burns and scars

      Изуку Мидория — прекрасный ребёнок. Ему почти четыре года, у него лицо покрыто милыми рыжеватыми веснушками, на щеках две чудесных ямочки. Его обожают все соседки и всегда угощают вкусными конфетами, из-за которых зубы потом немного болят, у него самая добрая и красивая мама на свете, всё время улыбающаяся и никогда не грустящая, полно ограниченных фигурок лучшего в мире героя Всемогущего, друзья и лучший друг — Каччан, который уверен, что он — его соулмейт и его причуда почти самая замечательная (точнее, будет самой замечательной, когда, конечно, появится). «Почти», потому что на первом месте должен быть сам Каччан, а уж после него будет Изуку, но и он на это согласен.       Изуку Мидория всем доволен. Изуку Мидория счастлив.

***

      Изуку Мидории четыре с половиной, и его жизнь немного перестаёт казаться самой лучшей на свете, потому что вместо причуды у него на теле появляются почти незаметные бурые, нежно-розовые царапинки, которые очень болят по ночам, будто их кто-то расцарапывает железной губкой, а ещё утром у него очень жгутся ладони, словно он схватил голыми руками кипящий чайник, но он не жалуется, потому что герои никогда не жалуются и не плачут. У него всё ещё много того, из-за чего нужно улыбаться и из-за чего завидуют другие — соседки всё ещё любят его больше других детей на площадке, к фигуркам Всемогущего добавляются и комиксы без слов, потому что читать он пока не умеет, мама такая же красивая и улыбчивая, Каччан так же уверен, что его причуда ничуть не хуже его собственной (только если немножко) и что Изуку — его соулмейт.       Изуку уверен, что его причуда — суперсила, которая есть почти у всех, даже у мальчишек-задир из соседнего двора — скоро проявится, потому что этого очень ждёт Каччан и мама. У самого Каччана уже есть причуда (он умеет делать громкие взрывы своими руками), поэтому Изуку уверен, что и у него она будет не хуже.       Изуку Мидория всё ещё всем доволен и счастлив.

***

      Изуку Мидории пять, и ему кажется, что он разучился улыбаться так, как любят соседки, что ямочки перестали на щеках виднеться и что жизнь, кажется, вообще не лучшая, ведь врач говорит, что у Изуку нет причуды, что он обычный мальчик без суперсил, который никому не нужен не сможет стать героем. Изуку не плачет, ведь герои не плачут, верно? Он улыбается и не может понять, почему плачет мама, ведь всё в порядке, а врач, скорее всего, просто ошибся.       Изуку вспоминает, доктор сказал, что ему героем не быть, и всю ночь плачет в подушку, сжимая в руке эксклюзивную фигурку Всемогущего, который улыбался так, как Изуку уже не умеет. Мама в соседней комнате тоже почему-то всхлипывает, но явно не плачет, ведь его мама плакать не может, она не должна плакать, особенно из-за таких пустяков.       Изуку не понимает, почему Каччан утром так смотрит на него, почему поджимает губы и называет «беспричудным», ведь они друзья? У Каччана появляются ещё друзья, у них есть крутые причуды (будь у Изуку хоть одна из таких, то Каччан не стал бы так смотреть на него), ведь Каччан очень умный и уже умеет читать иероглифы, чем и хвастается перед всеми, рассказывая, что означают их имена. Когда наступает очередь Изуку, Каччан чуть-чуть хмурится, задумывается и смеётся, и все подхватывают его смех, даже Изуку, потому что Каччан — умный, и не может смеяться просто так.        — Деку, — придумывает Каччан ему прозвище и улыбается, а Изуку нравится, потому что «Деку» звучит лучше, чем «беспричудный». — Это значит «бесполезный»! Глупый Деку!       Изуку не расстраивается, потому что Каччан говорит, что они всё ещё соулмейты, даже если у него нет причуды. Он не расстраивается, когда соседки перестают улыбаться ему и дарить конфеты, а начинают грустно проводить его глазами и что-то шептать друг другу, не расстраивается, когда несколько фигурок из дома пропадают, когда он приводит к себе в комнату друзей Каччана.       Ладони всё ещё жгутся по утрам, царапины на теле никуда не исчезали, их становилось только больше, ещё начали появляться на руках — но не такие, как те, эти были ровненькие и красивые, зато болели ещё больше, словно их кто-то расчёсывает снова. Мама начинает волноваться, говорит, что кому-то очень плохо и больно, раз он такое делает, а Изуку рисует на листе красивый цветочек и вешает на стенку в комнате рядом с плакатом Всемогущего, решая, что когда-нибудь он подарит этот цветочек тому, кому плохо.       Изуку Мидория не очень доволен своей жизнью, но всё ещё счастлив, потому что мама и Каччан рядом, а это — самое главное.

