по груди руки Малфоя, но промелькнувшая в голове мысль, заставила его стряхнуть дрему. - Когда мы найдем рецепт зелья, ты все равно выпьешь его. – серьезно произнес он, заглядывая в казавшиеся в темноте черными глаза Драко. - Зачем? Все ведь и так благополучно разрешилось. — прошептал Драко, избегая зрительного контакта. - Потому что это важно. – Гарри схватил его за лицо, заставляя смотреть на себя. – Потому что я не хочу привязывать тебя к себе таким способом, Малфой. Я хочу, чтобы ты любил меня несмотря ни на что, и не оглядываясь ни на других людей, ни на вирус. - Спасибо. - Драко потянулся к нему, увлекая в поцелуй. – На крайний случай, у нас всегда есть хроноворот. Сможем отмотать все назад. - Только такому идиоту, как ты, могла прийти в голову подобная мысль, - Гарри ухмыльнулся, теснее прижимая к себе довольного Драко. – Хроноворот не отматывает время так далеко, Малфой. А я не собираюсь отпускать тебя по меньшей мере ближайшую тысячу лет.