Кошачья любовь

      Тодороки давно мучился от неразделённой любви. Каждый раз, засыпая, он видел Мидорию. Он давно влюбился в его веснушчатый носик, большие, словно кошачьи, зелёные глазки и в невинную ласковую улыбку. Шото всегда было рядом с ним так тепло и уютно, что каждый раз ему хотелось взять Изуку за руку, притянуть к себе и крепко сжать в объятиях, чтобы больше не отпускать.       Поздно ночью Тодороки снова не спалось, и он гулял по тёмным коридорам общежития. Уловив чьё-то присутствие, Шото последовал за тенью, которая ловко ускользала из его поле зрения. Тодороки мельком заметил пушистый хвостик, и задался вопросом: кто же это мог быть? Он никак не мог вспомнить, кому он мог принадлежать. Тёмный силуэт шустро побежал к личным комнатам, где сейчас мирно спали студенты. Шото отчётливо видел при лунном свете пушистый черный хвост и до боли знакомые очертания.       — Мидория… — тихо зашептал парень.       Он мгновенно остановился на месте, и быстро развернувшись, удивлённо посмотрел на Тодороки. Ярко-изумрудные глаза со зрачком, как у хищника, были устремлены на Шото, большие ушки тут же стали торчком, а хвост от испуга распушился.       — То… то… дороки… — нервно выдавил из себя паренек, пряча взгляд в пол. — Наверное, мне стоит объясниться?       Шото удивлённо смотрел на Мидорию, не в силах отвести взгляда. При лунном свете с милыми ушками и хвостиком, он был для него прекрасней всех на свете.       Мидория подбежал к Тодороки, и схватив за руку, утащил за собой. Затолкав в свою комнату, в спешке закрылся на ключ. Изуку все еще не мог прийти в себя, его волосы торчали в разные стороны, а хвост стоял трубой.       — Тодороки, на самом деле, это одна из моих причуд, и я не хочу, чтобы об этой кошачьей стороне кто-то знал. Так как ты мне важен, я расскажу тебе всё. Ты же меня поймёшь, так ведь?       Шото безмолвно любовался Мидорией, пока был такой шанс, и услышав его последние слова, быстро замотал головой в одобрении.       — У этой способности есть минусы, но есть и плюсы, и я иногда ими пользуюсь. Понимаешь, если я буду постоянно использовать эту способность, кошачьи желания тоже всплывут наружу. Если влюблюсь в кого-то, то никогда не смогу разлюбить. Вот почему я старался особо ни с кем не сближаться. За эту причуду идёт большая плата, и мне всегда приходилось прятать уши и хвост.       Шото внимательно выслушал Изуку, и был немного удивлён всё это услышать. Особенно ему было грустно осознавать, что Мидория никогда не получал любви, и что пришлось бы так дорого за неё заплатить. Тодороки было жаль, что всю жизнь он должен был скрывать свою способность, которую даже не мог нормально использовать. Ему тоскливо и больно, что зеленоволосый не понимал, насколько он важен для него. Шото никогда бы не причинил Изуку боль.       — Мидория, а теперь настала моя очередь рассказать свой секрет. Только сперва закрой глаза.       Мидория с любопытством посмотрел на Шото, но послушно закрыл глаза в ожидании, что будет дальше. Его хвостик всё время в предвкушении подрагивал. Тодороки заметив это, ласково улыбнулся, не в силах больше сдерживать свои чувства.       Свет был погашен, и Изуку был ещё прекрасней в сумрачных оттенках: лёгкое очертание ключиц, проглядывающихся через тонкую ткань футболки, изящные и в меру мускулистые руки с аккуратными пальчиками. Шото так хотелось к нему прикоснуться, почувствовать тепло, изучить каждый изгиб тела, чтобы запомнить все его линии и созвездия из веснушек. Он обожал в нем всё, даже индивидуальный запах, который состоял: из корицы, солнца и зеленого чая. Это был самый любимый запах Тодороки.       Шото медленно наклонился к его лицу и мягко поцеловал в губы, осторожно притягивая за талию, и слегка сжимая лёгкую ткань футболки.       — Я люблю тебя.       Изуку, раскрасневшись, охнул, широко распахивая глаза и растерянно смотря на него.       — Ты мне тоже нравишься, Тодороки… Но… Но… Я очень удивлён, что нравлюсь тебе и, что наши чувства взаимны… — ушки Мидории нервно подрагивали, как и хвост. — Тебя не смутило, что у меня такая причуда? Я тебе всё так же нравлюсь?       Шото прекрасно понимал, что он переживал из-за случившегося, и решил всё доказать без слов. Тодороки наклонился, жадно целуя в мягкие губы, словно нуждался в каждом его вздохе и взгляде. По-хозяйски просунул язык внутрь, медленно проходясь по верхнему ряду зубов и осторожно трогая острые клыки. Сделал глубокий вздох, разрывая сладкий поцелуй.       — Да, очень сильно люблю. Ты хочешь со мной встречаться?       Изуку, смутившись, прижался всем телом к его, уткнувшись носом в шею.       — Да.       Тодороки нежно погладил рукой по его макушке, растрёпывая непослушные волосы ещё сильнее, слегка затрагивая пушистые и аккуратные ушки. Шото всё ещё до конца не мог поверить, что Мидория его любит, что он сказал «да».       — Тодороки, я больше не хочу прятать свою причуду. Если ты согласен, я хочу отдать свой первый раз тебе. Хочу узнать, что меня будет ждать потом, если я попробую. Глупо врать самому себе и скрывать свои чувства.       Тодороки, слегка смутившись, осторожно снял ловким движением руки футболку Изуку. Нервно сглотнув, Шото начал жадно разглядывать рельеф его торса, и слегка выпирающие кубики на животе. Не в силах больше сдерживаться, Тодороки опустил губы к его шее, нежно покрывая лёгкими поцелуями. Их глаза встретились, и Тодороки полностью потонул в его зелёных и бездонных глазах. Они сводили его с ума.       — Мидория, ты правда, этого хочешь? Я не хочу ранить тебя.       Изуку, слегка шевельнув ушками, одобрительно кивнул. Мидория тоже чувствовал между ними напряжение, некую связь и дикое возбуждение. Не заставив себя ждать, он прильнул к губам Шото, жадно впиваясь руками в грудь. Тодороки, схватив парня за бёдра, резким толчком повалил на кровать, снимая последние вещи, оставшиеся на них. Скидывая столь обременяющую одежду на пол. Разорвав поцелуй, Изуку томно вздохнул, когда гетерохром наклонился к его животу и начал оставлять дорожку из обжигающих поцелуев. Медленно опустив голову вниз, Шото аккуратно взял в руки его член, слегка поглаживая и облизывая горячую головку со смазкой, а позже и полностью вобрал в рот. Мидория, тихо простонав и закусив нижнюю губу, схватил руками разноцветные волосы, сжимая между пальцами. Прогнувшись дугой, Изуку откинул голову назад от резко нахлынувшего удовольствия. С его лица медленно стекала капля пота, Мидория безмолвно открыл рот от новой нахлынувшей волны удовольствия, которая всё ближе приближала к пику наслаждения. Тодороки, отстранившись, облизал пальцы, медленно вводя один внутрь Изуку, аккуратно разминая его розовое колечко. Когда начала появляться смазка, Шото ввел второй, водя чуть сильнее и интенсивнее. С хлюпаньем, вынув пальцы из Изуку, Тодороки наклонился над ним. Изуку, прикрыв руками рот, прогнулся ещё сильнее, когда горячая ладонь Шото коснулась его спины и юрко провела вдоль позвонков, останавливаясь на бёдрах. Его пальцы не сильно сжали ягодицы Изуку, оставляя после себя красные следы на бледной коже. Тодороки медленно провел членом по его узкому колечку, слегка раздразнивая Изуку. Не в силах сдерживаться, полностью ввел твёрдый член. Мидория, простонав, схватил руками за его накаченную и рельефную спину, расцарапывая, оставляет красные полосы.       — Прости, больно?       Сбивчивым и хриплым голосом спросил Тодороки, начав нежно расцеловывать его лицо, в попытке отвлечь. Мидория, тихо простонав, уткнулся в шею. Тодороки сначала медленно сделал первые толчки, постепенно набирая темп, после чего начал обрывисто входить и выходить из него с громкими вздохами, и слегка слышимыми стонами Изуку. Окна в комнате запотели, кожей ощущалось, что стало невыносимо жарко. Гетерохром начал ускоряться, когда услышал частые стоны Мидории, которые он всё время пытался заглушить. Доходя до пика, Тодороки сделал последние толчки и, достав член, излил на живот Мидории, после чего Изуку тоже обильно кончил. Тодороки, жадно хватая ртом воздух, лег к Мидории, прижав, ласково гладил возлюбленного по взъерошенным волосам. Тодороки бы продолжил гладить, но, заметив, что Мидория уснул, перестал, укрыв одеялом, провалился в сон.       Гетерохром всегда просыпался рано. Не в силах разбудить Мидорию, молча любовался его умиротворённым лицом. Встав с тёплой постели и одевшись, осторожно покинул покои Изуку, чтобы умыться и принять душ. Когда Тодороки закончил с водными процедурами, одевшись, направился на кухню, чтобы приготовить Мидории пряный напиток и отнести в постель. Он хотел обрадовать Изуку, насколько он вкусно научился варить кофе. Шото устраивало, что все ещё спали, ведь сейчас никто не мешал на кухне. Закончив, он не спеша, поплёлся по коридорам к холлу. Все комнаты были в ярко-оранжевых бликах, и золотистый свет освещал всё пространство.       Мидория уже ждал его в холле. Не пряча кошачью натуру, и даже не причесавшись, с любопытством осматривался по сторонам. Его пушистый хвост то и дело размахивал в разные стороны.       — Котик, ты что-то потерял?       Изуку тут же расплылся глупой улыбкой, а когда заметил, что ему принёс Тодороки, с любопытством принялся осматривать кружку.       — Это мне?       Шото, мило улыбнувшись, кивнул, подавая кружку Мидории. Парень тут же сделал глоток, немного отпив из кружки.       — Спасибо, очень вкусный кофе.       Тодороки присев рядом, взял его за руку, переплетая пальцы с его. Изуку тут же покраснев, посмотрел на Шото.       — Теперь мы всегда будем вместе, Изуку.