Когда хочется тепла

      Утро, что начинается еще с восхода солнца, привычный будний день с его рутинными обязанностями. Варка кофе, готовка завтрака на две персоны: себя и дочки. Водные процедуры, что по причине лимитированного времени сокращаются до нескольких минут, только лишь для придания бодрости сонному организму. День обычного медика из Конохи, деревни, полностью оправившейся от оков войны. За окном пробиваются первые лучи майского солнца. Красное зарево плавно ложится на простенькую мебель, что в малом количестве создает уют в небольшой квартирке. Лакированная поверхность озаряется теплым светом, что бликами отражается на стенах. В доме тихо, настолько, что слышно собственное дыхание. Все вокруг еще погружено в сон, позволяя насладиться редкими минутами спокойствия.       Сакура сидела за светло-бежевым кухонным столом на стуле такого же цвета. Обхватив руками кружку с двух сторон, она старалась сохранить уходящее тепло напитка, что почти остыл за то время, когда медик купалась и приводила себя в порядок. Опираясь локтями о гладкую поверхность стола, ирьенин плавно переводила внимание на темно-коричневый деревянный пол и дубовую дверь, что вела на выход из кухни, а после устремила взор в окно, скользнув по распахнутым занавескам персикового цвета. Сквозь прозрачное стекло были видны металлические крыши соседних зданий, что находились ниже на несколько ярусов. Блики солнца падали на выкрашенные в желтый цвет фасад домов, придавая им необычное сияние. В обзор попали и уже распустившие листья на деревьях, сейчас самое время, когда они молоды, полны сил и словно горят, наполненные сочностью зеленого цвета. Со временем зелень потускнеет, станет более блеклой и не заметной на июльской жаре, но не сейчас. Сакура невольно сравнила себя с этими листочками. Сейчас она молода и полна сил, но придет время, и она должна будет поблекнуть так же уступая место новому молодому поколению.       Прервав раздумья, девушка мельком бросила отрешенный взгляд в сторону настенных часов, с ужасом отмечая, что почти опаздывает. Кружка недопитого кофе с характерным звоном была отправлена в мойку, в то время как Сакура уже стояла возле комнаты Сарады, чтобы разбудить ее. Осторожно приоткрыв дверь, словно даруя дочери последние несколько минут спокойного сна, бывшая Харуно ступила в детскую. Медик ни разу не пожалела, что отказалась делать это помещение в розовых тонах, не смотря на ее любовь к этому цвету и постоянные манипуляции со стороны матери, грезившей о правилах воспитания девочки. Нет. Ирьенин сделала все по-своему. Как можно тише ступая на темно синий ковер, Сакура заметила что такого же цвета ночные шторы были широко распахнуты, пропуская утреннее зарево гулять по заправленной пустой кровати, письменному столу, что стоял у окна и шкафу, находя свое отражение в большом зеркале на дверце последнего предмета обихода. Там же обнаружилась и владелица комнаты. Маленькая Сарада, не смотря на свои 4 года, уже была довольно самостоятельной, что порой удивляло хозяйку дома, но стоило всмотреться в черты ее лица, напоминающие династию Учих, и медик с тяжелым вздохом принимала и понимала неотвратимую силу и гениальность клана, которому они обе теперь принадлежали.       -Ты сегодня рано проснулась. – Голос Сакуры был тихим из-за долгого молчания, но в общей тишине сейчас гремел как раскат грома в чистом поле.       Сарада, закончив расчесывать волосы повернулась к матери, чтобы видеть ее напрямую, а не через отражение в зеркале, не говоря ни слова, она лишь кивнула в подтверждении услышанных слов, после чего мило улыбаясь и обняв Сакуру, прошествовала на кухню, прекрасно зная, что заботливая мама как всегда встала пораньше и обязательно приготовила что-нибудь вкусное.       - Я сегодня задержусь на работе, поэтому тебе придется побыть у бабушки с дедушкой до позднего вечера, - Сакура говорила, одновременно наливая сок в стакан Сараде, -я постараюсь сильно не задерживаться, но если я не успею, то ложись спать без меня.       Увидев утвердительный кивок, девушка лишний раз вспомнила особую черту, молчаливость своего путешествующего супруга.       Оставшийся день прошел в спешке и суматохе. Не смотря на то, что поток людей значительно уменьшился после восстановления от потерь войны, работа сильно не уменьшилась. Постоянные плановые операции, осмотр больных и раненных, прибывших с миссий. А так же возню с большой кучей бумаг, что отнимало, пожалуй, большую часть времени, все это выматывало до потери сил.       Выйдя из операционной, Сакура с ужасом отметила, что за окном уже стемнело. Несмотря на приближающееся лето, день все еще был короток, а ночи веяли весенней прохладой. Учиха стояла на верхней ступени перед огромным зданием. Снова тишина на улице, лишь крохотные насекомые создавали вокруг вид жизни. Одиноко стоящие фонари желтым светом не только освещали тротуарную плитку, но и манили к себе отошедших от сна жучков, что словно на мед летели к лампе, ударялись об нее и летели снова. Глупые существа, летят к огню, что убивает их, зачем они это делают, Сакура не понимала. Не понимала, почему это делают они, хотя сама так же еще со школьной скамьи стремилась и следовала за огнем, что был способен ранить ее или убить, продолжая следовать за пламенем злости, протягивая руки и не боясь обжечься.       Обняв себя руками, Сакура поежилась от холода, что окутал ее тело. Вспомнив, что оставила накидку на стуле в своем кабинете, возвращаться не стала, по причине полной вымотанности организма. Тишина улиц постепенно в некоторых местах нарушалась гулом гуляющих компаний или открытых ночных кафе, из которых доносились всевозможные съестные ароматы. Кругом мелькали светящиеся вывески, нацеленные на привлечение посетителей. Откуда-то доносилась веселая музыка, где-то во дворах слышен лай собаки, погнавшей шипящую в отместку кошку. В этих местах жизнь не прекращалась с приходом ночи, а лишь наоборот открывала свою вторую сторону.       Минуя одну шумную улицу за другой, Сакура приближалась к своему дому. Подняв глаза наверх, первое, что привлекло внимание – это свет на кухне. Теплый и желтый, это не вызвало удивление, наоборот, она знала, что ее ждут и удивительно было бы, если во всей квартире была темнота. Поднявшись по лестнице из последних сил, медик в считанные секунды открыла ключом замок, с радостью отмечая, что этот день больше не пытается подкинуть для нее дополнительной сложности.       - Ты сегодня очень поздно, Сарада уже давно спит.       - Спасибо мам, - Сакура облокотилась спиной на дверной проем, рука небрежно избавлялась от черных сандалий.       - Ты устала, ложись, отдыхай, и я пойду домой, отец уже заждался. – Мебуке с сочувствием посмотрела на уставшую дочь, что уже валилась с ног, видя ее вымученную улыбку лишь сопереживая ее трудам. Еще раз попрощавшись перед выходом старшая Харуно покинула дом, отправившись к себе. Весь день она провела с внучкой и тоже желала отдохнуть.       Немного шаркающей походкой Учиха прошлась на кухню выпить стакан воды, понимая, что ничего другого сейчас не хочется. Утолив жажду, Сакура осторожно заглянула в комнату Сарады, обнаружив ту мирно сопящую под теплым одеялом. Вся усталость, что висела тяжелым грузом на плечах упала, словно камень с обрыва. И для этого нужно было лишь увидеть личико своей дочурки, что была для нее всем смыслом жизни. Улыбка сама по себе украсила уставшее лицо девушки, а внутри зарождалось тепло любви, которое она старалась дарить своему ребенку, в надежде дать то, чего лишен был глава этой семьи.       Тихо ступая босыми ногами по прохладному полу, Сакура заглянула в свою комнату, чтобы прихватить полотенца для купания. Странная привычка ходить по дому в темноте никогда не мешала девушке прекрасно ориентироваться даже в условиях плохой видимости. Прожив не первый год в этом доме, медик интуитивно знала, где что находится, и лавировала между преградами как рыба в водной стихии.       