Перекресток

Гарри шёл по темной и тихой улице, таща за собой тяжёлый сундук и держа подмышкой клетку Хедвиги. Он уже прошёл несколько улиц, когда без сил рухнул на низкую ограду на Магнолия Кресент, тяжело дыша из-за того, что тащил поклажу. Он сидел неподвижно, всё ещё охваченный гневом, слушая бешеный стук сердца. Но спустя десять минут в одиночестве на тёмной улице, им завладело новое чувство: паника. С какой стороны ни посмотри, хуже с ним ещё ничего не случалось. Он очутился совершенно один в тёмном мире магглов, и ему было совершенно некуда идти. И хуже всего было то, что он только что совершил довольно серьёзное колдовство, а это означало, что его, скорее всего, исключат из Хогвартса. Он настолько сильно нарушил Декрет «О Разумном Ограничении Колдовства Несовершеннолетних», что удивился, почему на него до сих пор не набросились представители Министерства Магии. Он посмотрел на волшебную палочку, которую по-прежнему сжимал в руке. Если его уже исключили из Хогвартса (его сердце забилось очень быстро), то ещё немного волшебства не повредит. Гарри отступил назад. Его ноги задели сундук и он оступился. Палочка вылетела, когда он выбросил руку, чтобы остановить падение, а затем он с размаху приземлился в сточную канаву. Раздался оглушительный грохот, и Гарри прикрыл лицо от внезапной ослепительной вспышки света… Вскрикнув, он откатился назад на тротуар — и как раз вовремя. Секундой позже на месте, где он только что лежал, со скрежетом остановилась пара огромных колес и фар. Подняв голову, Гарри увидел, что колеса принадлежат ярко-пурпурному трехэтажному автобусу, который будто с неба свалился. Золотая надпись над ветровым стеклом автобуса гласила: «Автобус «Рыцарь». Долю секунды Гарри размышлял, не потерял ли он разум от удара при падении. Затем из автобуса выпрыгнул кондуктор в пурпурной униформе и громко заговорил. — Добро пожаловать в автобус «Рыцарь», неотложный транспорт для потерявшихся волшебниц и волшебников. Просто вытяните вперед руку, которой держите волшебную палочку, заходите внутрь — и мы доставим вас, куда вы пожелаете. Меня зовут Стэн Шанпайк, и сегодня вечером я ваш кон… Гарри стало не по себе, когда он заметил, как Стэн посмотрел на шрам у него на лбу. — Чё это у тя на голове? — внезапно спросил Стэн. — Ничего, — поспешно сказал Гарри, приглаживая волосы поверх шрама. Если Министерство Магии ищет его, он не станет облегчать им задачу. — Как тя зовут? — упорствовал Стэн. — Невилл Лонгботтом, — Гарри назвал первое имя, которое пришло ему в голову. — Так… так этот автобус, — быстро продолжил он, надеясь отвлечь Стэна, — ты сказал, он ездит повсюду? — Да, — гордо сказал Стэн, — куда захочешь, но только на земле. Под водой не ездит. - Слышь, — сказал он, словно снова что-то подозревая, — ты ведь вызывал нас? Выставлял руку, которой держишь палочку? — Да, — быстро сказал Гарри. — Послушай, сколько стоит доехать до Лондона? — Одиннадцать сиклей, — сказал Стэн, — но за тринадцать получишь вдобавок горячий шоколад, а за пятнадцать — бутылку-грелку, и зубную щётку какого хочешь цвета. *** Автобус «Рыцарь» катился сквозь тьму, разгоняя кусты и урны, деревья и телефонные будки, а Гарри, несчастный и не находящий себе покоя, лежал на своей пуховой кровати. Разговор со Стэном о сбежавшем Сириусе Блеке не выходил из головы. Он, Гарри, как и Сириус Блэк, нарушил законы волшебников. Было ли надувание тёти Мардж достаточно серьезным преступлением для того, чтобы оказаться в Азкабане? — Отлично, Невилл, — сказал Стэн, хлопнув в ладоши, — куда в Лондоне? А действительно, куда? На Алее его уже могут ждать из Министерства. Что еще есть в магическом мир, кроме Хогвартса, Гарри не представлял. С нарастающей паникой он понял, что почти ничего не знает о мире, где пошел уже третий год его жизни. И спросить не у кого, окончательно расстроился Гарри, вспомнив подругу и пожалев, что никого из них нет в Англии, Гермиона с родителями во Франции, Рон с семьей в Египте. - Скажи Стен, - без особой надежды спросил Гарри - где можно начать жизнь заново? - Ты слышал, Эрни?! – оскалился своей фирменной улыбкой кондуктор – Нет, ты слышал?! Эрни Прэнг, пожилой волшебник в очках с очень толстыми стеклами, развернулся от руля, игнорируя мелькающий за лобовым стеклом пейзаж, и окинул Гарри удивленным взглядом, кажущимся особенно выразительным сквозь увеличивающие стекла очков. - Да, Стэн – протянул водитель - давненько мы не были по этому адресу. Эрни хмыкнул, возвращаясь к рулю, а кондуктор изобразив на своем лице серьезность заявил - Тогда, Невил, с тебя еще семь сиклей и домчим за пару часов. Гарри снова порылся в чемодане, вытащил кошелёк и сунул Стэну в руку немного серебра. Автобус загромыхал по пригородному шоссе. Гарри сел, следя, как здания и скамьи отпрыгивают в разные стороны. Небо стало понемногу светлеть. Он приляжет на час-другой, потом будь что будет. А затем он уедет куда-нибудь далеко-далеко — куда, сам не знал… *** Эрн ударил по тормозам, и автобус «Рыцарь» остановился на небольшой площади, образованной несколькими сходящимися дорогами и окруженной старыми домами с запыленными стеклами в которых слабо отражался рассвет. - Приехали – прокомментировал метнувшуюся из под колес кошку