For you

      Несс уже и не помнит, когда в последний раз за последние два года с таким трепетом доставала коньки. Они лежали на самой дальней полке, прикрытые старым, никому не нужным тряпьём, которое всегда было жалко выкидывать. Лезвия прятались в розово-жёлтых чехлах, на левой стороне обоих ботинок золотились узоры.       Девушка держала коньки в руках. Чувствовала она себя при этом странно: то волнение, которое скрутилось внутри неё предательским узлом, заставляя кровь стучать в висках громче и громче, сменилось минутным оцепенением. В ушах тихо шуршали рассекающие лёд лезвия.       Пожалуй, Несс никогда бы не могла подумать, что один только вид старых, почти ещё детских коньков, вызовет в ней столько эмоций. Они все шли из прошлого: умом она это понимала. Понимала, но с собой ничего поделать не могла.       А прошлое было давним и недавним: оно наслаивалось, ложилось пластами друг на друга, смешивалось и придумывало то, чего никогда не было. На секунду зажмурившись, беловолосая каллайка приказала себе успокоиться. Медленно прошла к кровати, усевшись на самый край, и задумалась, пытаясь разложить все воспоминания по полочкам. ***       В Литерии Несс всё было чуждо. Это была совершенно другая Империя, нежели её Родина, совершенно другие люди, места, менталитет, нежели у неё, там, в Каллае. Здесь было тепло, очень тепло. Маккензи бы даже сказала, что жарко, но тут бы не согласился ни её жених, ни его брат и сёстры.       Больше всего в новом месте девушка ждала в тот момент двух вещей: когда расторгнут её помолвку с Аресом, и когда наступит зима. И если зима была не за горами, то вот по первому пункту были крупные проблемы.       Вечером, за день до осенней ярмарки в столице, Влад зашёл в комнату младшей сестры. Несс стояла за мольбертом у окна и рисовала. Эти действия её успокаивали.       — Инесса Маккензи, мне нужно с тобой поговорить, — сходу начал парень. Он был намного старше своей сестры, и это было видно невооружённым глазом: несмотря на высокий рост обоих, Несс казалась ребёнком рядом с Владом.       Девушка окунула кисть в жёлтую краску и принялась короткими штрихами накладывать оттенок на холст, прямо поверх чёрного.       — И о чём?       — О тебе и об Аресе, — Влад немного покрутился у окна, но вскоре отыскал стул и уселся на него, испытующе глядя на сестру своими ярко-ярко-голубыми глазами.       — Разве тут есть о чём говорить? — Несс была удивлена, и, кажется, искренне. Взрывного по характеру, навязанного жениха из Миррора она побаивалась и обходила каждый раз за километр. Её пугало то, как легко его было разозлить, как он быстро хватался за оружие. Но больше этого её пугала необходимость их близости через несколько лет. Этого девушка не могла представить себе ни когда узнала, что у неё есть жених, ни когда она его впервые увидела. И тем более сейчас.       — Есть. Постарайся, пожалуйста, не избегать его, — старший Маккензи смотрел на сестру внимательно, чуть сощурившись, наблюдая за каждым жестом, — послезавтра в городе будет ярмарка, приуроченная ко Дню Масок. Мы идём всей семьёй, отказы не принимаются.       — Влад! — девушка резко развернулась, плеснув на пол немного жёлто-чёрной краски. — У меня есть планы на послезавтра!       — Какие ещё планы?       — Мы с Эли собирались пойти в театр. Она возьмёт с собой ещё и Неру. Это будет гораздо спокойней, чем бегать по всей ярмарке за Луи, которая нацелит курс на уничтожение Рика и Ареса!       — Никто никого уничтожать не будет, — Маккензи устало вздохнул, потерев виски. Одна прядь была белее остальных, и Несс с грустью вспомнила, что это та самая седая прядь. У брата. Брата, которому только двадцать пять. — А театр, я почти уверен, у вас будет вечером. В общем! — он поднялся, хлопнув в ладоши, — подъём в половину восьмого. К девяти мы идём на ярмарку и будем там до двух-трёх часов дня. Если кто-то захочет — останется, нет — идите в свой ёперный театр. Не смотри так на меня, Несс. Шансы того, что помолвки аннулируют, стремительно катятся к нулю. Поэтому попробуй найти общий язык с Ресом. Пожалуйста. ***       Коньки лежали в портфеле. Переодевшись в спортивную одежду и заколов на затылке светлые волосы, Несс поспешила на первый этаж дома. Пока шла, осматривала эти стены, за несколько месяцев ставшие по-своему родными. Эти окна, которые уже не блестели от падающего на них солнечного света, как больше полугода назад. Проводила ладонью вдоль перилл, на которых лежал тонкий слой пыли.       В Каллае она практически не знала, что такое пыль.       В большой гостиной, иначе прозванной двумя семьями, проживающими в этом громадном особняке, как общем зале, под высокими светлыми потолками с тремя большими люстрами, не было практически никого. Практически. Только стоящий у стены парень, у чьих ног лежал чёрный рюкзак, разбавлял эту картину.       Высокий, смуглый, с чёрными взлохмаченными волосами и опущенными ресницами. Они тоже чёрные и длинные. Настолько длинные, что собственные сёстры посмеивались над Аресом.       — Рес?.. ***       Семья Несс большая. Она бы даже предпочла определение огромной.       Помимо Влада, который приходился девушке старшим братом, у неё был ещё один старший брат и ещё одна старшая сестра. И ещё одна младшая сестра. К удивлению окружающих, разница в возрастах была несущественна, что помогало братьям и сёстрам лучше понимать друг друга.       Влад был самым старшим. Самым грозным. И сейчас, сидя в общем зале, он сводил брови к переносице, грозно посматривая на самых младших. Нет, на Несс он не смотрел. Он смотрел на Луи — самую младшую в их семье. Бойкая, четырнадцатилетняя сорванка, которая не могла и трёх минут усидеть на одном месте. То подбегала к Эли, вставая на носочки и принимаясь с ней шептаться, то висла у Риана на плечах, то дёргала Виги за рукав, щенячьими глазками пытаясь вымолить ещё один блинчик до завтрака, то с хохотом отбирала у Рика очки, надевая на себя и гнусавым голосом пародируя жениха. Рик, красный от смущения и возмущения одновременно, вскакивал, откладывая книжку в сторону, гонялся за девочкой, что хохотала и могла бегать кругами по залу, казалось, вечно.       Вместе с семьёй Маккензи в их огромном доме ещё жили Кол аль Вермуты. На своей половине, конечно же. Несс, как и братья с сёстрами, не имела права заходить туда. Лишь видела краем глаза, что интерьер отличается, а также слышала краем уха от старших, что братья, — Арес и Рик, живут в одной комнате.       Единственными территориями в доме, которые считались нейтральными для обеих семей, были общий зал, кухня со столовой, библиотека на втором этаже и комната для отдыха. Именно здесь Несс видела время от времени своего жениха. Арес, он же Рес. Он же миррорец. Темпераментный, заводящийся с любого неправильно сказанного слова, чуть что начинающий спорить со старшей из своих сестёр, боевой Амели. Кто-кто, а эти двое друг друга стоили. Порой Несс думала, что Ресу больше подойдёт какая-нибудь девушка вроде его сестры. Такая же боевая и бойкая. Или Луи.       Несс невесело улыбнулась своим мыслям. Если Луи уйдёт к Ресу, то, может, Несс — к Рику. Младший из Кол аль Вермутов был спокойным, наблюдательным и любил читать книги. Из всей семьи миррорцев он нравился девушке больше всего. Иногда они разговаривали о чём-то научном. Она, вдохновлённая учёбой в Лицее — в основном про химию и анатомию человека, он, учащийся ещё в школе, — про химию и физику, немного про математику.       