Соперники или нечто большее?

Гаргена Дормидонтовна остановилась перед прилавком, заинтересованно прислушиваясь к разговору, доносившемуся из-под него. - Альберт, если ты еще раз зашипишь на очередную покупательницу, подошедшую ко мне за консультацией, нас обоих уволят! - А какого хрена они на тебя смотрят? – голос Алмазова сочился негодованием, но был приглушен. - Они должны разговаривать со мной зажмурившись и на ощупь? – Залетайкин ойкнул, когда его рук коснулись холодные пальцы любовника. - За последнее они сразу же лишатся чувствительности! – припечатал Альберт, внимательно наблюдая за покрасневшим от злости парнем. - Это работа! – Павел зашипел от возмущения, стряхивая с себя наглую конечность и поднимаясь с корточек. – Ой, тетя, ты что-то хотела? - Хм, - усмехнулась названная, наклоняясь над стойкой и заглядывая под нее с другой стороны. – Альберт, а чем ты там занимаешься? - Пыль протираю! Ваши уборщицы нагло филонят, я только что видел улитку, и ее панцирь (о, - ужас!) был грязным… - Да?! А откуда взялась улитка в строительном магазине? – шутливо нахмурилась женщина, выпрямляясь. - Ну, может у них миграция?.. Через гвозди… железа в организме не хватает и все такое, - Алмазов поднялся, взглянул на нахохлившегося Павла и неожиданно подмигнул. – Мы вас слушаем. - Мальчики, я сегодня продала «Последний путь» и нашла интересную тетрадку, вот, решила занести вам, вдруг что-то важное. Женщина достала из пакета названное и положила на прилавок. Залетайкин покраснел, а Альберт хищно оскалился. Он ударил себя ладонью по лбу, рассмеявшись. - Точно, как я мог забыть! Паш, в обед подсчитаем количество проданного за неделю товара. - З-зачем? – неуверенно замялся шатен, стараясь не смотреть в лицо чему-то радовавшейся тёте. - Мы же должны… впрочем, я тебе потом все объясню, - Алмазов поднял тетрадь и прижал к себе, как будто это самое дорогое сокровище в его жизни. Гаргена Дормидонтовна вздохнула и поинтересовалась: - Я даже спрашивать не буду, для чего нужно было вести двойной подсчет продаж, если все фиксировалось в компьютере, мне только одно интересно: под именем Павла приписка «Я куплю тебе чупа-чупс для тренировки», под именем Альберта, как я поняла – ответ «Засунь его себе в место, пригодное для размножения мха!»… И где у тебя это место? Покраснели оба и закашлялись. - Эм, ну… - начал Алмазов. - Рот? – пришел на помощь Павел. Женщина несколько секунд рассматривала лица обоих парней, но затем махнула рукой. - Ладно, сами разберетесь, у кого какое место отвечает за функцию размножения, а мне пора в бухгалтерию. Скажу Марине, чтобы напечатала объявление о сокращенном рабочем дне… Паш, я замуж выхожу! – лицо тети Залетайкина просто озарилось светом, а улыбка придала всегда суровому лицу очаровательность. Словно несколько лет мгновенно, как шелуха, осыпались, открыв парням еще молодую, статную и игривую леди. – Вы можете остаться на празднование, а можете… - Мы спешим, - тут же воскликнул Альберт, уже зарывшийся с носом в тетрадь и что-то подсчитывающий в уме. - А я бы хотел остаться, - подозрительно прищурившись, прошептал Павел. - Не получится, - Алмазов разулыбался. – Придется отрабатывать долг! Женщина развернулась и стала отходить. - Тетя, - остановил ее голос племянника. – Я очень рад за тебя, правда. - Спасибо, мой дорогой, - в голосе Гаргены послышались слезы, хотя это и могло просто показаться, она так и не обернулась, продолжив свой путь. - Паша, а я выиграл, - горячее дыхание Альберта обожгло шею шатена, он неловко поежился, отодвигаясь. – Двадцать четыре – двадцать один. Залетайкин резко выдохнул, зажмурился и словно закаменел. Но через мгновение его глаза распахнулись, и их решительный блеск не очень понравился довольному собой Алмазову. - А скажи мне, соперничек, как конкретно звучало условие спора? – начал Павел, в упор глядя на парня. - Что-то типа «станете работать в паре, каждый проданный товар будете фиксировать в тетрадь», - осторожно произнес Альберт. - Вот! «Последний путь» принадлежит моей тете, как и строительная организация. Первый рабочий день здесь был последним днем той недели! Я продал пятьсот крестов! Пчелам! Так что ты проиграл, - засмеялся Павел, чуть ли не захлопав от радости. - Так нечестно! – взвыл Алмазов. - Ничего подобного, умей проигрывать, - глаза Залетайкина заблестели, он повел языком по пересохшим губам и потянул Альберта в сторону туалета. - Т-ты чего? – стал упираться парень, хватаясь рукой за полку с красками. - Хочу получить выигрыш, - лицо Павла горело лихорадочным румянцем, одной рукой он оттягивал низ футболки и перебирал ногами, словно