С днем рождения, Джилл.

Пока женская половина отряда развлекалась, мужчины Дельты, а именно, Владимир и Гектор, проводили свой отпуск за поглощением крепких напитков в баре пентхауса, планируя, как будут радовать своих девушек. Гектор распинался, как он гордится своими дочками, которые уже в следующем году поступят в четвертый класс, а Владимир размышлял, как повернуть свои отношения с профессором Эшфорд. Дать по тормозам или наоборот, поддать газу? Ведь он видел, что Алексия полностью «за», и теперь все в ЕГО руках. Так, делясь мыслями друг с другом, оперативники потягивали крепкий алкоголь, и даже после трех бутылок «Абсента», ничуть не опьянев. Саймон, он же Тех, решил провести первые дни отпуска чуть насыщеннее и «ближе к работе». Он, закупив в хозяйственных магазинах кучу деталей и электроники, колдовал паяльником и с головой погрузился в свой любимый род деятельности, а именно - «Незаконное рукоделие». Попутно танцуя с гаечным ключом возле двигателя их личного «Хаммера», когда тот был в гараже пентхауса. Что он мастерил у себя в его мастерской, никто не знал, да и плевать было. Да и чем там, собственно говоря, очень интересным можно заниматься? Гектор выдвинул гипотезу, что напарник собирает спутниковый передатчик для связи с инопланетянами, но его, как и ожидалось, никто не поддержал в этой мысли. У Вектора дела обстояли серьезнее. Он, гадая, что подарить Джилл и при этом не раскрыться перед ней, следил за ней на улице, вычислив, где она живет и попутно заглядывая к Крису в больницу, подслушивал их с Джилл разговоры. Редфилд, со всей своей паскудной трусостью, так и не сказал Валентайн, что Вектор со всей Волчьей стаей сейчас находится в Вашингтоне и наверняка даст девушке о себе знать. Ненавязчиво, тайно, из тени, но всё же… До заветного 25 декабря оставались считанные часы. И наблюдая за Джилл, Вектор понял, что ей не помешает то, что поможет ей хранить воспоминания. Не фотоальбом, само собой, но что-нибудь, что ей близко. Близко по душе. Вспоминая слова Редфилда, на Вектора со всей силы давил Виктор. И спустя ряд доводов, в духе: «Она заслуживает этого. Знать, что ты жив и что всегда рядом. Горькая правда лучше, чем ложь и ты обязан ей. Не забыл? Она дорога тебе, Виктор. Как друг. Не отрицай! Давай, Виктор. Действуй уже.» Решив, что нет ничего плохого в том, чтобы оставить Джилл сувенир «От себя», Вектор согласился. Ведь он тоже человек. Тоже может чувствовать и знает, что такое «дружба». Да только… Дружба, ли это? От последней мысли Виктор забил тревогу. В очередной раз напомнив себе о Кристине, Вектор осадил себя и, сделав глубокий вдох, вновь привел в порядок мысли. *** Рассвет. 25 декабря, наступило. К Джилл, подготовившейся к празднику, уже прибыли друзья по службе. Даже из Вест-Пойнта, прибыли несколько ребят, поздравить девушку. Приехала из Нью-Йорка мать Джилл, сердечно поздравив и подарив ей деревянного ангела с опущенными крыльями и расписанного вручную. Посетив Криса в больнице, и получив от него в подарок шикарное голубое платье, Джилл поцеловала друга в щеку и с радостью приняла подарок. Как оказалось, Клэр, которая сейчас сидела в аудитории и писала экзаменационную работу, передала брату подарок Джилл, чтобы он передал его. Оказалось, девушка подарила подруге настоящую тиару с сапфирами. Крис пытался узнать, откуда у нее деньги на это, но Клэр тактично промолчала, хитро улыбаясь. «Ладно, допустим…», - думал Крис, - «Но откуда у тебя столько денег, Леон?» Сам агент Кеннеди, так же, через Криса передал Джилл подарок в виде букета синих роз и сшитого вручную, из дорогого шелка, теплого сарафана. С подарком в комплекте шло письмо от Леона, с следующим содержанием: «С днем рождения, Джилл