***
Та же девочка, но уже постарше, шла по школьному двору. -Почему у тебя нет букета? - удивлённый вопрос рыжего мальчика, идущего с ней в паре, доносится с боку. - Мама обещала купить его мне…но не смогла, – голос девочки обрывается на тихом всхлипе, а глаза снова наполняются болью. Я уже видел эту боль неделю назад, на похоронах. Я обязан был присутствовать на них. - Не смогла? А почему? – дети часто бестактны, вот и этот мальчик не хотел ничего плохого. Просто поинтересовался. - Она… умерла, - её голос звучит глухо, а шаг немного замедляется. Нить стала ещё короче. Чёрт.***
Снова эта девочка, но уже подросток, стоит у открытого окна своей квартиры. Волосы распущены, глаза безумны. У её ног сидит собака и жалобно скулит, чувствует неладное. Эту собаку зовут Ханна, в детстве девушка часто путала имя и называла питомца «Ана», а мама смеялась. Мама. Странная улыбка появляется на её лице – улыбка пленника, который знает, что сбежать невозможно, но всё равно попытается. Подросток берёт собаку в руки и говорит: - Пока, Ханна. Мы больше не сможем погулять вместе. Уже никогда. Прости. Встаёт на подоконник и прыгает. А я прыгаю за ней, держа руку на рукоятке косы. Мы летим вниз-ветер свистит в ушах, и я немного замедляюсь. Секунда, полторы… Я обрубаю нить, подхватываю оставшийся узел и прячу в мешочек на поясе. От резкой остановки полы плаща вздымаются к небу. А девушка падает, к её мёртвому телу подходят люди, суетятся, что-то говорят, кого-то зовут. На одного из них падает капля, затем другая. "Дождь начался? " – но это не дождь. Осознание проходит ко мне почти сразу. Просто я плачу. Я – плачу?...***
Я сижу на холме и смотрю на небо. Я всегда любил этот холм, здесь открывается отличный вид, но теперь пришёл сюда по другой причине. Впервые за много-много лет я не сделал работу. Просто не смог смотреть на ту девушку снова. Узел в форме петли – означающий самоубийство – давил не только на одежду, но и на сердце. - Тебе надо взять отпуск, Азраил, -друг подошёл незаметно, сел рядом и сочувственно посмотрел на меня, - Ты устал. Я грустно усмехнулся: - И что тогда? Люди перестанут умирать? Или найдётся кто-то другой, готовый выполнять мою работу? Не смеши меня, пожалуйста. Я занимаюсь этим столько, что уже почти забыл, что когда-то был человеком. Или не был? -Был, был. И, похоже пора вспомнить об этом. А твоё работу может поделать эта несчастная девочка – по крайней мере, храбрости ей не занимать. Да и дури тоже. - Она? Но она совсем ребёнок… И вообще. Я не хочу, чтобы она из-за меня страдала! И так осталась без ритуала ухода. - Ничего. У неё получится. Мы сидим и смотрим на небо. Я снова почти свободен от этого всего. Почти.