Перекресток

В высоком камине красного камня уютно и уже долго горело одинокое полено. Небольшие язычки пламени, танцующие по всей длине дерева освещали, вместе со свечами над головой, пять кожаных кресел темно бордового цвета стоящих вокруг невысокого, по подлокотники кресел, столика на изящно гнутых ножках. Столик явно был от другого гарнитура, но заставленный всякими интересными шкатулками, приборчиками и прочим любопытными штуками, дизайна не портил. В ближайшем к камину кресле сидел мастер Шарп, с удовольствием потягивая дым из курительной трубки с длинным изогнутым мундштуком. Выдыхаемый дым под взглядом алмага превращался в различные фигурки, бегающие по всему пространству ограниченному креслами и камином, в котором табачные облачка, в конце концов, таяли. Один раз фигурки разыграли целое представление. Этот театр, за которым сидящий в кресле первого ряда Гарри завороженно наблюдал, производил больше впечатления, чем весь магический сервиз. У камина тонко, сладковато пахло мхом, напомнившим запахи запретного леса, шоколадом и сухофруктами, напомнившими кухню тети. Запахи были противоречивые и тонкие настолько, что заставляли к себе прислушиваться. А вот сигаретным дымом, хорошо знакомым Поттеру по пропахшим школьным туалетам, не пахло совсем. - Я слушаю вас, мистер Поттер – напомнил о себе хозяин, жмуря один глаз и затягиваясь новой порцией будущих фигурок. - Как вы это делаете?! – не удержавшись, спросил Гарри. - Это третий вопрос? – улыбнулся с хитринкой хозяин. – Впрочем, давайте считать и его риторическим. – Из струи сизого дыма оформились многохвостая лиса с яйцом в зубах, и преследующий ее гиппогриф. Лиса носилась, меняя направления, с такой скоростью, что сосчитать хвосты не имелось никакой возможности. Гиппогриф размашисто атаковал сверху, и хоть шансы лисы на спасение казались мизерные, полугрифон-полуконь постоянно промахивался. - Делаю я это – продолжил мастер Шарп – разными способами. Пока одновременно тремя, но планирую дойти до девяти. Сутки через трое дежурства по Перекрестку кого угодно научат с пользой и интересно проводить время. Другой вопрос, для чего! – многозначительно приподнял трубку алмаг – Развиваю свои, к сожалению хуже, чем у вас, каналы. Помните мои слова о постоянном, изощренном чаровании необходимом для развития? Вот это оно и есть. Хоть по чуть-чуть, но с фантазией и как можно чаще. Полноценные маги, хорошо чувствующие магию, творят подобные сценки из молекул воздуха, идя по делам или просто сидя за обедом. Прозрачные фигурки никому не видны, а изощренность тренируют. Но если вы сейчас спросите, сможете ли вы так, я в вас разочаруюсь. – Лиса с яйцом убежала в дымоход, гиппогриф ударившись о заднюю стенку камина, расплылся облачком и втянулся вслед за лисой. Болевший за пернатого Поттер разочаровано перевел взгляд на хозяина, спросив о наболевшем. - За два часа с вами, сэр, я узнал о магии больше, чем за два года в Хогвартсе. Уверен, моя подруга Гермиона, знающая почти половину библиотеки замка наизусть, ничего подобного не читала. Рон и Невил из коренных магических семей, но и они о таком не рассказывали. Почему все так, сэр? И есть ли для меня и друзей выход. Реальный, а не с арендой дворца. Мастер Шарп демонстративно тяжело вздохнул – Ну вот, все опять свелось к волшебной таблетке. – После чего затянулся, прикрыв глаза. Выпущенная струйка сформировала над столиком полупрозрачную, высокую стопку маленьких книжек. Оставшийся дым скатался в миниатюрных крыс с наглыми и злобными мордочками. Крысы тырили книги, разбегались в стороны и там расплывались почти прозрачным дымным облачком, потом, уже в другом месте, формировалась новая крыса, каждый раз с новым выражением морды, в одном из которых Гарри с удивлением узнал повадки и задранный нос Малфоя. Новые крысы все так же бежали к стопке и выдергивали себе книжку, с которой отбегали и растворялись. Стопка потихоньку уменьшалась. - Утеря и утаивание знаний – неожиданно продолжил говорить хозяин – Обычное дело в обществе. Достаточно появиться кому-то, кто возглавляет и решает за остальных, начинается деление, что вот это можно знать всем, вот это и это только для избранных, а то вдруг кто-то порежется, а вон-то приберегу исключительно для себя, так как я самый умный. И никак иначе не бывает со времен палеолита – потом мастер взглянул на Поттера, наблюдающего за уменьшающейся книжной башней и поправился – с древних времен. Усевшись в кресле удобнее, навалившись на один подлокотник, алмаг продолжил – Впрочем, это философия всем очевидна и вам, судя по всему, не интересна. Перейду сразу к ответу на вопрос. Все, что я вам рассказал и еще больше того, что не рассказал, знают в отделе тайн английского министерства магии. Если когда-либо соберетесь эту организацию штурмовать, зайдите в тайный отдел обязательно. Там может найтись даже то, что утеряли в Доменах. Штурм министерства выглядит для вас приемлемее трехлетней аренды дворца? Нет? – алмаг прервался, наблюдая, как крысы растаскивают последние книги из стопки. Оставшиеся без книг крысы заметались по пространству над креслами, а из растаявших облаком последних удачливых грызунов соткалась небольшая змея, быстро подкравшаяся и проглотившая замершую крысу. После чего змея слегка удлинилась и потолстела, начав охоту за следующей жертвой. - Информация, в виде книг, артефактов, портретов и прочего, это самое дорогое, что есть у мага. Некоторые рода ставили цену знаниям даже выше жизней собственных детей. Порой дочерей отдавали в другой род, получая в ответ один тоненький томик по магии. Выдача такой информации, передача родовых амулетов и прочая утечка сведений из рода каралась самым радикальным способом. Порой, приводя к изгнанию из рода всех виновных, включая наследников. А иногда доводя до междоусобных войн. Далеко