В комнате, в которой ты спишь

Эта легенда не нуждается в представлении. Здесь нет пресловутых детей, которые сидят у костра и убивают время, рассказывая бредни, в которые сами не верят. Вы не найдете тут проклятых городов и маньяков-убийц. Разве кого-то сейчас этим можно удивить? Сама история, ее истоки — не имеют под собой абсолютно никакого основания в виде «загадочного убийства», и знаете, на место происшествия даже не приходили ведуны, ведьмы и прочие шизофреники. Все просто происходило. События ползли друг за другом. Смиренно, неизбежно, неумолимо, как тени по стенам твоей комнаты. Когда ты слышишь эту историю, в тебе просыпается блестящая симфония страха, непревзойдённая мелодия ужаса. Она почти материальна. Настолько, что ее можно попробовать на вкус. Разжевать, как ты это делаешь с вкусным, сочащимся ароматом июля, яблоком. Зеленый хруст и червоточина. Не замечая, ты продолжаешь есть, размазывая по языку и нёбу кисло-сладкую кашицу из червя и незрелой мякоти плода. А потом облизываешь губы, чтобы откусить ЕЩЕ. Легенда сначала впутывает тебя в мерзкий клубок фактов. Это мир людей с плохим зрением. Он мылен и полупрозрачен, он рябит, как старый телевизор, каналы которого не настроишь без специальных манипуляций. Благо, у человечества есть очки и линзы, не так ли? Все началось в один непрекрасный день, когда нечто сущее решило отыграться на фантазии больных людей. Кто это делал и зачем? Никто не знал, не знает и не факт, что узнает в будущем. Молитесь, чтобы это не пришло к вам домой, ведь случиться может все что угодно, даже если зрение у вас хорошее. Поверьте, таким оно будет недолго. Сперва оно дождется, пока ты снимешь очки. Секундное замешательство — и вот, у тебя более-менее получается различать расплывчатые фигуры объектов. Представим, что, сидя на своей кровати, ты начинаешь готовиться ко сну. Комната уже в полумраке, но этого не достаточно. Слишком хорошо видно контуры, слишком явственно выступают вперёд углы гардероба, шкафа и подоконника. Автоматическим рутинным движением руки ты щелкаешь переключателем настольной лампы, которая с жадностью заглатывает последний свет. Комната погружается во тьму. Ты лежишь и впиваешься в тишину. Постепенно в комнате становится немного душно, так что приходится встать и приоткрыть окно. Первая ошибка. На ощупь, бесшумно, пытаясь не скрипеть полом, ты тянешься к окну, но откинуть створку получается не сразу. Для этого нужно слегка приподняться на носочках. Неосторожный взмах локтя — и ты задеваешь шторы. Раздается едва уловимый шорох, но тебе уже этого достаточно, чтобы в страхе броситься обратно к кровати, под спасительное одеяло. Пульс шумит в ушах, мысли роятся, как мухи, не давая заснуть, а невидящие глаза с нетерпением и первобытным ужасом вглядываются в черную пустоту. Один образ страшнее другого. В углу комнаты стоит человек. Или нечто иное, ведь людей такого роста ты не встречал еще никогда в своей жизни. Он не меньше трех метров, его голова упирается в потолок и слегка наклонена в твою сторону. Он стоит и смотрит черными, как и вся его сущность, глазами. И будет стоять до тех пор, пока твое сердце не остановится. Справа от него непонятное бесформенное облако черничного цвета. Оно раскачивается из стороны в сторону, потряхивая костистыми шипами на длинных тонких конечностях. Не ноги и не руки. Это оно само, переломанное искривлённое тело твари, ожидающей момента, когда ты закроешь глаза. Поэтому держи их нараспашку до тех пор, пока глаз не засохнет и, как сморщенный, смятый бумажный лист, не вывалится с хрустом из глазниц на холодный пол. Ты подрываешься на кухню, пытаясь снять с себя отвратительные мурашки, липнущие к самому твоему нутру. Стакан воды решит любой вопрос? Посмотрим. Преодолеть пару метров коридорного учащенного дыхания, когда каждый твой орган вслушивается в давящую мглу, оказывается нетрудно. На входе в кухню ты замираешь и продолжаешь моргать изо всех сил, чтобы разглядеть, что именно сидит за столом. Да, там, на самом дальнем стуле. Большое черное пятно, деформировавшееся в твой самый сильный страх. Его цель — задержать тебя, пока позади не послышатся крадущиеся шаги и пробирающий до костей скрип пола. Теперь уже поздно. Сущее не убивает, не делает ничего. Люди умирают сами, им достаточно увидеть нечто в кристаллизованной тьме. И тогда оно выйдет из нее, отделив бесформенный мрак от темной ночи. Выйдет и не отпустит тебя. События поползут друг за другом. Смиренно, неизбежно, неумолимо, как тени по стенам твоей комнаты.