Настоящее - это мы

- Если мы не можем его убить или запереть... - неуверенно произнёс Сэм, всё ещё неловко стоя возле двери и не решаясь до конца войти на кухню, где сидели Дин и Кас. - Тогда мы придумаем другой способ, - не раздумывая, ответил Дин. Почти не раздумывая. Он понимал, насколько неадекватна и не продумана эта мысль, но пока что сказать проще, чем сделать. Да и в целом в душе сейчас творилась такая чертовщина после сегодняшнего насыщенного дня, что о "другом способе" можно подумать и завтра. А сейчас не помешало бы разобрать кое-какие другие мысли. Он видел, что Сэм чувствовал вину - и было за что. Но, если честно, Дин злился лишь наполовину, и на то были свои причины. Ведь с одной стороны - Сэм отказался запирать бога, но с другой стороны - это действие в каком-то смысле спасло Каса. Каса, который мог в данный момент обзавестись меткой Каина и начать потихоньку сходить с ума. Не самое лучшее развитие событий. Ужасное развитие событий, если честно. Поэтому Дин злился на Сэма, но не так, как должен был. Сэм не выглядел слишком обрадованным его фразой, но во взгляде всё равно читался проблеск надежды. На этом, видимо, младший брат решил закончить разговор, выйдя из кухни, в которую так до конца и не вошёл. На какой-то момент в помещении воцарилась тишина. Кас не собирался уходить. Дин тоже. Винчестер сглотнул и прикрыл глаза, ещё больше погружаясь в эту тишину и в собственные мысли. На самом деле, уходить не хотелось. Может быть на данный момент он бы не сказал этого вслух, но впервые за долгое время он чувствовал полную расслабленность и защищённость в присутствии Кастиэля. В присутствии Каса. Конечно же, Каса, ведь это сокращение так знакомо ложится на язык и звучит до боли приятно. Очень родное слово. Родное имя. Он полный придурок, раз на какой-то короткий миг мог подумать, что сможет и дальше притворяться, словно ему всё равно на Каса. Ведь это совершенно не так, и было глупо себя обманывать. Особенно глупо было себя обманывать, когда все вокруг знали, что Дин без Каса не сможет. Теперь даже не понятно, кому и что он собирался доказать. Касу? Нет. Вряд ли тому нужно было подобное "доказательство". Сэму? Очевидно, тот совершенно не собирался вмешиваться в их отношения, чтобы и самому случайно не огрести. Кому-то... Кому? С самого начала эта "ссора" была глупой. Он прекрасно понимал это, но сложно к этому пониманию прислушаться, когда всё летит к чертям, а верх берут эмоции. Неприятные слова в такие моменты крайне сложно остановить, а извиниться и сказать "Я был не прав" гордость не позволяет. Неужели гордость важнее собственных чувств? Важнее чувств другого человека? Важнее родного человека? Грёбанные монстры, грёбанный апокалипсис, грёбанный, мать его, бог! Всё летит к чертям, и, вместо того, чтобы держаться вместе, Дин ещё и хорошие отношения чуть не похерил. Отлично, Винчестер, так держать! Дин ведь даже сейчас вряд ли признается, что ему совершенно всё равно, что он с Касом, оказывается, зря ходил в чистилище. Ведь цветок левиафана им в итоге не пригодился. Получается, зря рисковали жизнями и ходили туда? Дело в том, что как раз-таки не зря. Он был благодарен Майклу за то, что тот отправил их с Касом в чистилище, ведь именно там Дин, наконец, засунул куда-подальше свою гордость. Никто не знает, насколько сильно ему полегчало после этого. Словно сильно скованную грудь, наконец, освободили от крепко давящих верёвок, и теперь он мог глубоко вдохнуть и спокойно, легко, выдохнуть. Словно весь его апокалипсис как раз-таки заключался в нерешённых отношениях. Поэтому сейчас было сложно злиться на Сэма, когда его мысли были заняты совершенно другими вещами. Внезапное, почти невесомое, но такое уверенное