Арес никогда не говорил про предметы в его Лицее. К своему слабому стыду, Несс даже не знала, в каком именно Лицее парень учится. Какие предметы изучает и кем хочет стать. Не знала, и понимала, что знать и не захочет.       Ярмарка, куда они семьями направились после всеобщего сбора в зале, поражала взгляд. Она пестрела разномастными палатками, пахла запахами еды, специй, парфюма, даже запахом льда, она говорила на десятках языках этого мира, смеялась голосами детей и взрослых, пела нежным голосом каллайской певицы, смотрела морем разноцветных глаз. Это был большой осенний праздник в столице, в Лите, в городе лучших в мире ярмарок.       — В этом году у них, помимо собственной культуры, ярмарку ещё представляют каллайцы и миррорцы, — Виги, невеста Риана (второго старшего брата Несс), шла рядом, с почти ещё детским восхищением в глазах оглядывая литерийскую часть площади, украшенную пёстрыми лентами, разноцветными лампочками и флажками, — слушай, Риан, прежде чем пойдём гулять, давай заглянем на миррорский базарчик. Мне нужно докупить домой некоторые вещи.       — Хорошо, — светловолосый парень обаятельно улыбнулся невесте, взяв её ладонь в свою. Несс в очередной раз подумала о том, как удивительно хорошо они смотрятся вместе, и как легко они сошлись за тот год, что Виги жила здесь.       Они отделились. Чуть позже куда-то исчезли и Эли с Нерой, а Влад, грозно взглянув на Луи, сдержанно, под смех невесты, попросил Рика последить за младшей сестрой. Кол аль Вермут кивнул, как-то угрюмо, кинув быстрый взгляд карих глаз на девочку. И развернулся, углубившись в сторону палаток.       Младшая Маккензи несколько секунд постояла, гордо подняв голову и скрестив руки на груди, а потом вздохнула и бросилась следом за пареньком.       — Мы тоже пойдём, — Влад махнул рукой Несс и Ресу, странно взглянув на парня, — постарайтесь не потеряться, хорошо?       Несс промолчала. Амели немного улыбнулась, подхватив своего жениха под локоть.       — Рес, не обижай её, ладно?       — Да не обижу я, — Арес насупился, став похожим на маленького сердитого гнома. Хотя, надо признать, не такого уж и маленького, раз он ростом даже выше Несс.       Они брели по ярмарке в молчании. Девушка держалась на некотором расстоянии от своего жениха, не покидала мысль о том, чтобы куда-нибудь сбежать. Повсюду пестрели палатки, зазывали к своим товарам торговцы и переливались под солнечным светом украшения. Отчётливо пахло искусственным льдом.       Несс осторожно завернула в сторону каллайской части, краем глаза замечая, как миррорец покорно увязывается следом. И замирает, замечая перед собой каток — в конце октября. Открытый. Под небом.       У катка Рес неожиданно перехватывает ладонь девушки, не мигая и глядя на блестящий под холодным солнечным светом лёд. Несс же словно ударяет током: она слегка дёргается и краснеет от этого жеста.       У парня руки тёплые.       — Извини, — заметив реакцию девушки, Арес убирает руку и поджимает губы. Каллайка замирает и немного улыбается: если это его смущение, то она впечатлена.       — Всё хорошо, — тихо отзывается, и первая уходит выбирать коньки.       Шнурки приходится натягивать до предела. Шаркая лезвиями коньков по тонкому резиновому покрытию вокруг катка, Несс доходит до бортиков. Оглядывается на несколько секунд на Ареса. Он возится со шнуровкой своих коньков. Ему выдали хоккейные. В них проще новичкам.       А ещё они чёрные-чёрные. Как руны на руках Маккензи, означающие её принадлежность Ресу.       