Расставание - это больно

За окном давно уже стемнело. Фонари тускло освещали улицу. Еще один вечер в одиночестве и ночь в холодной постели, ничего кроме слёз и отчаяния не предвещали. С окна на двадцать пятом этаже, сорокаэтажного небоскрёба, ночной город сказочно-прекрасен: центр города сияет всеми цветами радуги, как и парк аттракционов, что на берегу моря; над морем медленно поднимается луна… Ночной Лос-Анджелес невероятно прекрасен, но эта красота больше не радует Молнию. Год назад, Джексон, снял эту квартиру, в которой они жили вместе. С момента их расставания прошло уже три месяца, Молния остался жить в этой квартире, где всё было так хорошо, как во сне. Прекрасный сон, где два любящих человека, вместе проводили вечера у телевизора, страстно любили друг друга на большой двуспальной кровати, пили чай в маленькой, уютной кухне, и обещали друг другу всегда быть вместе. В один прекрасный день, Джексон ушёл, оставив Молнию одного, в четырёх стенах. В доме, где каждый вечер, МакКуин с грустью вспоминал о былых временах. И, где всё напоминает о том, кого нет рядом; всё вокруг пропитано его запахом, запахом его тела и терпким ароматом одеколона. *** В день их последней встречи, с корпоратива в честь закрытия сезона, Молния вернулся домой один. Джексон посадил его на такси, а сам остался, сказав, что немного задержится, дела есть. Тогда, ничего не подозревающий парень, вернулся домой и лёг спать. Утром, обнаружив, что его любимый не возвращался домой, Молния начал названивать ему, но тот, так и не брал трубку. Вечером, Джексон позвонил ему сам, и, сказал, что скоро приедет. Шли часы, летели минуты, бесследно проносились секунды, безжалостно убивая надежду. Шторма всё не было. Молния не находил себе места. Ожидание казалось пыткой. Пока еще ничего не случилось, но, развитая интуиция МакКуина, подсказывала, что что-то не так, что-то, уже случилось. Погрузившись в свои мысли, Молния сидел на подоконнике, глядя в окно. Звонок в дверь, до смерти напугал его. Спрыгнув с подоконника, он побежал открывать. Как и ожидал, за дверью стоял Джексон. Брюнет молча прошёл в квартиру, снял обувь и прошёл на кухню. Налив себе стакан воды, сел за стол. Ничего не понимая, Молния закрыл дверь и пошёл следом. Налив себе чашку чая, блондин сел за стол с противоположной стороны внимательно глядя на своего любовника. — Что-то случилось? Куда ты пропал? — обеспокоенно поинтересовался Молния. — Не беспокойся, — ответил Шторм и отпил немного воды. Говорить было тяжело, но надо. — Со мной всё в порядке. Не беспокойся. За то время, что они прожили вместе, Шторм, никогда, никуда не пропадал, а, если куда и уходил, то всегда говорил, перезванивал и извинялся. — Послушай! Это трудно, но ты должен понять… — начал было Шторм, но вдруг замолчал, опустив взгляд. — Говори уже! Не томи, — в мягко-ультимативной форме потребовал Молния. Тяжело вздохнув, Джексон продолжил: — Я понимаю… Но, и ты пойми, — во взгляде его читалась вина. — Пойми. Я хочу семью, настоящую семью. — Ну, а чем, мы, не семья? — Я имею в виду… ну, там… жена… дети… — Значит, ты, меня бросаешь? — Молния, будь мужиком! Найди себе бабу и живи в своё удовольствие. — Мне никто не нужен! — прорычал блондин. — И, ты, уходи!! В глазах, сдержанного и серьёзного Джексона Шторма, МакКуин выглядел малолеткой-истеричкой. — Ладно. Я пойду, — Шторм встал из-за стола. — Может ещё увидимся. Он подошёл к выходу, и Молния за ним. Остановившись перед дверью, Джексон повернулся к блондину со словами: — Не грусти! Скоро всё забудется. Прости меня! Всё было замечательно… Я её люблю. Тебя я тоже люблю, но, как друга. То, что мы были любовниками, пусть останется в прошлом. Джексон, мягко коснулся его щеки, и Молния, по старой привычке, прижал его ладонь обеими руками, потом отстранил и поцеловал. Когда блондин потянулся за поцелуем, Шторм не дал этого сделать, высвободив руку, уперся в грудь тому, не давая приблизиться. — Не надо, — прошептал он. Всё уже в прошлом. Скоро, я женюсь. Тебе тоже пришлю приглашение, — улыбнулся Джексон. После его слов, Молнии совсем перехотелось его целовать. Он опустил руки, всем своим видом показывая, что тот может идти. Бросив короткое «Пока!», Шторм покинул квартиру. Молния долгое время стоял в