прикосновение к его плечу заставило Дина немного вздрогнуть и распахнуть глаза. И когда он только успел опереться руками о стол и положить голову на ладони? Но эта мысль вихрем вылетела из его головы, когда он встретился взглядом с пронзительно синими глазами напротив. Такими понимающими глазами напротив, которые словно смотрели в самую душу. Никто не знает, что ему было чуть ли не физически больно от того, что он такое долгое время не мог спокойно смотреть Касу в глаза. Да и сейчас эти "гляделки" спокойными не назовёшь. Сердце невольно ускорило свой ритм, а Дин был не в состоянии что-либо сказать или отвести взгляд. Кас, видимо, тоже. На какой-то миг в его голове появилось сегодняшнее воспоминание из чистилища. А точнее, слова Каса. "Я уже извинился перед тобой. А ты отказался слушать. Ты не оставил мне выбора. Ты не мог меня простить. И не мог двигаться дальше. Ты был слишком зол. Я ушёл, но ты не остановил меня." Лицо тогда, как обычно (и так привычно) не показало никаких эмоций, но вряд ли хоть кто-то догадывался, что сердце Дина чуть ли не рассыпалось на кусочки. Внутренности словно неприятно сжались, а в горле появился ком, мешая нормально дышать. Эти слова его ранили до глубины души. В тот самый момент он осознал, насколько далеко зашёл, обвиняя Каса за то, что уже и сам не помнил. Как так вышло, что он так долго вёл себя как придурок, причиняя боль не только себе, но и Касу? Видит бог, его сердце обливалось кровью, когда Кас ушёл из бункера. Тьфу! Да о каком боге идёт речь?! В любом случае, как бы там ни было, одно Дин знал (и помнил) точно: его совершенно выбил из колеи уход Каса. Он помнил это чувство, он ощущал себя словно во сне, где вот-вот должен проснуться. Он не хотел заходить так далеко. Но даже тогда грёбанная гордость взяла грёбанный верх. - Дин, ты в порядке? Знакомый низкий голос вывел его из неприятных воспоминаний, и Дин с удивлением заметил, что ему сложно видеть. Его глаза вновь неконтролируемо наполнились влагой, и Дин поспешил повернуть голову чуть влево, чтобы скрыть слабость. А может и не стоило скрывать? Кажется, он слишком долго держал всё в себе, так что не стоит удивляться неконтролируемым слезам второй раз за день. После объятий с Касом в чистилище он чувствовал себя намного легче, но, очевидно, не вся тревога ушла у него из груди. Он шумно сглотнул, всё ещё чувствуя ладонь у себя на плече. - Всё в... - "в порядке" хотел договорить он, но резко замолчал и сжал губы. Кого он, блять, обманывает?! Злость на самого себя затопила сознание, ведь так не может продолжаться дальше. Хватит. Всё его существо кричит о том, что этого достаточно. Это бессмысленно. Бессмысленно скрывать свои истинные чувства и эмоции перед родным тебе человеком. Показать злость проще, чем сказать то, что на самом деле у тебя на сердце? Да. Может быть. Нет. Не легче. Опыт показал, что не легче. Поэтому Дин, решившись, подскочил со стула, явно заставляя Каса растеряться. Наверное, это и вправду выглядело резко, но он не позволил о чём-либо задуматься ни себе, ни Касу, и, протянув к нему руку, решительно потянул на себя. Потянул на себя и крепко сжал в объятиях. Кажется, даже крепче, чем в чистилище. Чем когда-либо. Всего пары секунд было достаточно, чтобы Кас так же решительно положил руки ему на спину, обнимая в ответ. Так же крепко и до безобразия приятно. Это было правильно. Это именно то, что было так необходимо им обоим. Почему-то Дин был уверен, что именно им обоим, а не только ему одному. Объятия затянулись, и Дин прикрыл глаза, рвано выдыхая. Волосы Каса приятно щекотали щёку, и его запах отчего-то успокаивал. Да чего таить - весь Кас его успокаивал. Так ведь было всегда. Но сердце всё равно проделывало тройной