Здесь нельзя быть счастливым

Изумрудная трава, успокаивающий ветер и красивое небо являются неотъемлемой частью любого дня, самого хорошего или плохого. Трава, игриво мерцающая под лучами солнца, призывала каждого суетящегося человека остановиться и прилечь на ней. Ветер, не отставая от неё, дарил всем забытою прохладу в жаркий день. А небо, такое насыщенное и притягательное, говорило всем обратить на неё взор и пересмотреть все свои жизненные ценности, взвесить материальное с духовным. На этом небе не было места для облаков, всё голубое пространство заняли зеленые, красные, фиолетовые и синие цвета сигнального дыма, который пустили люди не умеющие отдыхать и любоваться природой. Толпы разведчиков лежали на некогда изумрудной траве вблизи источников дыма, окрашивая её в красный цвет своей кровью. Ветер, из-за движений больших гигантов воздухе, был уже не так умерен. Титаны, поразив правый фланг, пошли к центру разведотряда в лес. Конечно, лес - это самое благоприятное место для разведчиков. Можно использовать маневровый привод и, если закончится газ, сидеть на высоких ветках, прячась от титанов. Но так можно сделать с тремя, четырьмя или десятью титанами, но не с двадцатью, что направлялись туда. Да и в самом лесу обстановка была не из лучших. Новый отряд Леви с Эрвином окружили аномальные. Леви с подчинёнными пытались что-то сделать, но ресурсы были истощены, а Ханджи с Эрвином ранены. В центре способным к атаке остался только отряд Леви. Казалось, что сейчас Эрвин отдаст приказ об отступлении, прекратив эту пытку для всех, но нет. Он медлил. «Эрвин, какого чёрта ты творишь? Что у тебя за план?» — убивая новую порцию титанов, думал Леви. Вся эта ситуация с газом, с падением Ханджи с дерева, с ранением Эрвина не волновала его больше, чем опустошённый взгляд голубых глаз с ветвей дерева. Казалось, что Эрвин окаменел, превратился в статую или, что ещё хуже, не знает что делать. Со всех сторон их окружали титаны, без ещё одного сражения им не удастся выбраться из леса, а надо ещё добраться до стен. Леви, будучи уже взбешённым, подлетел к Эрвину. Он хотел наорать на него, вытрясти всё дерьмо, но стоило только приблизиться к Эрвину, как низкий голос с бархатцой отдал приказ, вышибающий все остальные мысли. — Больше не сражаемся, ждём ночи. Единственное на что тратим газ, это на подбор товарищей снизу на ветки. Леви немного оцепенел от таких слов. Провести ночь здесь было и правда самым верным решением, но вот только сейчас было чуть меньше девяти часов, то есть им придётся прыгать с ветки на ветку не менее десяти часов, не беря в расчёт девиантов. — Что? Эрвин ты не доживёшь с такой травмой до ночи, у тебя же из головы кровь так и хлещет. Придумай что-нибудь другое, — вскричал Леви. Обычно он всегда отвечал на приказы Эрвина тихими согласиями, но когда его выполнение ставило под удар жизнь не только многих участников отряда, но и самого Эрвина, он выходил из себя. — Другого варианта попросту нет. Даже если избавиться от титанов в лесу, мы не сможем преодолеть более пяти миль до стен без столкновений. Либо пострадаем только мы с Ханджи, либо весь разведотряд. Хотя, думаю, можно рискнуть… — Можно? Нужно, Эрвин. Леви прав, смерть капитана будет погибелью для всего отряда. Так что если ты умрёшь, весь отряд станет бесполезным, им никто не сможет управлять. — Ханджи подхватила настрой Леви и, несмотря на свою боль в колене, она также громко и забористо кричала на Эрвина. Леви посмотрел на больное лицо Эрвина с кровью на висках. Падение с двадцатиметровой высоты и, как минимум, сотрясение мозга точно мешали Эрвину соображать. Он долго думал и прерывисто дышал прежде чем что-то сказать. Обеспокоенный таким состоянием своего командира, Леви тоже стала мучать головная боль, что лишь подстёгивала раздраженность. — Второй план не так прост, и, скорее всего, риск может не оправдаться. — Эрвин взял небольшую паузу, давая себе собраться с мыслями. — Мы не знаем, что произошло