Fuck it I love you

/Рей/ На небольшом обшарпанном балкончике, где умещались только табуретка и раскладной столик, уютно нашли своё место пепельница и глиняный горшок, в котором когда-то росли цветы. В Джакку всё давно перестало цвести и зеленеть: даже трава и листья на деревьях всегда жухлые и жёлтые. Райончик неблагополучный, окружённый заводами, вечно заполненными свалками и пластиковыми пакетами, летающими по дорогам вместе с сухими листьями, которые никто не стремится убирать. Ветер снова донёс запах фабричных выбросов и шум трассы, которая проходит недалеко от дома, и Рей, словно в попытке спрятаться и согреть себя, обхватила ноги руками. Подбородок девушка пристроила на старых, но надёжных перилах, а глазами продолжила блуждать по немногочисленным прохожим. Всё те же лица, всё тот же взгляд людей, потерявших смысл жизни, но всё же существующих, всё те же потасканные временем фасады многоэтажек, которые не ремонтировали лет так двадцать. Рей вновь поёжилась от порыва холодного ветра, наконец спустила ноги на пол и нехотя пошла в квартиру. Она была небольшой, но уютной. Комната, коридор, ванная — вот и всё богатство, зато своё, и даже холодильник есть! И смартфон, который она получила совершенно случайно, был чуть ли не роскошью для жителей Джакку — самого отвратительного района города. Рей потихоньку натянула на себя первое что попалось на глаза: свитер с оттянутыми рукавами и джинсы были цвета сухого песка, словно созданные для этого места, чтобы максимально сливаться с пейзажем и не привлекать внимание. Рей проверила карманы, где лежало только самое необходимое: пара кредитов на чёрный день, телефон и баллончик с перцем, который не раз её выручал. Она глубоко вдохнула и подошла к небольшому зеркалу, которое она сама прикрепила скобами к дверце шкафа. Девушка зачесала волосы ладонью назад и пошарила рукой на полке в поисках резинок, чтобы соорудить на голове любимую прическу — три пучка. — Принцесса... — саркастично прокомментировала Рей свой вид, но всё же улыбнулась отражению, которое одарило её жизнеутверждающей улыбкой в ответ. — Подкоплю денег и точно уеду, земля-то большая, — и, подхватив с пола небольшой рюкзак, девушка отправилась на работу. Дорога до места занимала не так много времени. Бар, один из самых цивильных, и от того не самый дешёвый, но популярный, стоял прямо на заправке рядом с небольшим мотельчиком. Трасса вообще кормила Джакку — наплыв всей «общественной» жизни был сконцентрирован именно вдоль автодороги. Магазины, бары, мотели и даже единственные в Джакку больница и полицейский участок располагались там. Бедноватенько? А какой от этого прок, если люди здесь живут от дозы до дозы и умирают то за углом дома, то в грязных клоповниках, до осмотра которых ни у кого и дела не было. Тех, кто захотел бы создать семью и остаться жить в Джакку, попросту не находилось, однако детей было полно. На беспризорников, чьи родители не выходили из пьяного угара, Рей периодически натыкалась на улицах. Они то появлялись, то снова исчезали, пока их снова не отлавливали и увозили в интернат. — Эй, Рей! Привет! — Рей вскинула голову, оборачиваясь на своё имя, и заметила парочку завсегдатаев, Сэм и Мисти, которые подбегали к ней. Работа свела Рей с людьми похожими на неё. Они, как и Рей, как-то сводили концы с концами, жили в своей крошечной квартирке, у них даже был компьютер и пара кнопочных мобильников, — в Джакку это первое, что говорило о состоятельности людей. — Мисти, Сэм! — Рей искренне улыбнулась. Эти ребята были весёлыми и добрыми, одним словом, не испорченными Джакку. Подобная им «джаккуанская интеллигенция» как раз концентрировалась недалеко от автострады, по которой каждый хотел бы когда-нибудь уехать, желательно навсегда. — Вместе будет веселее идти, — Мисти подхватила Рей под локоть и затараторила, пересказывая всякие слухи то насчёт премиальных, то о закрытии одного из заведений-конкурентов по причине смерти владельцев, которые на деле продолжали попивать виски где-то в вип-зоне какого-нибудь бара. Нет, не в Джакку. В Альдераане — районе города, который был полной