***

      В девять лет жизнь Изуку Мидории окончательно ломается, потому что однажды утром он в зеркале видит не своё лицо, а что-то очень некрасивое и бурое на правом глазу. Пятно не оттирается, а только начинает болеть и, кажется, кровоточить. Царапинки на теле теперь называются шрамами, потому что они тоже очень некрасивые и неровные, они не исчезают, как случайные царапки, а остаются уродливыми полосочками на боках, груди, плечах, ногах… Зато на руках они красивые — ровные, иногда похожие на крестики, но Изуку их скрывает за красивыми разноцветными фенечками, которые мама подарила на день рождения.       Каччан почему-то плачет, толкает его плечом на прощание, заставляя непонимающего Изуку некрасиво упасть в лужу (он шипит, потому что на спине большой уродливый шрамая царапина), а потом утром режет аккуратно подушечку пальца ножиком, после чего зачем-то проверяет палец Изуку, но тот, естественно, остаётся без единой царапинки.        — Ты мне не соулмейт! — кричит Каччан как-то обвиняюще и снова плачет, а когда Изуку пытается успокоить его, то просто взрывает его футболку со Всемогущим и немного задевает плечо, но Изуку просто хлопает глазами и не обращает внимания, потому что шрамы, появляющиеся по ночам, болят сильнее, потому что руки всё ещё жгутся по утрам, но уже меньше, будто чайник остыл, а ещё некрасивое пятно на глазу жжётся всегда и болит сильнее, чем все шрамики и царапины на руках.       Изуку понимает, что с Каччаном ему больше нельзя общаться, когда следующим утром, стоило Изуку приблизиться, друг просто взорвал его портфель и поджёг ещё одну футболку, что друзей у него больше нет, потому что те уходят вместе с Каччаном.       У Изуку Мидории остаётся только мама, которая больше не любит улыбаться, и он почему-то больше не счастлив.

***

      Изуку Мидории двенадцать, и он, кажется, начинает сходить с ума по ночам, потому что именно ночью ему хочется плакать, а ещё именно ночью у него прибавляется шрамов и ожогов (теперь он знает, как называется это слово) на теле. Это очень больно и неприятно, но он привык терпеть, ведь мама и так мало спит, а он не хочет будить её своими криками. От Изуку теперь в отвращении отворачиваются, потому что ожог на лице действительно уродливый, соседки больше не жалеют его, как когда-то, мама плачет всё больше и больше, а его соулмейт, кажется, совсем сумасшедший, потому что некоторые свежие царапины, стоит им зажить, кто-то расчесывает, и они начинают болеть ещё больше, чем до этого. Может, он просто не знает, что Изуку существует? И ведь это именно он виноват в том, что у Изуку некрасивое пятно, то есть, ожог на правом глазу, что он не спит каждую ночь из-за того, что царапины и ожоги начинают болеть очень сильно, что Каччан больше с ним не дружит, что мама плачет и дарит ему ещё больше фенечек для рук. Почему Изуку один должен отдуваться за то, что происходит с ненужным ему соулмейтом?       Изуку полночи проводит за вырезанием канцелярским ножичком на своём бедре красивого цветочка, похожего на тот, что висит на стене вместе с портретами Всемогущего, после чего, довольный своей работой, не засыпает, а теряет сознание от потери крови, но видит сон — а во сне красивого мальчика с разным цветом волос и глаз, с царапинами на руках, с некрасивым ожогом на правом глазу и его цветочком на левом бедре.       Просыпаться не хочется, потому что там — Каччан, который его не любит и только портит его вещи, шрамы и ожоги по всему телу, там — мир, где он «Деку», где он беспричудный и ненужный…       Изуку просыпается и кривится от боли где-то в ноге.        — Изу-кун, мой маленький мальчик, что же ты сделал, зачем, малыш, неужели мама тебя не любит… — плакала и неразборчиво что-то шептала мама, когда Изуку открыл глаза и понял, что находится в больнице, где когда-то ему сказали, что он не сможет быть героем, обнимая его и гладя по ярким кудрявым волосам.        — Я просто показал ему, что я существую, — непонимающе бормочет Изуку и моргает очень медленно, словно не хочет этого делать.       Изуку Мидория просто впервые за столько лет счастлив и доволен, потому что теперь точно уверен, что не он один страдает чужой болью, чужими ожогами и порезами.