на правом фланге. Если они находятся в степи, то от них уже ничего не осталось. Но за три мили отсюда находится другой лес. Можно предположить, что Майк, командующий правой группой, отвёл всех солдат в тот лес и сидит, дожидаясь нас. От правого фланга поступало всего три красных сигнала, на десять меньше, чем от левого, и на семь меньше, чем отправили мы. Возможно, у них есть достаточно газа для отступления. — Ну и почему ты тогда молчал!? Нам всего-то стоит собрать весь газ в один баллон и передать его одному человеку, который доберётся до Майка и приведёт нам помощь, — Ханджи подняла руки от возмущения, мешая Моблиту обрабатывать её рану. Энергию в этой женщине не сможет съесть ни один титан. Скорей уж он подавится, чем проглотит её. — Потому что это сможет сделать только Леви. Остатков газа, собранного со всех солдат в лесу, хватило на один баллон, что означало маловероятное возвращение Леви назад. Проверив ремни УПМ и лезвия, Леви, сразив ближайших титанов, запрыгнул на лошадь под громогласный голос гигантов. Все побежали за ним, не оставляя и шанса на победу. Но в план Эрвина входило и это, все солдаты на деревьях стали кричать, привлекая к себе внимание. Единственное, что он увидел перед тем, как броситься в бега, это взгляд Эрвина, доносящий холод даже через сотни метров. Путь оказался не таким уж и трудным, если не брать в расчёт сломанное ребро Леви, подаренное одним гигантом. Эрвин оказался, как всегда, прав. Майк действительно мобилизовал все остатки правого фланга в ближайшем лесу, дожидаясь указаний из центра. Запасов они сумели спасти гораздо больше, чем бойцы центрального фланга, но всё же недостаточно для отступления всех солдат. Многие повозки были раздавлены гигантами ещё в самом начале сражения, газа было много, но лезвий не хватало на каждого хотя бы по одному, некоторые лошади сбежали, отставляя солдат сидеть на деревьях и ждать чуда. Посоветовавшись с Леви, Майк приказал всем оставшимся солдатам правого фланга срочно передвигаться в центр к Эрвину, Ханджи и отряду Леви. Солдаты спрыгнули с деревьев и, садясь по двое и трое на одну лошадь, умчались на восток. Немало жизней потерял разведкорпус из-за такой спешной мобилизации войск, но Леви верил, что это того стоит, иначе Эрвин бы так не рисковал. Позже всё пошло как по маслу: все солдаты правого фланга соединились с солдатами центра, а потом все общей массой перешли к отступлению. К воротам стены Роза вернулось 67 человек, хотя изначально отправлялось 102. Это был первый провал нового метода построения войск Эрвина, что обратился для него не самым лучшим образом. *** После экспедиции почти все солдаты отправились в медпункт. Леви, невзирая на боль в грудной клетке, не пошёл туда. Отчего-то ему не хотелось, чтобы его имя фигурировало в бумажках о раненых, которые мониторит Эрвин после каждой экспедиции. Не хотелось быть слабым в его глазах, выражение которых он никогда не сможет изменить. Со смерти Изабеллы и Фарлана он не раз останавливал себя на непристойных мыслях о Эрвине. Он не стыдился этого, как связи с мужчиной, скорее его волновала отстранённость Эрвина. Почему он порой так холоден? Он же знает о чувствах Леви, должен знать, ибо не замечать постоянного хвоста за собой, что в холодные вечера приносит ему чай, невозможно. От назойливых мыслей о играющем с его чувствами Смитом Леви был готов на стену лезть. В таких порывах агрессии он часто бил чашки и слишком громко топал. Как и сейчас топает к Эрвину, невзирая на боль в груди и в сердце. — О, Леви. Это ты? Я как раз тебя ждал. Как себя чувствуешь после экспедиции? — приторно-нежно спросил Эрвин. Хоть у него и было сотрясение, от которого люди днями с постели не встают, он выглядел бодро и свежо, несмотря на глаза, что не могли скрыть правду. — Нормально, в отличие от тебя. — Леви переступил порог кабинета Эрвина с подносом. От столь сладкой речи Эрвина в его голове промелькнула сцена, где Леви бросает этот поднос с горячим