Важные моменты

Слэш
NC-17
Завершён
3227
автор
Another01 бета
first lucius гамма
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
3227 Нравится 45 Отзывы 464 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:
Резкий взмах мечом — и буквально располовиненный яростным ударом маг разваливается в разные стороны перед своим столом-алтарем. На добротном сооружении лежал никто иной, как Лютик. Два дня назад юноша исчез прямо из комнаты над таверной, в которой ожидал возвращения своего ведьмака с очередной охоты. В этот раз Геральт не стал даже обсуждать то, что бард должен оставаться в безопасности. Просто тихо собрался и ушел, пока тот спал. По возвращении же Геральта трактирщик доложил, что никакой бард вниз не спускался, ключи только у него, а в комнате никого нет. В очередной раз выругавшись как следует, ведьмак отправился на поиски и появился как раз вовремя: маг уже собирался вонзить странный, сложно изогнутый кинжал в связанного пленника перед собой. Страх за Лютика, злость на него же и немного на колдуна лишь придали больше сил, оттого и удар вышел столь страшным. Кровь брызнула на барда, окропив его грудь и ткань, которой он был укрыт ниже. Глаза закрывала плотная повязка, а рот был заткнут кляпом. Геральт перевел дух и взял край полотнища, вытирая свой меч от остатков крови. Ткань, и так сползшая, задетая падавшей нижней половиной трупа колдуна, полностью раскрыла взгляду ведьмака тело его партнера. А посмотреть было на что. Все тело Лютика было причудливо перевязано толстой черной веревкой, что на его молочной коже смотрелась крайне вульгарно и добавляла беспомощности барда некоей изящности. С завязанными глазами тот не понимал, что происходит, а из заткнутого кляпом рта доносилось лишь тихое поскуливание. Будь они в несколько другой ситуации, эти звуки означали бы только одно, но сейчас… — Тшшш, Лютик, это я, все хорошо. — Геральт прикоснулся ладонью к щеке барда, на что тот лишь дернулся сначала, но потом, узнав голос, доверчиво прильнул к подставленной руке. Ничего сказать не получалось: он только снова выдыхал в кляп. — Ты не ранен? — Ведьмак не чувствовал запаха другой крови, кроме крови колдуна, но спросить лишним не казалось. Тем более, что такой вид любовника пробуждал в нем самом очень конкретные желания, а горячка недавнего боя только подстегивала их, что порядочно отвлекало. Лютик отрицательно помотал головой и попытался перевернуться на бок, но Геральт удержал его, пробегаясь мозолистыми, но не потерявшими чувствительность пальцами по обнаженной коже. Перехлесты веревок на ней чудесно смотрелись в ярком пламени десятков свечей, окружавших импровизированное ложе. Немного помедлив у паха, ведьмак все же положил свободную ладонь на член Лютика, внимательно следя за его реакцией. Да, он бывал грубым и жестким, но он никогда не брал барда против его воли. Правда Лютик иногда строил из себя недотрогу. Но в конце концов он всегда делал что-то, чтобы дать знать Геральту, не столь сведущему в плане постельных утех, что это лишь притворство. Им обоим нравились такие игры, а Геральту еще и нравилось понимать Лютика и даже подыгрывать ему, хотя он никогда в этом не признался бы. Бард прерывисто вздохнул, как-то разом обмяк весь и доверчиво раздвинул ноги, позволяя ведьмаку беспрепятственно ласкать его там, где тому хотелось. Лютику было все еще страшно, странно и… невероятно хорошо. В крови бурлило чувство облегчения, пришедшее с крепкой рукой ведьмака, коснувшейся лица, и его голосом. И пусть бард не мог его видеть, но после нескольких часов в повязке на глазах, он прекрасно чувствовал Геральта рядом с собой. Возможно, это все было лишь шуткой его разыгравшегося воображения, а возможно не зря говорят, что если лишиться одного из чувств, то другие лишь обостряются — так ему рассказывал один полуслепой. Но сейчас Лютику было совершенно плевать. Он лежал, раскрытый, не в силах даже шевельнуться и говорить, полностью беспомощный перед своим спасителем, который хотел его с не меньшим желанием. Но, судя по всему, Геральту и не нужно было от него действий, он хотел сделать все сам. И это лишь больше заводило. Ведьмак ненадолго оторвался от доверчиво распростертого перед ним тела, сбрасывая амуницию и одежду. В комнате было хорошо натоплено, да и то, что собирался сделать с Лютиком Геральт, обещало им жаркое времяпрепровождение. Вернувшись, он забрался на странное сооружение, — благо, ширина этого алтаря позволяла — и расположился между ног барда. Придвинувшись к нему вплотную, он услышал очередное поскуливание, когда его бедра соприкоснулись с ягодицами Лютика, но больше ничего не последовало. Ведьмак ждал. И лишь когда бард совсем уже просяще захныкал, принимаясь вертеть своей задницей, при