прострации, перед дверью. Он не мог прийти в себя. Он не мог поверить в происходящее и винил себя за эту любовь. Если бы он в тот день не поддался змею искусителю по имени Джексон Шторм, то был бы сейчас счастлив. А может, уже и женился бы. Зачем он только согласился, ведь он всегда был натуралом. А теперь, он одинокий гомосексуалист, желающий вернуться к нормальной жизни и забыть Шторма, навсегда. Забыть человека, который полностью изменил его жизнь, его взгляды и отношение к жизни (Живем один раз…). Выпив пару бутылок пива, Молния лёг в кровать и уснул. *** В поисках, той, единственной, с кем он готов был связать свою жизнь, Молния обошёл все уголки огромного мегаполиса. Но никого так и не нашёл. Ему никто не нравился. Сравнивая их со Штормом, он понимал, что ему никто не нужен. Никто не сумеет заменить ему этого парня, порой, такого дерзкого, и, такого нежного… В его постели побывали, едва ли не половина города, и ни в ком из них, он не нашёл родственную душу. Когда они начали жить вместе, Джексон обещал, что всегда будет рядом. Говорил, что любит… но, он ушёл, и кроме него никто не нужен. *** Шли недели; месяцы; с каждым днем становилось только хуже. Боль расставания всё чаще напоминала о себе, отдаваясь тупой иглой засевшей в сердце. За время проведённое в одиночестве, его посещали разные мысли, одной из которых была мысль попытаться вернуть Джексона. Ревновать человека своего же пола, к женщине – полное безумие, окончательно завладевшее разумом несчастного влюблённого. Поняв, что они не могут быть вместе, что Джексон к нему не вернётся, желание жить покинуло его. Как жить, зная, что им никогда не быть вместе? Джексон любит свою девушку и не бросит её ради зарвавшегося гея. Последнее время, МакКуин часто и помногу пил. Алкоголь, хоть на какое-то время помогал забыться и не думать ни о чем. Не это не особо спасало. Сидя на своём любимом подоконнике, Молния смотрел на вечерний город мерцающий разноцветными огнями, и, потягивал дешёвое спиртное. Денег у него почти не осталось, работы нет, только квартира, которую на год вперёд проплатил Шторм. В которой, чтобы не делал Молния, любую перестановку, спрятал подальше все их совместные фото, удалил с ноутбука все их снимки; чтобы он не предпринимал, ничего не менялось. Он не мог выкинуть мысли из головы. Сама эта квартира напоминала то, что он так старательно пытался забыть. Каждый раз ложась в постель и засыпая в одиночестве, он заворачивался в одеяло как сосиска в тесто, представляя тёплые обьятия Джексона. Спрыгнув с подоконника, он поставил пустую бутылку на пол, подошёл к кухонному столу и взял нож. Сжав его покрепче, полоснул себе левую руку. Кровь медленно потекла по руке, обвиваясь вокруг пальцев атласной лентой, стекая с кончиков пальцев мелкими, частыми каплями, словно дождь, звонко ударяясь о линолеум. Стиснув зубы от боли, он взял нож в другую руку и проделал тоже самое на второй. Уронив нож, МакКуин медленно опустился на пол у окна, и закрыл глаза. Кровь медленно вытекала тонкими струйками, пачкая одежду и пол. Выпитый алкоголь дурманил голову, заставляя вновь и вновь вспоминать прошлое. Спокойно сидеть я больше не мог. Мне невыносимо хотелось увидеть Джексона в последний раз. Я открыл глаза и поднялся на ноги, все немного плыло перед глазами; скорее от алкоголя. Я взял со стола мобильник и, в последний раз набрал номер телефона, который знал наизусть. К моему удивлению, Джексон ответил почти сразу. Быть может потому, что это был видео вызов или может он, что-то почувствовал… на обычный звонок, он никогда не отвечал сразу, а-то и не перезванивал, с тех пор, как мы расстались. — Молния! С тобой всё хорошо? — с тревогой спросил он. Возможно, он заметил, что я сильно пьян, ну или подумал чего. Я смотрел на него и молчал. Он снова повторил вопрос. — Да, — ответил я. — Просто, я, очень хотел тебя увидеть. — Только без глупостей! — сказал он, и завершил вызов. Бросив телефон на стол, я снова сел на пол и только сейчас заметил, что футболка испачкана кровью и джинсы тоже. Раскинув руки и вытянув ноги, я закрыл глаза. Вновь открыть глаза, меня заставил щелчок в дверном замке. Я вспомнил, что Джексон свои ключи оставил у себя. Непонятно только зачем? Может просто забыл о них. Это