чайником на переполненный бумагами стол, позже накидывается на Эрвина, трясёт за грудки и ругается сплошным матом. Говорит, какой он эгоист и скупердяй. Высказывает ему всю свою ненависть, а потом целует. Целует жадно, как всегда этого хотел, спускается к его паху и давит рукой, вызывая в глазах того невероятную боль — хоть какую-то честную эмоцию. — Я принёс горячий чай с мятой, он должен немного успокоить боль. — Спасибо, Леви. Не мог бы ты немного подождать, я закончу с подсчётом убитых и раненых, а позже составлю тебе компанию. — Хорошо, — односложно ответил Леви. Изливаться словами, как Эрвин, он не умел; вместо красивого фонтана из эпитетов и метафор у него выходил только словесный понос. Эрвин потратил на бумаги и отчёт полчаса. Всё это время Леви лишь всматривался в его шкаф с книгами, изучал его литературные предпочтения, но из всех Леви не увидел ни одной книги из тех, которые часто бросали в ямы подземного города. Занимательный процесс разглядывания книг, а позже и атаки флешбеков прервал Эрвин — уже своими размышлениями. — Раненых не счесть, легче сказать, кто добрался до стен целым. Это Майк, Моблит, твой отряд, кроме Оруо, 7 и 8 отряд с парочкой новобранцев. Ужасные цифры, — Эрвин проговорил это с некой ноткой разочарованности, которую едва слышал Леви. — Меня забыл, — поправил Леви. — Как раз таки нет. Я вижу, что ты ранен. Ходишь медленней, хоть и топаешь громко. — Эрвин открыл один из ящиков стола, что-то взял и наконец оторвался от него, подойдя к дивану. — Леви, раз ты не хочешь идти в медпункт, я могу тебя перевязать. Ты же рёбра сломал, я правильно заметил? Леви раздражала забота с его стороны. Он хотел было возразить и сказать, что не болен, но в итоге сказал лишь тихое: «Ну, давай тогда» Годы в разведкорпусе не прошли даром. Леви чувствовал, как Эрвин накладывает тугую повязку, умело и осторожно, лучше заебавшихся медработников в отряде. А может он этого и хотел? Хотел, чтобы его пожалел Эрвин, проводил в медпункт или сделал это сам, как сейчас. Хотел, чтобы одна из самых сочных его фантазий на ночь воплотилась здесь, в этом кабинете с приятной влажностью в воздухе от горячего чая. От подобных мыслей у Леви кровь потихоньку скапливалась внизу. Он попытался отвлечься, опять начал думать о книгах, о подземном городе, о Изабель и Фарлане, о их смерти и присоединении его к разведкорпусу, к Эрвину. Он выругался на себя за столь неудачную попытку сбежать от мыслей о настоящем. Почему-то ничего, кроме высокого, голубоглазого блондина, больше в голову не лезло. — Всё, я закончил. Тебе не больно? — прекратив пытки над Леви своими касаниями и заботой, сказал Эрвин. Он хотел было взять чашку чая с подноса, но не удалось. Руку перехватил Леви и, не осознавая, где он сейчас, в реальности или в своём счастливом мире с Эрвином, поцеловал его. Сначала атаковал лишь подбородок, пробуя реакцию собеседника, не дождавшись толчка или удара, переместился на щеку. Целуя, он вдыхал запах Эрвина, от которого кружилась голова. Позволив себе немного обнаглеть, он зарылся рукой в волосы Эрвина. Тело того напряглось, из-за чего Леви немного вернулся в реальность и отстранился, пожелав объяснить Эрвину своё поведение. Но стоило ему только чуть отпрянуть, как сильное тело Эрвина повалило его на диван, вовлекая уже в более серьёзный поцелуй с языком. Никто не был способен мыслить трезво, приятное сплетение языков в поцелуе дурманило их обоих. Леви было немного больно чувствовать на себе вес Эрвина, но это того стоило, ведь Эрвину с сотрясением мозга было тоже несладко. Спустя вечность Эрвин всё же оторвался от губ своего подчинённого, давая им обоим насладиться прекрасными видами красных и запыхавшихся лиц. Эрвин приступил к шее Леви, оставлял на ней следов сколько только мог, ведь высокий болевой порог Леви позволял ему делать это без угрызений совести. Пока Эрвин измывался над его шеей, Леви начал снимать с того рубашку, очерчивая пальцами мышцы. В паху заныло