противоположностью Джакку, и от того таким манящим и далёким, словно несуществующая в реальности утопия. Рей вздохнула, но продолжила слушать. /Кайло/ Альдераанский вечер всегда был прекрасен. Стеклянные высотки, за фасадами которых утопало алое солнце и отражалось в синих небоскрёбах, до тошнотворности одинаковые зелёные деревья, которые порой казались Кайло ненастоящими, и семенящие туда-сюда люди, лица которых он не видел, что, впрочем, было ему только на руку. Кружка кофе была почти осушена, а голова продолжала пульсирующе болеть. — Рен, домой собираешься, или так и будешь стоять и пялиться в окно? — рыжая башка по имени Хакс своевольно, словно кот, прошёл в кабинет Рена и приземлился на подлокотник чёрного дивана, на котором обычно сидели посетители или другие участники группы. — Скажи мне, Армитаж, что за фигнёй мы занимаемся? — Кайло обернулся к басисту лицом и облокотился на стену, чтобы устоять на уставших ногах. — Я не понимаю, что ещё можно внести сюда, — Рен кинул взгляд на листы, разбросанные по всему столу. — Что тебе опять не нравится? — Хакс потянулся к одному из листков с прописанной партией и вскинул брови, наигрывая написанное в воздухе пальцами. — Вторичность. Сверху уже жалуются, — Кайло не отлипал от стены и, скривившись, продолжал осматривать осточертевшие ему листочки. — Может, съездишь куда-нибудь, развеешься? Ты когда последний раз дома-то был? — рыжий вернул лист на место, но с насиженного места не встал, а лишь сложил руки на груди, что сделало его безумно похожим на какую-то мамашу-домохозяйку, отчитывающую сына за плохие отметки. — Иди к чёрту, Хакс. Какой отдых? У нас сроки! — Кайло раздражённо поставил кружку с недопитым кофе прямо на листы с перечёркнутыми строками текста. — Один вечер для себя любимого в баре наедине с бутылочкой хорошего виски ничего не поменяет. Взбодришься, отвлечёшься. Я знаю парочку неплохих мест, — Хакс проследил за действиями Рена одними глазами, как настоящий кот. — Я смотрю, ты у нас знаток? — съязвил Кайло, на что рыжеволосый повел плечами. — Иди, аппаратура сегодня на тебе, — Кайло буквально прошипел фразу и даже не посмотрел на Хакса, который махнул на него рукой и скрылся так же тихо, как и пришёл. Мужчина свёл брови и, сев в кресло и облокотив голову на спинку, накрыл её руками. С каждым вдохом ему казалось, что усталость накатывает всё больше и больше, накрывая его волной. Возможно, ему действительно стоит просто напиться и ненадолго забыться... Вот только выход альбома это вряд ли ускорит, а его производство и так уже весьма затянулось. Кайло обвёл глазами кабинет, ловя взглядом все предметы, попадавшиеся на пути. Парочка наград с престижных премий, копии пяти альбомов, три из которых стали хитами, непокидающими плейлисты слушателей и эфиры радиостанции уже несколько лет. Где сейчас было всё то вдохновение, которое он использовал для этих работ, Рен не знал. — К чёрту, — Кайло поднялся с кресла и, схватив с вешалки свою кожанку, двинулся прочь из этой бетонно-стеклянной коробки. Идеально чистая чёрная машина выехала из подземной стоянки небоскрёба в самом центре Альдераана и направилась вперёд по улицам к выезду из города в поисках забытья для своего хозяина. /Рей/ Рей стянула с себя свитер песчаного цвета и накинула его на спинку стула. Импровизированная гримёрка, которую она делила с остальными музыкантами, была небольшой, но уютной и обжитой. На стенах висели плакаты, зазывающие на их «шоу» с новой программой, которые самостоятельно рисовала Мисти, и фотографии, менее многочисленные из-за дороговизны печати, с по-настоящему любимыми и дорогими лицами. От этих карточек внутри Рей всегда разливалась яркая эмоция, напоминающая счастье, а на губах появлялась слегка грустная улыбка: музыка и эти ребята — это всё, что у неё было. Рука потянулась к голове, и пальцы шустро распутали три пучка, которые распались на локоны средней длины. Рей причесалась и оглянулась на шкаф, где уже висел приготовленный для неё костюм. Чёрные джинсы с крепким кожаным поясом, порванные в нескольких местах специально для антуража, и бежевая рубашка, которая