Казнить нельзя — любить

*- Я люблю тебя, Боря. Я люблю тебя, слышишь?* Слышу как ты прерывисто говоришь. Я знал, что этот день настанет. Когда кому-то из нас придётся выстрелить в другого. Но это твой выбор - пуля предназначалась Борису. А теперь ты, истекая кровью, лежишь на его руках и признаешься в любви, испуская дух. Мне стоит выстрелить - выстрелить прямо в вас обоих, чтобы скрепить твою клятву. А помнишь, как мы обещали прикрывать друг друга в бою? И пусть даже пришлось отдать чужие жизни - две, пять - я спасал тебя. Нас. Забота о тебе - вот что сохраняло мне жизнь все эти годы войны. Нина, Катя, Валентина Борисовна из Сальска - сколько еще легенд мне нужно было создать, чтобы спасти тебя? Будто от этого зависит и моя жизнь. Я все еще держу Бориса на прицеле. Перед глазами проносятся все наши с тобой счастливые мгновения. Как ты смеялась и плакала, как прижималась к моей груди, как я был счастлив. Это было моё собственное счастье. Пускай в грязи и холоде. Самая страшная война свела и сплотила нас. Но враги не все сдохли в полях и лесах - они сидели наверху и смотрели, как нас кололи и резали, как в нас стреляли. Меня научили убивать, но не предусмотрели, что я вернусь за своими создателями. Только я не предвидел самого важного, что ты окажешься по ту сторону, что предашь своего командира. Твой выстрел дает о себе знать - моя рана сочится кровью. Нужно что-то решать, пока ноги меня еще держат. Я уже расстрелял бы Грановского в спину десять раз, но палец не решается нажать на курок. Я убил тебя. А значит, убил и его. Мне стоит пустить себе пулю в голову, но моя месть не завершена. Я должен уйти и выжить, как меня учили. И ты постарайся уцелеть, Катя. Или Нина. Как тебе больше нравится.