Хороший массажист

      Темно. Очередной полный приключений день в лагере Кэмп Кэмпбелл близится к концу. Сегодня в списке активностей на среду, которую, вообще-то, ненавидели почти все, последней стояла ночёвка в глубине леса, наедине с природой. Только ты, она, а также куча остальных кемперов, гаджетов и клещей, которых частью природы и признавать-то не хочется. Сложно понять, кто из кемперов больше всех хотел сегодня просто остаться в своей палатке, но вот о вожатых так не скажешь: с самого утра Дэвид как заведённый метался по всему лагерю, собирая всё необходимое для похода. Переодически ловя всем известную бунтующую троицу за составлением каких-то явно не невинных планов, юноше приходилось крутиться, словно белка в колесе. Или хомяк. Ох, бедный, бедный Ларри.       К девяти часам Дэвид, еле держась на ногах, наконец решил, что собрал всё, что нужно. С трудом дойдя до вожатской, он свалился на кровать и потянулся. Кости заломило, и только сейчас лагерный лучик света почувствовал, как тяжело иногда бывает людям: невероятная усталость окутала его, ведя за собой манящую в сказку сонливость. Парень потянулся, но чувствуя, как неумолимо слипаются его глаза, поставил будильник и укутался в одеяло, радостно предвкушая поход в лес.       «Какого чёрта душ в этом богом забытом месте регулирует температуру воды так, как ему хочется?!» — фыркнул светловолосый вожатый, вытирая голову полотенцем, попутно выходя из душевой. В свой единственный выходной ещё с момента, как его с горем пополам вновь приняли в Кемп Кемпбелл, Дэниел хотел, чтобы ничто не испортило этот превосходный день. И это желание действительно исполнялось примерно до момента, как Дэвид вернулся в домик, — без его глупых песен было куда спокойнее. Зайдя в вожатскую, культист услышал оглушающий звон будильника, который, казалось, кого угодно, хоть мёртвого разбудит. Однако, как выяснилось, кого угодно, но не Дэвида. Парень продолжал спать, как ни в чём не бывало, тихо шепча себе под нос названия лесных деревьев. Не в силах терпеть надоедающий шум, блондин взял телефон парня и поднёс его прямо к уху со-вожатого. Результат не заставил себя долго ждать: зеленоглазый подскочил, как укушенный, едва разомкнув глаза и поняв, что он чуть не проспал. Дэвид кинулся, было, к двери, но внезапный жар по всему телу и кровь, стучащая в висках, заставили его присесть на край кровати и вытереть потные ладони. — Ты чего это? — сектант недоумённо поднял одну бровь, — От старости в глазах темнеет? — Да нет, встал резко, — выдохнул вожатый, чувствуя, как прохладный ветерок из окна заставляет его кожу покрыться мурашками, — Ты последи за лагерем, пока нас с Гвен не будет, хорошо? — Кому ты это говоришь, Дэвид? — едва слышно пробормотал блондин, — Иди уже в свой лес или куда ты там собрался. И гитару забери, одно её присутствие портит вечер. — Конечно, я без неё не могу быть лучше тебя, — попытался съязвить тот, подходя к двери на дрожащих ногах, — Спокойной ночи.       Минуты шли одна за другой. Скрипач не торопясь попивал ягодный пунш, разбавленный ромом, и слушал, как на улице раздавались всевозможные возгласы. Не то, чтобы Дэниел ожидал чего-то подобного, но когда в скором времени в вожатскую ногой выбила дверь Гвен, сзади которой, виновато опустив голову, плёлся её со-вожатый, культист совсем не удивился. Он сел в кресло и, держа в руках первую попавшуюся книгу, читать которую и не собирался, наблюдал за происходящим. — Дэвид, мир не сломается, если ты сегодня просто поспишь на своей кровати, — девушка измученно застонала, прикладывая руку ко лбу, — Ты переутомился. Так бывает. Просто ляг и, блять, поспи. Пожалуйста, — последнее слово Гвендолин сказала, на удивление, мягко, словно уговаривала маленького ребёнка. — Но мы не можем просто так взять и отменить поход, Гвен! Как дети научатся любить природу, если… — Этим говнюкам насрать на красоту природы. Большинству из них. Дэвид, пойми, это работает не так, — вожатая с сожалением опустила взгляд. — Но ведь я хотел, чтобы мы вместе провели эту ночь… Как же песни и истории перед сном? — парень сел на кровати, обнимая колени и утыкаясь в них носом. — Боже, иногда мне кажется, что ты слишком невинен для этого дерьма, — шатенка кинула взгляд на Дэниела, — От тебя ведь я сегодня помощи не дождусь? — тот помотал головой, делая вид, что усердно вдумывается в содержание книги, — Ну да, конечно. У тебя же святой выходной.       