Два Блэка

Впервые Белла увидела Сириуса комочком в руках тети. Он оглушительно кричал, словно уже с рождения решил протестовать против Блэков. Восьмилетняя девочка выбежала из комнаты, решив, что ничего интересно в этом малыше нет. Подумаешь, брат. У нее есть сестры. Чем он, не считая пола, от них отличается? Но интересное в нем все же было. Она была глубоко возмущена, когда трехлетний ребенок разорвал ее письмо из Хогвартса, в честь которого родители устроили роскошный прием. Ее мать снисходительно рассмеялась, взмахом палочки собрав лист бумаги обратно. Зато тетя Вальбурга долго отчитывала кузена, на что Белла мстительно улыбалась. Хотя уже тогда было понятно (в силу возраста или характера), что Сириусу на все материнские замечания глубоко плевать. С возрастом он доставлял все больше проблем: пауки в постели, испачканные книги или неуместные шутки. Особенно сильно раздражала гримаса, которую мальчик кривил каждый раз, когда она или кто-нибудь другой заговаривал о Слизерине. Белла была в восторге от факультета, и желание пристукнуть кузена в такие моменты крепчало. Но она не могла на него долго злиться. Он был чертовски обаятельным, а еще братом, который поддерживал и заступался за нее. В ее памяти до самой смерти Сириуса сохранились воспоминания, которые грели и жгли где-то под диафрагмой одновременно. Беллатрису громко отчитали при гостях за «неподобающее леди из рода Блэков поведение» и чуть ли не за ухо вывели из праздничный залы. Покорно кивнув матери на все замечания и дождавшись, пока та отойдет к гостям, девочка снитчем взлетела на второй этаж в свою комнату и чуть ли не первый раз в осознанной жизни, заплакала. Не громко — достанется еще больше. Поэтому она тихо всхлипывала и глотала предательские слезы, прижавшись спиной к двери. — Белла, это Сириус, — она едва уловила тихий шепот кузена, очевидно заставшего ее унижение. — Я могу войти? — Нет, тебе лучше уйти, — девочке едва удалось удержать голос от дрожи, но Сириус, кажется, услышал тихий подавленный всхлип. Позже раздался звук удаляющихся шагов и Белла выдохнула, не переставая размазывать слезы по щекам. Но дверь он все равно как-то открыл, и уже скоро они заснули на кровати в обнимку. Вот случайный всплеск ее магии уронил целый шкаф в библиотеке дома тети с дядей, и не успела она пискнуть, как появился брат, затолкал в какую-то дверь, а через минуту послышался злобный шепот Вальбурги. Белла слышала, что Сириусу в тот раз крупно досталось, была ему благодарна и проглотила причитания матери, сильно бьющие по… совести, очевидно. Она сидела в сырой камере Азкабана и пыталась уловить хотя бы малейшую пульсацию в предплечье. Но единственное, что чувствовалось — собственные продрогшие до костей пальцы. Кажется, прошло несколько часов, а может и дней. Неожиданно послышался смех. Скрипучий и глухой, напоминающий собачий лай. Он был полон не безумия или веселья, лишь боли. Боли человека, потерявшего все в одночасье. Лишившегося части себя так же, как и Беллатриса своего лорда. Она понимала этого человека. И рассмеялась. Хрипло, со свистом и визжанием. К лаю добавился лязг цепей.

1996 год

Он был ее врагом, предателем, осквернителем крови. Но она не жаждала его смерти. Беллатриса всегда сражалась, словно в последний раз. Забавлялась с противником, ослабляя его не только действиями, но и задевая самыми больными словами. Это всегда было до дрожи приятно. Она чувствовала, как полыхает все нутро кузена, как он жаждет отыграться и рвется в бой. Белла резко забыла о Поттере, Малфое, обо всем. В этой дуэли они были только вдвоем. Она не успела посмотреть ему в глаза в последний раз, потому что он смотрел на мальчишку. Сириус изящно и гордо, как истинный Блэк, повалился в проклятую арку с последним смешком. Она торжествовала, конечно же. Брат был грязным пятном, порочащим идеальный род Блэков. Нет его — нет издевок остальных пожирателей и недовольства Темного лорда. Белла убивала не раз и не два. Но осознавать, что погиб Сириус было выше ее сил. Ей было… больно? Или это круциатус Поттера сумел противными щупальцами сжать сердце? В памяти всплыл смех двух сломленных Блэков. Один из них только что убил другого.