служила скорее накидкой поверх белой майки. Этот наряд Рей вполне нравился. Пускай он и был простым, для кого-то, может, даже скучным, но ей он подходил идеально, поддерживая атмосферу и музыки, и заведения, где эта музыка исполнялась. Напевая одну из песен, которую они готовили для сегодняшнего вечера, Рей начала переодеваться и вместе с тем погрузилась в свои мысли о предстоящем выступлении. В этот момент неожиданно для неё дверь открылась, отчего Рей нервно вздрогнула, и в проёме показалась Мисти. Её светлые волосы были убраны в тугой пучок, а одежда почти ничем не отличалась от одежды Рей. — Всё готово, можем начинать! — казалось, с лица этой девушки никогда не сходила улыбка, от того мелкие морщинки уже лежали в уголках глаз Мисти. — Я сейчас буду. Ни пуха нам, — Рей ободряюще улыбнулась в ответ и, сжав кулаки, слегка приподнялась на носочках, немного выпуская переполнявшие её адреналин и эмоции. Выступала она не первый раз — в этом баре прошли долгих пять лет её жизни — но каждое выступление одаривало её мешком переживаний. Трясущимися руками она схватила со стола небольшой кулон в форме цветка песчаного цвета. Он не был очень уж красив и не особо бросался в глаза, но зато хранил удачу, поэтому на сцену без него Рей не выходила. Музыканты, как отмечал всегда Сэм, — чрезмерно суеверный народ. Такая характеристика всех музыкантов отчего-то смешила Рей, хотя веру в собственные приметы она с лёгкостью признавала. Подняв со стойки свою электрогитару, Рей снова глубоко вдохнула, медленно выдохнула и, нацепив на лицо безмятежное выражение, вышла на сцену. /Кайло/ Тёмноволосый мужчина ехал так, как советует пословица, — куда глаза глядят. Он двигался по шумным улицам Альдераана и уже выехал на окружную дорогу, от которой вёл поворот к живописным аллеям Набу. Участком в этом районе хотели обзавестись многие, но удавалось лишь самым успешным (и разумеется, Рен владел там землёй, вот только сейчас ему было совсем не до этого). Следуя заветам Хакса, он ехал напиться вдрабадан и забыться, чтобы проснуться завтра с новыми силами, с полной головой светлых замечательных мыслей касательно песен, а может даже и клипов. Но Рен прекрасно понимал, что в реальности он проснётся один на один с больной головой и мерзким ощущением во рту, и уж точно без всяких идей, хороших или плохих. «Ну и крифф с ними», — выругался про себя Кайло и надавил на педаль газа. Прошло не так много времени, когда Рен стал уставать от вождения. На шоссе ему не встретилось ни души: лишь слабо освещённая трасса и яркая полоса захудалых баров, борделей и мотелей, которые манили путников своими неоновыми вывесками. Рен плавно нажал на тормоз и повернул на съезд. Машина легко съехала с полосы, направляясь к менее презентабельной улице. Он внимательно рассматривал вывески, медленно продвигаясь по асфальту, который больше походил на лоскутное одеяло. «Лучший бар Джакку! Новая программа, только сегодня!» Подобно старым киноафишам, плакат был нарисован вручную: аккуратно, но весьма специфично. Кайло хмыкнул и наконец остановил машину. — Вот и посмотрим, какой бар у вас лучший... — пробубнил мужчина, закрывая дверь авто, и, расправив плечи, уверенно направился ко входу в заведение. Первое, что он ощутил при входе в бар, — мягкий полумрак, затем его настигли запах алкоголя, сигаретный дым и звуки музыки. Свободных столиков было не так много, поэтому ему пришлось сесть за первый попавшийся стол у прохода. Рен принял расслабленную позу и выдохнул. Он постепенно привыкал к атмосфере этого бара. Так же скоро к нему подбежала официантка с алкогольной картой. Ткнув наугад в несколько позиций и уловив заинтересованный взгляд девушки, Рен хмыкнул и, наконец, расслабился, устремив взгляд к «сцене». У микрофона стояла девчонка и перебором на акустике импровизировала лёгкую мелодию, которая, по всей видимости, подходила к концу. В последний раз тонкие пальцы прошлись по струнам и, окинув зал большими ореховыми глазами, она легко поклонилась. Кто-то из собравшихся вяло похлопал, кто-то вполне заинтересованно смотрел на музыкантов в ожидании