Пусть тебя несёт пламя

Лиия не спала. Мерное дыхание спящих родичей не убаюкивало, напротив — лишь слышней стало, как тяжело, с присвистом дышит Ноэ, старший брат. Откуда-то ощутимо потянуло сквозняком, и Лиия крепче зажмурилась, прижалась к матери: а вдруг Нагзар [1] узнал, что она не спит? Вот подцепит душу крюком и уволочёт в царство Хэйтора [2], в вечную ночь… Лиия с головой накрылась шкурой, будто это могло спасти, и сжала в кулаке амулет. Защитные символы Морганы [3] и Лиф [4] больно впились в ладошку. Ноэ закашлялся. Рядом заворочались, кто-то протяжно зевнул. Скрипнула лежанка — это мать поднялась. Лиия, наконец, высунулась наружу. Кто-то уже зажёг лучину, и взрослые, негромко переговариваясь, собрались у лежанки брата. Жена его сидела рядом и держала за руку, мать встала в изголовье, положив ладонь на лоб. — До утра не дотяну, — Ноэ снова закашлялся, и Лиия заметила на его губах кровь. — Давайте прощаться. — Ты прожил достойную жизнь, — бабушка коснулась его плеча и отошла, пропуская других. Одни родичи говорили Ноэ что-нибудь хорошее, другие, как дед, просто одобрительно кивали. Лиия смотрела во все глаза. Брат умирал. Совсем мало вёсен прожила она под солнцем, и ни с кем ещё не доводилось ей прощаться насовсем. Лиия знала, что такое смерть — не все сельчане вернулись с битвы, где ранили Ноэ, да и раньше бывало, что гибли на охоте, но то было совсем другое. Они умерли где-то не здесь, а брат — вот же он, дышит пока, но на глазах угасает. Взрослые говорили: пангаи, что живут на том берегу реки, стали забывать наставления предков, эдак и Койтур Г’хахир [5] приблизить недолго. То же имущество, от покойных оставшееся, они стали присваивать, а не сжигать, как полагается. Уж не Шанго [6] ли их надоумил? И к Моргане они начали обращаться через вождя, разве ж это дело? Кто к родной матери через других обращается! Перед Морганой все равны, чем вождь лучше остальных, кем себя возомнил? Нечего и дивиться, что беда к ним пришла: то чужаки скот угонят, то охотников подстерегут, а то вот и на селение напали. И Лиф их защитить не смогла. Лиия, игравшая с подругами, видела гонца. Выглядел он так, будто много дней к ним сквозь густой лес пробирался, а не мелкую речку в брод перешёл — израненный, взъерошенный. Отец, придя с совета, сказал матери, что вступаться за нарушивших порядок опасно: вдруг Лиф и остальные тоже отвернутся, только вот селения-то близко — разорят чужаки соседей и за них примутся. Да и как их в беде бросить, тоже ведь пангаи. Стало быть, надо выдвигаться на подмогу. Это было два дня назад. И Ноэ уходил бодрый, положив копьё на плечо. А вчера поутру отец, усталый и хмурый, принёс его на спине, совсем ослабевшего. Что-то брату повредили в нутре, знахарка лишь головой покачала. Другие ранениями полегче отделались — шрамы останутся, но и всё. Трое только не вернулись, но что об этом сетовать — подвели их, значит, силы или воинская удача. Главное, чужих прогнали, не зря защитники с жизнями расстались. Мать подвела Лиию к Ноэ. Он улыбнулся ей и слабо пожал ладошку. Рука его была холодная и липкая. Лиия не знала, что ему сказать, но и не пришлось — сестрица Арн отвела её в сторону, давая проститься другим детям. Лиия закусила дрожащую губу. Как же так, это ведь Ноэ, который её на плечах катал, подзатыльники отвешивал, когда лезла куда не следует, птичьи гнёзда показывал… и вот-вот его не станет. — Ты чего реветь вздумала, глупая? — Арн привычным жестом вытерла ей нос. — Брат к Моргане уходит. — Рано об этом, — покачал головой дядя. — Сейчас время Хэйтора, Нагзар сильнее, чем днём. — Ноэ хорошую жизнь прожил. Лорелай [7] поспешит за ним. Дядя только плечами пожал. Сестра махнула на него рукой и сердито проворчала: — Не слушай. — Моргана же хорошая, зачем она его забирает так рано? — Лиия заморгала, стараясь сдержать слёзы. — Моргана никого не забирает, — Арн подхватила на руки хнычущего младшего брата и принялась его укачивать. Тот утих и потянул её косу в рот. — Она дала нам всем жизнь, а мы всего лишь возвращаем дар, чтобы у неё были силы и дальше поддерживать всё живое. Лиия задумалась. Выходит, если б люди не умирали, то миру бы скоро пришёл конец — ведь нельзя только получать, не отдавая ничего взамен. Моргана попросту бы осталась ни с чем и уже не смогла бы творить жизнь: не светило бы больше солнце, не зрели плоды, не рождались дети. Тогда бы наступил Койтур Г’хахир. Меж тем, мужчины ушли сооружать погребальный костёр, а женщины собирали вещи Ноэ — от лука и стрел до плошек и добытых на охоте трофеев. Ему уже не понадобится, а живые сделают новые. — Встречу ли я вскоре Моргану?