ходить не надо! – мастер Шарп повернулся в кресле и взял с нижней полки журнального столика газету, которую читал, ожидая Гарри. Со свернутой газеты щерился Сириус Блэк, с которого у мальчика началось все это приключение. Протянутую ему газету Поттер положил на колени, стараясь не коситься на колдографию. - Сириус Блэк. – Откидываясь на кресло начал алмаг открывая и листая неизвестно откуда взявшуюся в его руках книгу – Старший сын и наследник рода Блэк, рожденный в пятьдесят девятом году. Род Блэков образовался около восьми сотен лет назад как боевики. К настоящему времени практически прервался, но за столетия накопил артефактов и магических книг примерно на треть отдела тайн. Кстати, вы, мистер Поттер, на сегодня третий или четвертый в очереди наследования этого рода среди молодого поколения. Перед вами Малфой и Тонгс но у вас всех основания наследовать довольно расплывчатые и в зависимости от того, чьи адвокаты будут лучше, тот претендент и станет первым на наследство уходящих Блэков. Потенциально у вас, мистер Поттер, есть третий вариант получения знаний, кроме дворца и штурма министерства. Стать наследником Сириусу Блэку. Гарри, впервые задумавшись о наследстве в магическом мире, не удержался от уточнения – А как же род Поттеров? – хозяин усмехнулся и начал листать книгу у себя на коленях. - Поттеры скорее семья, чем род. По древности не уступают Блэкам, но в священные семейства не входили, предпочитая уединенный образ жизни на западе Англии. Семья была довольно богатой, занимавшейся бытовой магией, специализировавшихся на зельях и артефактах косметических, медицинских, домашних, защитных. За восемь сотен лет Поттеры стали родственниками практически всем родам островов, из которых отдельно следует упомянуть Певереллов и Блэков. Первые это три брата из легенды, которую можете почитать в сказках барда Бидля. О вторых мы сейчас с вами и разговариваем. – На этих словах мастер Шарп затянулся трубкой, перелистал книгу обратно, выпустил струю дыма продолжая. – Сириус Блэк. Золотой мальчик священных семейств. К его поступлению в Хогвартс род Блэк был уже крайне недоволен наследником. В шестнадцать лет Сириуса выжигают с гобелена. – Алмаг задумался, листая книгу. Дымные струи сформировались в полупрозрачные кукольные фигуры трех магов и скелета в плаще, отыгрывавших какую-то сценку похожую на конкурс вопросов и ответов с вручением призов. Гарри решил, что куклы из той самой сказки и книжку стоит поискать в библиотеке. - Промежуток между одиннадцатью и шестнадцатью годами Сириус, в компании вашего отца и двух приятелей, один из которых систематически писал отчеты, за небольшие деньги доступные всем желающим, раздал знакомым и друзьям довольно много книг из библиотеки Блэков и пустил на розыгрыши некоторые родовые артефакты. За такое изгоняют даже наследников, но его мать смалодушничала и всего лишь выжгла его с гобелена. В переводе с языка этикета, выжечь с гобелена или вычеркнуть из родовой книги означает отлучение от магического дома. То есть в роду наказанный остается, но его исключают из чар доступа в маноры и прочую родовую собственность, лишая растратчика возможности пользоваться родовыми книгами и артефактами. Вы, мистер Поттер, наверняка думаете, что с наследником Блэком поступили несправедливо? Ведь он помогал друзьям! – Вопрос, как показалось Гарри, был с подвохом, но он действительно не понимал, что плохого в помощи друзьям. Поэтому ответил утвердительно. Хозяин промычал что-то похожее на “м-дааа”, затянувшись, прикрыв глаза, выпустил дымные фигуры четырех мальчиков, очень похожих на кодлу кузена Дадли. Руки в карманах, лица со злобными ухмылками. Для полного сходства недоставало натянутых на глаза бейсболок, но вместо них были сдвинутые на затылок остроконечные шляпы. Один мальчик сильно походил на Гарри, второй на портрет из газеты. Компания мальчиков гордым квартетом шла по воздуху над креслами, периодически дергая за волосы появляющихся из облачков дыма девочек, и пинали возникающих, полупрозрачных мальчиков. Постепенно сцена усложнялась, появлялись и уже не исчезали новые действующие лица, начались погони квартета за каким-то худым мальчишкой, ловящим преследователей в ловушки. Добавилась гоняющаяся за хулиганами, ругающая их девочка. Даже директор Дамблдор начал проявляться в одном из облачков. - Что же, тогда начну с конца.- Алмаг открыл глаза, но взгляд его блуждал по потолку. – Где сегодня все эти розданные друзьям сокровища рода? Я вам расскажу. После ночи “мальчика, который выжил” в продаже у многих скупщиков появились артефакты, амулеты и книги Поттеров с Блэками, благо семейные и родовые печати с книг и магических вещей вывести далеко не просто. Одна из книг Поттеров, насколько мы знаем, копия с истинного свитка Рипли! Алхимического трактата английского монаха пятнадцатого века, где среди прочих рецептов был один из вариантов изготовления философского камня. – Мастер Шарп перевел взгляд на Гари и спросил – Ценность философского камня и что это вообще такое вы себе представляете. – Мальчик активно закивал, глядя, как худой дымный мальчишка, поймав квартет хулиганов в очередную ловушку, связывал их и пробовал на четверке всякие жидкости, злобно хихикая прямо как в мультфильмах. – Не представляете, мистер Поттер! Но для примера, за этот камень вам бы отдали тот самый королевский дворец лет на шесть, а вместе с книгой, вообще решили бы любые ваши пожелания к обучению. Правда, саму книгу никто из информаторов не видел и к распродажам наши агенты не успели, но о сокровищах Блэков и Поттеров слухи ходили еще года два, не афишируя, само собой, кому что досталось. Так как за подобные книги в свое время пролилось крови больше, чем в вашей магической войне. И еще прольется. Вот теперь представьте, два несовершеннолетних наследника