Лёд противно и, в то же время, до боли в груди знакомо скребётся под ногами. Во все стороны разлетаются снежинки, точно крохотные хрусталики.       Несс набирает скорость, выезжая на дорожку ближе к центру, старательно огибая едва держащихся на коньках взрослых, и более уверенно едущих подростков и детей. Также, не сбавляя скорости, разворачивается на одной ноге и продолжает набирать скорость. Снова разворот на одной ноге, лицом вперёд, лицом назад. Зубец правого конька с силой бьётся о лёд, помогая вытолкнуть девушку в воздух. Секунды две девушка крутится в воздухе, совершая два оборота.       И приземляется на согнутую ногу, резко вскидывая руки вперёд, удерживая равновесие, которое едва не потеряла.       Где-то у бортика, только выйдя на каток, шлёпается на задницу Рес. ***       В городе ощутимо пахло весной.       Прошедшийся накануне ночью ливень оставил за собой громадные лужи, тянущиеся на несколько метров вперёд по тротуарам. Капли воды вылетали из-под копыт лошадей, из-под поскрипывающих колёс карет, оседали тёмными разводами на серой брусчатке. Вода лениво стекала на землю с разноцветных, но грязных навесов различных магазинчиков и кофеен.       Отдав деньги кассиру и махнув рукой, чтобы не отдавал сдачу, Рес протянул стаканчик с кофе Несс. Девушка улыбнулась, благодарно кивая головой и принимая его.       На улице она глубоко вдохнула запах озона, который разливался в воздухе. Стоящий рядом Арес сделал длинный глоток собственного кофе, поморщившись. Наблюдая за его меняющимся выражением лица, Несс рассмеялась.       — Гадость какая, — он дёрнул верхней губой, с наигранной брезгливостью крутя в руках стаканчик, на котором пытался отыскать хоть что-то, кроме широкой красной полосы, опоясывающей его.       — Привыкнешь, — тихо, едва слышно, отозвалась Несс, делая глоток собственного кофе. Хотя, от него там был небольшой процент, гораздо больше там было молока и ванильного мороженого. — Пойдём, мы и так поздно вышли.       Из-за больших кучкующихся туч проглянуло солнце.       Зазолотились крыши столицы. ***       В библиотеке было темно.       Несс давно выключила настольный светильник, отложив книгу в сторону. Она, кажется, медитировала. Просто пропускала мысли сквозь себя, давая им, прошлому, настоящему, будущему проходить через неё. Давала возможность эмоциям проходить сквозь неё, отчего порой тонкая корочка льда покрывала кресло, в котором она сидела.       Обучение самоконтролю — то, что впитывалось в каждого члена семьи Маккензи с молоком матери. Вместе с тяжёлой фамилией им передался и тяжёлый дар — стихия Льда, которая проявляла себя каждый раз, когда силы выходили из-под контроля. И всё кругом становилось льдом, ледяными скульптурами, ледяными дворцами.       К семнадцати годам (столько было к тому моменту Несс) девушка уже лучше контролировала себя, нежели её младшая сестра. И без того буйная Луи в свои четырнадцать особо не заботилась о том, как может отсутствие её самоконтроля навредить окружающим. И пока что ей это спускалось.       В глубине библиотеки послышались шаги, и Несс вздрогнула. Открыла глаза, вглядываясь в темноту, но ничего не видела.       — Твоя сестра очень хорошо катается на коньках, — послышался отчётливый, но не слишком громкий голос Реса. — Несс.       Сердце девушки бешено заколотилось. Тишина снова окутала эту обитель знаний, но Маккензи теперь этой тишины чуралась: ей хотелось вновь услышать голос. Реса, какого-нибудь другого Кол аль Вермута, своих братьев или сестёр — неважно. Лишь бы этот белый фон не давил на неё.       — Несс всегда хорошо каталась. Лучше остальных, — наконец, расслышала каллайка хрипловатый голос старшего брата, Риана. А потом он добавил то, от чего её сердце и вовсе пропустило пару ударов. — Ей пророчили великое будущее в этом спорте.       