Ночь с подогревом

      Прошла неделя с тех пор, как Дазай переехал во Францию, но ею он уже сыт по горло. Не стоило слушать друзей, которые убеждали его переехать за границу и обрести «свежий опыт», потому что он уже сожалел об этом. Добраться до учебы и найти работу, место, где можно остаться, говорить по-французски - всё это было сложно. Даже погода, казалось, была против него.       Это были его первые выходные после того, как он переехал сюда, подготавливать на следующий день ему ничего не надо было, и идея, которую парень собирался осуществить, безусловно, была не самой разумной. Однако молодой человек собирался отказаться от спиртного хотя бы на ночь. План состоял в том, чтобы купить себе немного пива, которое он мог бы выпить в одиночестве, но ближайшим местом, в котором шатен мог найти алкоголесодержащие напитки, был ночной клуб. Парень слишком хорошо знал, что это хорошо не закончится, но всё же решился.       Он услышал музыку ещё до того, как добрался до указанного ночного клуба, и в ту секунду, когда вошел внутрь, парень почувствовал, что оказался будто в другом мире. Шатен подумал, что завтра у него определённо будет болеть голова.       В голове мелькнула мысль, что он правильно сделал, направляясь к бару по стене, вместо того, чтобы идти между танцующими безумцами, но в итоге, все оказалось не лучше — там были другие туши, нагло разглядывающие его. Он вздохнул, вспомнив, как одинок, пока делал заказ на виски.       Парень сделал несколько небольших глотков из своего стакана, глядя на пьяных танцоров, и внезапно осознал, что ему не хочется пить одному, особенно когда находится он в ночном клубе, но после решил послать всё к черту. Завершив первый стакан, он подозвал бармена, в желании испробовать второй.       Одна рука свободно расположилась на стойке, а вторая легла на холодящее стекло бокала, пока сознанием он был в других местах, в основном раздумывая о учебе и работе, но рука, неожиданно оказавшаяся на его плече, вывела парня из прострации. Шатен резко повернулся назад, наткнувшись взглядом на низкого рыжика, который продолжал пытаться что-то сказать, однако он ничего не мог услышать, поэтому собеседник приблизился. — J'ai dis, puis je m'assoir ici? (Я сказал, могу ли я сесть здесь?)       Дазай догадался, что имел в виду парень, когда тот указал на сиденье рядом с его стулом, и кивнул. Затем снова повернулся к своему бокалу, пока тот вновь не обратился к нему. — Vous êtes asiatique, non? (Ты азиат, верно?)       Осаму снова кивнул, на сей раз понимая его слова и замечая его маленькую голубую сережку, которая соответствовала его великолепным небесно-голубым глазам. — De quel pays? (Какая страна ?)       Шатен задумался о том, в чем смысл этих вопросов, но всё же удавил любопытство, решив насладиться моментом, ведь он получил желаемую ранее компанию! Парень решил удостоить ответом рыжего. — Le Japon. (Япония.) — Ах, я знал это! Я тоже японец!       Рыжик даже не замялся, мгновенно переключаясь между языками, что поразило Дазая. Но то, что он может поговорить с кем-то на своем родном языке несомненно обрадовало его. — Правда? Ты так хорошо вжился в роль француза. — В то время как ты выглядишь совсем по-японски. Впрочем, ладно. Я Чуя, а ты? — Дазай. Дазай Осаму. — Приятно познакомиться, Дазай.       Шатен сжал руку нового знакомого в честь приветствия, успевая отметить окрашенные красным лаком ногти. После чего, наконец,заметил и более длинные волосы Чуи слева, когда тот опирался на стойку, положив щеку на ладонь, уделяя ему все свое внимание. — Что привело тебя во Францию? — Стипендия, я подал заявку в несколько в разных стран, и это была первая страна, которая приняла меня, так что решил опробоваться. Как насчет тебя? — Я здесь родился, хотя несколько раз бывал в Японии. Так? Тебе нравится здесь, во Франции?       