выносят из семейных библиотек, защищенных не хуже сейфов гоблинов, бесценные родовые сокровища. Наверняка выносят втихаря. Заверяю вас, мистер Поттер, если бы прошел слух, что подобные книги стоят в обычных деревянных шкафах практически обычного дома … - Алмаг многозначительно замолчал, предлагая додумать последствия. Дымная сценка экзекуции преобразовались. Теперь над журнальным столиком висел домик, как на рождественских открытках, а вокруг него из облачков образовались толпы плохо прорисованных волшебников, крадущихся к домику вытянув вперед руки как в фильме о зомби. Потом вся эта толпа набросилась на домик, полетела дымная пыль, чересчур уж крупная, из которой фигурки быстро разбежались, растаскивая в руках вещи и отбежав, исчезали в облачках дыма как до этого крысы. На месте домика остались в обрывках одежды дымные силуэты девушки, юноши и младенца. Силуэты юноши и девушки истаяли, младенец перевязал свою пеленку как тогу и уселся на камень от разбитого крыльца в позе мыслителя. Из развалин дома выползла крупная крыса в шляпе с пером, огляделась, тяжело вздохнула и уселась в ногах младенца, положив перед ними шляпу как для подаяния. Гарри было и смешно и грустно. Важность и ценность родовых книг он вполне понимал, но все равно считал, что друзьям надо помогать. – Вижу, вы не поняли. – Дымки от разыгранных сценок потянулись струйками в камин, мастер Шарп покрутил в пальцах трубку, уселся удобнее. – Ваше наследство, по которому вы могли учиться если не с младенчества, то хотя бы сейчас, разошлось по чужим рукам. Не по друзьям, а по неизвестно каким магам, часть из которых вполне могут быть врагами родов Поттеров и Блэков. А вы теперь, после того как ваши родственники “поделились с друзьями”, не изучаете домашнюю библиотеку и даже не имеете минимальный амулетный комплекс наследника. И я не вижу, что друзья, с которыми делились ваши родственники, торопятся делиться с вами. Впрочем, судя по вашему взгляду, вы и не знаете, что это такое. – Гарри действительно не знал что такое амулетный комплекс, а о врагах в магическом мире, кроме “того, кого нельзя называть”, даже не задумывался. Если вспомнить любимые тетей сериалы, то у сирот по сюжету всегда много врагов. Но и друзей должно быть полно. И друзьям надо помогать! И мама с папой точно не хотели для меня такой жизни! Злость подкатила к глазам Гарри, выплеснувшись парой слезинок. - Нет, сэр, не знаю! Но не мои родители виноваты, что они не смогли меня учить! Алмаг даже бровью не пошевелил на экспрессивный выкрик мальчика. – Мистер Поттер, я уже просил вас, как мага, быть внимательнее к деталям. – Спокойный, монотонный голос хозяина не давал разойтись подростковой злости, бессмысленной и беспощадной. Но поджатые губы мастера и неодобрительный взгляд давали почувствовать его неодобрение - В том, что ваши родители не могут вас учить, я их не обвинял. Воинов, погибших на войне защищая свой род, не обвиняют издревле. Даже если погибли по глупости. Вы мне задали вопрос, почему вам не дают информации. Я вам ответил, что маги своими библиотеками, столетиями и кровью добытыми их предками, не делятся. Каждое предоставление информации между магами это многодневная торговая операция, где за одну строчку порой выгладывают тысячи и тысячи галеонов. Появление прекраснодушных идеалистов в старинных семействах, раздающих по-дружески сокровища рода, вызывает у других магов бурю восторга. – Все еще глядя неодобрительно, но уже успокаиваясь вслед за успокаивающимся мальчиком мастер Шарп закончил. - Ваши книги, родовые и семейные артефакты растащены по всему миру, и никто вам их не вернет, даже те друзья, которым помогали ваши родители. И вопросы о библиотеках задавайте не мне, а своим родственникам, которых у вас много, и часть которых я вам назвал. Можете еще обратиться к директору вашей школы, у него собрана прекрасная библиотека, которой он, кстати, с учениками не делится, считая школьную библиотеку достаточной для образования студентов. Я ответил на ваш вопрос? Гарри стало неудобно за свою вспышку. Но мнение о друзьях он не поменял, сказав об этом хозяину – Наш директор, профессор Дамблдор, мне хорошую английскую пословицу приводил: “Настоящий друг это лучшее приобретение”. Тихий смех алмага стал неожиданным ответом для Поттера. Мастер Шарп захлопнул книгу, лежавшую на его коленях, попытался затянуться, но кашлянул, выпустив бесформенный клуб дыма, откинулся на спинку кресла, все еще пофыркивая дымками, и мечтательным голосом ответил. – Ваш директор очень любит всеобщее благо. Он, кстати, уже говорил с вами о нем? – неожиданно уточнил у Гарри хозяин, одновременно с вопросом формируя из клуба дыма толпу волшебников в мантиях и островерхих шляпах. Толпа вытягивалась в цепочки, где маги, с завязанными глазами, держались за подолы впередистоящих и брели, спотыкаясь, за высоким, бородатым волшебником несущим плакат “Благо” с нарисованным, веселым солнышком, высунувшим язык. Гарри улыбнулся в ответ солнышку – Нет, сэр. Не говорил. Но упоминал. – Алмаг покивал головой, и это движение одновременно повторила вся толпа дымных волшебников. – Великий, светлый, по его словам, волшебник Альбус Дамблдор – в руках мастера Шарпа вновь возникла книга, зашуршала страницами, разворачиваясь на нужном месте – родился в восемьдесят первом году прошлого века в семье мага и полукровки. Имел младшего брата и сестру. После конфликта с магами сестра утеряла разум, а отца посадили в Азкабан. Тем не менее, в Хогвартсе Альбус стал лучшим учеником Гриффиндора, а к выпуску обладал всеми наградами школы и репутацией блестящего ученика. Продолжить обучение после школы ему помешала смерть матери, убитой его сестрой. Сестра и брат остались на попечении Альбуса в доме Годриковой впадины. Там будущий великий волшебник знакомиться с внучатым