Игра, достойная слизеринца

Первый месяц в школе прошел более менее нормально, насколько это, конечно, вообще возможно в Слизерине. Если первую неделю его просто игнорировали, то в последующие дни он подвергся нескольким нападениям, в которых преуспел и вышел победителем. Как он думал, его просто проверяли на прочность: на их факультете не должно быть слабых учеников. И, несмотря на угрозу блондина, Ричарду не упоминали этот случай, а сам Малфой не то, что не смотрел в его сторону, но и не сказал больше ни слова после своей фразы на пиру. Но даже если он не делал никаких активных действий к новенькому, то все равно было понятно, что все действия слизеринцев на факультете проходят через него и именно он контролирует их. Это достаточно легко ему удавалось, так как большую роль играла его фамилия, обеспечившая ему такую власть. Род Малфоев был невероятно древним и богатым, ведущий свое начало от Основателей. Мало кто знал, что один из их предков, был приближенным леди Хаффлпафф. В обществе знали только, что связаться с Малфоями значит погубить свою жизнь. Все члены этой семьи были известны своей холодностью, недоступностью и жестокостью. Ричард тоже понимал всю опасность своего поступка в Большом Зале, но уже ничего не мог изменить и каждый день ждал чего-то. По нему не было этого видно, но на самом деле его напрягла угроза слизеринца, ведь было непонятно, что ему ждать от него. В последние дни все утихло: никто не смотрел на него, как на пустое место, и не пытался вызвать на дуэль, так как все поняли его силу и знания. А эти две вещи были в почете у слизеринцев, с детства воспитанных уважать силу. Заканчивался обед и впервые за этот месяц Малфой прямо обратил на него внимание. На протяжении всей трапезы он упрямо сверлил Ричарда взглядом, на что тот не выдержал и все-таки недовольно спросил его: - Что? - Ничего, - Малфой лишь скучающе пожал плечами, продолжая наблюдать за каждым движением Снэйвера, - ты, кажется, общаешься с одним гриффиндорцем? Последнее слово было сказано так, словно это самое ужасное ругательство. - И это тебя заботит?- Ричард поднял голову и взглянул в лицо слизеринцу, заметив при этом, что к их разговору прислушиваются не только сокурсники, но и другие ученики факультета. - Да, - вот такого односложного и холодного ответа удостоился Ричард от ставшего еще более жестким Малфоя. - И что? Мне плевать на то, что беспокоит тебя. Это было резко. Резко и необдуманно, но сказанные слова уже не вернуть. - Это беспокоит не меня, - четкий и скучающий тон. – Я высказал мнение всего факультета и если ты настолько сильно дорожишь этой вашей «дружбой», то тебе следует быть более осторожным. - Не твое дело, - поднявшись из за стола, Ричард пошел из Большого Зала, как вдруг почувствовал, что его кто-то жестко схватил за плечо, требуя остановится. - Будь внимательным, Снэйвер, - прошипел ему в ухо блондин и, бросив внимательный взгляд на стол Гриффиндора, быстро покинул зал, оставляя за спиной стоящего в ступоре новоявленного слизеринца. Встряхнувшись от тяжелых мыслей, заполнивших его после этой неожиданной остановки, Ричард продолжил свой путь к кабинету Трансфигурации – она как всегда была у них сдвоенная с Гриффиндором. Директор ни в какую не хотел менять расписание, несмотря на протесты учителей, все больше разжигая вражду между этими факультетами. Увидев Гарри, Ричард приветливо улыбнулся ему, не замечая некоторых яростных взглядов, давно замечающих, что этот недоумок Поттер общается со слизеринцем. * * * Все эти дни Ричард не забывал про Гарри, они встречались по вечерам в одном заброшенном классе и занимались. Поначалу это были только уроки: Гарри, конечно, хорошо учился, но знал недостаточно, чтобы быть более уверенным в себе. Ричард обучал его искусству дуэлинга и манерам, которые необходимы аристократам. Поттер ничего не знал об общем Кодексе, который в чистокровных семьях читают детям вместо сказки на ночь. Так под влиянием Ричарда тихий гриффиндорец Гарри Поттер стал становиться более уверенным в себе и независимым. Учителя ставили ему высокие оценки и смотрели с удивлением, но не могли ни к чему придраться. В эти выходные они с Гарри посетили некоторые магазины в Хогсмиде и приобрели ему одежду, соответствующую наследнику рода. В общем-то, это был прекрасный день, они сумели развлечься, посетив всякие немного бесполезные магазины и, кажется, сблизились, став больше доверять друг другу. Во время их своеобразного похода, Гарри , наконец-то, рассказал Ричарду о своей жизни на факультете. До этого все попытки Ричарда что-либо вытянуть из гриффиндорца были тщетны: он истинный упрямец. И, к сожалению Снэйвера, его