Almeno tu nel universo

Настал тяжёлый период для Марии. Невозможно описать словами, что она почувствовала, когда увидела Джана, целующегося с Мартиной. Поначалу ей просто не верилось в увиденное, и она до последней секунды надеялась, что это не Джанлука, а просто очень похожий на него человек. Но нет, нет… Это была правда. Весь мир будто перевернулся. Он уже не будет прежним для Марии. Парень, с которым так сложно начинались отношения и с которым она стала самой счастливой на свете, оказался не тем, кем он был для неё всё это время. Это просто не укладывалось в голове. Сердце, уже когда-то разбитое вдребезги и с таким трудом склеившееся снова, опять разбилось ещё сильнее, раня острыми как лезвие ножа осколками в самую глубину души. Девушке было ужасно тяжело находится даже в собственной квартире, потому что дизайн гостиной придумывал именно Джанлука и все предметы, будто издеваясь, напоминали ей о нём одним лишь своим присутствием. Каждый раз, возвращаясь домой с работы, она проходила мимо этой комнаты, чтобы не делать себе больнее. Вот уже вторую неделю подряд письменный стол, в ящике которого лежали его и её портреты, стоял нетронутым и покрылся слоем пыли, крупицами воспоминаний, от которых Мария так хотела теперь отказаться. Она не находила в себе сил даже подойти к этому столу. Джанлуке тоже было не легче в этот период. Он всячески старался связаться с Марией, но каждый раз получал отказ. Девушка уже не приходила в пиццерию и не встречала его радостной улыбкой. Пару раз он пересекался с ней в парке, но как только он хотел подойти к ней ближе, она убегала от него далеко и делала вид, что не знакома с ним. С исчезновением Марии из его жизни пропала кошачья улыбка с его лица; на работе как-то не шло дело; пропало вдохновение; мир стал более серым в его глазах, а яркие краски природы резко потускнели и потеряли свою привлекательность. Друзья видели, как их влюблённые художники увядали прямо на глазах, но ничего не могли с этим сделать. Джанлука меньше ел и даже сбросил пару килограммов из-за стресса. — Джанлу, ну хоть кусочек съешь, — умоляюще сказал Иньяцио, когда Джанлука даже не притрагивался к своей тарелке пиццы. — Да нет у меня аппетита, — грустно сказал Джан, посмотрев в окно. — Может, всё-таки попытаешься забыть о ней? — предложил Пьеро. — Я думал об этом, да понимаю, что не могу, — пожал плечами Джан. — Знаешь, месяц назад я тоже так думал, — слабо усмехнулся Пьеро, — но поверь моему опыту, Джанлу: даже это пройдёт. Нужно лишь время. — Но-но, не начинай мне тут! — всполошился Иньяцио. — Чтоб ещё одна пара распалась окончательно, этого мне ещё не хватало! Кстати, я надеюсь, с Мартиной ты больше не связывался? — Расслабься, не связывался, — закатил глаза Пьеро, вздохнув. — Хотя в постели она та ещё штучка, — облизнулся он. — Да, она такая, — поддержал Джан. Он переглянулся с Пьеро и хитро ухмыльнулся вместе с ним. — Ой, ой, смотри на них, любовнички, — шутливо сказал Иньяцио. — Ну теперь друг с другом замутите. — А может ты для коллекции с Мартиной помутишь? — усмехнулся Пьеро. — А то из нас троих только ты не в теме. — Ой, тоже мне, шутник нашёлся, — пробурчал Иньяцио. — Лучше придумай, как Джану аппетит вернуть. Друг, неужели она ни на одно твоё сообщение не ответила? — Джанлука отрицательно кивнул головой. — Так, на звонки не отвечает, сообщения практически не читает, лично пересекаться она с тобой не хочет… Хмм… Мне кажется, надо её как-нибудь врасплох застать. — В это время в пиццерию зашла Алессандра. — Привет, мальчики, что так бурно обсуждаете? — спросила она, садясь за столик. — Думаем про Марию и Джана, — ответил Инья. — Кстати, как она? — Всё такая же, — вздохнула Алессандра. — Из театра — домой, из дома — в театр на работу, и так каждый день. Ну спортзал ещё, а так… Она даже гулять редко выходит. — То есть, по сути, она выходит только на работу? — поинтересовался Джан. — Ну да, а что? — У меня есть одна идея, — улыбнулся Джан. — Только мне понадобится ваша помощь, ребят. Вы со мной? — Конечно да! — бодро ответили сицилийцы. Прошло пару дней, в течение которых не произошло ничего особенного. Со стороны могло показаться, что никаких перемен не предвидеться в ближайшее время. Мария как обычно с утра скудно позавтракала, собралась на работу, общалась со своими коллегами, иногда приходила к Алессандре, чтобы посмотреть её репетиции, а вечером она смотрела из-за кулис новый спектакль, премьера которого состоялась сегодня вечером и для которого она сшила