племянником Батильды Бэгшот, таким же как он блестящим волшебником Геллертом Грин-де-Вальдом, позже ставшим Темным лордом Грин-де-Вальдом. Но пока два гениальных волшебник с упоением разрабатывали план подчинение простецов волшебникам, «ради общего блага». Однако сотрудничеству не суждено было стать многолетним, так как в один из дней Геллерт поссорился с братом Дамблдора, и началась магическая потасовка, в результате которой Альбус, вступившийся за брата, одним из промахов убивает свою сестру. Многообещающий дуэт блестящих волшебников распался, как распалась и семья Дамблдор. Брат не простил Альбусу смерти сестры. Старший Дамблдор становится преподавателем в Хогвартсе, Геллерт уезжает из Англии и начинает свое восхождение к титулу темного лорда с кражи “бузинной палочки” – алмаг прервался, поднял взгляд от книги и добавил - про эту палочку прочтете в тех самых сказках барда Бигля. - Дымные силуэты волшебников, как один, выдернули и подняли над головой волшебные палочки, а возглавляющий ходящую кругами процессию волшебник вытащил, непонятно откуда, здоровенную узловатую дубину. Солнышко на плакате задрало нос и приняло высокомерный вид. Мастер Шарп продолжил – Дамблдор, все еще потрясая “всеобщим благом”, начинает восхождение к титулу Великого Светлого Мага и что любопытно, начав это восхождение от разорившейся, обедневшей семьи, без денег, книг и реликвий, на одну зарплату преподавателя, к середине этого века стал обладателем одной из лучших коллекций магических книг и артефактов. О том, как преподаватель Хогвартса убеждал своих учеников приносить ему книги из их семейных библиотек ради “всеобщего блага” ходят пересуды и поныне. Впрочем, гениальность Альбуса проявлялась не только в магии, но и в убеждении людей. Одних он убеждал, что “всеобщему благу”, в его лице, надо помогать. Других, в том числе взбешенных родителей учеников, убеждал в своей абсолютной невиновности и невозможности вернуть подарки к его великой печали и сожалению. И то, что после этого периода жизни он остался жив, безусловно, характеризует Дамблдора как Великого мага. На этом фоне его встреча в тридцать восьмом году с поступившим в Хогвартс Томом Марволо Реддлом, еще одним гениальным магом, ставшим его любимым учеником и позже взявшим себе прозвище Волан-де-Морт, смотрится уже естественным. Кроме воспитания двух темных лордов Светлый волшебник может похвастать дуэлью с одним и охотой на другого. Дуэль и поныне вызывает много вопросов. Особенно у славян, у которых из под носа утащили в Нурменгард кровного врага. Что любопытно, тюрьму построил сам Грин-де-Вальд и над воротами замка выбил девиз “Ради общего блага”. – Алмаг прервался, многозначительно глядя на Поттера, выдержывая паузу. Не увидев особой реакции у мальчика, продолжил. - По результатам дуэли на Дамблдора высыпалось множество наград и титулов, а так же ему досталась Бузинная палочка. Вместо уничтожения темного артефакта Великий Светлый волшебник оставил ее себе со словами: «Мне было позволено владеть и пользоваться ею, потому что я взял её не ради выгоды, а для того, чтобы спасти от неё других». – Тут старец, возглавлявший дымных волшебников, развернулся лицом к коллективу и начал дирижировать узловатой дубиной, периодически посматривая на плакат с надписью “Благо”, как на пюпитр с нотами. - Свергать второго темного лорда Альбус уже не полез сам, а организовал своих студентов и выпускников, многие из которых, как и ваши родители, сложили на этом головы. Сам Дамблдор против бывшего ученика не выступил, хотя имел в фамильярах феникса, огненную птицу способную, как и совы, найти любого человека и перенести к нему любой груз, в том числе самого Великого мага. Зато после развоплощения Волан-де-Морта Альбус Дамблдор становится неоспоримым и непогрешимым символом добра с большой буквы. О чем он не устает напоминать в СМИ и в своем титуловании, подписываясь в большинстве документов длинным списком достижений. – Мастер Шарп с громким хлопком закрыл книгу. Дымные, слепые волшебники шеренгой проследовали в камин все так же возглавляемые высоким бородачом с дубиной и плакатом “Благо”. Гарри, который раз за сегодня почувствовал, как мир вокруг перевернулся. – Это все правда, мастер Шарп? – неверяще спросил мальчик. – Нет, мистер Поттер, это все биография. А “Правда”, у каждого своя. Для меня мистер Дамблдор только строки в тексте, для вас это волшебник, похожий на доброго Санта-Клауса с подарками, для Аберфорта, брата Альбуса, он так и остался убийцей их сестры. Не существует общей для всех правды, как не существует одного всеобщего блага. Те, кто утверждает обратное, попадают под определение “мошенничество” что расшифровывается как “искажение или сокрытие значимых фактов с целью получения выгоды”. При этом под выгодой понимают не только деньги или артефакты, но и репутацию, положение в обществе. Но это… - усмехнулся алмаг – разговор отдельный и долгий, так как все люди в чем-то искажают факты, порой просто ради желания покрасоваться. Одно дело приукрасить свой полет на метле, и совершенно другое, скрывать значимые факты. Например, что действительно случилось в ночь тридцать первого октября. Что происходило с “мальчиком, который выжил” до его поступления в Хогвартс и что за странности вокруг него творятся сейчас, когда наследник одного, а может и двух старинных семей появляется на пороге Перекрестка в рубище и без малейшего понимания, что такое магия и магический мир. – По мере задавания своих вопросов алмаг наклонялся все ближе к Гарри, закончив, откинулся на кресле, поменял позу, опершись на другой подлокотник, и затянулся трубкой, которая по всем законам обычного мира давно должна была потухнуть. Новые дымные фигурки сформировались в мелких детей, наряженных в великоватые мантии и сползающие на глаза остроконечные шляпы, веселой