Великое будущее.       Это было из разряда того, что называлось семейными тайнами, и никому, абсолютно никому не рассказывалось. Рес семьёй не считался, и для Несс факт того, что Адриан рассказал это ему, был ударом ниже пояса.       — Почему пророчили? — Арес говорил теперь тише. — Она же на медицинском учится, разве нет?       — Да, на медицинском, — всё тот же хрипловатый мужской голос. — Пророчили… у неё были потрясающие данные, даже при учёте её высокого роста. Выше среднего роста каллаек. Тренера, как один, говорили, что был талант. Она и тренировалась, лет до десяти. До тех пор, пока не оказалась в больнице с сотней переломов, едва вытащенная с того света.       — Упала? — неподдельное изумление в голосе. — Разве так можно упасть на лёд?..       — Она не на лёд упала.       Перед глазами то злосчастное озеро. И Несс вспоминает тот момент, как вчера — Зои кружится на льду, а потом выезжает спиной вперёд. Смотрит на троюродную сестру, Несс, и смеётся.       — Давай, догони меня! — и хохочет, отъезжая назад, набирая всё больше и больше скорости. Маккензи смеётся и рвётся догнать девочку, кружа следом за ней по тонкому льду.       Обрыв за спиной Зои, который некогда был водопадом, Несс замечает слишком поздно.       — Тормози! — она кричит, но девочка не слышит. — Тормози, Зои, тормози!       Набирает скорость, изо всех сил, вспоминая каждый урок в спортивной школе. Быстрее набрать скорость, больше. Чтобы перекричать ветер, чтобы кузина увидела её глаза, в которых море страха. Не за себя — за неё. Чтобы спасти от обрыва их обеих.       — Несс? — Зои оглядывается назад, наконец, понимая, что происходит. Обрыв в пяти метрах. Девочка отчаянно тормозит, выворачивает коньки, лишь бы сделать круг, поворот, уйти от этого. Избежать опасной участи. — Несс!       За метр до обрыва Маккензи нагоняет Зои. И, разворачиваясь до хруста льда, изо всех сил толкает девочку обратно на лёд озера.       Потом жуткий треск, зашкаливающее количества адреналина в крови и тишина.       Несс упала с обрыва.       — Как она вообще выжила? — до девушки голос Ареса доходит как сквозь толщу воды.       — Сам не знаю. Зои сказала, что когда спустилась вниз, на снегу ещё оставались чьи-то следы. Вероятно, один из магов, что жили там, в предгорье, подлатали её. А потом город, больница, две недели в коме, три месяца в реанимации и два года на запрет занятия любым спортом. Несс — везунчик. Она восстанавливалась после реанимации быстрей, и сейчас, по её словам, почти ничего не напоминает об этом инциденте. Вон, даже на коньках катается, почти как тогда.       Несс поднимается с кресла быстро, порывисто. С рук сыпется крошка льда.       Она выходит из библиотеки, напоследок хлопнув дверью. ***       Несс снимает солнцезащитные очки, поднимая взгляд на здание. «Снежинка» — гордо блестят и переливаются серебряным оттенком буквы над входом. Из открывающихся и закрывающихся дверей несёт тяжёлым особенным запахом искусственного льда и холода.       — Готов? — девушка улыбается, глядя на Реса. Он хмур, но кивает головой. Сказал — научусь кататься, значит, научусь. Так жених утверждал и вчера, и позавчера, и три дня назад, и неделю, и месяц назад. Только оттягивал время учёбы, всеми силами, пока не вывел Несс из себя. Каллайка тогда на него наорала.       Арес ступил под крышу ледового дворца следом за девушкой. Его сердце билось непривычно быстро, и как бы медленно он не выдыхал через рот, не мог его успокоить. Да, Ресу было страшно, до чёртиков страшно. Потому что падать — больно, колени ноют и саднят, на бёдрах остаются чернеющие синяки, а после падения едва встаёшь, потому что все органы внутри как будто бы смешиваются и ломают рёбра.       