Ты боишься меня?

      Девушка спокойно положила на стол вилку и задумчиво уставилась на мертвенно бледную луну за окном. Ей было скучно: дни, проведённые в Уэко Мундо, не отличались друг от друга. Её развлекало только появление одного, невозможно спокойного арранкара. Хотя, он никогда не говорил по своему желанию больше десятка слов, девушке хватало и этого.       Выдохнув, Орихиме откинула рыжие волосы за спину и встала. Здесь не было даже подобия ветерка, стоячий воздух беспрестанно давил на плечи. Тонкие пальцы девушки коснулись белого подоконника, прочерчивая дорожку от одного края к другому.       — Женщина, ты поела? — внезапно раздался чуть хриплый безжизненный голос от дверей. Иноуэ обернулась и с удивительно ласковой улыбкой посмотрела на визитёра.       — О, господин Улькиорра, спасибо, было вкусно.       — Хорошо.       Они затихли. Не зная, как лучше поступить, Орихиме облокотилась спиной на подоконник и снова улыбнулась.       — Господин Улькиорра, спасибо за окно, здесь стало гораздо светлее.       — Хорошо.       Голос был все тем же, сухим, безжизненным, и почти пренебрежительным. Но девушка чувствовала, или же только хотела чувствовать, что-то особенное. Чуть теплее, чем обычно. Немного добрее.       И в ответ, она не могла сдержать собственной нежности. Крошечная надежда, что здесь будет не так плохо, как казалось.       — Почему ты меня не боишься?       — А должна?       — Я могу с лёгкостью тебя убить.       — Но вы же сами говорили, что пока вам не прикажет господин Айзен, вы этого не сделаете.       Орихиме затихла, отвернувшись в сторону. И почему он опять вновь затеял такой разговор. Почему решил, что имеет право лишать её надежды? Нет, она с этим не согласна. Вскинув голову, девушка резко сделала несколько шагов к арранкару и посмотрела прямо в стеклянные зелёные глаза. Узкая ладонь перехватила широкую. Иноуэ подняла его руку и прислонила к своей груди.       — Чувствуете? Моё сердце бьётся. Все равно бьётся, несмотря на ваши слова. Вы выполните приказ господина Айзена. Но уверены, что он будет прав?       Бледное лицо нахмурилось. Вырвав руку, арранкар перехватил талию девушки и двинулся вперед. Комната осталась пустой. Всего несколько шагов сонидо, и они оказались в пустыне.       Вокруг росли лишь редкие чахлые деревья без намёка на листву. Ящерка-пустой спряталась под серым камнем. А над человеком и арранкаром высилась крупная луна. Раздался оглушающий треск, скрежет и душераздирающий крик пустого.       Орихиме испуганно сжалась, не замечая, что интуитивно прислонилась к Улькиорре. Однако сам четвёртый номер эспады это осознал. Впервые он поймал себя на мысли, что возможно эта женщина и права.       Из разломов медленно возникали пустые. Те самые, что чаще выскальзывают в мире живых. Тупые, но крупные. Девушка растерянно смотрела, как их становилось все больше. И вдруг, первый, что стоял ближе всех разлетелся на куски. Следом ещё несколько осели, даже ещё не поняв, что умерли.       Равнодушно уничтожая пустых, Улькиорра прижимал Орихиме сильнее к себе. Отскочив в сторону от массивного кулака, он взмахнул свободной рукой и вдруг усмехнулся.       Пустые бежали. Они боялись его. Боялись эспаду, арранкара, запечатанного четвёртого номера. А эта женщина — нет.       Вскоре в пустыне остались лишь двое. Человек и модифицированный пустой.       Девушка почему-то не торопилась выскользнуть из сильных бледнокожих рук. Уткнувшись носом в чужое плечо, она вдыхала сухой, песчаный аромат. Даже пах арранкар иначе, чем человеческие мужчины. Пустыней, росой и ночью.       На тонких губах заиграла новая улыбка, девушка сжала в кулак одежду мужчины, пряча волосами лицо.       — Ты все равно не боишься? — почти равнодушный голос.       — Нет.       Его грудная клетка дёрнулась от резкого выдоха. Отодвинувшись, Улькиорра посмотрел прямо в серые, полные жизни, глаза. Едва заметно двигаясь, он приблизился к губам Орихиме и поцеловал их. Арранкар чувствовал, как вместе с её ответом, внутри растекается новое чувство тепла. Спустя столько сотен лет, он впервые почувствовал себя мужчиной. Впервые одиночество отпустило его на краткое мгновение поцелуя. И теперь он был далеко не так уверенно готов выполнять приказы.