Дазай издал нервный смешок, решив быть честным с ним, хотя часть его все еще не понимала, почему рыжик так заинтересовался этим: — Не совсем, я уже сожалею, что приехал сюда, все кажется совсем иным, непривычным, по сравнению с Японией. — Не стоит так сразу! Хочешь сказать, предпочел бы вернуться?       Слишком взволнованное выражение лица Чуя еще больше смутило Осаму. Он не знал, что и думать. — Я бы не возражал против этого… — Тебе не стоит возвращаться! Мы должны как-то это исправить… Теперь мне хочется помочь тебе прочувствовать Францию...       Шатен, конечно, не мог пропустить те изменения в тоне Накахары, или ту ухмылку, которая совсем не соответствовала его невинным чертам. Осаму медленно переводил взгляд с лица Чуи на его руку или, более того, на тонкие пальцы, которые случайно оказались рядом с рукой, которую он держал на прилавке. Рыжик поместил указательный и средний пальцы между пальцами парня, не касаясь их, иногда едва елозя вверх и вниз. — У тебя нет никаких мыслей о том, как именно я могу тебе помочь, Дазай? — Это… горячо.. — Осаму проклинал себя за эту неосторожную фразу, задумываясь о том, что всё ещё не отодвинул руку. Парень тихо просмеялся. — Тебе не обязательно делать это. — Я настаиваю!       Он не мог отвести взгляд от руки, крепко сжавшей его, затем от этих прекрасных голубых глаз и вздохнул. Он не хотел врать ему. — Извини, если я ошибаюсь, но ты всерьёз со мной заигрываешь? — Я думал, что это было очевидно.       Чуя улыбнулся, и шатен готов был смотреть куда угодно, кроме его лица, иначе шанс влюбиться до безумия возрастал. Он старался быть максимально мягким, когда он убирал руку, чтобы сделать глоток из своего стакана. — Извини, но… я не встречаюсь таким образом. — Ты больше любишь девушек? — Да… — Почему? Потому что они могут рожать детей? — Ну, можно и так сказать…       Осаму снова рассмеялся, не зная, куда идет этот разговор, и определенно не ожидал, что рыжик ответит: — Но я тоже могу рожать детей.       Шатену понадобилось некоторое время, чтобы полностью понять смысл этих слов. Он не знал, что ему следует сказать, и после того, как и сам устал ждать гениальной мысли, решил произнести первое, что пришло в голову: — У тебя нет запаха… — Может быть, его перекрывает тонна моих духов.       Чуя ненадолго задумался, затем внезапно взял стакан шатена, убедившись, что его запястье подходит как можно ближе к носу мужчины, выпуская немного своего аромата из желез: — Ты почувствовал его?       Дазай не знал, стоит ли ему сосредоточиться на этом запахе — на этом сладком запахе, который он чувствует впервые, но его инстинкты убеждали его, что да, именно так пахла омега, или на том факте, что Чуя позаботился о том, чтобы его губы лежали прямо там, где Осаму касался стекла. Шатен вообще не чувствовал гордости от того, что этого простого аромата и нескольких заманчивых движений, достаточного для того, чтобы его брюки стали слишком узкими для него. — Я почувствовал. Ты не боишься? Публично сказать, что ты омега… — С чего бы? Это моя природа. И это явно не то, что я могу изменить, поэтому всё, что я могу сделать, это принять это и гордиться этим. Только не говори мне, что омеги в Японии все еще скрывают это и все такое? — Я думаю, что это так… Ну, это мой первый раз, когда я встречаюсь с омегой, настолько уверенной в себе. — Мне их жалко…       Парень не стал комментировать комплимент Дазая, так как его внимание было больше направлено на песню, которая только начала играть. — Хорошая песня, у них есть вкус! Не хочешь станцевать?       Чуя снова улыбнулся, но на этот раз Осаму не старался отвести взгляд. Когда карие глаза упали на ямочки парня, Дазай понял, что пути назад нет. Он уже влюбился. Как жалко. — Я не самый хороший партнер по танцам. Не мог бы ты передать мне напиток?       Шатен наклонился немного вперед, чтобы взять стакан, но Чуя отодвинул его, все еще сверкая восхитительной улыбкой, которой никто не мог противостоять. — Дай его мне, я закончу его залпом.       