Валентайн! Надеюсь, это согреет тебя этой зимой и в последующие холодные дни и вечера. С наилучшими пожеланиями и приветом, агент Леон Скотт Кеннеди.» Празднование выдалось на славу. После уличной прогулки, фотографий и запусков фейерверков, было решено провести вечер в квартире именинницы. Теплые слова, веселая атмосфера и родные люди - все это делало праздник отличным для Джилл. Девушка была рада. Рада. Но несчастлива… Как и последние 8 лет, которые рядом с ней не было Вектора. Она помнила его. Даже все еще знала, когда его собственный день рождения. Оставив компанию, она вышла на балкон квартиры, держа в руках бокал с дорогим шампанским. Над ней, в чистом небе, среди ярких звезд сияла луна, освещая её, стоящую в роскошном платье и смотрящую на эту самую луну, размышляя о нем… Воображая, как он стоял бы сейчас рядом с ней и, обнимая за плечи, согревал бы своим теплом. Молчал бы. И в этом молчании, она бы внимала самые сокровенные слова, которые она так хотела слышать из его уст. Даже сейчас, когда она, уже взрослая состоявшаяся девушка, она все еще верила. Верила, что он, сейчас где-то там… Думает о ней и вспоминает, как они были вместе. Верила, что однажды, в скором будущем, судьба сведет их, и она увидит его глаза. Скажет, что любит… Слезы заблестели на глазах, как только она вспомнила тот первый поцелуй. Те первые слова. — Что же ты, — послышался голос мамы, вышедшей из дома на балкон к дочке, — Милая, что с тобой? Ты плачешь? Женщина подошла к девушке и обняла, прижимая к себе так сильно, как только могла. — Мама… — заплакала Джилл, прижавшись к матери. Самые сокровенные тайны, что она хранила в себе, вырывались наружу, с каждой слезинкой и мать Джилл видела это. Видела, как дочка страдает от любви, что в далеком прошлом зародилась в её душе и по сей день не дает покоя своей туманностью и неизвестностью. — Не плачь, малышка… — успокаивала женщина дочку, — не плачь. — Его нет, мама… — прошептала Джилл. — Его нет рядом… Почему его нет?.. — Тс-с-с-с-с, — приглаживая по голове дочь, продолжала женщина, — все хорошо. Рядом с матерью Джилл была реальной. Пусть на виду у всех она была сильной и неукротимой, волевой и решительной, но наедине с собой и рядом с матерью, она была собой: хрупкой девушкой с ранимой душой и кровоточащим сердцем, страдающим без любимого. Мама Джилл, ещё по возвращении дочки со службы, поняла, что её малышка нашла себе парня, но как говорила ей сама Джилл, его забрали на службу в другое армейское отделение, за заслуги и личные качества. По рассказам дочери, женщина воображала себе крепкого худого мальчика с длинными угольными волосами, растрепанной челкой и такими же черными глазами. Холодным характером и горячим сердцем, что сразу распознает фальшь в людях и видит истинное лицо, заглядывая в самую душу. Слегка грубоват и самокритичен, нахален, но весьма добр, прямолинеен и прагматичен. Идеал мужчины для своей дочки. Силен, отважен и умен, чего еще желать от своего спутника в жизни? — Все думаешь о своем мальчике? — осторожно спросила женщина. — Не плачь, моя милая. Все будет хорошо. Помни его, каким он был. Храни воспоминания и знай главное… Он вернется. Скоро. Празднование 28 дня рождения Джилл длилось до глубокой ночи. Как только гости разошлись после того, как помогли Джилл убраться, девушка решила сперва посетить душ перед тем, как с легким опьянением лечь спать. Тактично размышляя, Джилл положила на тумбочку пузырек с аспирином и графин с водой. Но прежде, чем войти в ванную, она вылила остатки шампанского в бокал и снова вышла на балкон, в своем платье и снова взглянула на луну. Она чуть сместилась в сторону за несколько часов, и тишина, что наступила на улице, оставила её наедине с этим