Прохладная вода, что дождевым потоком ударяла по плечам розоволосой, приносила свою долю бодрости, позволяя девушке предаться мыслям, запираясь внутри своего сознания. Когда тело начало привыкать к невысокой температуре воды, Сакура спешно помылась и покинула душ. Мокрые ноги ощутили контраст тепла кожи и ледяного кафеля, что был основным покрытием ванной комнаты. Осторожно придерживаясь за стену, Учиха подошла к зеркалу, что висело над раковиной рядом с ванной. Вода, как и полагается, подействовала освежающе, лицо приобрело бодрый вид, а мышцы подзарядились небольшой долей энергии, которой должно хватить, чтобы выпить чай и лечь спать.       Сакура облачилась в легкую шелковую ночнушку кремового цвета, на ладонь выше колена. Верх лифа украшало белое кружево, плавно переходящее в тоненькие бретельки. Расчесав розовые локоны, доходившие до плеч, ирьенин так же тихо, словно прокрадываясь и не создавая много шума, открыла дверь. Привычная тишина дома, сейчас с отсутствием звуков казалось чем-то неуместным. Где-то на задворках памяти боевых лет забилось тревожное чувство. Мышцы в теле получили максимальное напряжение так же как и органы осязания , что ведомые разумом пытались найти источник тревоги. Грудная клетка словно наполнилась лишним воздухом, от чего дышать становилось больно как при выбросе адреналина. Не раздумывая, медик придвинулась к комоду, стоявшему у стены в коридоре. Рука сама потянулась к верхнему закрытому ящику, где хранилось за ненадобностью то небольшое количество орудия, которым обладала их проживающая в составе двух человек семья. Как только кончики пальцев дотронулись до ледяной стали лезвия куная, в душе сразу же появилась уверенность, как если бы она спряталась от лавины за огромным каменным выступом. Плотнее сжимая рукоять найденного орудия, Сакура заметила приоткрытую дверь в свою спальню, которую точно закрывала. Прижавшись боком к двери, медик старалась краем глаза заглянуть в щель, осторожно толкая деревянную преграду для увеличения обзора.       Никого не обнаружив внутри, Сакура уже более спокойно толкнула дверь и пошла внутрь. В какой-то момент мысли в ее голове сложились в другую версию происходящего, опираясь на параноидальную зацикленность в ожидании опасности, идущей еще со времен войны. Но как только до слуха донеслись шаги из коридора, шиноби сразу же приняла боевую позицию, отметая все предрассудки. Став возле стены рядом с дверью, она замерла в ожидании вошедшего непрошенного гостя. Единственным, кто мог просто зайти к ней домой и у кого есть ключи, это ее родители, но они уже дома и должны были спать. А даже если бы и пришли, то мать Сакуры уже бы включила везде свет, так как ненавидела темноту, в то время как ее ночной посетитель передвигался в кромешной мгле.       Дверь снова начала открываться, после чего вглубь комнаты ступил силуэт, в черном плаще. Сакура различала лишь очертания проникшего внутрь человека. Не став медлить, Учиха собиралась нанести тыльной стороной куная удар по затылку предполагаемому вору, как она решила, проникшему в ее дом. Но замах остался перехваченным сильной мужской рукой. Кунай со звоном выпал на пол от того, что запястье было сжато, а позже и вся рука завернута за спину, а девушка прижата к торсу противника. Не раздумывая ни секунды, медик наклонила голову вперед лишь для увеличения ударной силы, что пришлась от ее затылка как раз в нижнюю часть лица оппонента. От резкой вспышки боли, противник отпустил медика, чем та воспользовалась, чтобы поднять выроненное ранее оружие. Но стоило ей наклониться, как тут же она оказалась перевернута и прижата к полу. Лежа на спине и пытаясь вырвать сцепленные у нее над головой свои руки, Сакура восстанавливала дыхание, одновременно смотря в алеющий шаринган.       