кульбит, но совсем не по плохим причинам. - Не в порядке, - тихо и честно произнёс Дин, отклоняясь от собственных правил "не говорить о своих чувствах". Он снова рвано выдохнул, не в состоянии отпустить Каса. - Нет... Не в порядке, - зачем-то повторил он. - Я знаю, - так же тихо, словно не хотел рушить это удивительное единение, ответил Кастиэль. Дин снова рвано выдохнул, и, несмотря на собственное "Не в порядке" неожиданно осознал, что ему становится легче. То есть "Не в порядке" постепенно перетекает в "Вроде в порядке". И он знал, кто ему дарил это чувство спокойствия. Неудивительно, что Дин в последнее время вёл себя как придурок и ходил весь на нервах, ведь он сам же и не подпускал к себе Каса, который чуть ли не единственный, кто мог по-настоящему его успокоить. Дин почувствовал нерешительные поглаживания по спине и вновь выдохнул, кажется, ещё больше расслабляясь и отпуская от себя негативные эмоции последних недель. Внезапно захотелось высказать всё и сразу. Вновь повторить молитву, объяснить Касу, насколько тот для него важен, и как было сложно без него. Как он не мог найти себе места после его ухода и был даже не в состоянии нормально охотиться. Отчаянно ждал его звонка или скорейшего возвращения. Хотел вновь прикоснуться к плечу, заглянуть в родные... в любимые синие глаза своего ангела, слегка улыбнуться и увидеть лёгкую улыбку в ответ. Хотел извиниться, сказать, что совершенно не злится, что ведёт себя как ребёнок, что... Дин сглотнул, вдруг отчётливо осознавая, что именно он должен и хочет сейчас сказать: - Останься. Он почувствовал, как Кас немного напрягся, переставая легонько поглаживать его по спине. А ведь Кас же тоже наверняка всё это время переживал за их отношения, извинялся, вёл себя аккуратно, словно не хотел всё ухудшать или спровоцировать новую ссору. Да, он всё-таки ушёл из бункера, но это была полностью "заслуга" Дина. И Дин знал, что должен сказать. - Останься, - увереннее повторил он. Дин даже слышал, как Кас сглотнул, собираясь с мыслями. - Ты уже сказал в молитве, что не хотел, чтобы я уходил, - неуверенно и медленно произнёс Кастиэль, словно не зная, как на это реагировать. Или просто понимал, что Дину сложно даются разговоры по душам, и не хотел давить. Да, они вели диалог, стоя в объятиях друг друга уже минут пять, но они не замечали этого или напрочь игнорировали. - Я сказал, что не хотел, чтобы ты уходил, - согласился Дин тихо и глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями. - Но я не сказал тебе остаться, когда это было нужно, - твёрдо добавил он. - И я говорю тебе это сейчас. Останься. Какое-то время Кас молчал, но потом Дин услышал его низкий, тихий и неуверенный голос: - Ты уверен? - Более чем, - сначала без раздумий ответил Дин, словно боялся вновь упустить что-то важное. Но спустя несколько секунд решил добавить: - Не так давно... Не так давно я сомневался, что из всего этого является настоящим, - он сглотнул, собираясь с мыслями, но не позволил себе уйти от ответа. Он закончит свою мысль. Так будет лучше. - Ты был прав, - снова пауза. - Настоящее - это мы. Дин зажмурился и крепче сжал Каса, завершая мысль: - И если ты всё ещё так считаешь, - произнёс он. - Если ты всё ещё считаешь, что так оно и есть, - Дин неосознанно сжал бежевое пальто в своих пальцах. - То чёрта с два я тебя отпущу, - Дин буквально чувствовал, как сердце бьётся где-то в горле, а ладони потеют. Он знал, что его бросает из крайности в крайность: то гневные обвинения, то слёзное раскаяние. И психолог тут вряд ли поможет. - Поэтому... Останься, - повторил он как мантру, неровно выдыхая. - Останься, если всё ещё так считаешь. И вновь возвратившиеся уверенные поглаживания по спине были лучшим ответом.