Он рассчитывал на то, что рыжик отдаст стакан ему - тот едва приблизил напиток к парню, однако резко (и неожиданно) выпил его весь. Дазай понятия не имел, почему тот сделал это, но времени критически не хватало для таких глупых вопросов. Оно всё ушло на осознание того, что они уже слились в поцелуе, от чего ликер медленно перетекал и к Осаму, хотя некоторая часть все-таки стекала по их подбородкам. Мужчина широко раскрыл глаза в удивлении, пока Чуя спокойно отстранился, подтерев стекшую жидкость. — Я впервые целую парня… — Тебе не понравилось? — Не сказал бы. Это был лучший поцелуй… — Я надеюсь, что ты не лжешь…       Рыжик встал, не колеблясь, и взял руку Дазая, таща его за собой, чтобы присоединиться к остальным танцующим телам. Он снова улыбнулся Осаму. Тот вздохнул, пробормотав слабое: — Почему?       Тот не упустил это бормотание, повернувшись назад и мягко улыбаясь шатену: — Потому что мне это понравилось.       Сердце мужчины пропустило удар, который заставил его проклясть себя: «Нет, Дазай, можно воспользоваться предложением, но не влюбляться в него!». Хотя это было трудно просить у себя самого… особенно когда рыжий не терял ни секунды, чтобы войти в личное пространство Осаму, поворачиваясь к нему спиной.       Рыжик взял руки шатена, обвивая их вокруг своей талии, и начал танцевать. Все, что он делал, это двигал талией и бедрами в чувственный ритм песни, но это было все, что нужно было Дазаю, чтобы он не смог отказаться от этой сладкой, но чрезвычайно горячей красоты, после чего притянул его к себе поближе.       Парень оглянулся, поднял руку, чтобы закинуть ее за шею Дазая, а затем притянул его вниз, соблазнительно шепча: — Ты такой высокий, совершенно в моем вкусе~ Но ты тоже должен танцевать! Не мне же одному выкручиваться.       Он издал милый смешок, и Осаму больше не знал, что делать с его сердцем. Его взгляд упал вниз, внимательно осматривая весь пирсинг, который рыжик имел в левом ухе, прежде чем наклониться, чтобы его губы достигли шеи омеги. Он немного колебался, но все же оставил там нежный поцелуй, который заставил Чую покраснеть, одновременно ухмыляясь, пока не услышал его шепот: — Я хочу...укусить тебя. — Ты же знаешь, что не стоит.       Рыжик отстранился, все еще держа его за руку, и парень позади него, который почувствовал запах, внезапно обнял его за талию. Это заставило Осаму среагировать, грубо потянув его назад в то же положение, в котором они находились: спиной к груди, задницей против паха. — Может быть, я вспомню об этом, когда ты перестанешь соблазнять меня, как сейчас.       Когда шатен шептал эти слова, он прикусил кожу на шее, заставляя губы Чуи разомкнуться в тихом стоне, которые после все же сжались в улыбке. — Я просто хотел, чтобы ты немного поревновал. Мне нравятся ревнивые люди… — Тебе нравится, когда я говорю, что ты мой… только мой? — Да, очень…И я буду весь твой на эту ночь, любовь моя~       Губы рыжика были быстро захвачены страстным, грязным поцелуем. Языки спутались. Слюна текла по подбородку. Их тела сталкивались, увеличивался жар. Задница Чуи все еще двигалась против паха шатена, полностью чувствуя, как его жесткий член задевает ее. Осаму понравилось, как язык парня ворвался в его рот, но он внезапно отстранился, крепко держа Чую за запястья, чтобы вытащить его из толпы и заставить его рассмеяться: — Где? — А? — Есть более приватное место. Ты больше не сдерживаешь свой запах, а я не горю желанием, чтобы его почуял кто-то, кроме меня. — Знаешь, ты единственный, кто виноват в этом. — Чуя сделал несколько быстрых шагов, пока не подошел ближе, потянув его вниз, чтобы прошептать в губы. — Ты тот, кто так сильно возбуждает меня, папочка…       Прежде чем Дазай успевает что-то сказать, он делает два шага вперед, затем поворачивается к Осаму и улыбается. Рыжик легко понял, что шатену понравилось, когда он назвал его «папочкой». — По тебе видно, что ты хочешь затащить меня в туалет, но не стоит~ — Почему? — Потому что… ты можешь быть немного грубым, а для этого комната подойдет лучше…       Чуя поднял голову, ожидая, что Осаму снова расстроится, но все, что он получил, это слишком серьезный и нетерпеливый взгляд шатена: — Куда нам тогда идти? — Что за нетерпение? Что ж, моя квартира довольно далеко, так что как насчет твоей…? Если там сейчас пусто.. — Ты знаешь, у меня нет никого.       