Дрожь что пронизывало все тело, смешанное от адреналина от предшествующей схватки смешались воедино внутри хрупкого тела. По спине шла прохлада, источником которой служил не то пережитый страх, не то пол, на котором она лежала. Как только эмоции успокаивались, возвращаясь в прежнее состояние, Учиха услышала в тишине комнаты свое сбившееся дыхание. Бешено стучащее сердце отдавало ударами по всей грудной клетке. Горло, словно сдавленное спазмами и переполненное кислородом, не позволяло выдать не единого слова, жадно наполняя легкие воздухом, проникающем через приоткрытый рот.       - Успокоилась? – Стальной голос разрезал напряжение в комнате.       Сакура лишь кивнула, но и этого ее оппоненту хватило, чтобы принять ее капитуляцию. Осторожно встав с девушки, ночной гость протянул руку в знак помощи. Как только девичья ладонь была вложена и сжата сильными мужскими палацами, ирьенин резко поднялась, принимая вертикальное положение, в спешке поправляя задравшуюся ночку, что слишком сильно оголяла те места, которые должна прикрывать.       - Я не ожидала тебя увидеть. – Сакура со смущением отвела взгляд, смотря на улицу за окном, освещенную блеклым светом луны, что поникал и в ее спальню.       Именно благодаря этому еле заметному свечению, что проявилось после выхода луны из-за грозовой тучи, Сакура смогла рассмотреть столь родные черты лица. Изумрудный взор скользил по черным глазам, не плененным силой шарингана, прямому носу и тонкой линии губ, чувствуя, как к щекам снова подступает смущение. Черные как смоль волосы ночного гостя, прикрывали лишь один глаз, но другим он в упор смотрел на девушку, словно ожидая от нее объяснения за свое поведение.       - Ты наверно голоден, пойдем, я покормлю тебя. Ты можешь пока раздеться и искупаться, сейчас я дам тебе чистые вещи. - Сакура быстро проговаривала фразы, стараясь за короткое время вложить как можно больше информации и в тоже время разряжая накаляющуюся обстановку в вечном молчании своего супруга.       - Я не надолго. – Саске бросил слова уже в спину девушки, что быстро проговорив свою реплику, стояла возле шкафа в поисках указанных вещей. Промолчи Учиха еще долю секунды, и она так же быстро отправилась бы готовить ужин для него.       - Я отдавал отчет о миссии Наруто, и решил заглянуть к вам, узнать как Сарада.       - С Сарадой все хорошо. - Сакура по-прежнему стояла к гостю спиной, держа дрожащей рукой белое полотенце. Так и не решаясь развернуться, она лишь сказала, что с Сарадой все хорошо, ощущая, как больно стало внутри от понимания, что Саске даже не попытался придать ее персоне хоть какое-нибудь место в его жизни. Она была бесконечно благодарна ему за дочь, и так же любила ее и была рада, что брюнет тоже любит, пусть и по своему, но любит свое дитя. Но столь откровенное признание тяжелой глыбой придавило ее к земле.        - Я рад. – Не говоря больше ни слова, Саске развернулся и направился к выходу.       - И все? Ты даже не останешься хотя бы на ночь? Твоя дочь ждет тебя, она будет так рада увидеть тебя, - Сакура старалась говорить как можно тише, но голос предательски повышал тембр от нарастающего внутри гнева. Она никогда не думала, что может так злиться на него. И уже злость даже не на свое отсутствие в его жизни, а полное отрешение от семьи, словно он намеренно держал их на расстоянии вытянутой руки, не позволяя приближаться к еще холодной душе.       - Будет лучше, если я не потревожу ее своим присутствием, это не даст ей ложных надежд.       -Ложных надежд? Так значит. А на что она не должна надеяться, что ее отец когда-нибудь будет с ней рядом? – Злость постепенно отступала сменяемая иронией, смешанной с жалостью и безысходностью.       