светом. Ветер, своими холодными руками проходил по бледной коже Джилл, и та поняла, что пора. Она подняла бокал и глядя на луну, тихо прошептала: — С днем рождения, Вектор. Где бы ты не был… — выпив содержимое бокала, девушка вернулась в квартиру, плотно закрывая дверь балкона, чтобы сквозняк не продул ее спящей. *** Отмычки ловко вошли в замочную скважину. Три поворота влево, и послышался отчетливый звук отпираемого замка. Вслушиваясь в звуки из квартиры, Вектор услышал лишь журчание воды из ванной комнаты и работу обогревателя. Проникнув внутрь, Вектор закрыл за собой дверь. На два оборота, как и было, после чего стянул с лица шарф и снял капюшон. В квартире именинницы было тепло. Пахло свежеиспечённым тортом и всевозможными угощениями. Ступая мягкой резиной военных берцев, по свежевымытому полу, Вектор прошёл на кухню. Вопреки ожиданиям, здесь было прибрано и остатки праздничных яств были разложены по местам. Что-то уместилось в объёмном холодильнике, что-то осталось на столе. Но в целом, вокруг царил порядок. «Все такая же, чистоплотная и хозяйственная», – осматривая кухню, думал Вектор. – «"Некоторые вещи не меняются в нас, да Джилл? Как и твоя мания к деревянным безделушкам. Нет. В этом вопросе, я никогда тебя не пойму. Что тебя в этом так привлекает? Кошмар…» С неодобрением осмотрев дракона на потолке кухни, Вектор прошёл мимо ванной, в которой сейчас была Джилл, войдя в единственную комнату, и от вида всех этих… «украшений» у оперативника чуть не случился нервный припадок. — Жуть… — не выдержал Вектор. Осматривая комнату, он видел так называемое «гнездышко». Двуспальная кровать с двойным комплектом белья. Рабочий и косметический столики. Стеллажи с книгами и большой шкаф с одеждой… Даже все эти фрески и вырезанные в дереве фигуры предрасположены к романтической теме. Точно, «гнездышко». Да только, «орлица» в нём совсем одна. Сколько бы Вектор не осматривал квартирку, ни единого следа пребывания в жизни Джилл другого мужчины он не находил. Ни единого. Никакой мужской одежды, ничего. Единственное, что обнаружил Вектор, это фотография. Их фотография. Где они рядом, за неделю до того, как Вектор покинул Вест-Пойнт. Она была в дорогой рамке и стояла на рабочем столе рядом с компьютером. «Неужели… Правда?», - взяв её в руки, ошарашено думал Вектор, - «Джилл, нельзя так! Нельзя!». Он держал фотографию, не в силах осознать того, что Джилл всё ещё ждёт именно его, и он сам виноват в том, что Джилл страдает. Тот факт, что она любит именно его и никто, кроме него, ей не нужен, выбил Вектора из равновесия ударом тарана по устоявшимся иллюзиям. Это не могло быть правдой… Не могло! Бурю в рассудке Вектора как смело рукой, как только он услышал, что перестаёт журчать в ванной вода и открывается дверь. Поняв, что потратил зря все своё время за разглядыванием фотографий и душевными терзаниями, оперативник поставил фото на место и хотел уже двинутся к окну, но не успел. Девушка в коротком халатике вошла в комнату, лишь чудом не увидев, как Вектор юркнул за каминную «трубу» и по ней поднялся под потолок, зацепившись в тёмном углу. Не издав и звука, Вектор смотрел на Джилл внимательно, надеясь, что она не поднимет голову вверх. Но Джилл лишь подошла к окну и задернула шторы, включив попутно свет в искусственном камине, в нескольких метрах от тени, что скрылась во тьме под потолком. После этого она подошла к шкафу и изъяла из него комплект чистого белья, сбрасывая с плеч халат. «Хоть шторы закрыла…», - отвернувшись от обнаженной фигуры Джилл, что за прошедшие годы, стала лишь ещё прекрасней и крепче, подумал Вектор. За переодеванием и перебиранием подарков, Джил протянула ещё минут 40 и похоже, к двум часам ночи решила-таки ложиться