Стен – вот перекресток семи путей, для волшебников желающих начать новую жизнь! Эрни, посмотрев на удивленного Гари, солидно добавил. - Невил, если в Хогвартсе тебе это не говорили, то запоминай. В волшебнике главное желание. Желаешь ехать, взмахиваешь палочкой, и мы, автобус по желанию, примчимся. В Хогвартсе есть комната по желанию, и много где в магическом мире есть такие места как природные, так и рукотворные. Перекрестки еще с древних легенд поворотами жизни служили для магов что нужду и желание большое испытывали. Не всякие перекрестки, как понимаешь, а магией пропитанные… - Да ты профессор, Эрни! – перебил водителя Шанпайк – Короче Невил. На площадь выйдешь, палочкой махнешь и очень пожелаешь чего тебе там надо. Не выйдет, значит не очень то и надо, но можешь посидеть подумать и еще пару раз пожелать. Три раза, число магическое. Ну, и если что, зови “Рыцаря”. — Спасибо, — сказал Гарри Стэну, кивнул Эрну, спрыгнул по ступенькам вниз и помог кондуктору спустить свой сундук с клеткой Хедвиги на камень площади. — Ну, — сказал Гарри, — тогда — до свидания! С грохотом автобус захлопнул дверь и, размазавшись радужной полосой, скрылся на одной из улиц, подрезав угол двухэтажного особнячка. Убежавшая ранее кошка робко вышла из тени, с любопытством осматривая дорогу на которой скрылся “Рыцарь”, чем основательно портила утверждение Шанпайка о невидимости и неслышимости чуда магического транспорта. Благо никого больше вокруг не было, чтоб удивиться подростку с сундуком и клеткой, стоявшему посреди площади с напряженным лицом, сильно зажмуренными глазами и размахивающего деревянной указкой. Гарри пытался пожелать. Только желание все не складывалось. Сказать “начать жизнь заново” просто, а как это представить? Легко верить “ чтоб было все хорошо”, и даже сказать эту заезженную истину не сложно. А как представить это “все хорошо”, да еще не целым фильмом, а образом, которого можно пожелать? После нескольких провальных попыток представить желаемое будущее, на которые перекресток никак не отреагировал, если не считать ушедшей по своим делам кошки, Гарри уселся на сундук и осмотрелся. На площади ничего не изменилось, разве что рассвет переходил в яркое, солнечное утро и обещал скорое появление на площади множества прохожих, наверняка заинтересующихся мальчиком с вещами посреди улицы. Дальше будут расспросы, полиция, а потом могут и авроры появится. Отступившая было в автобусе страх и паника, захлестнула с новой силой. Гарри вскочил и пожелал стать сильным магом, который все - все знает, никого не боится, и все его уважают. От силы желания по телу побежала волна, то ли магии, то ли мурашек – но перекресток остался безучастным. Только где-то далеко хлопнула дверь и, удаляясь, зацокали по плиткам мостовой каблучки. Вспомнив про магическое число три, в образ мага “без страха и упрека” Гарри вложил еще больше желания. Даже пусть маг будет знать не все, но обязательно с силой уважением и друзьями! Желаю! Волна то ли жара, то ли озноба прошла от головы к ногам, вызывая слабость в теле – перекресток безмолвствовал. Все оставшиеся силы, желания и страхи этой ночи подросток вновь направил в образ мага, пусть даже не самого сильного, но обязательно с друзьями. Желаю! Волны неизвестно чего не получилось, только, будто легкий ветер прошел по спине, шевельнул волосы и затерялся в шумах пробуждающихся улиц. Волшебность раннего утра постепенно уступала место суете. Гарри опустился на сундук опустошенным. Казалось, из него вышли вообще все желания, в том числе и что ни будь делать. Расспросы прохожих? Да и ладно. Полиция? Пусть приходят. Авроры? Значит авроры. Хотя, в Азкабан не хотелось. Наличие хоть какого-то желания порадовало. Гарри распрямился из позы страдающего мыслителя и осмотрел площадь еще раз, уже намечая, в какое более укромное место переместится для дальнейших размышлений. На западной стороне площади, в распахнутой двери небольшого особнячка, зажатого между двух совершенно аналогичных собратьев, на небольшом, в одну ступеньку, крыльце стоял, привалившись плечом к косяку, пожилой мужчина. С любопытством рассматривающий Гарри. Странным в мужчине была даже не одежда, склоняющаяся к моде прошлого века. Не вычурная трость в руках и не аккуратный котелок на голове - а серебристые глаза, глядящие сквозь радужно бликующее пенсне. Хотя сходство с мастером Олливандером у мужчины на глазах и заканчивалось. Пауза затягивалась. Гарри просто ждал, сам не зная чего, мужчина, стоявший напротив, продолжал осматривать почти скульптурную композицию “мальчик с птицей на сундуке” и думал о чем-то своем. На площади становилось людно – вступал в свои права новый день, седьмое августа девяносто третьего года. - Мистер Поттер – неожиданно заговорил мужчина – позвольте пригласить вас на чай и беседу. Сдвинувшись на крыльце, освобождая проход, мужчина сопроводил свои слова жестом, приглашавшим пройти в дом. - Согласитесь – продолжил он – площадь не лучшее место для утреннего чая и интересного собеседника. Все еще не выйдя из апатичного состояния, Гарри подхватил свои привычные сундук с клеткой и поплелся в открытую дверь. Мысль, что открытые двери, как и открытые люки, не всегда ведут к добру - его даже не посетила.