толпой бегущих над креслами к журнальному столику. – С древних времен у волшебников было принято отдавать детей на воспитание в другие, безусловно, союзные семьи. – Дымные дети добежали до столика, где их встретил старый волшебник с посохом. Волшебник что-то вещал, дети рассаживались на землю вокруг него. – Воспитывались дети в строгости. В семь лет кончалось детство и начиналось обучение языкам, счету, каллиграфии и много еще чему. – На этих словах дымный волшебник огрел посохом двух крутящихся учеников и пнул засмеявшегося третьего. – Одиннадцать лет считалось временем стабилизации источника и началом магического развития, когда юные маги учились и магичили до изнеможения, под присмотром бескомпромиссных наставников. – Фигурки детей и волшебников отыгрывали сценки обучения, многие из которых Гарри не понял, так как ничего подобного в Хогвартсе не видел. И практически все сценки включали в себя битье посохом, пинки и дымные струи неизвестных заклинаний. – Из ученичества в свои семьи возвращались знающие, хоть пока и не опытные маги. – Алмаг ненадолго замолчал. Фигурки расплылись и втянулись в камин. – Если к порогу отчего дома после обучения у доверенного человека вернулся бы сын, наследник, в рубище и без малейших знаний о мире это служило официальным поводом для начала войны с родом учителя, которую большинство остальных родов поддержат на стороне оскорбленного отца. Вот такие древние правила, которые никто не отменял и которым следуют многие современные рода. Ныне такие дети, обучаемые у доверенных наставников, считаются “на домашнем обучении”. Однако, часть родов победнее, вместо доверенных учителей стали отправлять детей в школы, где доверителем, а для сирот и опекуном, служит директор. – Мастер Шарп помолчал, осматривая Гарри, чуть наклонив голову вызывая у мальчика желание съежится под тяжелым взглядом. – Будь у вас отец, воспитанный на старых традициях – продолжил алмаг – в день вашего возвращения из школы, Альбусу улетел бы ворон с красной лентой объявления войны, а всем остальным родам отправилась петиция о нарушении священных правил ученичества с приглашением присоединиться к возмездию. Но объявлять войну Великому и Светлому магу, ныне означает стать очередным темным лордом, который против Добра и всеобщего Блага. Вот такую любопытную защиту демагогией выстроил вокруг себя директор Дамблдор. Этот способ защиты волшебника, созданием имиджа, наша школа включила в изучение риторики для старших курсов. Так что, свой след в истории, в том числе нашего Домена, светлый Альбус, победитель темных лордов, уже оставил. – На этих словах мастер Шарп прихлопнул ладонью по лежащей на его коленях книге и дополнил – Только не подумайте, мистер Поттер, что Альбус Дамблдор плохой. Не бывает однозначно плохих и хороших людей. Даже у серийного убийцы есть мать, для которой он всегда останется светлым и добрым мальчиком. Великий волшебник просто заигрался в Светлого и Непогрешимого. Обычное дело для сильных, имеющих мало конкурентов, магов. Тем более, несмотря на свою гениальность, его образование в некоторых важных разделах не дотягивает даже до выпускника старшей школы Домена, хотя по силе он приближается к нашим Лордам. Отсутствие знаний Альбус дополнял своими, далеко не всегда верными, размышлениями, и получилось… что получилось. Однако, мы очень уж сильно отклонились от вопроса – закончил алмаг, затягиваясь трубкой. Дымная струя завертелась над журнальным столиком, постепенно поднимаясь и формируя холм с высоким троном венчающим вершину, на котором сидел старец, поглаживающий бороду а вокруг, глядящие на него с обожанием, формировались молодые маги держащие кто поднос с фруктами, кто опахало, кто стопку книг. В основании холма из ниоткуда в никуда чредой шли безликие силуэты людей. Вся картина навевала неприятные чувства, в отличие от веселых и порой смешных предыдущих историй. – Подведем итог. Стать знающим магом вы можете, только отучившись много лет и никак иначе. Если считаете, что знаний в школе Хогвартс, включая ее библиотеку, обучающие портреты и приведения недостаточно, можете поступить в другую школу на континенте. Но деньги, уплаченные за Хогвартс, вам никто не вернет. Изыскивать средства на новую школу вам придется самостоятельно. Искать личного учителя без сильного рода за спиной я бы вам не рекомендовал, Останетесь в вечных должниках и подмастерьях. Если вас вдруг заинтересует обучение в любом Домене, денег надо изыскивать кратно больше и кроме того получить рекомендацию одного из Лордов заинтересовавшего вас Домена. – Мастер Шарп многозначительно поднял к потолку указательный палец, демонстрируя важность сказанного далее. - Расположение Лорда деньгами уже не измеряется. Никакими. Они вообще люди слегка не от мира сего и проблемы этого мира их волнуют очень своеобразно. Могут на жалобу просителя о сложностях жизни испепелить его, чтоб не мучился. – После небольшой паузы, оттенившей сказанное, алмаг продолжил. – Для ваших друзей, о которых вы упомянули в вопросе, рекомендации точно те же. Разве что получить расположение Лорда для них совершенно нереально. Вы, мистер Поттер, все же разрекламированная фигура, что может сыграть на любопытстве Лорда в момент его скуки. Остальные школьники, пусть даже в сотне поколений чистокровные и в десятке поколений гениальные аудиенцию не получат. – Книга из-под руки алмага исчезла. – Надеюсь, на этом мы ваш третий, изрядно затянувшийся вопрос закончим. У Гарри было иное мнение, но он уже понимал, что ответа “вот так крутани палочкой и будешь круче Лордов” ему не получить. Но и ответ “много лет учиться” его не устраивал, так как вот он выйдет сегодня из Перекрестка, а там уже стоят, постукивая по ладоням палочками авроры, за спиной которых можно разглядеть образ Азкабана. – Сэр! – торопливо