спать. Человек, который одолел в неравной схватке Вектора, решил дождаться, пока девушка уснет и, оставив ей свой подарок, уйти тихо. Приняв таблетку и запив её парой глотков воды, Джилл легла на кровать и, отключив свет в камине, закрыла глаза. Вся квартира погрузилась в тишину и полный мрак. Дыхание девушки было совершенно не слышно, даже Вектору, который все так же, не шевелясь и даже дыша через раз, держался под потолком за декоративную трубу. Но тут, до его слуха долетел новый звук. В полной тишине уловить его было просто, как и распознать, что является источником. Это был тихий плач. Плакала сама Джилл, чем озадачила Вектора. Он весьма серьёзно озадачился, ведь не мог понять причины. «В чём же дело? Почему она плачет?» - спрашивал сам у себя Виктор. Через несколько минут тихие всхлипы и тяжёлое дыхание прекратились. Вместо них прорвался в темноту шепот, сквозь слёзы, что сдавливали горло девушки: — Где же ты?.. — только и сумел расслышать Виктор, с силой сжав зубы и противясь позыву спрыгнуть с места и обнять несчастную девушку, влюбившуюся в него и страдающую без него. Но Вектор в очередной раз заявил, что это неверное решение. Он требовал, скорее завершить это дело и вернуться к отряду. К Кристине, которая также ждёт его. Забыть Джилл и продолжать своё дело. Но как сильно не давил бы Вектор, сила воли Виктора и его личные убеждения не желали сдавать позиции и сражались до конца, требуя, чтобы он не бросал Джилл и вернулся к ней. Эти чувства были сильнее всех тренировок и сильнее самого Вектора. Но ему было, что ответить. Вектор любил Кристину и этот противовес работал филигранно. Спустя ещё двадцать минут все звуки стихли и вместо горького тихого плача раздалось мирное сопение девушки, погрузившейся в глубокий сон. Чуть затекшие пальцы оперативника, слушались плоховато, но навыки диверсанта и шпиона позволили даже с высоты спуститься, не издав ни единого шороха. Вектор изъял из-за пазухи картонный свёрток в праздничной обёртке и положил его на стол, где стояла и та фотография. Выполнив обещание и собравшись уходить, Виктор перешёл в контрнаступление и временно подавил в сознании Вектора, приблизившись к спящей девушке и сев на кровать рядом с её хрупкой, но прекрасной фигурой, на которую падали лучи лунного света, сквозь тонкие занавески. Это сияние придавало спящей принцессе невесомой, но заметной мистической красоты, перед которой не смог устоять и Виктор. Ни тогда, ни сейчас. «Темнота - твоя страсть, Джилл», - сказал мысленно Виктор, коснувшись пальцами кожи на её влажной от слез, щеке. Тут вновь проснулись чувство, что одного подарка мало. Хотелось разбудить её и показаться во плоти. Обнять и сказать, что все хорошо. Но Вектор не позволил себе этого. Он лишь всячески отговаривал себя от каких-либо действий. Да только, когда она так близко... Виктор послал своего противника в далёкие края и осторожно наклонился над лицом Джилл, касаясь губами её лба: – С днём рождения, Джилл, – прошептал он, поправив мокрые волосы на её голове. – Я желаю тебе счастья. Спи спокойно, малыш. Не думай обо мне. *** Проснувшись от ярких лучей солнца, что проникали сквозь занавески, Джилл ощущала в голове лёгкий шум. От выпитого алкоголя слегка мутило, но не настолько, чтобы не хотелось вставать и жить дальше. Выполнив стандартный утренний обряд с умыванием и утренним кофе, девушка решила ещё разок перечитать данные по работе, что ей прислал Крис. По поводу нападения на него в его же собственном доме завели дело и им занимались коллеги Джилл, заверив девушку, что справятся сами, а она пусть отдыхает, справит день рождения, как полагается и готовится к предстоящей операции в Сибири. Но теперь праздник миновал и пришло время вновь браться за