столько новых костюмов. Представление закончилось и имело огромный успех. После спектакля актёрский состав устроил небольшой банкет, чтобы отметить свою премьеру, и Мария и Алессандра не могли отказать своим коллегам. Мирно посидев пару часиков, подруги стали потихоньку собираться домой. — Ой, — сказала Алессандра, — кажется, я оставила свою кофточку за кулисами сцены. Пойдём обратно в зал, поищем вместе? — Давай, — согласилась Мария. Девушки вернулись обратно в полутёмный зал с опущенными занавесками. Только девушки пошли по рядам искать кофту Алессандры, как неожиданно занавес открылся, а на сцене зажёгся свет. На сцене стоял Джанлука с микрофоном и сидел Пьеро за пианино, а Иньяцио, ответственный за занавес и освещение, чуть позже сел рядом с другом, чтобы играть с ним в четыре руки. Мария уже хотела было уйти, но её остановила подруга, схватившая её за руку и загадочно улыбающаяся. Джанлука улыбнулся Марии и начал петь «Mi mancherai». Медленная мелодия в сочетании с его нежным и бархатным баритоном заставило девушку остаться и послушать. В голосе Джана и в самой песне было столько боли, грусти и сожаления, что невозможно было удержаться от слёз. Вся печаль, что скопилась в нём за эти недели, он выливал в слова, полных любви и надежды на прощение. Мария чувствовала, как у неё по коже идут мурашки, и она никак не могла их остановить. Голос Джана дрожал от волнения и переполнявших эмоций: ведь он так соскучился по девушке и, казалось, не видел её вечность, а теперь у него возникло ощущение, что с присутствием Марии у него снова вырастают сзади крылья. Джанлука закончил петь и с надеждой посмотрел на девушку, которая украдкой вытирала слезу, но до конца сдерживала себя. Он положил микрофон на пианино и стал быстро спускаться со сцены, подходя к Марии. — Мари, пожалуйста, прости меня, — сказал он. — Давай с тобой нормально поговорим, и я всё тебе объясню… — Стой, Джанлу, — перебила его Мария. — Слушай, всё это было очень красиво: сцена, освещение, песня, и всё это выглядело намного качественней чем у Иньяцио, когда он мирился с Сандрой… — Эй! — возмущённо вставил он, выпятив губу. — … но у тебя этот трюк не пройдёт, — твёрдо сказала Мария. — Я не собираюсь с тобой мириться только потому, что ты красиво поёшь и строишь глазки. — Мы что, зря не спали две ночи, пока с этим грёбаным перфекционистом репетировали?? — возмутился Иньяцио. — Но Мария… — удивился Джан. — Нет, Мария, стой! — крикнул он, когда девушка убежала от него. Джанлука побежал вслед за ней, но не успел догнать её, потому что она скрылась за какой-то дверью, которую она закрыла за собой. — Мария, подожди! Чёрт, заперта! — проворчал Джан, сердито ударив кулаком по двери. Прижавшись к ней спиной, он увидел подбегающих к нему друзей. — В чём дело, где Мария? — спросил Инья. — Забежала за эту дверь и заперла её, — кивнул головой Джан в сторону двери. — Не пройти. Куда она ведёт вообще? — Оо, Мария решила посидеть на крыше нашего театра, — сказала Алессандра. — Она в последнее время постоянно там уединяется; видимо, это стало её любимым местом. — А есть другая дверь, чтобы подняться туда? — спросил Джан. — К сожалению, нет, она единственная. Если только по пожарной лестнице, — предложила Алессандра. — Что ж, у меня нет выбора, — вздохнул Джан. — Пошли. — Но на улице они встретились с новой проблемой: вертикальная пожарная лестница располагалась слишком высоко для Джанлуки, он не мог даже допрыгнуть до неё. — Джанлу, может подождёшь, когда она просто спустится? — неуверенно спросила Алессандра. — Эта лестница такая старая, того глядишь и развалится, а ведь ты легко можешь с неё упасть. — Пока она там, я должен поговорить с ней, иначе она опять убежит от меня, — уверенно сказал Джан. — Вот только как бы залезть на эту лестницу? — Ну ты родись просто высоким, вот и всё, — хихикнул Иньяцио. — Сейчас ты у меня дошутишься, — пригрозил Джанлука. Спустя пару минут... — Ай, твою ж мать, аккуратней, бегемот! — кричал Иньяцио, когда Джан пытался усесться на плечи Иньяцио; Пьеро стоял рядом и страховал. — Бл**ь, моя спина, ай! Понакачают жоп в спортзалах, лечи потом после них спину! Что ты там телишься еле-еле?! Пригрелся тут на моих плечах!! А ну, давай быстрее залезай, у меня сейчас кости треснут! — Джанлука тянулся своими кошачьими лапками к краю лестницы и наконец-то поймал её. Постепенно он начал карабкаться вверх, немного дёргая ногами. — С**А!!! — завопил Пьеро, которому Джан случайно задел каблуком ботинка левый глаз. Благо