продолжения. В этот момент Рену принесли его заказ. Пригубив разбавленный водой виски, Кайло вновь посмотрел на сцену. Девчонка уже стояла с электрогитарой и, подав знак барабанщику, начала играть достаточно живую мелодию. Она слегка качнулась вперёд к микрофону, закрыла глаза и начала выводить ровные ноты. Аккомпанемент на гитаре она уже не играла, оставив всю инструментальную часть на бас и барабаны, хотя песня от этого ничего не потеряла. Кайло подозвал официантку жестом и, слегка сведя брови, тихо спросил: — Часто она здесь поёт? — Почти каждый день. — Завтра? — она повернулась к стойке и, кивнув на группу музыкантов, задала немой вопрос бармену, на что тот утвердительно кивнул головой. — Да, — девушка кашлянула и повела плечами, явно стараясь привлечь к себе внимание: — Что-то ещё желаете? На вопрос Кайло не ответил, лишь отрицательно качнул головой, а когда официантка отошла к барной стойке, осушил стакан с одним из напитков, которые она принесла до этого. Тем временем певичка продолжала вытягивать ноты с очень довольным лицом. В ней не было сказочной красоты: он видел женщин с более ровной кожей, с блестящими и лоснящимися сильнее, чем у неё, волосами; но таких прекрасных задумчивых глаз он не встречал давно. Она снова обвела зал взглядом, перед тем как начать играть бойкий припев. А Рен продолжил смотреть прямо в глаза девушки, которые она закрывала, когда тянула долгие ноты. В конце песни девушка ослепительно улыбнулась такой улыбкой, которую Рен запомнит, пожалуй, навсегда. Слушая уже четвертую песню в её исполнении, он поймал себя на мысли, что очарован. И именно тогда она, слегка откашлявшись, объявила о завершении выступления. Тогда Рен разочарованно хмыкнул и посмотрел на часы. Стрелка уверенно стремилась к одиннадцати, но Кайло совершенно не хотелось возвращаться домой в Альдераанские высотки. Он бросил на стол сотню кредитов, что весьма превышало сумму всей заказанной им выпивки, и стремительно вышел из бара, но даже не посмотрел на свою машину и поспешил в сторону мотеля, вывеска которого горела ярче других. К удивлению Кайло усталость как рукой сняло, когда он сел за небольшой столик в своём номере, напевая мотив песни, который постепенно рождался и развивался у него в голове. Ручка быстро бежала по бумаге, выводя красивые округлые буквы. Голова стала постепенно закипать, и Рен взъерошил волосы свободной рукой, словно в попытке освежить себя. Перед глазами всё слегка смешалось: кляксы, зачёркнутые предложения и слова, обведённые в овал — акценты, которые он всегда оставлял, когда что-то писал. Вдохновение накатило на него действительно внезапно, отчего он не то чтобы испугался, скорее, был глубоко поражён; но текст лился, как никогда, и уже через тридцать минут Кайло перечитывал готовые строки: She's got a smile that it seems to me reminds me of childhood memories Where everything was as fresh as the bright blue sky. Now and then when I see her face she takes me away to that special place And if I started too long I'd probably break down and cry. Его разбудил настойчивый звонок. Рен обнаружил себя за столом с ручкой в руках. Гитарная партия была почти написана, а бумага с текстом сложена так, чтобы листок влезал во внутренний карман его кожаной куртки. На экране телефона уже в который раз высвечивалось имя звонящего: «Хакс». Кайло провел рукой по волосам, и те шальными волнами легли на его голове. — Да? — заспанный голос Рена выдал его. — Ты собираешься на работу или всё еще отдыхаешь? — Хакс говорил чётко и отрывисто и был весьма недоволен. Не отвечая на вопрос, Рен усмехнулся и протёр глаза. — Отдыхайте, девочки, и готовьтесь к туру, — Кайло услышал радостный возглас на заднем плане и снова усмехнулся. — Смотри, Рен, — рыжий всё ещё старался вести себя холодно, но голос звучал уже более удовлетворённо, чем вначале разговора. Мужчина положил трубку и, выдохнув, взглянул на листы. Вчерашнее чувство, так неожиданно посетившее его, вновь пропало. От этого Рен напряжённо сомкнул челюсти и поставил будильник на 9:00 вечера, чтобы в этот раз услышать программу певички полностью.