А лёд страшный. Холодный и отчуждённый. Ему всё равно, упал ты или нет. Он просто бьёт, больно и под дых, заставляя лишь растерянно хватать воздух ртом. Рядом с ним мёрзнут пальцы и предательски краснеет нос.       На катке холодно и немноголюдно. Весна, да ещё и самый разгар апреля, не самое лучшее время чтобы сходить на каток. По центру кружат несколько детишек в тренировочных костюмах. Вот одна девочка, приподняв ногу, проезжает полукруг и заходит во вращение. Быстрее и быстрее, одновременно с этим поднимая ногу в шпагат.       — Эти дети так ездят на льду, как будто по земле ходят, — делится своими размышлениями Рес в раздевалке. Несс посмеивается, доставая коньки из портфеля.       — Так это и есть для них земля. Своя, особенная.       Коньки Ресу выбирала Маккензи. Они долго стояли в спортивном магазине, пытаясь подобрать для его ноги подходящий размер. Это было сложно. Сорок третьего не наблюдалось практически нигде, но продавец настолько хотел заработать в тот день, что отважился поехать на другой конец города, на склад, привозя оттуда сотню коробок с ботинками большого размера.       Затем последовал поход к мастеру, который устанавливал лезвия на ботинок. Их пришлось переустановить раз семь: Арес падал каждый раз, когда натягивал коньки.       — Завязал? — Несс убирает обувь в рюкзак, закидывая его за плечо. Рес молчит, натягивая шнурки до предела, при этом ощущая, как ботинок всё ещё недостаточно плотно обхватывает ногу. Ему не хотелось, чтобы Несс видела его таким беспомощным перед банальным завязыванием.       — Сейчас закончу.       Несс улыбается, глядя на парня. Осторожно убирает чёлку, упавшую ему на глаза. От этого жеста миррорец замирает, а девушка, воспользовавшись его замешательством, садится на корточки перед ним, быстро и, главное, хорошо зашнуровывая ботинок.       — Надевай второй.       Помогает со вторым. Они идут по резиновому покрытию к катку, Арес неловко взмахивает руками и хватается за бортик. Ругается едва слышно, сквозь зубы, на миррорском, недовольно глядя на лёд. И снова его взгляд теплеет от малышей, что кружатся на месте, выполняя такие, казалось бы, неподвластные людям элементы.       — Не забудь снять чехлы, — Несс выходит на лёд, оставляя рюкзак с чехлами на скамейке. Рес скидывает свой рюкзак, чехлы от лезвий и куртку туда же, осторожно выезжая следом. Хватается рукой за бортик, но неумолимо, по традиции, шлёпается с ходу на пятую точку.       И опять всё болит под рёбрами.       Несс завершает круг, чувствуя, как разогреваются мышцы ног. Кидает взгляд на Реса, чьи чёрные штаны стали белыми. Надо же, не успел и метра проехать, как упал. Девушка улыбается.       Ничего, она ещё научит его кататься. Обгонять её будет.       — Давай, хватай меня за руку!       Первый круг даётся тремя падениями и одним особенно длинным миррорским ругательством, отчего на них укоризненно смотрит тренер девочек. Второй круг обходится одним падением, третий снова тремя, но уже из-за того, что они начали отъезжать подальше от бортика. Несс улыбается и отпускает руку парня.       — Ты куда?       В его голосе неподдельная тревога. До того конца бортика ещё полкруга, неужели девушка собралась его кинуть?       — Давай, — Маккензи объезжает жениха, подталкивая его ладошками в спину. — Шевели ногами, отрывай их ото льда. Давай! Одну, вторую… не задерживай ногу в воздухе дольше, чем на две секунды. Вот так. Руки подними. Держи на уровне плеч, так у тебя баланс сохранится. Поверни чуть-чуть носок влево. Чувствуешь?       