заговорил мальчик – Вы еще упоминали обучение в отложенное время. Это как? Научится сейчас, а годы пройдут потом? И это не четвертый вопрос, сэр, а уточнение к третьему! Мастер Шарп огорченно качнул головой, хмыкнул, осмотрел трубку, исчезнувшую после этого из его рук. Затем он наклонился к журнальному столику и провел рукой над стоявшей там, то ли башней, то ли высоким кувшином, из остроконечной вершины которого начал куриться дымок с насыщенным, но не чрезмерным хвойным запахом. Струйка, причудливо изгибаясь, поднималась к потолку, теряясь выше свечей. - В вашем министерстве, и в министерствах других стран, хранятся как стратегический ресурс артефакты, называемые “маховики времени”. Для их работы требуется трудно восполняемый ресурс “пыль времени”, получаемый, как и “пыль пространства” при разрушении специальными ритуалами больших объемов давно существующих свернутых пространств. Но если “пыли пространства” при таком разрушении получается довольно много и на ее основе создают летучий порох для каминных сетей и прочие артефакты пространства, то выход “пыли времени” минимален и ее копят для особых случаев. В Доменах один из таких особых случаев называют “Карусель”. Это тот самый дворец для одного человека и сотен слуг, его обслуживающих. Громадное, овальное сооружение, чем-то напоминающее формой и архитектурой Римский Колизей, называемое официально “Чертоги тысячи дверей”. Маг заходит в комнату, в которой время откатывается на восемь часов назад. Восемь часов активной учебы и маг переходит в следующую комнату, где вновь откатывается время теперь для интенсивных тренировок, снова переход в комнату, время в которой отступает для сна. И так тысяча заранее подготовленных и снабженных всем необходимым комнат с расширенным пространством на пяти этажах дворца, пройдя через которые маг постареет на год, когда в остальном мире пройдет восемь часов. Ну, а насколько обучаемый поумнеет за этот год, зависит исключительно от его стараний. Все эти восемь часов реального мира никто не может войти в комнаты чертогов, чтоб не создавать временных петель, так что мое определение со стоимостью аренды дворца для одного человека имеет реальное основание. Потом комнаты дворца “перезаряжают” и подготавливают для других курсов или разделов магии, после чего дворец затихает, и в чертоги запускают следующих обучающихся. Учат в чертогах портреты и приведения, индифферентно относящиеся к скачкам во времени, посему обучение, без живых преподавателей, считается посредственным. Зато непредставимо быстрым. Так сказать, образование военного времени. На этом все же предлагаю закончить ваш измусоленный третий вопрос, со всеми его уточнениями. Гарри имел другое мнение, но настаивать на нем не решился, ощутив недовольство хозяина. А вот четвертый вопрос в голове мальчика опять не желал складываться. Вопросов было много, но все они казались мелкими, будто у тебя появился шанс узнать все тайны вселенной, а ты спрашиваешь, где туалет. Туалет, конечно, порой важнее всех тайн, но дорогу туда мальчик уже знал. Вселенная его интересовала мало, а если он еще раз спросит как ему стать сильным магом, получит подзатыльник. Об этом недвусмысленно говорил его натренированный и чувствительный к проблемам, внутренний голос. Оказывается, выбрать важный вопрос, порой сложнее, чем сдержать магический выброс. Упоминание магического выброса потянуло за собой ассоциации, и вопрос вылез сам собой. Может, и не самый важный, но интересный. И внутренний голос намекал, что надо быть повежливее. - Спасибо, сэр, за ваш рассказ. У меня теперь столько вопросов… - на этих словах мастер Шарп явно напрягся - …что не знаю, какой задать. Я помню начало нашей беседы и описанный вами случай с первоклашкой. – Хозяин ощутимо расслабился, теперь глядя на мальчика с одобрением. – И понимаю ваше нежелание дать совет, как стать сильным магом. – Одобрение алмага перетекло в скепсис, подчеркнутый покачиванием головы и возведенным к потолку взглядом. – Но спросить хочу о другом. Расскажите про статут секретности. Только не историю, которую мы еще на первом курсе сдавали, а как так случилось, что люди тысячелетиями жили рядом с магами, а теперь раз, и жить не могут. Еще, если можно, скажите про надзор, а то меня уже наказывали за волшебство, совершенное не мной. Было обидно. И летом нам запрещают пользоваться палочкой, а вы говорите, сильному магу надо постоянно тренироваться! - Вам, мистер Поттер, друзья не говорили, что вы упертый баран? - Нет, сэр! - Тогда у вас еще все впереди. – Мастер Шарп был раздражен, что недвусмысленно демонстрировал соткавшийся из дымка жаровни мохнатый барашек, с разбегу бьющийся в ворота, одиноко стоящие на поле. – Но свой четвертый вопрос вы задали, попробую на него ответить коротко, но полно. И давайте обойдемся без уточнений. – Алмаг задумался на некоторое время, и барашек расплылся в облачко, из которого начало формироваться целое стадо. - Начну, как у нас с вами повелось, из глубины веков. Люди, особенно древние, всегда верили в чудо. Благодаря их вере в мире появились чудеса, маги и прочие чудовища. Только не путайте Веру и религию. Вера, это неотъемлемая часть души, а религия это способ заработать на Вере. Как пример, чувство голода у человека и ресторан, зарабатывающий на чувстве голода. Это не значит, что ресторан плохой, раз он человеческие чувства использует, но надо помнить, что ресторан имеет свои цели, а поесть можно и дома. – Стадо дымных баранов разбрелось между кресел, делая вид, что поедают траву. - Человек, даже не религиозный, всегда во что-то верит, в друзей, в удачу, в то, что все будет хорошо. Вера одного человека на эфир влияет мало, но появляются деятели, которые убеждают людей всех вместе верить во что-то одно. Вот тогда эфир мог творить чудеса. – В дымном стаде один из