Дазай не стал ждать и потащил было его за собой, но Чуя снова вынужден был остановить его, чтобы забрать свою куртку, и сообщить двум своим друзьям, что он уходит. Мужчине, конечно, не нравились эти два друга, которых рыжик представил ему как Ширасе и Юань, но он не стал комментировать это, обвиняя себя в своей странной одержимости этим горячим чертом. — Может, у тебя был кто-то в Японии? — Я не женат, но как насчет тебя? Ты ни за что не можешь быть одинок, когда ты… такой… такой… — Что ты подразумеваешь под «таким»?       Дазай внимательно осмотрел его с головы до ног, затем снова посмотрел на его нежную улыбку и руку, держащую его, пока они шли домой к шатену. — Горячий. — Спасибо, но я на самом деле одинок. Если бы у меня кто-то был, вряд ли я бы проводил сейчас время с тобой. У меня всё серьезно, когда дело доходит до отношений. — Такой преданный — Дазай задумался на секунду, но потом быстро покачал головой, снова сосредоточившись на его…маленьком рыжике. Он подумал, что может назвать его своим, по крайней мере, на эту ночь. — Ты живешь далеко? — Нет, на следующей улице. — Ах, повезло! Потому что знаешь.. — Чуя жестом предложил Дазаю наклониться, и тот сделал это только для того, чтобы парень смог прошептать ему на ухо своим самым непристойным тоном. — Я действительно теку.       Рыжий сдержал смешок от покрасневшего шатена, но он действительно не мог понять, изменения в мужчине связаны с тем, как он держал его руку крепче или грубый тон, который просачивался в речь. — Ты можешь пожалеть об этом, когда мы доберемся до моего дома. — Я думал, что уже позволил тебе быть таким грубым, как ты хочешь. — Не вини меня потом… — шатен хотел, чтобы алкоголь затуманил его сознание, чтобы он мог, по крайней мере, обвинять его в том, что может случиться, когда они окажутся в его квартире. К сожалению, этого не произошло, и теперь ему пришлось столкнуться со жестокой реальностью после того, как они подошли к нему и заперли за собой дверь. — Ну… это не самое большое место и не самое прибранное, но… — Кого волнуют такие детали?       Дазай хотел, чтобы рыжик чувствовал себя комфортно, но Чуе, казалось, плевать. Он уже вовсю благоухал. Осаму был словно опьяненным. Он решил забыть о здравом смысле до конца ночи и губы растянулись в ухмылке. Ему нравилось, как реагировала омега на его запах. К тому же, он внезапно казался слабым и хрупким, с темным лихорадочным румянцем, окрасившим его щеки: — Я… Я думал, что ты бета… — Думаю, я слишком хорош, чтобы скрывать это. — Почему ты скрываешь свой пол? — В Японии это считается личным делом, поэтому каждый должен скрывать свои характеристики, чтобы все люди относились друг к другу одинаково, но потом… кого волнуют такие детали, верно?       Осаму подошел на шаг ближе, уже готовый испортить его, как он и просил, но часть его все еще была в здравом уме, заставляя его остановиться, как только он заметил, что Чуя делает шаг назад. — Ты...не хочешь этого? — Я… я просто никогда не делал это с альфой… — Для меня ты тоже первый… у меня никогда не было омеги в качестве партнера.       Осаму предпочел не стесняться, делая еще один шаг ближе, желая от всего сердца, чтобы рыжик не оттолкнул его. Шатен хотел его так сильно в этот момент, ему нужно было укусить эту шею, заставить ее кровоточить и пометить эту великолепную, сексуальную Омегу. Это было все, о чем Дазай мог думать в данный момент.       