Девять станций метро с двумя пересадками

* Мидорима не любил строить планов на будущее, несмотря на то, что искренне верил в гороскопы. Мидорима просто был уверен – Казунари поступит в тот же университет, что и он. Они будут всё также играть в одной команде, пусть уже и не в школьной, жить по соседству, одновременно выходить из дома по утрам и далее по списку. Шинтаро был в полной растерянности, третий раз внимательно перечитывая листок с именами и фамилиями поступивших. Казунари Такао среди них не было. - Я и не собирался поступать в Тодай, - уже гораздо позже услышал Мидорима, крепко сжимая трубку уличного телефонного аппарата. Сказано это было так обыденно и равнодушно, как бы Такао сообщил о том, что только пришел с тренировки или из магазина. - Шин-тян, я уже говорил тебе об этом, - с преувеличенной обидой добавил он. «…Ракам сегодня следует держать себя в руках, в большинстве неприятных неожиданностей виновата лишь ваша невнимательность…» - звучал в голове отрывок из утреннего гороскопа. Но Мидорима, честно, был внимателен. Он просто не рассматривал возможность такого варианта событий. Конечно же, он помнил этот его монолог про то, как хорошо было бы поступить в Никудзаво. Но Такао всегда очень много болтал. Для всего, что он говорит, было просто необходимо установить фильтр. «Эй, ты, наверное, шутишь…» Мидорима молча положил на место телефонную трубку, даже не попрощавшись. Дорогу до дома он совершенно не запомнил. Вечером Такао пришел в гости и сообщил, что переезжает в квартал Синдзюку. Теперь между ними будет девять станций метро с двумя пересадками. Шинтаро старался не встречаться с ним взглядом. Такао ловко вертел в руках мобильный телефон и улыбался, улыбался, улыбался. - Ничего не изменилось, - в своей привычной манере говорил Казунари, полусидя на крае рабочего стола, хоть Мидорима и не любил, когда кто-то так делал, в этот раз он ничего не сказал. – Я буду как всегда приходить в гости. Не думал, что для тебя это так важно. Такао смеялся. Шинтаро смешно не было. - Смотри, правда, мило? – Казунари вытащил из кармана маленький брелок для ключей с прицепленным к нему медведем в зеленом шарфике. – Это тебе. Он действительно приходил в гости. Часто. Почти каждый день. Как бы банально ни звучало, но Казунари Такао был первым человеком, который попытался с ним сблизиться, а теперь, судя по его рассказам о своей съемной квартире в Синдзюку, с балконом и крохотной кухней, рассказам о новых друзьях, о однокурсниках да о новой жизни, в которой Мидорима играл роль промежуточную, расстояние в девять станций метро между ними превращается в огромную черную пропасть. - Слушай, а расскажи, это же, наверное, круто… в Тодае учиться, да? Всё-таки, лучший университет в стране, – однажды сказал Такао, застав его врасплох. – Там же есть баскетбольный клуб? - Не знаю, - на автомате соврал Шинтаро. Идти в баскетбольный клуб не было совершенно никакого желания. Наступил сентябрь, и Такао стал ходить в гости гораздо реже. В голове отчетливо и ясно бился пойманной птицей вывод: "Ничего не будет и быть не могло". - Шин-тян, на улице такой дождь... "Шин-тян, ты такой идиот" Мидорима смотрел в окно и видел только надвигающиеся с востока тучи. В такие моменты как нельзя остро чувствовалось, что всё-таки они живут в разных частях одного из самых огромных городов мира. Красивая девушка из телевизора утром как раз говорила о возможности осадков в районе Синдзюку и советовала не забыть зонт при выходе из дома. Медведь в зелёном шарфике сочувствующе смотрел на Шинтаро черными глазками-бусинками. Следующие два месяца Такао даже не звонил. В декабре, в преддверии Нового Года, по дороге домой Мидорима случайно встретил Имаёши, который тоже учился в трижды проклятом Никудзаво. Снег в тот день валил крупными белыми хлопьями, падая за ворот и тут же тая. Всё вокруг, включая погоду, будто сговорилось действовать на нервы. - С кем будешь отмечать праздник? – как бы невзначай спросил Шоичи, привычно улыбаясь. Конечно, в