Наконец-то я дома

В сумерках свет в окнах казался путеводным огнём. Хатори не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то ждал её дома. Родители мотались по гастролям уже давно, и всё, что обычно встречало её по возвращению из школы — мёртвая тишина в квартире и нарастающее чувство одиночества. Так должно было случиться и в тот день — день, когда они пришли… Нашаривая в кармане ключи, Хатори улыбнулась. Она отчётливо разобрала донёсшиеся из дома голоса — кажется, Зен снова был чем-то недоволен и теперь упорно пытался переложить ответственность за это на Рикку, который с лёгкой снисходительностью его подначивал. Слышать их привычную перепалку было приятно. В этом чувствовалось что-то успокаивающее и домашнее. Ключ провернулся в замочной скважине со знакомым щелчком. Голоса в гостиной тут же затихли, и Хатори различила звук шагов. Громкие и торопливые явно принадлежали Зену; те же, что были легче и тише — Рикке. Наверное, это и есть семья — узнавать друг друга даже по таким мелочам, пронеслось в голове у девушки. После уличной темноты свет в коридоре казался невозможно ярким. Хатори прищурилась, пытаясь привыкнуть к нему, и начала разуваться, уже зная наверняка, что и от кого она сейчас услышит. И она не ошиблась. — Ну и где ты столько времени бродила? — складывая руки на груди, хмуро поинтересовался стоявший у лестницы Зен. — Я уже начал жалеть, что мы поддались на твои уговоры и отпустили тебя одну. Вид у него был сердитый и недовольный, однако Хатори точно знала, что он не злится, и кое-кто тут же подтвердил её уверенность в этом. — Он просто места себе не находил, — спокойно произнёс вошедший в коридор Рикка. Как и всегда, по его лицу почти невозможно было прочесть, о чём он думает. — Мы не ожидали, что стемнеет так скоро. Если бы знали, пошли бы с тобой. Хатори было приятно это слышать. Конечно, существовала определённая ирония в том, что о ней заботились те, кто должен был забрать её жизнь… Но сегодня она решила об этом не думать. В конце концов, какая разница, если ей всё равно суждено умереть? А двое шинигами отогрели её сердце и скрасили последние дни, и уже это стоило всего. — Снег пошёл? — неожиданно спросил Рикка, и девушка недоуменно моргнула, не понимая, почему он перевёл тему. Правильно истолковав её замешательство, он слегка улыбнулся — одними глазами, и на самом деле Хатори не была уверена, что ей не показалось. Возможно ли, что это был всего лишь озорной блик от яркой лампы? — У тебя вся голова белая, — пояснил парень, и, подойдя ближе, мягко дунул ей на волосы. Во все стороны полетели снежинки, которые таяли, не успев коснуться пола. Маленький снегопад в одном отдельно взятом доме — как если бы он находился в стеклянном шаре. — Я и не заметила, — машинально проводя по влажным волосам рукой, смущённо улыбнулась Хатори. — Похоже, я слишком задумалась. — Кто бы сомневался, — усмехнулся наблюдавший за ними Зен. — Ты как всегда всё на свете проворонила, даже зиму. А у тебя нос красный, дурочка. Он как всегда дразнился, но это тоже было что-то родное и привычное. Теперь представить день без его бесконечных шуточек и создаваемого им шума не получалось. Хатори не понимала, как она раньше жила без всего этого. В присутствии Зена и Рикки одинокое прошлое казалось нереальным, будто это был дурной сон, давным-давно приснившийся ей перед рассветом. — Хватит меня дразнить, — она насупилась, но, конечно же, совсем не всерьёз. — Ужасно невежливо указывать людям на их недостатки. Не сдержавшись, Зен рассмеялся: — Какие недостатки, твой красный нос? Мы бы смирились с ним, даже если бы он остался таким навсегда. Но это же временно, так что не дуйся. Я просто не мог промолчать. — Как и всегда, — эхом отозвался Рикка и посмотрел на развеселившегося напарника, потянувшегося к носу предусмотрительно увернувшейся Хатори, которая вполне справедливо ожидала от него подвоха. — Мне кажется, что ты просто не умеешь молчать. — Эй, в паре обязательно должен быть кто-то говорливый! В конце концов, если бы и я молчал, как ты, мы бы вообще загнулись со скуки! Задетый за живое невинным замечанием в свой адрес, Зен раскипятился с новой силой. С бесконечно оскорблённым видом он нападал на устало отмахивавшегося от него Рикку, сетующего на то, какой же он шумный, и оба они очевидно получали от этой маленькой стычки огромное удовольствие. В груди у Хатори стало тепло. Это была семья — её маленькая семья, образовавшаяся стихийно, под действием страшных обстоятельств. Но рядом с ними двумя, конечно же, уже ничего было не страшно. — Зен-сан, Рикка-сан, хватит ругаться, — позвала она их. — Пойдёмте лучше попьём чаю. Я купила вкусных конфет. За окном стояла непроглядная темнота. Зато на кухне было светло и тепло. Радостный Зен сосредоточенно поглощал конфеты, сидящий рядом Рикка неспешно попивал чай и рассеянно разглаживал фантики. А Хатори с чашкой в руке смотрела на них и думала, что они стали её путеводным огнём.