Состояние рыжего несильно отличалось от альфы, он, возможно, немного отказывался от идеи связываться с альфой, но феромоны мужчины сводили его с ума, и даже если часть его хотела, чтобы он остановился, его первобытные чувства победили. В итоге он позволил себе быть тем, кто подойдет на два шага ближе, достигнув шатена и потянув его вниз, упираясь своими губами в его: — Я хочу тебя… Я так сильно хочу тебя…       Шатен не сказал ни слова. Он знал, что поцеловать рыжика снова было единственно правильным ответом. Дазай оттащил его, зажав парня между своим телом и стеной.       Затем он положил одну руку на спину рыжика, а другой схватил его затылок, наклоняясь и углубляя поцелуй. Чуя попытался помочь, встав на цыпочки, но этого было недостаточно для мужчины, который решил избавиться от его обуви и куртки, прежде чем он поднимает его, их губы были по-прежнему сомкнуты.       Чуя вскрикнул в поцелуй, инстинктивно обвивая своими ногами бедра Дазая. Его стон стал выше, когда Осаму положил одну руку на зад Чуи, толкая средний палец прямо между его ягодиц: — Давай пойдем в постель, когда у меня все еще есть некоторый здравый смысл, если ты не хочешь, чтобы я потерял себя прямо здесь, прямо сейчас… — Где угодно и когда угодно, детка…       Дазай ухмыльнулся в губы другого. Сейчас он был совершенно другим человеком, в отличии от того, кто хотел выпить, беспокоился о своей работе и учебе. Он даже не осмелился бы сказать, что теперь он продолжает ненавидеть Францию.       Все еще поднимая рыжего, который зарылся руками в коричневые локоны и нежно поцеловал его, он направился в свою спальню, положив Чую на середину красных простыней, а затем забрался на него сверху. — Не называй меня детка, скажи другое, то, что ты сказал ранее…       Рыжик положил голову на большое плечо, обхватив щеку мужчины рукой, он посмотрел прямо в карие глаза, утонув в них. Теперь он был опьянен альфа-запахом Дазая. — Как насчет того, чтобы раздеться сейчас для меня, папочка… Покажи мне, что ты прячешь под этой одеждой…       Осаму прикусил губу. Он еще не мог потерять здравый смысл, что было почти невозможно с этим восхитительным рыжиком, лежащим под ним, беззащитным, готовым воплотить в жизнь все его фантазии. Он встал на колени, снимая свой свитер одним движением, желая свести Чую с ума, точно так же, как он сводил с ума его. И шатен знал, что это сработало, когда тот пробормотал слабое «Черт», проводя рукой от груди до его живота, не останавливаясь на поясе, но пытаясь стянуть его вниз, побуждая Дазая избавиться от его брюк. — Что с тобой… Становишься таким нетерпеливым… — Я хочу увидеть… — Просто увидеть?       Мужчина снова поймал губы Чуи, делясь горячим поцелуем с ним, запуская одну руку под кофту Чуи. — После тебя, дорогой~       Парень наклонил голову в сторону, как только почувствовал губы Дазая на своей шее, прямо на его железах, снова стимулируя их, что усилило запах омеги. Слабое хныканье рыжика стали более очевидными. — Этот чокер означает именно то, что я думаю? — Я позволю тебе угадать…       При его словах Осаму, сжимая все крепче и крепче, схватил Чую за шею, слегка придушил его, облизал щеку, снова услышав, как слабое «Черт» вырвалось из губ рыжика. Он дрожал. — Ты уверен, что тебе нравится это, не так ли? — Да, папочка… ах…       На этот раз рыжик действительно задохнулся, не в силах издать ни звука, но все же смог вытащить язык, когда шатен приказал ему сделать это, прежде чем их языки встретились в открытом влажном поцелуе.       Отпустив его шею, любя глубокие, нуждающиеся дыхания парня, Осаму направился вниз, кусая его за свитер, поднимая его зубами, глядя на самые великолепные голубые глаза, который вообще существовали в этом мире. — У тебя здесь пирсинг? — Дазай облизал пупок Чуи, а затем пирсинг на нем, не ожидая, что тот натянет свой свитер, а затем слабо захнычет. Его лицо становится ярко-красным, не от смущения, а от волнения. — У меня есть другие здесь, папочка…       Мужчина снова ухмыльнулся тем маленьким кусочкам металла по обеим сторонам сосков рыжика. Он наклонился, облизывая один из них. — Выглядит болезненно. — Вот почему мне это нравится. — Ты имеешь в виду, как это?       