работу. Её выход через несколько дней, но дабы не терять в пустую время, да и просто, не скучать, Джилл решила снова зарыться с головой в работу. Лишь бросив взгляд на свой рабочий стол, Джилл смутилась... На её рабочем месте, лежала чёрная коробочка, с такой же чёрной праздничной лентой. Коробочка была небольшая, явно, один из вчерашних подарков, да только девушка прекрасно помнила, что все подарки разобрала ещё вчера, и никто к ней больше не приходил. Да ещё этот мрачный стиль оформления... Ни записки, ни каких надписей на самой коробке не было, что лишь подогревало чувство подозрения... А ещё... Что то было на столе не так... Вроде, все как обычно. Компьютер, фотография, документы, диски, ручки, карандаши, все прочее... Все есть. Да только... Фотография! Она стоит не там, как её обычно оставляла Джилл! Всегда, чтобы смотреть на неё, во время работы, Джилл ставила её по левую сторону от монитора и лицевой стороной к кровати. А сейчас, она мало того, что стояла справа от монитора, так ещё и повернута в сторону камина! Поглощённая внезапно всплывшим страхом, девушка включила компьютер и запустила изображение с камер. У неё было четыре камеры, установленные на случай слежки за ней. Одна, перед входной дверью, вторая в коридоре, третья в кухне и последняя, в комнате, рядом с кроватью. Вместе с ними, был и комплект микрофонов, записывающих звуки. Запустив программу просмотра записей и промотав до того момента, как все гости покинули квартиру Джилл, она стала смотреть. Вот она убирает остатки угощений в холодильник и домывает посуду. Вот раздевается и идёт в душ. Далее, пять минут ничего не происходит... Как вдруг, на записи у двери появляется тот самый человек, с которым Джилл дралась на улице. Это точно был он! С ужасом Джилл приложила к лицу ладонь, наблюдая за его дальнейшими действиями. Отмычками этот человек вскрыл дверь и прошёл внутрь квартиры. На пороге он чуть задержался, сняв с лица все лишнее и сбросив капюшон. Темнота не позволила разглядеть лица сразу и, лишь наблюдая за его передвижениями, девушка уже взяла в руки телефон, дабы сообщить коллегам о том, что произошло, но в следующие минуты, Джилл полностью парализовало... Пройдя на кухню и осматривая её, человек показал своё лицо. – Боже... – прошептала Джилл, чувствуя, как сердце ускоряется, – Господи... Виктор! Это был он... Её Виктор, которого она так ждёт и мечтает обнять снова. Он был здесь. В её квартире! Рядом с ней! Он встретил её тогда на улице, и именно у него она требовала удостоверения и с ним же дралась! Это в его глаза она смотрела тогда. И именно его вспоминала... Голос и дыхание, словно отключили. Джилл смотрела, как Виктор осматривает её квартиру, как берёт в руки фотографию и смотрит на неё, с бурей эмоций. Не на лице, но в глазах. Эмоции ослепили, оглушили и совершенно обездвижили Джилл, когда она увидела, что Виктор совершенно не изменился. Перед камерой стоял все тот же 21 летний мальчик, который занял в сердце девушки особое место и который стал для неё первым мужчиной.. и единственным возлюбленным. Он был всё так-же красив и невозмутим на лицо, как и восемь лет назад... Все тот же. Её Виктор. Но как только, девушка дошла до того момента, как легла спать и вспомнила, как громко плакала, она была готова закричать от того, что увидела... Он подошёл к ней, спящей... Коснулся её лица и поцеловал в лоб, что-то сказав шёпотом. Прослушав запись с микрофонов и поняв, что он сказал, Джилл не выдержала. Вся её горечь утраты и боль от любви, что причинил этот человек, в одно мгновение вырвались наружу в крике отчаяния и новых потоках горячих слёз. Она кричала, и этот крик едва не разорвал её связки. Чудовищную боль ничто не могло снять... Ничто...