Несс улыбается шире, глядя на то, как Рес ликует, проезжая мимо тех ребят, что стоят у бортиков, отдыхая. Набирает скорость, следит за носочками коньков, как ему советует каллайка.       — Спину выпрями. Вот так, — не переставая ехать за ним, Несс хлопает Ареса по спине, хватая ладошками его плечи и выворачивая назад. Он покорно поддаётся, пусть не разогретые мышцы и стреляют болью меж лопаток. — Согни колени ещё немного, таз назад. Не забывай держать руки, — девушка продолжает давать команды, а потом подталкивает парня чуть сильнее. Касается его спины уже не полной ладонью, а лишь кончиками пальцев, наблюдая за тем, как он едет быстрей и быстрей.       Отпускает, тормозя у бортика и издали наблюдая за женихом.       Несс улыбается. Улыбается впервые так искренне за эти восемь месяцев, что она провела в Литерии. Кто бы мог подумать — ещё полгода назад она чуралась своего жениха, обходила его дальней дорогой и понятия не имела, что они учатся в одном Лицее и подрабатывают в больнице в одну смену. А сейчас, вероятно, она в него…       Арес спотыкается о собственный конёк, шлёпаясь на живот и проезжая добрые полтора метра по льду. Девушка вздыхает, качая головой, и проезжает к нему.       — Ты в порядке? — она тормозит, хватая за замёрзшие ладони и помогая встать. Парень выдавливает улыбку.       — Да, конечно.       — Не ври мне, Рес, — Несс неожиданно становится серьёзной-серьёзной, как заботливая мамочка. — На льду врать нельзя.       — Ну, тогда я бы хотел перевести дух, — Рес делает глубокий вдох и выдох, упираясь ладонями в коленки. На секунду губы каллайки трогает улыбка.       — Тогда давай отъедем к бортику, чтобы больше никому не мешать.       Минут пять они стоят у бортика и смотрят на кружащихся в центре катка детей. Вот одна девочка, осмелившись, начинает ехать спиной. Разворачивается лицом вперёд и отрывается ото льда, делает в воздухе полкруга, приземляясь на согнутую ногу. И вскидывает руки — максимально быстро и высоко. Две секунды — полёт нормальный. Падает.       Тут же поднимается, и, как ни в чём ни бывало, снова заходит на прыжок. Не задаётся с самого начала, падает. Ещё раз. И ещё.       — На эту девочку жалко смотреть, — выдаёт посреди скрежета лезвий Рес. Несс склоняет голову, без улыбки наблюдая за девочкой, что делает в этот момент перекидной без единой ошибки и гордо выезжает с прыжка.       — Никогда не жалей детей. Они этого не любят.       Тренер хлопает в ладоши, собирая ребят вокруг себя и указывая на время. Рес и Несс отправляются на новый круг, каток быстро пустеет.       — Несс, — парень вновь спотыкается о конёк, но успевает схватиться рукой за бортик и не навернуться. Девушка тормозит, разворачиваясь к нему лицом. — А ты мне покажешь ту программу, которую ты катала… ну, до… до…       — До того, как упала с обрыва?       — Да.       Несс молчит. Взгляд на секунды становится стеклянным. Перед глазами лёд и сотни зрителей. Чемпионат Каллая среди фигуристов младшего возраста. Её последняя золотая медаль.       — Мне нужна музыка.       С катка, по просьбе Ареса, все выходят. Остаётся одна Инесса, которая едет, разминая руки. Останавливается в центре катка и замирает с закрытыми глазами, поднятой наверх ладонью и перекрещенными ногами.       Под сводами ледового дворца разносится музыка.       