[8] — Ноэ закрыл глаза. — Мы дадим тебе огонь, — ответила жена. Лиия не поняла, в какой момент он умер: только что говорил, и вот его уже с головой завернули в шкуру, на которой спал. Отец и дядя взвалили тело на плечи и понесли, женщины взяли ненужные вещи. Сестра собрала остальных притихших детей, слишком маленьких, чтобы понять, что происходит, велела им крепко взяться за руки и повела за собой. Лиия крутила головой по сторонам — знакомое селение, освещённое сторожевыми кострами, выглядело по-новому, непривычно и немного пугающе. Она задрала голову — в вышине сияли звёзды и луна, небесные дети Морганы. Так красиво! Наверно, не зря негрикоры [9] не спят по ночам. Арн дёрнула её за руку, чтоб не зевала. Другие семейства тоже вышли проводить Ноэ. Некоторые старики ворчали, что не к добру это, хоронить ночью, но и до утра ждать нельзя. Лифрены [10] распахнули ворота, и толпа двинулась по тропе на каменистую площадку. В свете факелов деревья казались чудищами, созданными Хэйтором, пугающие тени скользили по траве. Самые младшие начали хныкать. — Мы на своей земле, Лиф нас хранит, — успокоила детей Арн. Для костра всё уже было готово. Туда же сложили вещи, добавили ещё хвороста и сверху уложили Ноэ. Вождь поднёс факел: — Пусть тебя несёт пламя! Лиия заворожённо смотрела, как вспыхивает огонь. Заплясали рыжие язычки, весело затрещал сухой хворост, искры вспыхивали маленькими звёздочками. Родичи и соседи вспоминали о брате только хорошее. Когда замолчал последний, двинулись в обратный путь. У костра, от которого ощутимо тянуло палениной и жареным мясом, остались только вождь, дед, отец и дядя — следили, чтоб пламя не погасло раньше времени и не вырвалось за пределы каменного круга. Дома, однако, спать не легли. Бабушка стала рассказывать про то, как Хэйтор утратил любовь Морганы, думая только о себе, как Хабарим и Пари [11] спорили, кто важнее, как Нагзар лишился руки… Лиия незаметно задремала, но её разбудили: пора возвращаться к костру. Шли молча. На этот раз Лиию вела мать, и она чувствовала, как та напряжена. Ночь понемногу отступала — темнота сменилась серостью, но солнце ещё не показалось. Предутренняя сырость проникала под одёжку, заставляла ёжиться. Костёр почти прогорел. Вот-вот погаснут последние язычки. Все стояли, затаив дыхание: удастся ли Эдриэлю [12] передать энергию жизни Ноэ Лорелай, успеет ли? Налетел порыв холодного ветра, мать тихо ойкнула. Лиия крепче вцепилась в её ладонь — Нагзар пришёл за добычей! Неужели он заберёт брата в вечную тьму, будто барнота [13] какого?! Но угли тлели всё так же ровно. Ветер стих так же внезапно, как и поднялся. Угли понемногу гасли сами собой. Вождь и родичи собрали всё, что осталось от Ноэ в плетёный короб — ни малейшее дуновение не потревожило пепел. Лорелай успела. Когда короб начали закапывать, показалась узкая полоска зари. — Теперь Ноэ вернулся к Моргане, — мать облегчённо улыбнулась и погладила Лиию по волосам. — Это большая честь. Лиия улыбнулась в ответ. Моргана приняла жизнь брата — малость, которая поможет поддерживать жизни в них всех, в каждой травинке. Его не будет рядом, но он не исчез просто так, теперь она это поняла. Нет причин тосковать. Небо розовело. Начинался новый день. ______________ ПРИМЕЧАНИЯ: [1] Нагзар — полубог, демон тьмы. Забирает души в царство Хэйтора, не давая им влиться в цикл творения жизни; насылает кошмары. [2] Хэйтор — бог тьмы, создатель морских и ночных существ; символизирует эгоизм, собственническое отношение и непреднамеренное зло. Стремится сбить людей с пути истинного, чтобы они не вернулись к Моргане, тогда её сердце восстановится и она вновь будет любить только его. [3] Моргана — богиня света, создательница остальных существ и прародительница людей, создавшая их из своего сердца. Души тех, кто жили достойно, не творили зла, помогали другим и не впали в эгоизм, возвращаются к ней и дают энергию для поддержания жизни. [4] Лиф — дух света, хранительница домашнего очага, защитница. [5] Койтур Г’хахир — «второе слияние», воссоединение Морганы и Хэйтора, своего рода апокалипсис. В мифологии Г'хахира важна каждая человеческая жизнь, и те, кто не ценят свои, приближают гибель всего мира. [6] Шанго — демон протеста, побуждает бросать вызов устоявшимся нормам. [7] Лорелай — полубогиня, дух солнца и хранительница огня; помогает достойным душам вернуться к Моргане. [8] «Встречу ли я вскоре Моргану?/ Мы дадим тебе огонь/ Пусть тебя несёт пламя» — ритуальные фразы. Считалось, что кремация обязательна, иначе душа попадёт к Хэйтору. Оставление тела несожжённым являлось страшным преступлением. Поднявшийся во время похорон ветер считался дурным знаком, поскольку опять же мог унести душу к Хэйтору. [9] негрикор — «чёрное сердце», тот, кто бодрствует ночью; такое поведение считалось нежелательным, т.к. ночь время Хэйтора. [10] лифрен — страж. [11] Хабарим — демон слияния и объединения, благодаря которому из частиц возникает единое целое. Пари — светлый дух бесконечного уменьшения, соединения и пропитания; символизирует малые элементы, составляющее целое. [12] Эдриэль — светлый дух, символизирует солнечный свет, распределяет жизненную энергию и помогает Лорелай провожать души. [13] барнот — «дитя ночи», тот, кто был зачат после заката, что тоже было нежелательно.