Он разрушил её мир дважды

— Мисс, вы обронили! Амелия обернулась. Рядом стоял высокий молодой человек в тёмной мантии, с тёмными волосами, темными глазами и, наверное, такой же тёмной душой. Это было бы очень символично. Ей протягивали белоснежный накрахмаленный платок. Руки незнакомца тоже были неестественно бледными. Как снег, что тихо падал. Как пар, что вырывался из их уст. — Это не мой. — Могли хотя бы сделать вид, что ваш… Я не нашёл иного повода для знакомства. Незнакомец улыбнулся, убирая свой платок в карман тёплой мантии. Амелия долго не думала, она в принципе не удосуживала себя подобными занятиями. Наверное, именно поэтому, слегка улыбнувшись сухими от мороза губами, взяла незнакомца под локоть. — Проводите меня. Молодой мужчина не спрашивал куда. Она не говорила. Они направились вдоль по переполненной людьми улице. Под ногами белоснежный снег быстро превращался в коричневую хлюпающую массу. Сейчас Амелию вовсе не волновали многочисленные магазинчики с кричащими вывесками. Все её мысли были заняты незнакомцем, уводившим её всё дальше от гудящей и спешащей по своим делам толпы. Они свернули в не столь приветливый узкий проулок. Далее начинался иной мир. Мир неприметных, мрачных вывесок, угрюмых и никуда не спешащих людей. — В самую пору начать кричать, мисс. Не передумали? — Если я закричу, то это помешает мне насладиться прогулкой в вашей компании. Верно? Он улыбнулся. Брюнет выпустил свой локоть из руки Амелии и приобнял её со спины за талию. Рука сквозь ткань платья и мантии ощущалась плохо. Амелия сожалела об этом, ведь сейчас она не могла бы сказать, что его руки были холодные, как у самой смерти. Или, что ладонь была несоразмерно горяча относительно его холодного сердца. — Простите, если это совсем бестактно. Но так будет безопасней. — Я приму вашу заботу. Знаете, у вас чудесный голос. Он, словно какао. Теплый, тянущийся, сладкий… Манит, но главное не обжечься этими речами. — Помните меня, Амелия? — Мой отец был весьма напуган, когда вы к нам пришли. Он кланялся вам. Мне показалось излишним после подобной сцены пытаться от вас сбежать на улице. Молодой человек улыбнулся. Эта была приятная улыбка. Но почему-то Амелии вовсе не хотелось улыбаться ему в ответ. — Вы мне представитесь? Чёрные глаза незнакомца сощурились, словно он улыбался, словно девушка насмешила его. Но лицо оставалось мертво на эмоции. Девушка поняла — ей не ответят. — Боитесь меня, Амелия? — Боятся неизвестности. Того, что знают, не страшатся. Я вас не знаю, так что, пожалуй, да. Да, я боюсь вас. — Том. Теперь не боитесь? — Теперь совсем другое дело, — уверенно заявила девушка. Они шли молча. Она чувствовала, что ноги совсем промокли, вышагивая по грязи. — Спасибо за прогулку, Амелия. Мы встретимся вновь? — Кто знает. Том трансгрессировал с ней прямо к дверям дома девушки. Она не успела попрощаться, в следующее же мгновение оставаясь одной. Амелия зашла в дом. Здесь было ненамного теплее, чем на улице. Откуда-то из комнат к ней бросился большой черный пёс, радостно повизгивая и тыкаясь носом в ладони и платье, выпрашивая ласку. Амелия прошла в столовую, где её отец за большим овальным столом в одиночестве склонился над полупустой бутылкой огневиски. Девушка прошла мимо, убирая со стола тарелку с обедом на пол. Пёс тут же ринулся к пиршеству. — Я сегодня познакомилась с красивым молодым человеком, отец. Он также красив, как ледники гор. Знаешь они прекрасны, но совершенно холодны и безжалостны, а также непоколебимы. Что думаешь? — Это хорошо… — Он мне напомнил того мужчину, который приходил три дня назад в полночь… — С тем человеком лучше не связываться, милая, — от отца пахло спиртом. Он протянул широкую шершавую ладонь и погладил её по волосам. На предплечье руки был изображён череп, из которого вываливалась змея.

***

— Здравствуйте, Амелия. Она сидела в кафе и ела мороженое маленькой ложечкой. Том появился неожиданно, подсаживаясь к ней. Девушка не думала. Она не хотела думать о человеке, пришедшем в полночь в их дом. Она хотела думать о Томе, протянувшем ей накрахмаленный платок. — Вам нравится ванильное, Том? Попробуете? Он не ответил. Амелия съела ещё ложечку, перед тем как протянуть стаканчик своему знакомому. — Вы говорили обо мне со своим отцом? — Я говорила о вас. Но не о человеке, посещавшем наш дом. На бледном лице Тома чуть проступили морщинки между бровей. Горы были холодны к чувствам в своих проявлениях. — Хотите прогуляться, Амелия? — Вы не попробовали мороженое. Он улыбнулся. Девушка была уверена, эта улыбка была у Тома настоящей. Поистине редкой. Они сидели в кафе и молча ели мороженое с одного стаканчика.