Первые звуки мелодии Несс стоит на месте. А потом отъезжает лёгким жестом назад, открывая глаза и ловя напряжённый взгляд карих глаз Реса. in your eyes, I’m alive inside you’re beautiful something so unusual in your eyes I know I’m home       Взмах кистью руки, тело изгибается, она уходит вправо. Едет на согнутой ноге, другой описывая в воздухе дугу. Разворачивается лицом вперёд, набирая скорость и раскинув руки в обе стороны. every tear, every fear gone with the thought of you changing what I thought I knew I’ll be yours for a thousand lives       Губы сами шевелятся в такт словам, глаза находят в толпе собравшихся у катка людей единственные глаза. Несс улыбается.       Хрустальные льдинки из-под её коньков. И прыжок в два оборота с поднятой наверх рукой. I’m free as a bird when I’m flying in your cage I’m diving in deep and I’m riding with no brakes and I’m bleeding in love you’re swimming in my veins you got me now       Она хватается обеими ладонями за голову, рисует лезвиями полумесяцы на льду. Протягивает ладонь туда, к толпе, пытаясь притянуть к себе то, что кажется таким далёким сейчас, сквозь пелену настигающих воспоминаний.       Дорожка шагов.       В воспоминаниях смеётся Эли и бросается снежками в сестёр Влад. Риан наряжает ёлку, а Луи перепуганные родители находят мирно спящей рядом с белыми волками. это было её прошлое       Прошлое. been waiting for a lifetime for you been breaking for a lifetime for you wasn’t looking for love ’till I found you for love, ’till I found you       Она прыгает в продольный шпагат, приземляется и снова разгоняется. По кругу, на секунды прикрывая глаза.       Лицом вперёд. Перед глазами не бело-синие бортики, а карие глаза Ареса. Они смотрят сначала холодно и безразлично, как в первые дни их встречи. А потом вдруг взгляд становится мягким. Что-то сокровенное.       Два с половиной оборота. И ещё два — в каскаде. skin to skin breathe me in feeling your kiss on me lips are made of ecstasy i’ll be yours for a thousand nights       Несс заходит на вращения. Поднимает ногу, перехватывая её всё выше и выше.       Прошлое и настоящее в голове мешаются, наслаиваются друг на друга. Они вдруг становятся тем самым льдом, что под её ногами, балластом давя на грудь. Мешают дышать.       Несс задыхается. Она не уверена, что сможет разделить любовь к семье от любви к Ресу. I’m free as a bird when I’m flying in your cage I’m diving in deep and I’m riding with no brakes and I’m bleeding in love you’re swimming in my veins you got me now       В воспоминаниях Луи. Та Луи, которую не видел практически никто. Которая в слезах смотрела на портрет Ареса, который Несс рисовала прошедшей зимой. Которая кричала «предательница» и убежала ночью в город. Которая доверилась старшей сестре, обещавшей ни за что, ни под каким предлогом не влюбляться в своего жениха, обещавшей сбежать вместе с ней в родной Каллай. Остаться там на всю жизнь.       Она выезжает с вращений и снова рисует полумесяцы на льду. Цветы, лепестки, холодные горы, чьи-то лица, глаза, дома и дворцы, всё словно оживает на льду, становясь реальностью, а не воспоминаниями. been waiting for a lifetime for you       Выдох. Разворот на одной ноге вперёд. been breaking for a lifetime for you       Крошки льда из-под острых лезвий. Разворот на одной ноге назад. wasn’t looking for love ’till I found you       Коньком о лёд. Секундное чувство полёта.       Сердце бьётся бешено. На каждый оборот три удара. На десятом она летит вниз.       Девочка падает.       Девушка приземляется. for love, ’till I found you       Последние аккорды и Несс замирает, протягивая ладонь в сторону бортиков. К людям, где в первых рядах стоит Арес, тревожно наблюдавший всё это время за ней. Сейчас он улыбается.       И девушка улыбается тоже. Сначала медленно, неуверенно, боясь, что сказка разрушится. А потом шире и шире, топя собственный лёд на сердце.       Она научится разделять любовь к семье и к нему. Обязательно научится.       Ради него.