В комнате повисла немая пауза. — Ладно, я свожу детей в лес. Но играю на гитаре я хреново, поэтому им придётся ограничиться историями про горячих вампиров и оборотней, — девушка едва заметно просияла, увидев благодарную улыбку на лице Дэвида, — А ты отдыхай и надейся, что завтра утром в лагерь вернутся все, и дикие звери никого не съедят. Ночи, — Гвендолин направилась к выходу и на прощание сказала: — Дэниел, не притворяйся, что читаешь. Если бы ты правда это делал, сейчас бы уже откинул мой дневник с постельными сценами в другой конец комнаты.       Дэвид проводил взглядом подругу и, уже не сопротивляясь усталости, плюхнулся на кровать, раскидывая руки в стороны. Во рту пересохло, и тело горело всё больше, — наверное, следовало поскорее лечь спать, чтобы ничего этого не чувствовать. Парень снял футболку и сложил её на стуле, наслаждаясь секундной прохладой, и зарылся в одеяло. Минута. Пять. Десять. Горячее дыхание сушило горло, и в кровати стало так жарко, будто температура у темноволосого поднялась до тридцати восьми градусов, хотя термометр показывал ровно тридцать семь. Приподнявшись на локтях, Дэвид взглянул на своего со-вожатого. — Дэниел, можешь мне немного налить… Этого? — парень метнул взор на стакан, который держал сектант. — Уверен? — улыбнулся тот, — Это алкогольный пунш. — Любой сойдёт, — гитарист сделал глоток, блаженно вскидывая брови, — Эй, он же не отравлен? — А чего спрашивать, если уже выпил? — культист ухмыльнулся, — Сейчас узнаешь.       Дэвид смущённо хохотнул, допивая напиток. Прозрачная пелена понемногу заволакивала взор, — кажется, вожатого можно было напоить даже баночкой разбавленного водой пива, не то что пунша. Чувствуя, как он начинает мёрзнуть без футболки, парень поспешил вновь укутаться в одеяло и прикрыл глаза в попытке уснуть. Нет, сна и следа не осталось. Гитарист потянулся к баночке со снотворным, но та была пуста (видимо, Гвен забрала последние таблетки). Время уже близилось к одиннадцати, и Дэниел нервно поглядывал на со-вожатого, выжидая, когда тот уснёт, — разговоры с Зиимугом не должен слышать никто, кроме верховного жреца. Однако, как назло, темноволосый лишь лежал, обнимая бревно и спать явно не торопился. Точнее, не мог. Мало-помалу теряя терпение, блондин вдохнул и заговорил самым сладким голосом, какой только мог изобразить: — Не спится? Дэвид тяжело вздохнул, чувствуя тепло своего дыхания. — Ага. У меня бывают с этим проблемы, и без снотворного их не решишь, — парень опустил глаза. — Ну-ну, не заявляй это так уверенно, — культист сел на край кровати темноволосого, — Ты сегодня прямо заработался, Дэвид. Может, тебе станет легче, если я… Разомну тебе спину? — увидев немой вопрос в зелёных глазах, тот добавил: — Я настаиваю. — Ну, наверное, если так, — гитарист потупил взгляд и, неуверенно выдыхая, лёг на живот, — тогда я не против.       Дэниел насмешливо ухмыльнулся. Накрыв одеялом со-вожатого до пояса, он сел ему в ноги, мешая лишний раз дёрнуться. Темноволосый обнял обеими руками подушку и прикрыл глаза, чувствуя себя ужасно неуютно. Потерев ладони друг о дружку, культист провёл ими по спине юноши; тот вздрогнул, ощутив холод чужих пальцев. Тишина в домике была настолько глубокой, что гитаристу удавалось слышать своё сердцебиение. Горячая кровь бежала по венам, и Дэвид готов был поклясться, что физически почувствовал, как понемногу багровеют его щёки. Холод, нет, лёд ладоней скрипача словно пронизывал всё тело, но в то же время сейчас такая приятная прохлада вовсе не мешала. Блондин подождал пару секунд и провёл руками по спине, перемещая их на плечи рыжеволосого, слегка их сжимая и вновь спускаясь вниз, в конце концов оглаживая пальцами ладони парня. Дэвид довольно замурлыкал и улыбнулся, расслабляя мышцы. Настороженно нахмурившись, Дэниел разглядывал всевозможные следы от ран и укусов на теле зеленоглазого, — не хотелось даже предполагать, где он их заработал. Понемногу поднимаясь всё выше и вырисовывая круги подушечками пальцев, скрипач обхватил одной рукой шею со-вожатого, будто собираясь задушить того со спины. Рыжеволосый инстинктивно дёрнулся, на что Дэниел ответил, понижая голос и несильно сжимая горло Дэвида: — Спокойно. Я не собираюсь убивать тебя, — он усмехнулся, в шутку заводя руки гитариста ему за спину, — Хотя кто его знает. Лучше лишний раз не рыпайся, — культист тихо засмеялся, рукой чувствуя, как юноша напрягся.       