Осаму прикусил кончик соска, уже твердого и чувствительного из-за сильной и чрезмерной стимуляции, и громкий визг парня, крепко державшегося руками за простыни, был ответом, который ему был нужен. — Просто снимай штаны уже! — Ты хочешь быть трахнутым так быстро?       Чуя, безусловно, был не в настроении иметь дело с дразнящим Дазаем, особенно когда он расстегивал молнию на брюках рыжика, а не на своих. Рыжик не возражал, однако, он двигал ногами и спиной самостоятельно, позволяя ему снять штаны и боксеры и…       Осаму застыл, и парень поклялся, что выпуклость шатена стала еще больше. Больше не нужно было прелюдии, когда Чуя был таким мокрым. Дазай уже потерял себя, снял ремень, расстегнул молнию на штанах, вытащил член и провел несколько раз по нему.       Чуя никогда не видел такого сексуального мужчины, его бедра раздвигались сами по себе, наслаждаясь видом этого горячего альфы, находящегося между его ног и поглаживающего его большой член. Рыжик так сильно этого хотел почувствовать его, что начал пускать слюни. Пальцы на его руках с красным лаком на этот раз крепко схватили красные простыни. — Чего же ты ждешь…       Чуя передвинул ногу с груди Дазая до его живота, прежде чем дразнить кончик члена Осаму пальцем своей ноги, невероятно обожая то, как от этого тот стонал. — У меня мог быть оргазм только от взгляда на это.       Дазай крепко схватил парня, немного приподняв его, чтобы положить подушку под его спину, прежде чем он направил кончик члена прямо против мокрой, нуждающейся дыры рыжика. — Н-не кончай внутрь…       Чуя знал, что шатен слышал его слова, но он не был уверен, понял ли он их с такой горячей и доминирующей аурой, которая исходила от него. Все, что шатен знал, это то, что как только он проник в рыжика, они оба отказались от здравого смысла, отдавшись своим первичным инстинктам. — Черт, он слишком большой и слишком жесткий… ах…       Дазай не собирался что-либо говорить, его ум не мог распознать правильных слов, кроме грубых стонов, которые он издавал против уха парня, воспринимая весь его аромат, все его тепло, все те непристойные звуки, которые он издавал. Все это таяло внутри него.       Чуя крепко держал его, желая, чтобы он никогда не отстранялся, просто продолжал трахать его. Лучше если это будет еще грубее. Ему это нравилось, его разум терял здравомыслие, способный только образовывать громкие стоны, таящие между руками Дазая. Он почувствовал, как он тот растет внутри него, углубляясь, входя и выходя из него.       Он хотел большего, нуждался в большем, и Осаму давал ему больше, сильно трахал его, давал ему все, пока он не заставил его кончить по всему животу, но даже тогда шатен не остановился. Он крепко сжал дрожащее тело в своих руках, превращая его в настоящий беспорядок со слезами на глазах, слюновыделением во рту и громким криком.       Шатен даже не знал, как он смог вырваться прямо перед тем, как кончить, проводя несколько раз по своему члену, прежде чем он достиг своего оргазма, стреляя семенем по всему животу Чуи.       Оба тяжело дышали. Им нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя, парень понятия не имел, почему Дазай внезапно сжал его ягодицу, а затем продолжил жадно пожирать его взглядом. — Что такое?       Он положил свою руку на руку Осаму, а потом уже собирался лизнуть его пальцы, но тот быстро отстранился, застегнул брюки и сел подальше от него, явно борясь с чем-то, но изо всех сил пытаясь скрыть это.       Рыжик сел поближе к нему, пытаясь понять, что случилось, прежде чем вздохнуть, выбирая сделать что-то другое. Он взял немного спермы со своего живота, затем лизнул свой палец, посмеиваясь над шатеном, когда оторвал руку ото рта парня: — Не делай этого. — Я большой поклонник кофе, поэтому я не против горького вкуса.       