Сакура всегда во всем потакала своему мужу, никогда не перечила, делая все что угодно, лишь бы подарить ему счастье, так она видела свою жизнь и считала еще с раннего детства. И когда на свет появилась Сарада, а они вдвоем находились в путешествии, для нее все казалось сказкой, порой приравниваемой к безмятежному сну. Но как только медик вернулась в Коноху с ребенком на руках, глава семейства отправился в очередную миссию. А Сакура ждала. Росла Сарада, а девушка все ждала, но Учиха так и не появлялся на пороге. Изо дня в день новоиспеченная Учиха теплила в душе надежду на нормальную семью, но с каждым годом свет угасал в глазах молодой матери, подпитываемый лишь растущей рядом дочкой.       - Ты знаешь, почему я не могу по-другому. – Саске повернулся, в упор смотря на свою поникшую жену.       Сакура обняла себя за плечи, словно холод слов супруга стал материальным и окутывал все ее тело в легком одеянии. Она повернула голову в сторону, по-прежнему смотря куда угодно, лишь бы не в черные омуты, которые, как ни больно признавать, были любимы ею. Любовь, подобно тяжелому молоту, разбивала хрупкую душу, заставляя склеиваться ее крохотными надеждами на будущее. Она ведь знала, что выбранный путь тяжел и тернист, знала на что шла, раньше знала, почему сейчас просто сдалась. Груз, висевший на плечах, кожаной удавкой душил чувства, что комом стояли в горле в виде невысказанных слов. Не она ли обещала сделать все, чтобы Учиха был счастлив, не она ли слезно в этом клялась много лет назад, что изменилось? Ничего. Сакура по-прежнему его любила, его и Сараду, отдав свою жизнь для их существования, просто смирившись с устоявшимся укладом бытия. Но слова, брошенные мужем в ночи, резали словно нож. Снова придется отступить и смиренно ждать воли судьбы, что поставит все на свои места.       - Я понимаю, прости. – Сакура не была уверена, что должна извиняться, но они так жили, именно ей всегда приходилось первой уступать во всем, даже сейчас. Слова вылетели скорее рефлекторно, чем осознанно. Медик и сама не понимала искренне ли прозвучал ее хриплый шепот в тишине, переполненный рвущейся наружу истерикой.       - Нет, – Саске глубоко вдохнул, проговаривая на выдохе отрицание, - это я должен извиниться.       Сакура резко подняла глаза, мгновенно утопая в агатах глаз ее ночного гостя.       Слегка приоткрытые губы не решались произнести слова, что вихрем кружились в сбитом с толку сознании. Ноги невольно начали отступление, отводя девушку к письменному столу, что стоял возле не зашторенного окна, а изумрудный взор следил неотрывно за каждым шагом приближающегося к ней брюнета. Как только Учиха оказался на расстоянии вытянутой руки, то резко замер, словно позволяя привыкнуть девушке к столь желанной близости. Не предпринимая больше никаких действий, он ждал, с вниманием рассматривая каждую частичку тела своей супруги. Даже для него было не понятно, почему невозможно стало отвести взгляд от плавных изгибов линий, что еле прикрывались одеждой, освещенных блеклым светом ночного спутника. Рука машинально потянулась к щеке Сакуры, желая почувствовать бархат ее кожи. Ледяные кончики пальцев осторожно, чтобы не спугнуть, расширяли площадь соприкосновения, ощущая родное тепло всей ладонью. Если бы только его жена знала, как разрывается душа. Как больно жить так, каждый день просыпаясь с сознанием, что сделал столько отвратительного и ужасного, что хвостом искупления тянет его в прошлое, заставляя страдать. Он был рад, что Сакура от него не отказалась, не смотря на то, что было предпринято множество попыток, содействующих ненависти и отвращению к его персоне со стороны медика. Но она была тем светом, что позволила и подарила ему семью, ту которой он был лишен. Саске обрел место, где стал нужен, где всегда ждали и никогда не упрекали за то, какой Учиха есть, но что он дал в ответ? Ничего?       - Я эгоист Сакура. – Ладонь брюнета переместилась на затылок, а затем и шею девушки, резко придвигая медика к себе. Обняв ее одной рукой, Саске подбородком прикоснулся к розоволосой макушке, ощущая теплое дыхание на уровне своей ключицы. На долю секунды в разуме промелькнул страх, что его оттолкнут, бросят, но она не делала этого просто стояла, ждала и боялась, боялась, что эта неожиданная близость так же мгновенно прервется и не на один год.       - Мне приятно знать, что у меня есть дом. Место, куда я могу вернуться, когда захочу, и меня здесь всегда ждут. И каждый раз, когда я вспоминаю об этом, я думаю, а что чувствуешь ты? И я боюсь, боюсь, что ты ненавидишь меня, ненавидишь за сломанную жизнь, за все, что я сделал, за те страдания, что тебе пришлось пережить. Мне страшно, кажется, однажды, я приду, и ты не откроешь мне дверь, и не станет смысла моего существования.        Саске лишь сильнее прижал к себе девушку, чувствуя, как хрупкие девичьи руки обнимают его в ответ, сминая походный плащ кулачками. Учиха прикрыл глаза, стараясь спрятаться от проблем, отдаваясь лишь тактильному восприятию мира. Тепло, такое родное, окутывало его всего, камень в душе рассыпался на мелкие осколки, позволяя легче дышать.       - Дурак, - Сакура подняла затуманенный слезной пеленой малахитовый взор на лицо брюнета, что все внимание сосредоточил лишь на своей жене, - никто и ничто в жизни не заставит меня отказаться от своих слов, пусть не все так просто, но я готова к этому, если буду знать, что тебе это нужно.       Они так и стояли, тонув в объятьях друг друга, наслаждаясь приятными минутами, оба понимая, что это последние мгновения перед долгой разлукой. Под покровом ночного светила, казалось, они были единственными, кто не спал. Таившиеся внутри недомолвки, накопленные страхи, все раскрылось в новом свете, являя их истинные лица, позволяя принять темные стороны друг друга.       Отстранившись от девушки, Учиха бросил кроткий поцелуй в лоб Сакуры, обронив напоследок прощание и лишь уже на выходе из комнаты, повернув немного голову в сторону супруги проговорил:       - Сарада стала настоящей красавицей, и я уверен, благодаря тебе станет еще и умницей.       Саске покинул комнату, оставив Сакуру наедине со своими мыслями. Слезы одна за другой стекали по щекам. Она держалась, сколько смогла, но теперь оставшись одна, дала волю чувствам. Это не были слезы горя, скорее наоборот. Откровение супруга стало неожиданностью, но именно его слова дали надежду на то, что она делает все правильно, по новой разжигая огонь чувств, придавая сил двигаться дальше.       Саске не спеша брел по ночным улицам Конохи. Его скрытость и холодность все же дали брешь. Он сам не понимал, к чему было то откровение в комнате, но так стало легче. Легче, когда душевые терзания разделены с дорогим человеком, ощущая от второй половинки обратную поддержку. Гравий шумел под ногами с каждым шагом, плащ развевался на теплом майском ветру, а мысли были как никогда чисты, позволяя принимать не только правильные решения, но и те, которые хочется принимать.       Утро для Сакуры началось с утренней зарей и приходом в ее комнату Сарады. Импульсивная ночь все же дала свой отпечаток на организм девушки, из-за чего она проспала и не приготовила завтрак уже проснувшейся дочери. Учиха тепло улыбнулась, смотря в крохотные черные омуты, что так напоминали ей еще одного дорогого человека, а юная представительница клана так и не понимала, чему мама так улыбается.       После принятия всех водных процедур, бывшая Харуно в спешке занималась готовкой завтрака. Благодаря прошлой переработке в сменах, сегодня ей был выделен выходной, а значит, его стоило провести с Сарадой. Медик уже планировала расписание мероприятий на предстоящий день, как услышала звук открывшейся двери, со стороны коридора.        - Сарада, посмотри, кто пришел.       - Я решил, что один денек, проведенный с женой и дочерью миссии не повредят.       - Папа….