Не стоит думать, что выпитые три стакана алкогольного пунша не оставили своего следа. Будучи далеко не таким же трезвым, как стёклышко, сектант мог решиться на такие поступки, которые обычно счёл бы пустой тратой времени или глупой забавой. Но веселиться он любил. Любил, а потому и к выпивке пристрастился, хоть и пил нечасто. Нетрудно догадаться, что вскоре после первого прикосновения к горячей спине своего со-вожатого, алкоголь начал подавать блондину, как ему показалось, очень забавные идеи, одной из которых оказалась мысль о том, чтобы записать на диктофон самые-самые недетские звуки голоска Дэвида и наутро шантажировать его различными мелкими угрозами. Хитро улыбнувшись, голубоглазый потянулся за телефоном и, делая вид, что ставит будильник, включил запись. — Эй, Дэвид, — Дэниел наклонился к самому уху парня, — Ты побольше говори. Мне же нужно знать, как я справляюсь. — Хо… — юноша сглотнул, с трудом двигая языком, но туманно-пьяную интонацию скрыть не удалось, — Хорошо. — Спасибо большое, — культист хитро сщурил глаза, — И не дёргайся. Я кое-что попробую.       Светловолосый довольно ухмыльнулся и провёл ладонью по волосам со-вожатого, вплетаясь в локоны пальцами и немного оттягивая их на себя. Дэвид тихо выдохнул. Да. Первый звук есть. Выгадав момент, культист наклонился и прильнул губами к словно огнём пылающей шее зеленоглазого, — она определённо была холоднее раньше. — Дэниел, что ты… — не успев договорить, парень всхлипнул, получив в качестве ответа щипок за бок.       Ни секунды не мешкая, скрипач, едва прикасаясь губами к коже рыжеволосого, оставил на ней поцелуй, от которого не осталось даже бледно-розового следа. Одной рукой нежно массируя уши парня, а другой поглаживая его живот, блондин с каждым поцелуем всё требовательнее впивался в кожу Дэвида. Тот сильнее прижался к подушке и негромко хныкнул, чувствуя и искреннее наслаждение, и понемногу нарастающую тревогу. Дыхание парня стало тяжелее, и он зарылся носом в постельное бельё, словно это было его единственным спасением от уже просто невыносимого смущения. Однако Дэниел всегда идёт к своей цели до конца. А нетрезвый Дэниел, бывает, заходит дальше финиша. Чувствуя непривычное тепло в груди, он оторвался от столь же красной спины Дэвида, как и сам вожатый. Скрипач привстал и развернул гитариста к себе лицом. Тот тут же закрыл глаза руками, багровея сильнее; блондин самодовольно улыбнулся и, положив руки партнёру на плечи, вновь принялся осыпать его тело поцелуями. — Д-Дэниел, это уже совсем не спина, — еле прошептал юноша, сдерживаясь от ожидаемого скрипачём стона. — Но возражений, как я понимаю, нет? — промурлыкал сектант, обжигая и без того тёплую кожу своим дыханием.       Дэвид ничего не ответил, а лишь поджал ноги и медленно выдохнул. О сне речи уже и быть не могло, — культист явно поставил себе новую цель. Проведя кончиками пальцев чуть ниже пупка, он вскинул брови, видя, как со-вожатый «рад его видеть». Не в силах больше терпеть, блондин закусил губу и лишь слегка прогладил ладонью вниз и услышал то, ради чего и старался. Дэвид вцепился рукой в простыню и застонал, стыдясь самого себя. Сказать, что сектант был в молчаливом восторге, — не сказать ничего. Он впервые за эти несколько минут перестал улыбаться и сам почувствовал, как горячеет. Заразился от Дэвида? Нет, глупо такое предполагать, когда ответ уже и так лежит на блюдечке. Изо всех сил стараясь говорить ровным голосом и не запинаться, светловолосый прошептал: — Эй, может я уже перейду к чему-нибудь посмелее?

***

      Дорожка аудио резко обрывается. Видимо, кто-то прекратил запись, посчитав, что звуки, польющиеся дальше, не должен слышать никто. Даже сам владелец телефона.