случае притираясь к его яйцам и уже напряженному члену, позволил себе снова прикоснуться к любовнику. Резко наклонившись к нему, он оперся на вытянутые руки, расставленные по бокам от головы Лютика. Юноша замер, чувствуя, как ведьмак ведет носом по его шее, переходя на плечо. — Он трогал тебя? — громом прозвучал вопрос в тишине комнаты. — Конечно, трогал, ведь как иначе он мог обмотать тебя веревками… — сам же себе ответил Геральт и тут же впился в шею барда ощутимым укусом, оставляя метку, по-животному зализывая покрасневшую кожу. Лютик застонал сквозь кляп, но повернул голову чуть в сторону и вверх, давая лучший доступ. — А там он тебя касался? — Еще одно сводящее с ума движение бедрами, от которого у барда перехватило дыхание. Тот отчаянно замотал головой. — Хорошо… — явно довольно улыбнувшись, так, что Лютик почти услышал эту улыбку, пробормотал Геральт, смещаясь чуть ниже, облизывая и вновь кусая, но уже грудь барда, на которой виднелись капли крови его похитителя. Легкий привкус железа вперемешку с привычным уже вкусом кожи Лютика добавили новых нот в возбуждение ведьмака, а то, как бард беспомощно выгибался под ним, подставляясь под эти совсем не шуточные укусы, лишь показывало Геральту, что он на правильном пути. Он знал: точно останутся синяки и, возможно, даже следы зубов. Ласковые движения языка после жестоких укусов выбивали все связные мысли из головы Лютика, оставляя только наслаждение. Да, ему хотелось бы огладить мощное тело ведьмака, прижать его к себе сильнее, облапить эту крепкую задницу, что сейчас так дразняще медленно двигалась, притирая их возбужденные члены друг к другу. Они все лучше и лучше скользили, щедро увлажненные их естественной смазкой. Но отдать себя в настолько полное владение ведьмака, его Геральта, было очень ново и, чего греха таить, просто великолепно. Чувствовать на себе всю эту неестественную для обычного человека мощь, возбуждение, но при этом знать, что тот никогда не навредит тебе, не сделает слишком больно, не поранит. Геральта посещали примерно те же мысли. Ему всегда было странно ощущать то, как к нему относился Лютик. Принимать его заботу, ласку, любовь. И теперь чувствовать, как тот отдается ему, несмотря на всю свою ограниченность в движениях и выражении эмоций, одним откликом тела показывает столько, сколько порой в самой длинной романтической балладе не услышишь, было неким откровением. — Никто не смеет забирать тебя у меня, — озвучил промелькнувшую мысль Геральт и сам поразился тому, насколько правильно она прозвучала. Этот бард только его, и касаться его имеет право только он, ведьмак. Лютик задышал чаще, потом чуть сдвинулся, шевеля руками под спиной, а затем приподнял бедра, подтягивая колени к груди, бессовестно предлагая самое сокровенное. После услышанного юноша хотел как-то показать, что он хочет принадлежать и принадлежит только Геральту. И эта поза сказала все за него. С громким рыком ведьмак припал губами к ягодицам, так прекрасно напрягшимся при смене позы, покрывая упругую плоть новыми следами засосов и укусов, взамен уже сошедшим, а затем большими пальцами обеих рук растянул в стороны края заветной дырочки и принялся ее вылизывать под громкий аккомпанемент заглушенных тряпкой стонов Лютика. Мышцы привычно чуть расступились, расслабляясь по воле хозяина. Геральт сплюнул на анус барда и принялся медленно его растягивать, оглядываясь в поисках того, чем можно было бы улучшить скольжение. В изголовье у них стояло две чаши. Из одной торчали пучки сухих трав, а вот из второй доносился запах свежего меда. Дотянувшись до чаши, ведьмак подцепил немного пальцами и позволил соскользнуть с них прямо на анус. Тот рефлекторно сжался, но снова приоткрылся, позволяя тягучей жидкости проникнуть внутрь. Ведьмак протолкнул внутрь сразу два пальца, принимаясь ритмично трахать ими уже вскрикивающего и скулящего от обилия ощущений Лютика, не переставая двигать языком по колечку мышц, упиваясь необычным вкусом сладости. Ноги барда подрагивали. Ему уже было все равно, что происходит, где он. Он мечтал только о том, чтобы Геральт не прекращал ласкать его. Член пульсировал в ожидании разрядки, тепло толчками разливалось от растянутой дырочки по всему телу, кровь приливала к голове, а тело горело от укусов ненасытного ведьмака. Не выдержав больше, Геральт нанес немного меда на свой член, приставил пунцовую головку к анусу любовника и толкнулся внутрь. — Боги, Лютик… Ты всегда… такой тугой… — Временная слепота барда и его податливость словно сняли какие-то ограничители внутри ведьмака. Обычно он не был столь словоохотливым. — Такая сладкая задница, так хорошо тебя трахать, Лютик… Юноша же ответил на это стоном, попытался найти опору ногам, но Геральт упер одну