***

Она сидела у камина в кресле с книгой в руках и тёплым пушистым псом в ногах. Том вбежал в гостиную, утирая с лица пот. — Собирайся. — Я жду отца. — Не дождёшься. На нас напали. Собирайся, скоро явятся за тобой, его тело не удалось забрать из боя. Амелия выронила книгу из дрожащих рук. Большой черный пёс тыкался носом в ладони Тома, обнюхивая и напрашиваясь на ласку. Этот мир сейчас начал рушиться с камина и книги, сгоравшей в нем. А затем в огонь перекинулся на весь дом. Амелия смотрела на него с расстояния, прижимая к себе сумку с самым необходимым. Большой чёрный пёс скулил рядом, припадая к земле. Высокий темный мужчина стоял слева, обнимая её за талию. Мир начал рушиться давно, ещё с первого её крика, унесшего последний вздох матери Амелии. Мир продолжал рушиться, когда отец падал на пол рядом с недопитой бутылкой. Мир раскрошился в щебень, когда Том подал ей на улице свой же платок. Мир разрушился, когда от родного дома остался лишь пепел. — Куда теперь? — Прогуляетесь со мной, Амелия? Амелия не думала. Это было часто чревато принятием правильных решений. Поэтому, не давая себе задуматься над действиями, она вложила свою руку в его ладонь. Она была теплой. Излишне теплой, для столь трагичной ситуации. Как и его объятия. Слёзы же, катившиеся по щекам Амелии и вовсе были обжигающими.

***

Девушке не нравились друзья Тома. Кроме, пожалуй, Антонина, который сразу встретил её сочувствующей улыбкой. Кажется, он знал её отца. Амелия много времени проводила в доме, адреса которого не знала вовсе. Сюда приходили друзья Тома. Они были разных возрастов и должностей. Но у всех на предплечье был рисунок черепа с вываливающейся из него змеёй. Большой чёрный пёс пытался ластиться ко всем. Пока его не нашли мёртвым на ступенях холла. Амелия долго плакала в объятиях Тома. Антонин отпаивал её чаем вплоть до того, пока к ним не присоединился Том. Он принёс ей маленького чёрного щенка. Белые руки, в которые сейчас доверчиво тыкался носом щенок, пахли кровью, которую для Амелии не перебивал запах ромашки со смородиной. Теперь друзья Тома начали её бояться. Они сторонились девушки и старались не наступать на лапы её щенку, так и мечущемуся под чужие ноги. За большим ужином Амелии было отведено место по правую руку от Антонина, который в свою очередь сидел правее Тома. Наверное, это что-то значило, но Амелия не хотела об этом думать, прижимая к себе сонного чёрного щенка.

***

Амелия задыхалась от криков. Невыносимая боль пронзала каждую клеточку её тела пыточным заклинанием. Рядом кружила, смеясь, девушка, чьи волосы были чернее шерсти щенка Амелии. Когда действие заклинания прекратилось, девушка перевернулась на живот, сплёвывая на пол розовую слюну. Она не хотела умирать, но не было сил даже на то, чтобы достать палочку из кармана мантии. Том пришёл не как доблестный рыцарь. Он явился, как злой карающий сельчан дракон. Амелия слышала, как кричала кудрявая черноволосая девушка. Она радовалась чужим крикам также, как та недавно её. Потом дракон подхватил Амелию в свои когти и унёс в пещеру. Она смогла осознать себя только на теплом покрывале в жарко натопленной комнате. Комнате Тома. Он точно был драконом, а вовсе не рыцарем. — Прости меня, Амелия. — За что она меня? Том был одет в чёрную рубашку и расхаживал по комнате, создавая причудливые тени по полу и стенам, освещенным камином. До большой мягкой кровати тени не дотягивались, словно боялись коснуться девушки, лежащей на ней. — Беллатриса питает ко мне чувства. И она посчитала, что мы с тобой связаны отношениями. — Почему, кстати, нет? — Что? — Почему мы не связаны отношениями, Том? Мужчина подошёл к кровати, садясь на её край. Он бережно убрал прядь, прилипшую к щеке девушки. — Не знаю. А ты бы хотела? — Ты предлагал мне платок. Думаю, это похоже на отношения. Он улыбнулся и тихо рассмеялся. Теплые губы Тома накрыли сухие и потрескавшиеся губы Амелии.

***

Амелия шла по оживленной улице, полной людей. Левая рука сжимала поводок большого чёрного пса, которого она так боялась потерять в празднующей толпе. Правая бережно прижимала к себе маленького мальчика, опасливо вцепившегося в плечи матери. Мир продолжал с треском рушиться. Он начал вновь разрушаться, когда у Тома появились проблемы, и он начал прикладываться к бутылке. Он не пил, как её отец, но стал очень нервным, и только спиртное его успокаивало. Мир начал разваливаться, когда она забеременела, и Том приказал Антонину объявить, что отец он. При этом запрещая тому даже касаться Амелии. Том боялся за неё, опасаясь чего-то наподобие инцидента с Беллатрисой. Об их тайне знали только они, черный нескладный пёс и Антонин, разыгрывающий спектакль вместе с ними. Мир рассыпался, когда в дом, в котором они жили, пришёл человек, рассказывающий о части подслушанного пророчества. Том боялся смерти, боялся потерять всё. Амелия тоже боялась его смерти. Мир превратился в прах, когда во всеуслышание начали провозглашать о гибели Волан-де-Морта, которым являлся Том. Мир собирался из осколков, словно паззл, пока она шла сквозь празднующую толпу с ребёнком Тома на руках и большим чёрным псом под боком. Рядом шёл Антонин, неся самые необходимые вещи и прокладывая путь через толпу. Амелия думала о том, что необходимо делать дальше. Стоило делать это теперь почаще…