Он подошел ближе к мужчине, который оставался неподвижным, но Чуя не возражал. Он облизнул губы шатена, заставив его тоже вытащить язык, чтобы они могли поцеловать по-французски. — Ты ждешь, чтобы я сделал первый шаг? — Нет, я просто подумал, что мы должны закончить эту ночь и… — Не лги. Я могу сказать, что ты еще более возбужден, чем раньше… Это действительно заводит меня… — Чуя, не… — Я не знаю, чего ты так боишься. Все, что я знаю, это то, что ты хочешь меня, и я хочу тебя тоже… Не волнуйся, просто оставайся на месте, и я сделаю все остальное.       Рыжик не терял ни секунды, чтобы встать на колени Дазая, обхватив руками шею мужчины, инициируя новый поцелуй между ними, на этот раз нежный, прежде чем он направил одну руку вниз, расстегивая молнию на брюках Осаму, снова вытаскивая его возбужденный член. — Видишь? Дазай-младший не умеет лгать, он стал еще больше и тяжелее, чем раньше~       Тот не ответил, что Чуя нашел странным, но он все равно продолжил: он снова тек из-за нужды почувствовать этот член внутри себя, и он не собирался ждать. Чуя встал, затем медленно сел и, позволив члену проскользнуть внутрь, стал медленно насаживаться.       Дазай зарычал в такт стонов рыжика. Сначала он положил руки на бедра парня, затем подвинул их вдоль спины другого, притягивая его еще ближе, в то время как омега была более сосредоточен на движении вверх и вниз, на ускорении своего темпа, даже когда он чувствовал себя настолько слабым между этими большими руками, которые держали его так крепко.       Член шатена становился все больше и крепче. Было слишком тесно для Чуи, который почти не мог двигаться сейчас, и его разумная часть всерьез задавалась вопросом, что случилось. — Дазай… не так плотно, я не могу двигаться…       Здесь снова Осаму не дал ему ответа. Он только прижал свои губы между шеей Чуи и его плечом, вдыхая его сладкий аромат, в то время как рыжик продолжал тихо хныкать, когда он чувствовал, что член внутри него становился все больше и больше в нем. Еще больше, чем прежде, что смущало парня, пока Чуя не почувствовал зубы против своей шеи, именно против того места, где были его желез. Тогда он узнал, что Дазай собирается его завязать, пропитать его, спариться с ним, пометить его, как своего!       Тогда Чуя понял, что облажался: — В-вытащи!!! — Я не могу… не раньше, чем закончу…       Это было определенно не то, что планировал рыжик. Он хотел только поиграться с этим сексуальным японским мужчиной, но теперь выяснилось, что этот сексуальный японский мужчина был внутри него, глубоко внутри, вгоняя в него широкий узел и сильно пропитывая его изнутри. И самое худшее, что Чуя не мог даже ненавидеть его за это. Его омега-часть в нем взяла верх, любя все это альфа-семя и желая большего.       Дазай действительно исполнил свое желание, он наполнил Чую, даже больше, чем он мог предположить. Сперма начала капать. Осаму не остановился на этом. Он дал парню еще кое-что. Тот грубый укус любви, который оставил на его шее кровоточащим, именно там, где была железа с феромонами, в доказательстве того, что они теперь стали парой.       Чтобы узел спал, потребовалось некоторое время, и шатен, наконец, смог вытащить свой член, позволив излишней сперме капать с его партнера. Оба они буквально превратились в дрожащий беспорядок. Изнурение побеждает, заставляя их заснуть в объятиях друг друга.