баранов встал на задние ноги, оглядел окружающих и начал что-то блеять, активно постукивая себя копытом в грудь. Стадо начало собираться вокруг оратора, апатично пожевывая. - За последнюю тысячу лет в Европе набрало силы, то есть собрало в себе веру людей, христианство. И все бы ничего, много божественных пантеонов рядом с магами прошло до этого, но жрецы христиан, в отличие от всех предыдущих религий, право на чудеса даровали только своему богу. И эта религия собрала настолько много верующих, что отрицание чудес становилось проблемой для магов. Появились места, обычно рядом со жреческими святынями, где магия работала плохо. Появилось так называемое святое оружие, а по сути, негаторы магии, игнорирующие магические щиты. Все это было неприятно, но терпимо, так как святых мест было мало, негаторы владельцев защищали от магических воздействий, но от пущенного магией обычного камня не спасали. Маги по-прежнему оставались чудотворцами, ходящими по земле на виду у прихожан и опровергающими постулаты религии. Мириться с потерей влияния жрецы не могли, это прежние религии позволяли рядом с богами жить простым смертным творящим чудеса. Христианство либо надо было переписывать, создавая нишу для магов, либо удалять магов из бытия. Переписать постулаты было не сложно, их уже к тому времени несколько раз переписывали, но тогда придется делиться влиянием с магами, а это уменьшало число верующих и финансовые пожертвования. Решили извести магов, заодно и запугать паству. Примерно с середины четырнадцатого века жрецы стали проповедовать всяческие ужасы, ожидающие души прихожан после смерти, если они не будут строго следовать доктрине церкви. До этого ад для христиан описывался как место неприятное, но без смакования подробностей. Но в начале четырнадцатого века Данте Алигьери создает “Божественную комедию”, сорвавшую ограничители на фантазиях церковников. Теперь пастве ежедневно рассказывали про ужасы, ожидающие их в аду. Причем, рассказывали всем примерно одно и то же. В результате что?... – Алмаг прервался, вопросительно глянув на Поттера. Дымные бараны, до этого дрожащие крупной дрожью, начали падать вверх копытами и рядом с ними формировались прозрачные силуэты с рогами и хвостами. - Черти воплотились? – то ли спросил, то ли ответил Гарри, с интересом следя за бараньей сценкой. - К счастью не успели. Маги довольно быстро поняли, что ждет Европу в ближайшее время, если начнут воплощаться все ужасы, что больная фантазия жрецов наговорила пастве. Точнее, чудовища из христианской религии появляться начали. Те же дементоры, пожирающие души, воплотились именно в тот период. Летописи утверждают, что вначале маги попытались договориться с церковью о снижении проповедования ужасов. Даже водили иерархов показывать результаты воплощений массовой веры. Но либо магам не поверили, либо посчитали, что все идет как завещано. Начался период “холодной войны”. Маги подлавливали и чистили память особо одиозным проповедникам, церковники настраивали прихожан против живущих рядом магов. Эта вялотекущая война могла продолжаться долго, так как маги своего добились, снизив вероятность воплощения необоримых демонов и прочего пантеона ада. Но в конце пятнадцатого века очередной фанатик от церкви, монах Генрих Крамер, автор трактата “Молот ведьм”, убеждает папу римского Иннокентия VIII принять буллу, развязывающую святой инквизиции руки при рассмотрении дел о колдовстве. И запылали маги на кострах инквизиторов, увешанных негаторами. В ответ начали сгорать целые приходы, вместе со священниками, паствой и каменной церковью в магическом адском пламене. Война то разгоралась, то затухала, спалив в своем горниле самых непримиримых священников и магов. Но магов было все же меньше, чем жрецов, и пополнялись церковные ряды многократно быстрее. Тогда маги решили продемонстрировать, что всемирный потоп бывает не только в Библии. В середине семнадцатого века, Круг из девяти архимагов и полутора сотен магистров ударил по европейскому побережью нагонной волной, не описываемой даже в Ветхом завете. Жертв катастрофы стало неожиданно много, даже сами маги не ожидали такой чудовищной разрушительной силы. Зато на долгие годы “война воплощений”, как ее называли со стороны магов или “охота на ведьм” как говорилось у инквизиторов, замерла. Катастрофическое наводнение, по молчаливому, обоюдному согласию сторон, подтерли из истории человечества со словами одних “что-то мы перестарались” и ответом других “да и мы как-то перегнули”. В тысяча шестьсот восемьдесят пятом году начались официальные переговоры представителей церкви с магическим сообществом. Через тяжелые четыре года переговоров, в тысяча шестьсот восемьдесят девятом, был принят статут о секретности, по которому церковь, стоящая в то время выше светской власти, обязалась не проповедовать образы, сулящие воплощение, а маги обязались не мозолить глаза прихожанам и не смущать их разум волхованием. После этого три года шла работа по сокрытию магического мира. Компактные места проживания магов, с сильным магическим фоном сворачивали в пространстве прямо внутри людских городов, как например Косую аллею в Лондоне. На места со слабым фоном, ставили отводящие глаза чары. Опушки магических лесов зачаровывали путанками, которые обычного человека заставляют заблудиться в трех соснах. В тысяча шестьсот девяносто втором году занялись сокрытием магических существ, что давалось значительно труднее. До середины восемнадцатого века шли изменения законов и быта магических сообществ. Противостояние оставило глубокий след в консервативном образе жизни магов. В их лексиконе за столетия конфликта прижились церковные слова, понятия и праздники. Поминание Мерлина и Мордреда возникло в тот же период, как калька с церковного восхваления бога и поминание дьявола. Хуже всего