***

      Изуку Мидории…       …       Деку четырнадцать, и он абсолютно бесполезен, как и говорил Каччан. Веснушки теперь вызывают отвращение, ямочки на щеках больше не видны, от него стремительно отворачиваются на улице, никогда не садятся рядом в метро, даже если мест свободных больше нет, и соседские дети иногда пугаются его лица. Он ненавидит огонь и боится ожогов, на теле не осталось живого места, потому что кожа теперь покрыта уродливыми шрамами, кровоподтёками, синяками и бурыми отметинами, зато теперь они хоть заживают побыстрее и их никто не расчёсывает. На запястьях у него красивые и ровные рубцы, которые всё ещё приходится скрывать разноцветными фенечками, потому что другим они не нравятся. Деку умеет быстро читать и писать лучше всех в классе, он даже ведёт тетради, где записывает каждую причуду и её особенность, которую когда-либо видел (потому что собственной у него нет), и это почти заменяет ему радость.       У него нет больше Каччана и весёлой мамы, фигурки и журналы со Всемогущим не приносят радости, зато на бедре у него всё ещё есть красивый цветочек (такой же, какой всё ещё висит на теперь уже почти пустой стене), служащий напоминанием, что ему не одному больно просто так. У него нет причуды, зато есть ожог на пол лица (который Деку искренне ненавидит, как и того человека, из-за которого он появился), и Изуку постепенно начинает остывать к героям и их суперсилам, соулмейту и его проблемам, но...        — Тодороки Шото, — приветствует журналистка подростка — сына Старателя (героя номер два, почти самого сильного героя, конечно же, после Всемогущего), и Изуку замирает на месте вместе с сердцем в грудной клетке, потому что Тодороки Шото неловко прикрывает чёлкой правый глаз (точнее, то, что находится вокруг глаза), рукава его кофты длинные-длинные, даже несмотря на то, что сейчас на улице очень жарко, а ещё он незаметно морщится от каждого движения. — Расскажете что-нибудь о своём поступлении в UA?        — Хватит уже его допрашивать, — недовольно ворчит Старатель и хлопает сына по спине (они жмурятся от боли одновременно, только вот у Изуку не получается скрыть вскрик, а Шото просто шипит сквозь зубы). — До вступительных экзаменов ещё полно времени, не надоедайте ребёнку.       Старатель ещё что-то говорит, но Деку смотрит только на него — изуродованного подростка, который пытался старательно протиснуться сквозь толпу журналистов, после чего исчезает где-то в море других людей.       Изуку сидит перед выключенным телевизором еще несколько минут, касаясь подушечками пальцев ожога на лице, а потом очень долго плачет, прикрывая лицо ладонями.       У Изуку Мидории нет мамы, Каччана и счастья, у него только шрамы и ожоги. Изуку Мидория несчастлив.

***

      Изуку Мидории пятнадцать. Отвратительные веснушки постоянно чешутся, яркие кудрявые волосы раздражают, старые фигурки Всемогущего валяются где-то в коробках в подвале, а на шрамы и появляющиеся ожоги он давно прекратил обращать внимания. Изуку не умеет улыбаться и разучился любить, ему нравится рисовать красивые цветы и обвешивать ими стены своей комнаты.       Они смотрят друг на друга (точнее, каждый из них смотрит на ожог на правом глазу) так же долго, как в каких-то сопливых дорамах, идущих по выходным, только вместо искры в глазах Изуку мелькает что-то вроде злости и отчаяния, после чего он царапает ногтями зудящие рубцы на запястьях. Шото морщится от боли, но ничего не говорит, потому что...       ...       Шото опускает взгляд и молчит.        — Я ненавижу тебя, — с чувством выплёвывает Изуку и всхлипывает, не прекращая царапать ссадины и ровные бурые рубцы на руках. — Из-за тебя… Я...       Изуку Мидория ненавидит шрамы и ожоги, которые оставляет на своём (и его) теле Шото. У него нет мамы или Каччана, друзей и причуды, зато есть Шото, его шрамы, уродливые ожоги и рубцы на запястьях. У Шото Тодороки есть Изуку, его ненависть и красивый цветочек на бедре.       И почему-то никто из них не доволен и не счастлив.