ещё больше и не только у него одного. Он коленом чувствовал эрекцию Эрвина — твёрдый и налившийся, нереально огромный член. От одних фантазий о дружке Эрвина Леви был готов кончить в штаны, так и не прикоснувшись к себе. — Тебе помочь? Он такой твёрдый, что кажется сейчас лопнет, — предложил Эрвину Леви. Он хотел наконец увидеть его голым, без формы командора разведкорпуса, без этой напыщенности — полностью голым, с растрёпанной причёской и колом стоящим членом. Хотел увидеть его затуманенный взгляд. Эрвин отрезвел, остановившись на очередном засосе. Он отодвинулся от ничего не понимающего Леви и вцепился себе в волосы, пряча лицо за руками. — Нам нельзя этого делать, Леви. Прости, что вовремя не остановил тебя и позволил нам дойти до этого. Давай, каждый из нас просто разделается со стояком у себя в комнате и забудет об этом всём. Нельзя давать этой ситуации верх над собой. Услышав эти слова Эрвина, Леви не хотел верить своим ушам. Опять он отстраняется, прячется и пытается свести всё на нет. И как Леви только мог думать о чём-то с ним? — Что? Почему мы не можем? Это же просто секс, Эрвин. Мы с тобой устали, и у нас была хуёвая экспедиция, почему бы не помочь друг другу хоть на полчаса забыть все эти картинки кишков товарищей и трупов? — Леви начал импровизировать, показывать, как ему поебать на Эрвина, врать, что ему нужно отрезвиться от экспедиции. Возможно, Эрвин это понял, но, как всегда по-джентльменски, не указывал. — Нет, Леви. Дело не в этом. Тем более не забывай, что я командор, а ты мой подчиненный, мы не можем быть вместе. — Эрвин говорил тихо и даже как-то неуверенно, что было ему несвойственно. — И что? Почему ты тогда не наказываешь Ханджи с Моблитом и Майка с Нанабой? Я видел, как и другие члены корпуса ходили за руки по коридору. И что за «мы не можем быть вместе»? Я не прошу тебя постоянно меня окучивать, это просто секс на один раз. Не ищи тут чего-то большего. — Леви посмотрел на Эрвина, который скрючился и закрылся руками от внешнего мира. Леви понял, что добиваться чего-либо бесполезно, и начал собираться. — Да ну тебя в пизду. Всё настроение убил. Леви надел рубашку и собрался уходить, забив на свой поднос с чаем. Он поднялся с дивана и приблизился к двери, не замечая что Эрвин тоже встал. Его рука легла на дверь, как вдруг Эрвин дёрнул Леви за плечо, опрокидывая его на себя. Он не успел среагировать, да и не хотел, ведь сейчас Леви был заключён в объятиях Эрвина — в самой лучшей своей фантазии. — Прошу, выслушай меня. Я знаю, точнее догадываюсь о том, какое мнение ты сложил обо мне. Холодный, вычурный командир, не так ли? — Эрвин немного ослабил свои объятья, давая себе взглянуть в серые глаза Леви. — Ну? — Леви, я знаю, что у тебя есть чувства ко мне и что ты от них страдаешь, как и я. Сегодня я чуть ли не оставил всех солдат в лесу голодать — лишь бы ты не рисковал своей жизнью. — Эрвин убрал прядь чёлки с глаз Леви, давая тому насладиться его добрыми глазами, настоящим эксклюзивом. — Но без этого никак. Если между нами появится что-то больше простой дружбы, мы будем из раза в раз делать друг другу больно. Ты ведь знаешь, что будет после этой экспедиции? Правительство не будет нас финансировать, мы потеряем доверие народа. Мне придётся выпрашивать деньги у аристократов, заигрывая с их жёнами и дочерями. Я не хочу делать тебе и себе больно этими вынужденными похождениями. В конце концов, скоро я умру и… — Завались, я тебя понял. Хватит на меня так смотреть. — Леви оттолкнул Эрвина от себя, направившись к заветной двери. Сейчас он хотел лишь подрочить, помыться и разбить чью-нибудь кружку, а не слушать эти душераздирающие речи Эрвина, от которых, даже в его объятьях, бежал холодок по спине. Стоя на пороге, он всё же сказал: — Эрвин, если соберёшься подыхать, спроси у меня сначала разрешения, раз ты меня так любишь. — Хах, как скажешь. — Эрвин улыбнулся тепло и нежно, заставляя Леви так и стоять одной ногой в кабинете, ноя от стояка.