очень сильно хотел в туалет. - С ума сошел? Не в магазине же! Тем более ты хотел остаться на празднование… - Нет! Мы сейчас же едем домой. - Но… *** К четырем часам парни добрались до квартиры. Альберту по дороге срочно требовалось заскочить в несколько магазинов, купить бананы, без которых, как оказалось, он не мог жить, снять кошку с дерева и даже перевести старушку через дорогу. В конце концов Павел поймал такси и запихнул в него упирающегося Алмазова, доказывающего, что без огурцов он просто не сможет уснуть! - Тебе и не нужно спать! – припечатал Павел, захлопывая дверь машины и называя адрес. - Что, никогда? – ужаснулся Альберт. - Сегодня! Прямо с порога Залетайкин начал раздеваться, внимательно следя, чтобы этому трусу не потребовалась в аптеке мазь от комаров, клещей и прочей нечисти, о которой он бормотал в такси. - Я в душ, - крикнул Альберт и прямо в ботинках заскочил в ванную, закрываясь. Шатен тяжело вздохнул, разулся и подошел к запертой двери, прислоняясь к ней спиной. - Ал, - начал он. – Если ты не хочешь, я не стану заставлять… - Правда? – голос Альберта был полон надежды. - Нет, конечно, шучу! Кофе будешь? - С коньяком! И можно без кофе… *** - Два часа! – возмущался Залетайкин, лежа на кровати полностью раздетым и тяжелым взглядом гипнотизируя дверь в спальню. – Что можно делать два часа в ванной? Он там утопился? Тут она скрипнула, и в комнату неуверенно вошел Альберт, придерживая полотенце на бедрах. - Твоя очередь, - сказал он, присаживаясь на краешек кровати. – Иди мыться. - Я утром принимал душ, - Павел приподнялся, соблазнительно выгибая спину и демонстрируя полностью вставший член. Альберт нервно вздохнул и отвел глаза. – Ну хорошо, подожди пару минут. С такой скоростью Залетайкин еще никогда не приводил себя в порядок. Он уложился в три минуты! Вернувшись, он застал Альберта в той же позе, что и оставлял. - Ложись, - Алмазов приподнялся и скинул с себя полотенце. – Нет, лучше сядь, раздвинь ноги и не двигайся! - А дышать мне можно? – усмехнулся Павел, выполняя требование. - Через «раз», - хрипло произнес Альберт, вставая на колени между широко разведенных ног. Несколько секунд он смотрел в глаза Павла, словно выискивая что-то в них, потом перевел взгляд на губы, по которым проскользнул язык парня, и его перемкнуло. Как в замедленной съемке он потянулся к нему всем телом, наваливаясь и опуская горячее тело на кровать. Целовал грубо, жадно, с нетерпением. Руки гладили плечи, грудь. Павел сначала яростно отвечал, но когда Альберт уже недвусмысленно стал тереться об него возбужденным пахом, оттолкнул от себя, намекая, что пора бы и приступить к тому, ради чего они, собственно, здесь собрались. - Сердца у тебя нет! – глухо простонал Алмазов, сползая на палас, рядом с кроватью. - Оно у меня сейчас остановится… Ал, я хочу… пожалуйста… Альберт дернулся, не выдержав, и сжал свой член, закусив губу. Павел присел на кровать, снова расставив ноги и тяжело дыша. Возбуждение зашкаливало, он уже практически ничего не соображал, наблюдая, как медленно склоняется над его плотью любовник. Когда горячие губы коснулись головки, а язык неуверенно лизнул дырочку – словно удар тока прошиб тело шатена. Он выгнулся и громко застонал, делая движение бедрами вперед. Алмазов поднял глаза на зажмурившегося Павла, руки которого сжимали одеяло, а на щеках выступили красные пятна. На шее парня бешено билась венка, а стук сердца был слышен даже в соседней квартире. И это зрелище так понравилось Альберту, что внутри что-то замерло от нежности, он уже увереннее вобрал член, старательно вспоминая, как ему самому нравилось. Шатен прерывисто выдыхал сквозь стиснутые зубы, толкаясь в глубину рта, потерявшись в ощущениях. - Аллл… - простонал Павел, резко кончая в рот не успевшего отстраниться Альберта, который в такт толчкам у себя во рту надрачивал собственный член. Несколько движений, и он последовал вслед за любовником, прикрывая затуманенные глаза и сплевывая остатки спермы. Альберт поднялся на ватных ногах и лег рядом с чуть вздрагивающим Павлом, наслаждаясь зрелищем. Глаза сами собой стали закрываться. - Ал, это было… было потрясающим! У меня до сих пор звездочки в глазах! - Паш, спи! - Ал, мое сердце… - Спи! - Ал… - Если ты сейчас же не замолчишь, я простимулирую работу твоего сердца через задний проход! Мгновенный храп сотряс стены спальни, а Альберт понимающе ухмыльнулся. «Ничего, через пару часов здесь вновь будет жарко!» - проваливаясь в сон, подумал Алмазов. И лишь маленькая улитка, наконец-то выбравшаяся из пакета с бананами, осуждающе покачала головой, продолжая путь в сторону туалета…