свою ладонь в ступню барда, на сгиб другой руки подхватывая вторую ногу того и принялся медленно скользить внутрь и наружу, в конце делая толчки резче, вгоняя внутрь по самые яйца, так что по комнате начали разноситься пошлые шлепки. — Ни одной девке с тобой не сравниться… Ты даже пахнешь так, что у меня кровь закипает… А уж как стонешь, когда я внутри, как выгибаешься… Вечно бы тебя на члене своем держал, чтобы ты голос сорвал и не нес чепуху… Стонал только да скулил, как сука… И такой же мокрый был… Тек моим семенем… Лютик перестал пытаться как-то двинуться и изменить темп или усилить толчки, его тело жаждало разрядки, но разум словно поймал какой-то внутренний ритм, и теперь волны наслаждения словно вода омывали тело барда, подчиняясь духу вожделения, пульсирующему вокруг них с Геральтом. Затекшие руки и саднящие натертости от веревки забылись, оставляя Лютика во власти похоти и ведьмака. Геральт ускорился, на периферии сознания отметая мысль о том, как будут чувствоваться его колени после. Бард был непривычно покорен и тих, но продолжал стонать, а его член по-прежнему крепко стоял, что успокоило ведьмака. И все же тому было привычнее затыкать Лютика по-другому, поэтому, отпустив одну ногу любовника, он быстрым движением развязал узел кляпа на затылке Лютика, давая болтливому рту свободу. Только вот бард ей не воспользовался. Хватанув пару раз воздуха, он облизал иссохшие губы и продолжил тихонько скулить. — Юлиан?.. — Геральт редко называл Лютика настоящим именем, и тот знал, как это важно. — Все хорошо, — улыбнулся он, понимая, что ведьмак серьезен. И это подняло в душе барда волну привязанности и нежности, что он доселе, кажется, еще не испытывал. Что бы Геральт ни говорил, он тоже любил Лютика, заботился о нем, как умел, старался. Мог нагрубить, накричать, встряхнуть за шкирку, но никогда по-настоящему не желал его от себя отвадить. — Хорошо, Геральт… Мне очень хорошо… — прошептал бард, чувствуя, как ведьмак, окончательно успокоившись, набирает темп, идеально точно попадая каждый раз головкой члена по его простате. — Еще, Геральт… Трахай меня еще… Боги, так полно… Так приятно, Геральт… Умоляю… И Геральт послушался. Он не думал о стесанных о грубый алтарь коленях, о связанных руках Лютика. Он стремился к пику, срываясь в совсем уж безумный ритм, чувствуя, как бард начинает ритмично сжимать его изнутри, подрагивая и подергивая ногами, не в силах справиться с подступающей волной оргазма. Через пару толчков ведьмак последовал за ним на пик удовольствия, тяжело дышащей горой мышц обрушиваясь на любовника, рефлекторно подставляя руки, чтобы совсем не придавить паренька. Они не знали, сколько прошло времени, пока они переводили дух. В какой-то момент Геральт чуть приподнялся и несколько секунд вглядывался в веревки, опутавшие Лютика. Потом он наощупь нашел на спине узел, в несколько движений развязал его и позволил веревкам с тихим шелестом ослабить свои объятия, а в некоторых местах и слететь в принципе. Затем так же быстро он избавился от повязки на глазах любовника. Бард лишь снова простонал, когда ведьмак распрямил его руки и аккуратно провел пальцами по особенно покрасневшим от трения местам. С тихим вздохом Геральт улегся на спину, укладывая безвольного Лютика почти полностью на себя. Бард с наслаждением потерся лицом о крепкую грудь и внимательно уставился на ведьмака. Тот ответил ему вопросительным взглядом и тревожно поднятой бровью. Они давно научились понимать друг друга без слов тогда, когда это было важнее всего. Лютик переместился чуть выше, оказываясь лицом к лицу с Геральтом. Тот усмехнулся, чуть приподнимая голову и наконец-то целуя этот неугомонный рот, нежно пробегая кончиком языка по потрескавшимся от сухости губам, скользя внутрь, лаская язык барда. Несколько минут слышались только влажные звуки поцелуя, после чего с тихим вздохом Лютик вновь улегся Геральту на грудь, из-под прикрытых век продолжая смотреть на него. — Ты непривычно тих. — Я люблю тебя. — Признание прозвучало до боли неуместно. Залившийся мучительным румянцем бард отвел взгляд, напрягаясь всем телом. Поначалу ведьмак застыл, не зная, что ему делать. Но то, как притих Лютик, ему совершенно точно не нравилось. Было видно, что сказанное бардом было скорее мыслью вслух. Но он не пытался отговориться или перевести тему, хотя с его болтливостью мог бы запросто. И Геральт вновь понял его, решаясь. — Я тоже люблю тебя, Юлиан. — И сколь бы ни говорили, что у ведьмаков нет чувств, в тот момент Геральт плюнул бы любому такому словоохоту в лицо, ощущая, как его сердце начинает биться быстрее в ответ на засиявший взгляд Лютика, направленный на его собственного ведьмака.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.