он. Я даже не сомневался. Владелец, сдавший нам квартиру, никогда не приезжал без звонка. Джексон влетел в кухню, упав передо мной на колени. — Дурачок! Зачем ты это сделал? — Я не могу жить без тебя. — Господи! Где у тебя бинт или хоть что нибудь? Надо перевязать, пока скорая приедет, — тараторил Джексон, заглядывая в ящики стола. — Там, в шкафчике, над раковиной, есть полотенце, — ответил я, наблюдая за безуспешными поисками Джексона, найти хоть что-нибудь. Закрыв ящик стола, он подошёл к шкафчику, открыл дверцу и заглянул вовнутрь, в поисках упомянутого полотенца. Подняв нож лежащий на полу под столом, я подошёл к нему и сказал: — На самом верху. С полки виднелись старые тряпки. Там были старые прихватки, варежка, и пара-тройка полотенец. Джексон, придерживая одной рукой лишнее, чтобы не упало, второй тащил полотенца. В этот момент, сжав нож покрепче, я, со всей силы воткнул его Джексону в бок, почти по рукоятку. Нож был небольшой, сантиметров так, двенадцать, для нарезки овощей. Джексон взвыл от боли, уронив на себя все, что было на полке. Я выдернул нож, и он просто вывалился из моей руки на пол. Сам не ожидал, но попал ему точно в печень. Светло синяя рубашка мгновенно окрасилась в темно-бордовый цвет. Жить ему осталось недолго – кровь почти чёрная. Шторм, тут же крепко прижал к ране пару полотенец и медленно развернулся. Он смотрел на меня, преданным взглядом брошенного щенка. И я себя еще больше возненавидел. Я убийца и мне нет прощения. Я выхватил из подставки нож побольше, и ударил им себя в живот. Джексон уже одной ногой на том свете, ему осталось недолго, максимум минут десять. И мне незачем жить. Отбросив нож в сторону, и согнувшись от боли, я с трудом проковылял пару метров, и сполз на пол у окна. Джексон последовал моему примеру. Каждый шаг ему стоил немалых усилий, но он, дошёл до меня и сел рядом. — Джексон, прости меня, идиота! Я люблю тебя. Я… я пытался забыть… но, не могу. Я хотел, чтобы ты, был счастлив. Но я не смог смириться. Мы сделали одну, большую ошибку… Лучше бы мы и дальше ненавидели друг друга… Джексон смотрел на меня и молчал, на глазах его застыли слёзы. Казалось, он молча просил прощения, за всё, и, на самом деле, жалел, что мы расстались. Ведь, это он, всю эту кашу заварил. В этом была наша общая вина. Он соблазнил, а я поддался. Эти потускневшие глаза, которые, я так любил, в которых тонул, как в бездне, смотрели на меня так ласково и нежно, будто между нами ничего не произошло, мы просто поскандалили и сидим на полу, глядя друг на друга. — Я всегда любил тебя и буду любить, — прохрипел Джексон из последних сил. Жизнь стремительно покидала его. Я ответил ему поцелуем, нежно накрыв его губы своими. Отстранившись, я открыл глаза. Джексон больше не дышал. Я смотрел на него, а по моим щекам струились горячие, солёные ручейки. Почему, ты, бросил меня? Ведь ты, обещал, быть рядом, любить… Я коснулся его щеки, всё ещё тёплой, а потом… убрал прядь волос с лица; глаза его были закрыты, и он выглядел, как живой, только спит. Я взял его руку в свою, переплетая пальцы. Тупая боль пронзила сердце. Было невыносимо от мысли, что я лишил человека жизни, но и жизни без него я не представлял. Мне тоже оставалось недолго. Я чувствовал, как с каждой минутой тело становится ватным и кровь в жилах превращается в лёд. Я чувствовал холод, но мне не было холодно. Крепко сжав руку Джексона, и упираясь спиной в холодную стену, я наклонился к нему, и упираясь виском в его висок, я посмотрел вперёд, на застывшие, алые реки, края которых, в начале своём, растекшись, образовали причудливую форму, напоминающую сердце, сомкнувшись, завершали её. Теперь-то, мы точно будем вместе. Там, в раю. И ничто нас не сможет разлучить. Я уже иду к тебе, любимый! Веки его опустились, чтобы больше не открыться никогда. Две любящие души покинули грешную Землю навсегда. Остались лишь воспоминания о счастливых моментах жизни, запечатлённые на цифровом носителе, которые теперь можно увидеть только на фото в рамочках, и в памяти их смартфонов. И пусть говорят, что победила смерть… Победила – любовь! Ведь там, на небесах, их души воссоединятся, и больше, не расстанутся никогда. Там нет предательств и измен, там ярко светит солнце и вечно жива любовь.