догадки подтвердились. Гарри рассказал, что на Гриффиндоре всем заправляют «Золотые». Так называют тех, кто входит в свиту Избранного, что немного напоминало даже Темного Лорда, так как у Золотых тоже были определенные ранги, а точнее: Приближенные, первый и второй круг. Почти каждый гриффиндорец мечтал попасть в эту свиту, оказывая всевозможные услуги Лонгботтому и его друзьям – Уизли и Браун. Гарри же относился к серым людям, ничем не выделяясь и не пытаясь попасть в их круг, заработал полный игнор от факультета. Как правило, его вообще не замечали не только сокурсники, но некоторые учителя могли забыть отметить его присутствие на уроке или выдать работу, посчитав, что его нет. И нелюбовь родственников летом делали свое дело, превращая Гарри во все более замкнутого человека. Так что Ричард считал, что не зря стал помогать, можно сказать «себе», и они еще сделают этих грифов. По крайне мере учителя уже начали замечать его, что очень даже неплохо. Договорившись встретится после ужина, они отправились в свои комнаты отдохнуть после такой длительной прогулки. За ужином Ричард опять ловил эти странные пристальные взгляды Малфоя, но ничего не стал ему говорить, видя, что блондин также не спешит с ним заговаривать. В таком напряжении под пристальным вниманием, Ричард быстро поел и поспешил отправится на запланированную встречу. Они занимались в никому ненужном заброшенном классе, куда надо было добираться по пыльным коридорам, так как по ним никто не ходил. Сегодня Ричард размышлял о том, чем они с Гарри сегодня займутся, ведь они так и не решили вчера. У них было два варианта: либо зелья, либо чары. Все ближе подходя к двери их класса, Ричард почему-то все больше нервничал. Причина была непонятна ему, но беспокойство все усиливалось, что он не выдержал и уже почти бегом добрался до заветной двери и рывком открыл её. Уведенное заставило его на секунду замереть от шока и не укладывалось в голове. Понимая, что все-таки интуиция его не подводила, он кинулся к лежащему на полу парню. Обладая магией Целителя и уже имея опыт в ее применении, он осторожно перевернул на спину окровавленного гриффиндорца, применяя диагностические чары. Как оказалось, у него были сломаны ребра, а одно пробило легкое, затрудняя дыхание. На кровоподтеки по всему телу и лицу Ричард старался пока не обращать внимание, занимаясь грудной клеткой. Восстановив ему путь кислорода и вправив ребра, срывая стоны боли с разбитых губ гриффиндорца, Ричард пытался успокоиться и подавить свою злость, так как магия целителя не давалась человеку с темными эмоциями, а злость и ярость были именно такими. Залечив все раны, Ричард старался не думать о том, почему Гарри все еще не очнулся. Хотя по всем признакам и времени уже должен был. Еще раз взмахнув палочкой, он обнаружил, что у Гарри почти не осталось магических сил. Именно поэтому он умирал. Они были совсем на исходе, видно, пытались хоть чуть-чуть лечить своего хозяина, пока он был без сознания. Тяжело вздохнув, Ричард решился на исцеление магического ядра, что считалось почти невозможным, так как это мог делать только родственник, а как правило, у многих не хватало сил. Решившись, Ричард положил руки на грудь гриффиндорца, читая слова восстановления на латыни. Из под его рук стал исходить мягкий синий свет, вылечивая пострадавшего. Это был сложный ритуал, отнимающий много сил: Ричард надеялся, что Гарри очнется раньше, чем он вообще упадет в обморок, по виску стекал пот и руки уже дрожали от напряжения. Зажмурив глаза, Ричард не увидел, что Гарри очнулся. И только с облегчением услышал его слабый голос: - Ричард? Убрав руки, Снэйвер с такой радостью смотрел в такие же, как у него зеленые глаза, отмечая в них искры жизни. - Кто это сделал? – теперь Ричард мог не давить в себе ярость на обидчиков его друга. - Спать, Ричи. Глаза закрываются… - Кто? – он яростно прошипел это слово. - Ответь, черт возьми, кто это? - Не могу… я не… не помню, Ричи, - Гарри со вздохом закрыл глаза, проваливаясь в лечебный сон. Слизеринец поднял Гарри на руки и понес в Больничное крыло: все-таки мадам Помфри обеспечит ему полноценное выздоровление и напичкает всякими зельями. Передав свою ношу на искусные руки колдомедика, Ричард помчался в подземелья. Он догадывался, даже скорее знал, кто это сделал. Все эти взгляды, предупреждения. Теперь было ясно, что задумал хорек и так просто он не отделается. Вбежав в гостиную Слизерина, Ричард обнаружил Малфоя, стоящего у стены и разговаривающего с Забини. Быстро подбежав к нему, он неожиданно для всех врезал кулаком в лицо, попав в скулу и придавив блондина за шею к стене, прорычал: - Я убью тебя, Малфой.