***

— Иди купи их! — Я не буду! — Да, конечно, потому что ты не тот, кто забеременеет! — Я… буду ответственным родителем… — Мне наплевать! Я не хочу иметь ребенка, когда мне только девятнадцать, так что иди, найди ближайшую аптеку и принеси мне эти таблетки!       Дазаю особо нечего было сказать, поэтому он поступил так, как ему сказали, и как только он вернулся на свое место, он остался сидеть за столом, уставившись на своего партнера, на котором был только один из его свитеров, стоявшего на кухне с таблетки и стакан воды. — Ты убиваешь своего собственного ребенка, Чуя…       Рыжик держал таблетку в руке, собираясь положить ее в рот, выпить воды и проглотить ее, раздраженно глянул на него. — Я могу сказать, что ты будешь плохой матерью в будущем… — Очень жаль, что ты уже сделал меня своей парой! Не то чтобы я уверен, что ты станешь лучшим родителем, ты вошел внутрь без моего согласия! — Я не хотел отпускать своих детей на морозе, я просто позаботился о том, чтобы они были где-то в тепле… — И это было где-то внутри меня, ты…       Чуя должен был глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Он совсем не походил на того же человека, что и в предыдущий день, и он понятия не имел, что Дазай думал, что его сердитое лицо было милым. — Как это вообще случилось? Я имею в виду узел и все… — У меня была колея в середине нашей любовной сессии, даже я не ожидал этого… — Колея? Что это? — Это похоже на течку, но для альф. Конечно, оно не так известно, как течка, так как никто не заботится о потребностях альфы… — Перестань вести себя так, словно ты жертва! — Ты тоже не жертва! Я сказал тебе остановиться, но ты не слушал! — Я бы послушал, если бы ты на самом деле объяснил! Кроме того, я могу понять, что ты не стерпел и завязал узел, но тебе определенно не нужно было кусать меня за шею и делать из меня свою пару! Мы даже не знаем друг друга!       Дазай посмотрел на него тогда, у него не было оправдания, поэтому он просто решил быть честным: — После того, как мы закончили наш первый раунд, я продолжал смотреть на тебя, лежащего подо мной, а затем рядом со мной… в моей кровати, и я внезапно понял, что… следующей ночью я все еще буду на этой кровати, но ты… тебя бы там не было… и мне это не понравилось…       Это был совсем не тот ответ, которого Чуя ожидал, и ни в коем случае рыжик не почувствовал сладкое томление прямо в его груди, когда он услышал эти слова. Теперь он был возле стойки, прямо перед мужчиной, который не смотрел на него. Парень вздохнул и вернулся на кухню, ему нужна была чашка кофе. — Итак… теперь, когда мы стали… парой, мы должны начать встречаться? Мы даже мало знаем друг о друге…       Чуе пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы оставаться спокойным, когда он почувствовал, что Осаму присоединился к нему на кухне, стоя прямо за ним. — У нас есть все время, чтобы узнать друг друга, влюбиться друг в друга, стать настоящими любовниками… может быть, даже жениться и иметь детей… — Я никак не хочу рожать! Это чертовски больно. — рыжик действительно догадывался, что у Дазая есть что-то внутри него, и ему потребовалась минута, чтобы понять, что его слова могли быть болезненными для другого, даже если он злился на него глубоко внутри, он не хотел причинять ему боль. — Ну, если мой партнер действительно стоит этого, то я мог бы пересмотреть свои взгляды…       Он не ожидал, что шатен внезапно обнимет его сзади, а затем наклонится, чтобы посмотреть на него, заставляя его покраснеть. — Это вызов? — У… да… если хочешь… — Тогда не жалуйся в следующем году, когда забеременеешь~       Дазай позаботился о том, чтобы положить руку под живот Чуи, когда он говорил это. Последняя строчка заставила рыжика взвизгнуть так мило, что Осаму почувствовал, что его сердце снова украдено. — Следующий год слишком рано, идиот! Слишком!       Парень боролся с этим крепким прижиманием к нему, но он все-таки был в состоянии оттолкнуть его и повернуться к мужчине лицом, чтобы взглянуть на его глупое ухмыляющееся лицо: — Ты, по крайней мере, изменили свое мнение о Франции?       Как будто они полностью поменялись ролями с прошлой ночи. Теперь Дазай был тем, кто растянул губы в самой мягкой улыбке, в то время как Чуя чувствовал, как его сердце замирало от восторга: — Поздравляю! Ты успешно помог мне изменить мое мнение о Франции, Чуя.