этом невинном вопросе присутствовало скрытое издевательство. Конечно, он знал, что с Мидоримой Такао давно не общается или, по крайней мере, догадывался об этом. Не дав Шинтаро времени ответить, Имаёши продолжил: - Слушай, а приходи к нам, это в Синдзюку, будет весело. Двусмысленное «к нам» еще несколько дней заставляло Мидориму теряться в самых аморальных и невообразимых догадках. Впрочем, действительно ли они были такими невообразимыми, какими представлял их Шинтаро? Конечно, он не собирался туда идти. Ни при каких условиях. Через несколько дней, стоя перед дверью указанной Имаёши квартиры, Мидорима чувствовал себя полным идиотом. Музыки слышно не было, безудержным весельем и близко не пахло, но уйти сейчас, когда уже проехал эти чертовы девять станций метро с двумя пересадками, было, по крайней мере, глупо. Хуже уже не будет. Шинтаро снова постучал. - Шоичи-кун? – радостно протянул знакомый голос за дверью, которая тут же открылась, и сердце за секунду разогналось до скорости звука. На пороге ошарашенно замер Такао в идиотской шапке Санта-Клауса и с бутылкой шампанского в руках. Конечно же, Мидорима догадывался о такой подлянке Шоичи. Конечно же, это было вполне ожидаемо, но, столкнувшись с Казунари вот так - лицом к лицу, он понял, что оказался совершенно к этому не готов и, спешно развернувшись, пошел прочь. Чертов Имаёши. Чёртов Такао. - Шин-тян!.. – звонко раздалось позади. – Шин-тян! Собственные шаги гулко отдавались в ушах. В голове вертелось обрывочное: «Не оборачиваться, не оборачиваться, не оборачиваться…». Казунари бежал по лестнице вслед за ним, катастрофически громко топая. Мидорима прибавил шагу и как можно быстрее вышел на улицу, которая встретила его порывом холодного зимнего ветра. В следующую секунду его крепко обняли со спины. - Шин-тян… - шумно и устало дыша, повторил Такао. Мидорима молчал, думая о том, что если сейчас Казунари начнет оправдываться, то он либо врежет ему, либо… - Ты так давно не звонил мне, - глухо и обиженно раздалось позади. - Просто если у тебя появились в Тодае новые друзья, ну или там… девушка, то мог бы так и сказать… Мидорима был возмущен. Это же он - Казунари! – это же он ему не звонил. - Такао, - угрожающе тихо произнес Шинтаро, повернувшись к нему лицом, - Если ты сейчас не заткнешься, я поцелую тебя. Шёл снег. В звенящей зимней тишине улицы было очень холодно. Казунари растерянно молчал, опустив взгляд. В своей дурацкой красной шапке он выглядел до крайности нелепо. Шинтаро смотрел на него и нехотя признавал, что, да, черт возьми, он тоже не звонил, и что, не имея никаких знакомых в Тодае, можно было вполне обоснованно подумать о чем угодно. И, тем не менее, виноватым в этой ситуации был именно он – Такао. - Я… - начал было Казунари, но в следующую секунду Мидорима подался вперед и, обхватывая его за обжигающе холодную шею, горячо целовал. Очки Шинтаро, наполовину сползшие, неприятно давили на переносицу и холодили металлической оправой, но ему самому было глубоко на это плевать. Такао отвечал на поцелуй так, будто сам только этого и ждал – когда же Мидорима сделает первый шаг. Он прижимал его к себе, жадно гладя руками спину, продолжая целовать, не давая вдохнуть – ни себе, ни ему. Только не останавливайся, только больше не исчезай никуда, слышишь? Не-ис-че-зай. Когда от недостатка кислорода и переизбытка чувств сердце начало биться глубоко под горлом, а Казунари начал вяло отбиваться, Мидорима нехотя отстранился. "Шин-тян, ты такой идиот" - Прости меня, - негромко сказал Шинтаро. Такао опустил взгляд. - Пойдём, - невнятно сказал он и, шмыгнув носом, взял Мидориму за руку, слабо сжимая его холодные пальцы. Где-то далеко раздался громкий радостный возглас, и спустя мгновение в небо с оглушительными залпами взвились фейерверки. Такао восхищенно замер у входа в подъезд, крепче схватив руку Шинтаро. Он был здесь. Рядом. В Синдзюку, и теперь расстояние в девять станций метро с двумя пересадками казалось не таким уж и огромным. Приближался Новый год.