было изменение отношения магов к простым людям. Столетия войны и ненависти сформировали в магах образ обычного человека грязным, безграмотным и агрессивным. С тех пор ни одна сотня лет прошла, но маги меняют свое мировоззрение крайне неохотно. – Над столиком развеялась очередная сценка, закончившаяся толпой заросших не то горилл, не то минивеликанов с дубинами и в рванье. Возглавляемая гориллой побольше, с мечом и в шлеме. Издали толпу благословляла толстая горилла в сутане. Дождавшись, когда дымка растворится под потолком, алмаг продолжил, - Церковь, со своей стороны начала сворачивать деятельность инквизиции и проповедников, что затянулось у нее до начала девятнадцатого века, но уже в восемнадцатом веке святая инквизиция утеряла напор и поддержку светских, а порой и церковных властей. На этом противостояние магов и церковников можно считать если не законченным, то основательно затихшим. – Мастер Шарп перевел дух, разметав рукой только что вылепленный им дымный образ, где простерлось поле, полное надгробий, некоторые с крестом, другие с посохом, а большинство вообще безымянные холмики. - Но как оно затихло, так может и разгореться. Несколько фанатиков с любой из сторон могут опять, как монах в конце пятнадцатого века, разжечь пламя войны, еще более страшной, чем в те годы. Вот и перестраховываются министерства, наказывая при малейшем намеке на нарушение статута. Тем более контроль за территориями и магическими выбросами ведут артефакты, которым больше двухсот лет. Определить, кто из магических рас или существ, находящиеся рядом, вызвал всплеск, артефакты не могут. Так что наказывают тех, кто на этой территории зарегистрирован. Иногда даже под это наказание подводят законный фундамент, раз зарегистрирован маг на этой территории, то ему и следить за статутом и ему же получать наказания, если не уследил. В последние десятилетия добавились еще чары контроля на волшебные палочки, но магические выбросы и беспалочковое волшебство они не фиксируют. Подводя итог вашему вопросу, между магами и обычными людьми возглавляемыми церковью была долгая и кровавая война, которая все еще тлеет. Строгое соблюдение статута продлевает мир. Представьте себе, что именно вы, нечаянно или по неосмотрительности, применив магию на виду фанатика церкви, станете песчинкой, столкнувшей лавину. Каково вам будет, хоронить знакомых, друзей, мстить за них и все время думать, что все началось с вас. – Алмаг отпустил контроль над струйкой дыма, из которой все это время лепились картины, последние образы у него получались все мрачнее и мрачнее. - Что касается контроля, то на магических территориях артефакты контроля вас не обнаружат. Например, на Косой алее можете применять магию без ограничений, но стараться не делать это на виду авроров. Среди них всегда есть служители, строго следующие распоряжениям министерства, даже если конкретная ситуация не угрожает статуту. Еще без ограничений можно чародействовать на территориях под чарами сокрытия. Например, в манорах старых родов в Хогвартсе или тут, на Перекрестке. Хотите тренироваться, приезжайте в любое магическое поселение снимайте комнату и занимайтесь магией до полного истощения. Никто вам слова не скажет, если номер не взорвете. - Да кто же меня отпустит! – возмутился Гарри – профессор Дамблдор только и говорит, что я должен жить с тетей и дядей. А я не могу там жить! - Воооот…- потянул довольный мастер Шарп – эту историю я и хочу от вас услышать. Надеюсь, с вопросами мы покончили? Гарри хотелось сказать, что еще только начали, что четвертый вопрос алмаг урезал, и картинки показывал неинтересные. Но внутренний голос, заранее чувствующий подзатыльники, рекомендовал соглашаться. - С четвертым вопросом, сэр. Вы же сами просили быть точным в деталях! Вот и уточняю, что с вопросами мы еще не покончили, но четвертый вопрос скомкали, так как подробнее рассказывать про статут вы не хотите. – Хозяин махнул рукой, то ли на Гарри, то ли на жаровню. Дымная струйка прервалась, оставив в воздухе тонкий аромат хвои. Поттер, на всякий случай, изобразил готовность к любым свершениям, в том числе помыть руки, а то чай все еще просится по своим делам. - Нет там ничего интересного. Кровь. Предатели маги, встающие на сторону церкви ради женщин или веры. Предатели церковники, готовые на все ради магической поддержки или лечения. Необученные дети с магическими выбросами, сжигаемые со всей семьей в их же доме односельчанами, возглавляемыми церковником, кричащим, что все это “ради всеобщего блага”. Озверевшие маги, сжигающие всю эту деревню с жителями в пепел. Рейды отрядов рыцарей света, на одиноких магов. Рейды магов на монастыри. Много крови, много лжи, еще больше сокрытия фактов и того самого мошенничества. Не надо, мистер Поттер, подробнее. Гарри застыл на таком откровении пожилого мага. Казалось перед его глазами прошло все описанное. Не будь это давным-давно, мальчик решил, что говорит со свидетелем событий. Но такого быть не могло. Хозяин встал, упруго оттолкнувшись от кресла и слегка потягиваясь, уже другим тоном продолжил. – Прошу в кабинет. Наконец-то я на вас отыграюсь. Имейте в виду, буду дотошным и задавать каверзные вопросы. – Мальчик сообразил, что под кабинетом подразумевают тот самый рабочий стол, заваленный бумагами. Но упоминание дотошности от мастера Шарпа намекало, что все это очень надолго и руки мыть надо идти сейчас. О том Гарри и рассказал хозяину, после чего удалился проверенной тропой. В камине опали язычки огня, оставляя редкие сполохи и рдеющие угли. Над креслами пригасли свечи, и мебель, сдвинутая при разговорах, будто зашевелилась само по себе, встав в идеальный полукруг со своей привычной компанией. Курительный уголок укрывался сумраком, теряя краски, но приобретая загадочности. Ведь в сумраке, все не так, как кажется.