Бароне снял очки, чтобы протереть глаза. — Прости, — пролепетал Джан, продолжая забираться наверх. По сути для Джана не было большой проблемой забраться наверх, поскольку из-за постоянных упражнений в качалке он стал парнем сильным, но вот хлипкая конструкция пожарной лестницы и паническая боязнь высоты очень сильно его тормозили. Более того, пока он забирался, он совершил самую главную в таком случае ошибку: он посмотрел вниз и запаниковал ещё больше. Всё тело дрожало от страха, вызывая скрежет лестницы, а на лбу выступил пот. Но даже в поту Джанлука выглядел потрясающе. Чаще облизываясь и глубоко вздыхая, он поднимался и поднимался. Но вот цель уже совсем близко, осталось совсем чуть-чуть. — Мария!!! — крикнул Джан, чтобы девушка услышала его. Мария, всё это время сидевшая на крыше и смотревшая на луну, вздрогнула от неожиданности и повернулась в сторону голоса. — Джанлука?! — поразилась она, увидев пол лица Джана. — Ты сумасшедший?! Ты что делаешь??? — Ползу к тебе… — прокряхтел Джан, вцепившись одной рукой в край крыши. — Как ты смог залезть? Ведь эта лестница на честном слове держится! — Как видишь, залез, — ответил Джан, взявшись обеими руками за край. — Ради тебя я бы и не на такое пошёл. — О Боже, опять начинаешь, — закатила глаза девушка. — Мари, почему ты не веришь мне? Ведь это же чистая правда. Была бы ты на самом высоком небоскрёбе мира, я бы всё равно взобрался к тебе! Я бы взобрался куда угодно, несмотря на свои страхи, лишь бы никогда не терять тебя, Мари! Я люблю тебя, понимаешь? Люблю! И даже если я сейчас свалюсь и переломаю себе все кости, для меня это будет всего лишь пустяк, если в моей жизни не будет тебя! Мария, выслушай меня. Мне не нужен никто кроме тебя! Пожалуйста, поверь мне! И прости! — Как ты тогда объяснишь тот поцелуй с Мартиной? — Этот поцелуй — сплошное недоразумение! Мартина сама на меня набросилась, я хотел оттолкнуть её, и в этот момент пришла ты, только и всего! Поверь мне, это чистая правда! — Я одноглазый свидетель, если что! — крикнул снизу Пьеро. — Вот видишь? — сказал Джан. — Я не вру тебе, Мари. И никогда не врал. И не буду врать. И буду любить! Всегда! Тебя! Только тебя! — Джанлука хотел подняться к девушке на крышу, но лестница не выдержала давления его ног, оставив его без опоры. Лестница упала чуть назад, оставшись держаться на последних гвоздях, а Джанлука закричал от страха и вцепился крепче в край крыши. — Джанлу!!! — испугалась Мария, подбежав к Джану и схватив его за руки, хотя и понимала, что её сил не хватит, чтобы удержать его. — О Боже, лишь бы в штаны не наделал, — отошёл назад Инья. — А то ж на нас всё посыпется. — Господи, Джанлу, ты ненормальный! — паниковала Мария. — Зачем ты так делаешь?? Так рисковать своей жизнью, чтобы меня инфаркт хватил?? — Я всего лишь хотел показать, как сильно я люблю тебя, — улыбнулся кот. — И я готов висеть тут целую вечность, пока ты не простишь меня. — Ты не оставляешь мне выбора, Джанлу, — усмехнулась Мария, поцеловав парня. — Я прощаю тебя. И также сильно люблю, как бы я себя ни обманывала все эти дни. — Я так мучился без тебя, — жалобно поднял брови Джан. — Я тоже, — согласилась девушка. — Мари, я, конечно, сказал, что готов висеть тут вечность, но всё же силы мои не вечные, — напряжённо усмехнулся Джан. — Может, вытащим меня отсюда как-нибудь? — Конечно, Джанлу, конечно. Только держись пока, кисуля. Ребят! — крикнула Мария друзьям снизу. — Поможете Джану взобраться на крышу? Я вам открою дверь! — С удовольствием, Мари! Джанлу, постарайся не упасть ещё пару минут! — ответили ребята и побежали с Алессандрой обратно в театр. Вскоре Иньяцио и Пьеро вместе помогли Джану встать на крышу, дружно упав на пол. — ДЖАНЛУ, НО ЧТО Ж ТЫ ПРЯМ ПО ЯЙЦАМ КОЛЕНОМ СВОИМ ЖЕЛЕЗОБЕТОННЫМ!!! — застонал на весь Рим Пьеро. — С**А, А МНЕ ЗАЧЕМ ЛОКТЁМ ДАВИТЬ ПО ***!!! — запищал в это же время Иньяцио. — Вот они, жертвы любви, — усмехнулись подруги. Когда ребята потихоньку начали вставать (а сицилийцы разгибаться ещё не торопились), все услышали звук машинной сигнализации. Посмотрев вниз узнать, что произошло, они увидели, что та самая пожарная лестница полностью упала вниз и разбила чью-то машину, в которой к счастью никого не было. — Ребята, валим! — шепнул всем Иньяцио, и все друзья бросились в бега, заливисто смеясь словно школьники, которые нахулиганили в подъезде. Друзья ещё потом долго вспоминали эту историю, шутя над Джаном и Марией, которые теперь снова были вместе и были как не разлей вода.