Ты лишь приманка

Нервные, нетерпеливые шаги эхом раздаются по пустому замку. Кассандра ходит, стараясь не обращать внимания на прикованного к острым камням мальчишку, и крепко, почти до боли сжимает в руке фиолетовый камень. "Он лишь приманка, лишь приманка..." Вэриан смотрит стеклянными глазами в пыльный пол, понимая, что она совсем другая. Вот она, настоящая — злая, мстительная, агрессивная и ужасно злопамятная. Как же объяснить ей, что она не права, что месть ни к чему не приведет? Она обрадует ее лишь на несколько мгновений, но потом весь мир станет прежним и будет незачем жить. Вэриан слишком хорошо усвоил этот урок. Жаль, что Кассандра не хочет сделать тоже самое. Она смотрит на камень и вдруг что-то щелкает в ее мозгу — ведь сердце у нее теперь такое же, каменное. Но лучше бы оно было слеплено из Кассандриума, но не из этих противных шипов. — Во что же ты превратилась, Кассандра? — тихо долетает до ее ушей из угла с пленником. Его голос непривычно нежный, даже несмотря на то, о чем он говорит. Как-то неудобно без этого милого «Кэсси», и девушка старательно не хочет верить в это. Фраза мальчишки крепко въедается в мозг, и холодное и без того сердце сжимается и холодеет еще больше. — В то, что и должна была. Вэриан ничего больше не говорит, и лунной деве становится скучно — она так давно ни с кем не говорила. — Но ты не должна была превращаться в это. Кассандра удивляется, но не подает виду. Она лишь медленно оборачивается и пристально смотрит в небесного цвета глаза. Он следит за каждым ее движением, не отводя взгляд от очертаний прекрасного тела. — Молчи, Вэриан. Ты лишь приманка для Рапунцель. Кажется, парень расстраивается немного, но тщательно делает вид, что все в порядке, как и всегда. Кассандре становится скучно, и она нашла, как позабавиться. — Ну что, Вэриан, — спрашивает она ехидно, — ты уже освободил отца? Его словно кольнули в самое сердце, но он спокойно отвечает ей: — Да, я с Рапунцель уже вытащил его из камня. Кассандра не ожидала такого, но остается холодной. — Ну, значит, у тебя уже вся семья в сборе… Или, о нет, еще не вся? Вэриана передергивает, и девушка понимает, что точка кипения достигнута. Он яростно смотрит ей прямо в глаза и уже почти срывается на крик, но Кассандра слишком рано радуется. — Стерва. Он проговаривает это слово спокойно и медленно, словно аккуратно разжевывая, и бросает ей в глаза. Кассандра хочет разозлиться, но вовремя понимает, что только это от нее и требуется. Но вдруг нависшая тяжелая тишина прерывается тихими стуками соленых слез. Вэриан склоняет голову, прикрываясь длинной челкой, чтобы девушка не видела, что он плачет, но получается плохо. Кассандра на мгновение теряется, словно маленькая девочка, не знающая, что делать с плачущим ребенком, но быстро вспоминает, что он — ее пленник. Она снова становится холодной и каменной и смотрит на падающие слезы свысока. — Давай же, Кэсс, — сквозь всхлипы говорит он, — напомни мне еще раз о том, в каком я живу дерьме. Давай же, тебе это так легко! В горле у девушки встревает ком и она снова растерянно смотрит на Вэриана, после чего решается. Тихий лязг цепей прерывает алхимика из плача, и он удивленно оборачивается на Кассандру. — Я отпускаю тебя. Она оборачивается и уже начинает уходить, но чьи-то тонкие ручки обнимают со спины, словно пытаются догнать ускользающую душу. — Прошу, не уходи, Кэсси… Не оставляй меня. Девушка чувствует, как трескается ее измученное сердце. Лесные глаза охватываются слезами, и она с удивлением смотрит на голубую девочку впереди, неодобрительно качающую головой. Она медленно растворяется в воздухе, и опал трескается и падает на холодный пол, что снова отдается эхом в пустом замке. Кассандра оборачивается к мальчишке и нежно обнимает его, чувствуя, что снова становится прежней. — Теперь я тебя не оставлю. Слезы в глазах Вэриана еще не высохли, но теперь он забыл все обиды. Он снова прощает то, что никто никогда не простил бы на его месте. Они просто вместе, вот и все. И теперь им не нужен острый фиолетовый камень, чтобы доказать, что они привязаны друг к другу. Пара уходит, а на холодном пыльном полу лежат осколки камней — одни голубые, другие фиолетовые.